***
Пять минут. Машина на бешеной скорости едет по давно выученной дороге. На трассе нет больше никого, лишь ветер, темнота и мысли, мысли. Девушка, которая управляла машиной, внимательно смотрела на дорогу, то и дело повторяя про себя одно и тоже: — Пожалуйста, не уходи. Ты не можешь меня оставить, — шепчет она, а сердце сжимается, заранее прощаясь со всеми пережитыми вместе моментами. Три минуты. Лидия буквально ненавидела весь мир, потому что он, казалось, был против неё. Почему именно сейчас образовалась эта гребанная пробка? Нельзя было потом? Душа уходит в пятки, а глаза расшириваются от ужаса: девушка смотрит на дорогу, на автомобили, но видит призрак. Его призрак. Кажется, ещё немного и она сойдет с ума. Горячие слёзы катятся по щекам, словно пытаясь избавить рыжую от всей боли, которую она испытывает. Вскрикнув, Лидия сильно зажмурилась и сделала глубокий вдох. Все. Будет. В порядке. Иначе быть просто не может. Минута. — Пожалуйста, Стайлз. Я люблю тебя, — шептала девушка, все ещё на что-то надеясь. Он ведь не оставит ее одну, правда? Потому что если… Если его не станет, она потеряет часть души, часть себя, и больше никогда не сможет жить, как раньше. Он ее воздух, ее жизнь, все, чем она дорожит, собрано сейчас в одном сломленном теле парня, который находится так близко и так далеко от Лидии. Но он не слышал её. Лезвие уже аккуратно шло по его руке, оставляя кровавый след, разбрызгивая алые капли по одежде и стенам и вонзаясь все глубже. Скоро все будет позади. Боль — ничто, по сравнению с тем, что пережила его душа. Неужели он настолько слаб? Но ведь это уже не имеет значения. Секунда. — Малия, я иду к тебе.***
— Нет, Тео, нет! — крикнула Малия, выбегая из комнаты и направляясь к выходу с квартиры. — Не подходи ко мне! Молодой парень побежал за ней, хватая её за руку и разворачивая лицом к себе. Шатенка поджала губы, смотря куда угодно, но только не в глаза Тео. — Мал, я… — Не надо было меня целовать! Ты брат моего парня, — она вырвала свою руку, тяжело дыша и нервничая не меньше Рейкена. Тео вздохнул, отходя на шаг назад. Он опустил свою голову, пытаясь найти нужные слова, но в голове творился полный бардак. Парень хотел было что-то сказать, но остановился, борясь с чувствами внутри. Почему он должен объяснять очевидное?! — Зачем ты это сделал?.. — сорвался глухой вопрос с уст Малии. — Неужели ты до сих пор не поняла? — Тео поднял глаза, полные боли и обиды. — Что поняла? Нервы были на исходе. — Господи, Малия! — вскрикнул Тео. Он больше не мог молчать. — Как можно быть настолько слепой?.. Но она молчала, совершенно не понимая Рейкена. — Да я люблю тебя! Люб-лю… — выкрикнул он, выворачивая душу наизнанку той, которой было плевать на Тео и его чувства. — Тео… — Нет, Малия, хватит! — закричал голубоглазый, зло глядя на любимую. Девушка застыла на месте, смотря в глаза напротив, а юноша перед ней молчал, не зная, что и как сказать. А тут и не надо было слов, всё и так понятно. Она любит Стайлза. Тео здесь лишний. — Я всегда был рядом, каждую минуту, когда тебе плохо… рядом был я, не Стайлз. А я! — нервы Тео были на пределе. — Почему он? Почему, чёрт возьми, Стайлз? Чем он лучше меня? Ну?! — он не понимал всего этого. Почему, почему, почему? Люди такие неблагодарные. — Он эгоистичный придурок, думающий только о себе, ты ему не нужна! — Малия удивлённо смотрела на парня, а её глаза были полны слёз. Она поняла… Поняла, насколько была невнимательной и глупой. Только это все равно ничего не изменит. И Тео придется смириться с этим. Она протянула руку, пытаясь дотронуться до Рейкена, но он отошёл, качая головой. Слишком поздно. — Прости, — тихо прошептала шатенка и быстрым шагом вышла из квартиры, хлопнув дверью, оставляя парня наедине со своей болью.***
