На Бейкер-стрит не спят

Весь ужас в том, что Эвер снятся сны. И там, в этих чертовых снах, все совершенно по-другому. В этих снах она не убивала Виктора и не поджигала поместье Масгрейв. В этих снах она жила дома, ходила в школу, на лето ездила с родителями, братом и сестрой в коттеджный городок. Там Шерлок не смотрела на нее, как на чудовище, а просила помочь с домашним заданием — Эвер знала, что младшая может сделать все сама, но с удовольствием десятый раз объясняла, почему формула дискриминанта квадратного уравнения именно такая, а не какая-то другая. И в этих снах брат постоянно смотрит искоса на ее, Эвер, ухажеров, и будто ставит в пример Шерлок, мол, видишь — как влюбилась в девять лет, так и продолжает. И плевать, что Эвер не умеет влюбляться, — ее интеллект не позволяет, она видит слишком много, намного больше, чем хотелось бы, — ведь даже за данное окружающими право быть нормальной она готова отдать всю оставшуюся жизнь в камере-одиночке с редкими визитами на Рождество и день рождения. В этих снах у нее есть сестра — настоящая, улыбающаяся ей не потому, что боится пробудить живущее в ней «зло», а просто чтобы пожелать доброго утра; сестра, которая делится проблемами подросткового возраста и которая учится на волосах Эвер плести косички. И даже брат в этих снах ее хоть и побаивается, но все-таки любит — именно любит, как сестру, как Шерлок, в конце концов, а не держит взаперти, чтобы уберечь мир. Глупо утверждать, что в реальности он не прав: Эвер знает, чем является. И хоть она и вполне может сбежать, ей не хочется обижать сестричку, которая у нее наконец-то появилась. Правда, появляется она только тогда, когда Майкрофт напоминает: сама Шерлок помнит, но не подает виду, потому что ей страшно. А страшно ей потому, что ей есть, что терять. А потерять она может только Джона Ватсона. Эвер попыталась, конечно, устранить эту проблему, утопив Джона в колодце, но та попытка была довольно жалкой и вялой. Более серьезная была предпринята немного раньше. Она и не сомневалась, что по номеру, протянутому рыжей незнакомкой на автобусной остановке, Джон напишет. В конце концов, они в пух и перья рассорились с Шерлок — помирятся, как всегда, но это не отменяет факта, что он в тот момент был чрезвычайно уязвим. Да и перед ее шармом, если это так можно назвать, никто не устоит. Уж что-что у них с Шерлок семейное. Осталось лишь выждать момент, когда Шерлок и телефон доктора останутся наедине, и начать наяривать. Холмс не сможет вытерпеть галдежа рядом с собой и потянется, чтобы выключить звук, а на экране увидит высветившуюся СМС романтичного характера. Почему Эвер было просто не раздобыть номер Джона? Потому что тогда это был бы просто очередной фокус. То, что сделала самая умная Холмс, было, напротив, просто снятием маски идеального любящего тюфяка с, по сути, бабника, прошедшего войну и мягким уж точно не бывшего. Эвер прекрасно знала, что любой человек носит маску. Шерлок знала это тоже, но доктору почему-то верила, видимо, найдя в нем свое единственное спасение. Эвер этого не понимала: как спасением может быть абсолютно чужой человек? Не понимала — и таким образом попыталась переубедить. Увидев в окне 221В силуэт Шерлок с телефоном в руках, она поняла, что план уже запущен. Услышав из открытого окна растерянное мужское «Шерлок, что?.. Это не…» и увидев, как младшая Холмс метнулась к выходу из квартиры, Эвер ощутила настоящий триумф. — Шерлок… — Не надо. Я в порядке. В порядке. — Шерлок, постой! — Не нужно. Я… в порядке. — Шерлок… ну постой же! Куда ты? — Воздухом подышать. Вот и все, подумала Холмс-старшая: младшенькая сейчас как пойдет воздухом подышать, так и не вернется. Ведь так глупые делают? Они ведь не прощают измену? А Шерлок — подавно: она пережила ужасную утрату, утрату моральную, и если на физическую измену она не обратила бы внимание, если бы не проявила научный интерес, то измену духовную она бы если бы снесла, то точно не простила бы ни себе, ни доктору. Шерлок, на ходу накидывая на себя пальто, выбежала из дома, и Джон ее не догнал. Даже из окна не выглянул, глупый, наивный человечишко. Эвер увидела издалека, что младшая сестра утирает слезы. Слезы? Зачем? Она должна быть зла. От злости не