***
— Подойди ближе, я тебя не обижу. Надпись на стекле гласит, что подходить ближе двух футов категорически воспрещается, но Холмс-Ватсон ступает шаг вперед, спиной чувствуя, как содрогнулась мама. Ничего страшного не произойдет — опасность там, за стеклом, и вряд ли вырвется наружу. Освальд не знает, что, на самом деле, ей ничего не стоит выйти отсюда. Шерлок знает не понаслышке и сейчас стоит, вытянувшись как струна от напряжения. Эвер не сможет причинить вред ее сыну — только через ее труп; но, в конце концов, зачем-то же она потребовала встречи с ним в качестве рождественского подарка. Эвер смотрит Освальду в глаза, и тот не отводит взгляд: ему вовсе не страшно. Он злится. Эта странная женщина явно пугает маму — а он защитник, он не должен такого допускать. — Надо же, — бормочет женщина за стеклом, протягивая к племяннику руку, и ее голос искажен передатчиком — по крайней мере, Шерлок надеется, что передатчиком. — Как вы похожи… — С кем? — буркнул Оз, с трудом сдержавшись, чтобы не дернуться от ее руки в другую сторону. Там стекло. Его защищает стекло. А Шерлок тем временем беспокоится: всего лишь стекло. Стекло, и больше ничего. — С твоей мамой, конечно же. И со мной. — Последнее звучит ужасно и оставляет горькое послевкусие. — Хотя стоишь по струнке, как твой отец. Солдат — звание, передающееся по наследству. Оз давит в себе благоговейный ужас перед бледным, почти безэмоциональным лицом в обрамлении темных спутанных волос — ее тут не расчесывают, что ли? Изверги. — Ты ничего не знаешь обо мне и о моей семье. Может, ты и прочла по нам какую-то информацию, но ты ровным счетом ничего не знаешь о нас. — С чего ты взял это, милый? Это звучит так, будто она… заинтересована. Черт! Шерлок узнает эти нотки в голосе и слегка склоненную вбок голову. Она сама в свое время сумела удивить сестру-гения — неудивительно, что сын смог. — Если бы ты имела представление о том, что из себя представляет нормальная семья, ты бы здесь не сидела. Будь Эвер чуть более нормальной, она бы разозлилась на дерзость; но увы — в ее голосе проскользнуло восхищение: — Надо же… И вправду — копия мать. Только не такой запуганный… Такой же эмоциональный контекст во плоти и крови. Кривая фраза, суть которой поняли все в комнате. Шерлок от слов «эмоциональный контекст» невольно сжалась; Оз это увидел, обернувшись через плечо, и мгновенно разозлился еще больше. Так больше не может продолжаться. Маме страшно — значит, надо уходить. Что они вообще тут забыли? Не время в Рождество вести беседы с этой полоумной. — Эмоциональный я или нет, а тебе, тетя, я так вижу, это или чуждо, или слишком близко. Извини, нам надо идти — тебе не понять: Рождество и все дела. Подарки — правда, полученные не посредством шантажа. Идем, мам. Нам тут нечего делать. — Освальд крепко взял Шерлок за руку и потянул к выходу из помещения. Та испуганно смотрела то на него, то на сестру, стоя на месте; мальчик повторил: — Мам, пошли отсюда. Нас папа дома ждет. И Лу. Пойдем. Уже в дверях Эвер окликнула — вроде тихо, но все услышали: — Племянник! Ты ошибся. Я понимаю. Но не лучше тебя, разумеется.***
— Почему именно он, Джон? Почему? — Я не знаю. — Почему не Шарлотта? Почему именно наш сын? Почему не оба? Почему, в конце концов, не они вдвоем и Луиза? Почему?! — Не паникуй. Может, Шарлотта будет на следующее Рождество? — Чушь! Эвер так не действует… Господи… — Любимая, пожалуйста, успокойся. Все ведь в порядке. Освальд сокрушенно вздохнул — опять это «любимая». Значит, с мамой все совсем худо. Интересно, почему все ее так боятся — сумасшедшая сумасшедшей, ничего особенного. Под елкой в опустевшей гостиной сидит, роясь в разорванной обреточной бумаге, Лу. Оз смеется и поднимает сестру с пола — мало ли, что придет этому годовалому чертенку в голову. Пока он берет сестру на руки, замечает, что в глубине ветвей что-то блестит. Оказалось — золотистая оберточная бумага с его именем, написанным маркером поверх. Странно — свертка точно не было там сегодня утром. «Ты точно в мать, племянник. Продолжай защищать ее — рано или поздно ей это пригодится». В свертке лежали старые наручные часы. Освальд нервно сглотнул и поспешил спрятать их как можно дальше.