— Хэй, Тео! — тишину в спортзале растворил голос юноши, который застыл на месте, когда заметил Рейкена, что качался. Тот повернулся за голос и усмехнулся, отставляя штангу в сторону. Он помахал рукой парню, беря полотенец и вытирая пот со своего полуголова тела, будто нарочно делая это медленно. — Привет, — Тео подошёл к Лиаму, протягивая руку для рукопожатия, но тот стоял на месте, всеми силами пытаясь оторваться от торса парня. — Ли? — А… что? — он, кажется, пришел в себя. — Да, привет. Тео поднял брови, будто спрашивая, что он хотел, а тот быстро начал что-то мямлить: — Эм… я, ну, знаешь, хотел поблагодарить насчёт того, что помог… с тем докладом. Ну… спасибо, в общем, — пробормотал парень, смотря в пол. Рейкен сощурил глаза, замечая ложь в словах юноши, поэтому приблизился к нему, спрашивая и при этом смотря прямо в глаза: — Признайся, что соскучился, малыш Лиам, — он улыбнулся, облизывая пересохшие губы, из-за чего Лиам болезненно дернулся, делая шаг назад. Данбар оттолкнул его и хотел было уйти, как вдруг Тео резко схватил его за руку, притягивая к себе, а юноша ахнул от неожиданности. — Доклад, значит? — Да, доклад, — Лиам был зол: почему ему никогда не верят? И плевать, что он говорит не правду. Никто не должен знать. Особенно Тео. Не удивительно. — Уверен? Правда меня устроила бы больше, — усмехнулся Рейкен, щекоча нежную кожу у самого уха горячим дыханием. Вроде ничего и не происходило, но почему тогда внизу живота разливается новое щекочущее чувство? Лиам хотел отойти, но рука Рейкена крепко держала его и, наверное, там теперь останутся следы от его пальцев. Но это было неважно, когда глаза напротив смотрели в его, от чего ноги Лиама буквально подкашивались. — Ну, с последней нашей встречи прошло больше двух недель, я подумал, что, может, что-то случилось, — он все еще пытался, и, кажется, его старания не прошли даром. Тео усмехнулся на его слова и тогда уже отпустил его. — Прости, много работы. Лиам кивнул на это и хотел что-то ещё сказать, но вдруг у Тео зазвонил телефон. Он достал его из кармана и ответил на звонок, разговаривая насчёт работы с кем-то, а потом отключился, но экран остался гореть. Лиам заметил на экране изображение молодой шатенки, а Тео приобнимал её, они были счастливые и радостные. — Твоя девушка? — Данбар кивнул на изображение. — Что? Эм… — Тео замялся. — Нет, сестра, — быстро ответил он, пряча телефон в карман. — Понятно. — Может сходим поужинаем? — этот вопрос был настолько неожиданным, что пару минут Лиам просто стоял напротив голубоглазого и хлопал глазами. Это сон? Скажите, что нет, пожалуйста! Лиам хотел было отказаться, но после нескольких минут раздумий все же согласился. Он не может позволить себе упустить этот шанс.***
Время на исходе. Пора. Проверив, что до того, как он совершит задуманное, его никто не побеспокоит, Стайлз, сделав глубокий вдох, смотрит на себя в зеркало в ванной и истерично смеется. Он так жалок. Бледная, тонкая, — почти прозрачная, — кожа, мешки под глазами. Неестественная худоба. Не человек, а зомби. Может, так даже лучше? Он просто избавит мир от еще одного бесполезного подростка. Наклонившись, он вытаскивает из-под ванной маленькое лезвие, припрятанное как раз на этот случай. Он медленно раздевается, а перед глазами вспыхивает образ Малии, которая с жалостью смотрит на него. Через секунду появляется Лидия, которая, в свою очередь, смотрит с ужасом. Исчезнув на миг, они появляются снова, будто пытаясь сказать что-то важное. В конце концов, у него начинает болеть голова и он, отмахнувшись от обоих, наполняет ванну водой и залезает. Стайлз смотрит на свои руки, разглядывая каждую венку: скоро они будут аккуратно изрезаны короткими, но сильными движениями. Он почти с восторгом наблюдает, как на коже появляется первый порез, выпуская изнутри маленькие алые капли. С сумасшедшей улыбкой он продолжает мучить себя, не чувствуя боли. Он чувствует, как все налаживается. Что Малия ждет его. Они снова будут вместе. Навсегда. Он думает, что чувствует, как ангелы зовут его за собой, но на самом деле, это жизнь вытекает из него, из-за всех сил борясь за Стайлза.***