плачут. От злости не должны плакать. Была ночь; изморось казалась искрами в лучах уличный фонарей. Гулкое эхо шагов удалялось в сторону Риджентс-парка. Эвер выждала минуту и направилась туда же, цокая тростью. Нужно ведь эффектно появиться, верно? А в данной ситуации ничего не может быть эффектнее, чем образ, напоминающий предавшего Шерлок мужчину во время их знакомства. Шерлок сидела, опершись спиной о перила арочного моста и уткнувшись в свои согнутые колени. Ее плечи тряслись. Почему она не успокаивается? Теперь-то она точно уже должна начать злиться! Эвер видела на записях, как злится Шерлок, и могла с уверенностью заявить, что та в таких случаях не плакала. Аккуратно подойти и сесть рядом, демонстративно положив трость на колени. Сымитировать уэльский акцент: — Девушка, почему вы плачете? Увидеть красное опухшее лицо и искрящиеся болью глаза без оттенка той эмоции, которую Эвер ожидала там увидеть. — Разве законом запрещено плакать ночью в парках? — услышать раздраженное. — Нет. Но должна же быть этому причина. Я, к слову, психотерапевт. — Психотерапевт с ПТСР? Увольте. Знавала я людей вашего поля-ягоды. — Психотерапевтов? — уточнить учтиво. — ПТСР-щиков. — Не из-за ПТСР-щика ли плачете? — Это только моя вина, что ПТСР-щик меня предал. Так что нет, не из-за него. Что?! Нет, нет, нет! Не твоя! Он же изменил тебе, изменил с девушкой с остановки! Ты должна злиться на него, не на себя! — Если нас предают — это не наша вина. — Чушь! Люди не предают просто так, от нечего делать! Если бы я не была такой идиоткой, я бы сейчас пила заваренный им чай и смотрела бы «Твин Пикс». Господи, какой же романтический сопливый бред, Господи, Господи, Господи… И снова — слезы. Что делать? Что говорить? Она хотела распалить в младшей злобу, но получилось лишь вызвать вслхипы. — Да нет же! Если бы любил — не предал бы! — Откуда взялась эта фраза? В книжке, кажется, читала, ее собственный мозг точно не выдал бы такого. — У вас точно есть лицензия? Сомневаюсь. — Вы же не собираетесь возвращаться к нему? — Конечно, собираюсь. Пару дней поживу на Лористен-гарденс, остыну и вернусь. Если он сам не придет мириться. Да, не сомневаюсь, что он меня найдет, он знает, где я всегда прячусь… черт, лишь бы не сорваться… — Сорваться? — опять уточняет Эвер, хотя прекрасно знает, что Шерлок имеет в виду. — Наркотики. Я наркоманка. Что, отпало желание со мной говорить? Скатертью дорожка. Сейчас мне никто не нужен. — Нет, скорее уж появился… так сказать, профессиональный интерес. — Засуньте его куда подальше. Мне не нужна пустая болтовня, мне нужна доза героина, но если я достану ее сейчас, он это заметит, и наши отношения испортятся окончательно. — Он? — ПТСР-щик. — Зачем вам человек, не готовый принимать ваши привычки? — Он принимает, но он не должен. Он, черт возьми, не должен терпеть наркоманку в доме. — Но он же изменщик! — Если посмотреть в другой стороны, в его системе ценностей он мне не изменял, верно? Говорит уже тихо, ровно, невидяще глядя в одну точку и слегка склонив голову. Она ищет аргументы в его оправдание? Зачем? — Вы правда считаете его святой невинностью?! — Он мне не нужен святой невинностью. Как и я ему. Доброй ночи. … Шерлок и вправду готова застрелить своего брата за Джона Ватсона. Да, ее руки дрожат, а мозг ищет (и находит) альтернативу, но она готова и на долю секунды и вправду считает, что на это способна. А Майкрофт, зная, что она чувствует, принимает это с готовностью. Интересно, если бы ему предоставили выбор, Шерлок или та его рыжая пассия, — он бы выстрелил? Поменялась бы сумма от перемены мест слагаемых? Надо будет попробовать. Только потом, не сейчас. Другое дело, что потом Эвер понимает, что, если она хочет внимания сестры, трогать родных вообще ни в коем случае нельзя. И она не трогает, что ей еще остается? Не трогает — и каждый день наивно ждет, не трогает — и видит во сне, какой могла бы быть ее жизнь, будь она чуть глупее — совсем чуточку, буквально на несколько баллов IQ. Эвер видит адресованную ей улыбку сестры и брата, спасает (а она, несомненно, на это при желании способна!) от смерти жениха Шерлок; она видит свадьбы обоих, нянчит племянников и даже водит их в кино на мультики. А потом Эвер просыпается.