***
«Китти. ШХ» «Ась?» «Китти, кажется, я влипла. ШХ» «А конкретнее?» «Я залетела. ШХ» «Оу». «Это прикол?» «НЕТ! ШХ» «Та-ак. Ну что, нормально, бывает. Что Джон?» «Он не знает. ШХ» «Но это же не суть. Только что он намекнул мне на то, что хочет завести ребенка. ШХ» «Так это же прекрасно!» «КИТТИ, КОЛОТИТЬ ТВОЮ ЗА НОГУ! ВЫ СГОВОРИЛИСЬ? МНЕ СОРОК ЧЕРТОВЫХ ЛЕТ!» «Ого, ты аж про „ШХ“ забыла. И что, что сорок? Ты здоровая женщина. Почему нет?» «ДА ПОТОМУ ЧТО НИХРЕНА Я НЕ ЗДОРОВАЯ! Я БЫВШАЯ НАРКОМАНКА! И НЕ НАДО ГОВОРИТЬ МНЕ, ЧТО Я МНОГО ЛЕТ, КАК ЗАВЯЗАЛА, ЭТО НАКЛАДЫВАЕТ ОТПЕЧАТОК! ШХ» «Освальд родился вполне здоровым, даже несмотря на… кхм… обстоятельства». «Но мне было двадцать восемь! ШХ» «Шерлок, не морочь мне голову. Или ставь Джона перед фактом, что делаешь аборт (а ты его не сделаешь — я тебя знаю), или ты прекращаешь валять дурака, рассказываешь ему, и вы вместе принимаете взрослое, осознанное решение, как и положено нормальной женатой паре». «Вообще, как так получилось?» «Шарлотта как получилась? ШХ» «В силу непроходимого идиотизма ее мамаши. Сомневаюсь, что у вас что-то аналогичное». «Ну да, неудачная параллель. ШХ» «Ты фильм „От заката до рассвета“ видела? ШХ» «Ну да». «Мексиканская граница как бы не предполагает, что через нее пройдут нежелательные элементы. Но двое беглых бандитов все-таки через нее в Мексику проскользнули. Незаметно. Для всех незаметно. ШХ» «Так вот, я чувствую себя Мексикой. ШХ» «Какие возвышенные параллели… Кажется, у кого-то новое прозвище ;)» «Да пошла ты! ШХ»***
«Сын. ШХ» «Я на математике. ОХ» «Я научила тебя решать квадратные уравнения в семь лет. ШХ» «Но в школу же я зачем-то хожу! ОХ» «Только для того, чтобы социализироваться. И то по требованию твоего отца… ШХ» «Короче, сын, сейчас у меня станет одной проблемой меньше. ШХ» «У тебя, вероятно, скоро родится брат или сестра. ШХ» «Оу. ОХ» «ОУ. ОХ» «Что значит „вероятно“? ОХ» «Поправка на возможность выкидыша, смерти ребенка при родах, моей смерти или решения сделать аборт. ШХ» «Оу. ОХ» «И какова вероятность этой… возможности? ОХ» «Процентов пятьдесят пять навскидку. ШХ» «Ты уверена, что это нужно обсуждать со мной? ОХ» «Не-а. Скорее всего, категорически не нужно. ШХ» «ОК. ОХ» «Как назовем? ОХ» «Надеюсь, не придется. ШХ» «Мам, не заливай. Мы все понимаем, что ты ничего не сделаешь. ОХ» «Вы с тетей своей сговорились, что ли? С чего вы взяли, что не сделаю? ШХ» «Мы знаем тебя. ОХ»***
— Дома, — привычно заявил доктор Ватсон, но вместо обыденного приветствия его встретила гнетущая тишина — только щенки радостно выбежали ему навстречу, но тоже как-то быстро сникли. Шерлок сидела в кресле, зачитавшись, и откликнулась только на третью попытку достучаться. — Привет, — холодно сказала она и вновь уткнулась в «Портрет Дориана Грея». — Все нормально? — настороженно поинтересовался Ватсон, отметив в голосе жены знакомую сталь. — Все отлично. — Это не из-за того утреннего разговора? — Нет, я уже и не помню, о чем шла речь, сказать по правде. Так они весь вечер и провели в тяжелом молчании, изредка прерываемом аккуратными вопросами доктора на отстраненные темы. У него внутри начал затягиваться узел тревоги. По предварительной договоренности с обоими родителями Освальд гулял с друзьями до восьми вечера; Шерлок не переменилась в лице и с его появлением, что насторожило Джона окончательно. — Шерлок, что происходит? — уже немного раздраженно осведомился он, и женщина глянула на него так, что захотелось сжаться в комок: — Ничего. Ничего не происходит. Ты с первого раза не услышал? Все нормально. Тут удивились уже и ее муж, и ее сын. — Шерлок, если… — Не «если». Все хорошо. Можно мне в ванную? — Да… конечно. Джону ничего не оставалось, кроме как проводить детектива растерянным взглядом — он уже и забыл, что Шерлок может быть с ним грубой. — Ты не знаешь, что