Поздний вечер. Офис, в котором работает шериф Стилински, заканчивает свою работу. Тщательно все проверив и попрощавшись с помощниками, он берет чемодан, одевает куртку и выходит на улицу. Прежде чем сесть в машину, он пару минут смотрит на небо, предчувствуя скорую грозу: солнце надёжно скрыли тяжёлые свинцовые тучи, подул ветер. Поежившись и подумав почему-то о Стайлзе, который в детстве ненавидел такую погоду, быстро сел в машину, стараясь не думать о плохом. Но тревожные мысли все не покидали его голову, а, наоборот, стали напирать, когда мимо пронеслись три машины скорой помощи, мигая. Сердце сжимается от тревоги и он сильнее жмет на педаль газа, неосознанно пытаясь добраться до общежития быстрее. Открыв дверь комнаты, мужчина зовет сына, но в ответ не слышит ничего, кроме стука собственного сердца. Но вскоре отчетливые звуки льющейся из крана воды заставляют его подпрыгнуть: — Стайлз, это ты? — тишина. — Стайлз? — шериф подходит к ванной комнате и застывает на месте. Из-под нее с тихим плеском льется вода, затапливая все вокруг. Решив, что мальчишка, должно быть, просто забыл закрыть кран, он тянет дверь на себя, но она не поддается. С паникой в душе, он, тяжело дыша, выбивает дверь и его глаза распахиваются от ужаса. — Стайлз…***
Прошло некоторое время, прежде чем Лидия оказалась у дома Стилински. Дверь была чуть прикрыта, словно отсюда уходили в спешке, что привело девушку в волнение. Войдя, она несколько раз назвала имя Стайлза, но ответа не получила. Стараясь успокоиться, она искала хоть какие-то зацепки. На полу Мартин увидела следы от обуви, что нисколько ее не удивило, но так же там были пятна засохшей крови. Ориентируясь по ним, девушка крадучись дошла до ванной комнаты и вскрикнула от ужаса: крови здесь было больше. Ее было так много, что, казалось, в ванной нет ни единого чистого пятнышка. А самое главное, в доме Мартин была одна. А это значит, что здесь ей делать нечего.***
Ноа Стилински сидел в коридоре больницы, толком не обращая ни на что внимания, а его глаза уже покраснели от слёз. Он вспоминал снова и снова, как открыл дверь в ванную, увидел сына и кровь… Много крови. Он не мог поверить в случившиеся. Это было так дико и странно, осознавать, что его единственный сын был настолько несчастен, что решил покончить жизнь самоубийством. Его Стайлз, маленький мальчик с тёмными непослушный волосами и чудной улыбкой. Готовый к любым трудностям и думающий, что мама, там, наверху, наблюдает за ним. А теперь, кажется, он уже получил то, чего так хотел: встречу с Клаудией. Наконец, из операционной выходит врач лет пятидесяти с добродушным лицом и грустный глазами. Его голова опущена, а сам он нервно теребит край халата, подходя ближе. Ноа встаёт, но врач, покачав головой, жестом усаживает его обратно и тихо произносит: — Мы сделали все, что могли, — и, стараясь не глядеть на захлебнувшегося воздухом мужчину, быстро уходит.***
Перед глазами всё плывёт, когда парень открывает их, осматриваясь. Всё вокруг было белое, словно он находился в другом измерении. Юноша медленно поднялся с постели, а она исчезла, и он остался один. Было тихо, пусто и жутко. Он ведь умер? Это рай или ад? Почему все белое, где его кровь? Мысли, одна за другой, одолевали его, пока он растерянно озирался по сторонам. — Мечислав, — рядом раздался голос, от которого прошлись мурашки по коже. Неужели… Он медленно повернул голову, увидев молодую шатенку, одетую в простое черное платье, которая счастливо улыбалась, тянув к нему руку. — Ты нашел меня. Идем, — она дернула его за руку, но парень продолжал стоять на месте. Он хотел сделать шаг, как вдруг с другой стороны раздалось: — Стайлз. Он снова повернул голову, увидев рыжеволосую девушку, одежда которой сияла голубым светом. Парень отошёл в сторону. С левой стороны стояла Малия, а с правой Лидия. Они звали его к себе, но он понимал, что если пойдет к Тейт, то уже не вернётся, а если к Лидии… то его сердце вновь забьется. Что ж, пора свыкнуться с мыслью, что все-таки суицид – не выход. Он сам должен бороться за свое счастье и теперь он уверен, что у него все получится. Стайлз взглянул на Лидию, что внимательно смотрела на него и тихо прошептал: — Прости, — он сделал выбор. — Прости, что сделал тебе больно. Я обещаю, что больше этого не повторится. Его рука потянулась к Лидии, а всё вокруг резко начало меняться и краски вновь заиграли вокруг. Он тянулся к ней, а она к нему. И теперь Стайлз знал, что хочет жить. Он знал, ради кого теперь будет жить. Потому что он должен. Она спасла его.***
В коридоре царила мёртвая тишина, только тихий плач рыжеволосой девушки раздавался из его глубин. Она сидела здесь всего несколько минут, но казалось, что прошло уже несколько месяцев или лет. У сидящих рядом людей ее вид вызывал жалость, но они не могли помочь ей. Она уже сделала все, что смогла. Теперь все зависит от Стайлза. — Лидия… Милая, посмотри на меня, — произносит кто-то. Она осторожно отрывает голову от чужих колен и смотрит на отца Стайлза. — Всё будет хорошо… — Вы не можете этого знать… Мы… Они ничего не говорят нам! — говорит девушка, защищаясь. Воздух пронизан печалью, гневом и надеждой. Особенно надеждой. Люди с болью в глазах молятся, мечтают и надеются на лучший исход. До глубокой ночи глядят на пустые стены или смотрят на дверь, отделившую их от любимого человека. Каждая их часть разрывается от вопросов и жаждет ответов. Сейчас Лидия испытывает то же самое, разве что не может сохранять спокойствие. Она ходит по комнате ожидания, прожигая взглядом эти чертовы двойные двери операционной, по ту сторону которых её жизнь. Мысленно взывая к каждой медсестре или доктору, которые входят и выходят из них, сказать ей, что происходит; но никто из них этого не делает. Остальные либо просто сидят, либо перешептываются. Несколько минут назад рыжая даже слышала смех и скривилась от отвращения. Как можно смеяться в такой момент? Когда у неё нет даже гребанного представления о том, что сейчас происходит и что станет с её жизнью, когда им, наконец, скажут окончательный вердикт. Ноа держался за голову, слушая врача, который пытался что-то ему объяснить, но он уже ничего не слышал. Только одно… Пиканье аппарата вновь возобновилось. Медсестра в белом халате подошла к мужчине, что-то тихо говоря. Увидев, как просияло его лицо, она смущенно улыбнулась и ушла. — Лидия? — она слышит голос, который возвращает её из мыслей. Девушка вытирает слезы и, подняв глаза, видит его неодобрительный взгляд. — Ты слышала, что я сказал? — шепчет он. Ноа качает головой, но Лидия уже знает слова, которые он собирается произнести. Она отказывалась услышать их настолько долго, насколько могла, но они, наконец, врываются в её сознание, и это не те слова, что она ожидала услышать. — Он будет в порядке.***
Стайлз очнулся, словно вынырнув из воды. Смотря по сторонам расфокусированным взглядом, он попытался слезть с кровати, но у него не вышло. Чертыхнувшись, он заметил тонкую иголочку капельницы в руке и попытался ее выдернуть. Но руки его не слушались, после пережитого он не мог нормально двигаться и его это ужасно раздражало, мягко говоря. Пробормотав под нос что-то типа: «Это во всем Малия виновата», парень, как ни в чем ни бывало, свернулся калачиком и захрапел. Медсестра, пришедшая к этому моменту, укоризненно покачала головой и вернулась за дверь, чтобы позвать отца пациента и его девушку. Войдя, из глаз Лидии хлынули слёзы, а ноги подкосились и чтобы не упасть, ей пришлось ухватиться за край кровати. Всхлипнув, девушка опустилась на колени перед Стайлзом, гладя его по голове. Он жив. Жив. Но почему же тогда казалось, что радоваться ещё рано? — Мистер Стилински, мисс Мартин, — обратился к ним все тот же доктор, разве что лицо его чуточку просветлело. — Хочу напомнить, что, к сожалению, парень мог потерять память. От нас это не зависит. В случае психической травмы, вы обязаны доставить его в соответствующие отделение, — при этих словах шериф посмотрел на него так, что тот резко замолчал, отходя в сторону. Через несколько минут ресницы Стайлза дрогнули и он открыл глаза. Увидев Лидию, он улыбнулся так широко и ярко, что, казалось, растянет рот. Его улыбка вернула Лидию в реальность: — Стайлз, — прошептала она, проводя рукой по его скуле. Тот открыл рот и следующие его слова повергли в шок буквально все и вся: — Привет, Малия.***
Оказалось, что вследствие клинической смерти, стрессов и ещё ряда не совсем понятных причин Стайлз, проще говоря, спятил. И в придачу потерял память. Все, как предсказал этот чертов докторишка, который теперь лишь разводит руками, бормоча о комфортных условиях в психиатрическом отделении. И сумма лечения, кстати, не маленькая. Не выдержав всей этой болтовни, Ноа тихо попросил Лидию отвести Стайлза в машину и выплюнул: — Мы не нуждаемся в ваших услугах. Вы и так уже «сделали все, что могли», — иронично процитировал он, быстро выходя из ужасного кабинета. Пусть его сын и не помнит ничего, и вряд ли в ближайшие шесть-семь месяцев начнёт себя контролировать, но зато он жив. Ради его безопасности он... Они с Лидией готовы потерпеть.