с мамой? — на всякий случай поинтересовался он у Освальда, немного нервно переключающего каналы. — Да беременная она, — невозмутимо ответствовал тот, даже не оторвавшись от экрана телевизора. До доктора сначала не дошло. — Что, прости? — В положении наша мама, вот гормоны и скачут. Убедившись, что не ослышался, Джон даже разозлился: — Такие шутки, Освальд, недостойны твоего уровня интеллекта. — А это не шутка. Ждал, пока мама уйдет, чтобы сказать тебе. Могу показать нашу переписку. Кажется, она очень переживает по этому поводу… Читать переписки жены, тем более, сына нехорошо, но тут ситуация немного иная, так что Ватсон согласился. А после пожалел, что увиденного не развидеть. — Пап? — Оз, ты ведь понимаешь, что это — наглядный пример того, как нельзя поступать в таких ситуациях? — Разумеется. Ты поговоришь с ней? — Это именно то, что я сделаю. Пойдешь к себе в комнату или хочешь присутствовать? — Какой вариант предпочтительней? — Не думаю, что мы будем обсуждать что-то слишком интимное. Это — дело всей нашей семьи, так что твое право поступить, как считаешь нужным. — Я к себе. Дверь не прикрываю, в случае чего — сразу выйду. — Отлично. Джон тяжело вздохнул. Шерлок всю жизнь в своем репертуаре: доказывает, что ей плевать на остальных, а затем не рассказывает о проблемах, боясь кого-то задеть или натолкнуться на агрессию. Злиться на нее — себе дороже, и прежде, чем постучаться к ней в ванную, нужно было успокоиться. Криком в данной ситуации ничего не добиться. Разумными аргументами тоже вряд ли. Нужно было просто поддержать ее и мягко успокоить, мол, все будет хорошо, вместе мы справимся, но, черт, не злиться было почти невозможно! В последний раз настолько трусливо Шерлок поступила, когда «бросила» его много лет назад, и тогда смириться было намного проще. С другой же стороны, у Джона родится ребенок. Второй. И это прекрасно. В конце концов, Освальд вырос настолько быстро, что Джон и глазом не успел моргнуть — скоро колледж, или же школа до восемнадцати и университет, что лишь немного отсрочит отбытие младшего Холмс-Ватсона из родного дома. Джон чувствовал себя ужасно, ведь ему казалось, что в свое время он не уделил сыну должного внимания и недодал заботы (Шерлок убеждала, что это не так, но ей-то легко говорить). И доктор искренне хотел на этот раз (если он будет — а он должен быть!) восполнить этот пропуск: Освальду детство уже не вернешь, и частично упущенное доверие полностью обратно не завоюешь — лишь обрывками, и то мама всегда уже будет для мальчишки большим авторитетом. С такими неутешительными мыслями доктор Ватсон нерешительно постучал в дверь ванной комнаты. — Освальд проболтался? — донесся приглушенный и дверью, и, очевидно, переживаниями голос. — Да, — честно ответил Джон. — Давай мы потом это обсудим. — Нет, не потом. Шерлок, открой дверь. — Нет. Я хочу побыть одна. — Ты весь день была одна. Пожалуйста, впусти меня. — Я уже сказала, что нет. Ложись спать, я скоро выйду. — Шерлок, черт возьми, открой дверь, ты же знаешь, что я могу ее выломать! — не удержался Джон, на что ответом ему послужили едва различимые всхлипы. «Довел женщину до слез. Гений!» — Шерлок… любимая, я правда не хотел. Пожалуйста, впусти. Освальд, не слышавший почти ничего, обреченно вздохнул и зарылся пальцами в свои темные волосы: «любимой» отец называл маму только в крайних случаях, а в этой семье «крайними случаями» были отнюдь не такие мелочи, как бытовая ссора или сломанная вещь. Тем не менее, дверь Шерлок открыла, и у Джона возникло острое чувство дежавю. Сейчас, правда, ситуацию так просто не разрулить. — Ну и что мне с тобой делать? — мягко поинтересовался Джон, ступая к ней шаг и обнимая, а Шерлок опустила голову ему на плечо и зашмыгала носом — как ребенок, ей-богу. — Я… не знаю, как так получилось, — выдавила из себя детектив. — Просто две полоски и все тут. И лабораторные исследования подтвердили… — Ты и к врачу успела сходить? — Молли… попросила ее сделать анализы. — Хупер, предательница. И почему ты мне не рассказала, зайка? Мы, кажется, уже триста раз это проходили. — Но ты… ты… ты… — Ну чего ты… тихо, давай сядем. — И, наплевав на все, усадил ее на теплый пол так, чтобы спиной женщина смогла опираться о ванну. — Чего ты так распереживалась? — Да у меня незапланированная беременность, блин! Повезло-то как, а?! — злобно зыркнула на него заплаканными глазами Шерлок. — Почему никого не колышет, что я бывшая нароманка, объясни?! Джон от такой агрессии с ее стороны чуть не растерялся. — Шерлок, прошло столько времени, что твой организм успел трижды устранить основные последствия. Регулярно не употребляла ты уже почти два десятка лет, о чем идет речь? — Да будто такое рассасывается само по себе! — Шерлок, послушай. Ты не врач. Врач тут я, — как можно более спокойно проговорил Джон. — Я врач и говорю тебе: опасность только у тебя в голове. Освальд родился абсолютно здоровым! — А если просто повезло? — Ты не слушаешь меня? Мне кажется, есть еще какие-то причины, раз ты так истеришь. — Да мне чертовых сорок лет! — Это не аргумент. Сейчас медицина на таком уровне, что ты вообще можешь не переживать об этом. — Но… черт! Черт, а если я не справлюсь?! — в отчаянии выпалила Шерлок. Джон мягко улыбнулся — это начинало становиться смешным. — С чем, солнце? — Да будто мало, с чем! Не смогу выносить, родить, воспитать, в конце концов, мало ли, что! Ватсон, приобнимавший жену одной рукой, и вовсе со вздохом плотно прижал ее к себе. — Не волнуйся об этом. Поверь мне, если ты сейчас успокоишься — все будет в порядке. У тебя есть я. У тебя есть наш сын, который поможет в любой ситуации. Тебе готовы помочь все наши друзья, если не вся Британия, которая почитает тебя, как героя. Тебе есть, на кого положиться. — А если я не успокоюсь? — тихо спросила женщина. — Если не успокоишься… это твое тело, в конце концов. Но я буду… расстроен. — Расстроен? — Да. Не прими за давление, но я буду очень, очень расстроен. — Ну, расстраивать тебя нельзя ни в коем случае, — истерически хихикнула Шерлок. Джон тихо рассмеялся в ответ. — Это значит, что мои доводы тебя убедили? — Это значит, что я доверяю тебе, но ребенка будешь воспитывать ты, а я буду гоняться за серийными убийцами. — По рукам. Все. Все прекрасно. Все просто восхитительно. Джон сидел на полу в ванной, прижимая к себе самую любимую женщину на свете, и думал, что такого счастья просто не заслужил. Теперь главное — уберечь жену от стрессов и гоняния за серийными убийцами где-то на ближайший годик. Но это не важно. Это легко. — Ма, — раздается у них над головами — это Оз пришел со стаканом в руке. — Попьешь? Шерлок благодарно улыбнулась. — Вот и дожила я до того момента, когда в старости мне поднесли стакан воды, — саркастически заметила она, и Джон легонько ткнул ее локтем в бок. — Но ты подумай: когда этому ребенку исполнится десять, мне будет пятьдесят. — И что? — Полвека. Ого-го. — Мам, не говори глупостей. — Не учи мать, — в привычном шутливом тоне ответила женщина. После того, как Джон с трудом, но заставил Шерлок лечь в постель, и после того, как она уснула, только коснувшись головой подушки, Освальд спросил у отца, вышедшего в коридор: — У нее в первый раз тоже такое было? — Доктор Ватсон сокрушенно помотал головой. — Чувствую, в ближайшие месяцы мы узнаем нашу маму с еще одной стороны. — Мы мужики, мы справимся. Надеюсь, — произнес Джон, даже не делая вид, что это шутка. — А ты-то сам что думаешь? — Я думаю, что наконец будет кому кататься на моем старом велике. И что надо продумывать, с чем знакомить будущего мелкого в первую очередь: the Beatles или Pink Floyd. — Определенно Битлз. — Да, согласен.