***
— Закрой глаза. Стайлз слышал тихий мелодичный голос, который раздавался по комнате. Он медленно закрыл глаза, расслабляясь. Голова очень сильно болела, но это уже вошло в привычку и он привык терпеть. Воспоминания очень сложно вернуть, но чтобы выйти отсюда – надо научиться справляться с этим и, наконец-то, восстановить силы. Это сложно и нужно много времени, но у Стайлза нет этого, поэтому он позвал Малию. — Глубокий вдох. Стайлз выполнял всё, что говорила ему Малия, пытаясь настроиться, но все было тщетно. — Представь её. Как она выглядит. Цвет её изумрудных глаз, звонкий смех, который растопил твоё сердце и тихий спокойный голос, который ты готов слушать вечно. Стайлз полностью отключился от внешнего мира, отправляясь куда-то далеко, в иной мир, неизвестный Стилински. В мир воспоминаний. Он словно находился в какой-то комнате, пытаясь найти нужную дверь, но все было напрасно. Он не мог найти ту, которая поможет ему понять, что Лидия существует и что он любил её. Стоп... Любил... Он нашел нужную дверь и открыл, а воспоминание начало занимать своё место в подсознании Стайлза. — По этой теории можно сделать вывод, что... Но девушка замолчала, смущённо улыбаясь. Стайлз нахмурился, спрашивая в чём дело. — Ну, ты так смотришь на меня. Это отвлекает, — она убрала прядь рыжих волос на ухо, поднимая свои зелёные глаза на Стилински, который неловко улыбнулся. — Прости.. я просто засмотрелся. Лидия кивнула, продолжая диктовать тему, но резко остановилась, неуверенно спрашивая: — На что ты засмотрелся? Это Стайлза застало врасплох. Он и сам, на самом то деле, не знал. Просто не мог оторвать свой взгляд от пухлых губ, нежных рук и рыжих волос. — Я... — он застыл, понимая, что хотел сказать. Но снова... — Я л... Нет, не сейчас. — Я тут задачу одну не понимаю, объяснишь? — А? Да... — было заметно, что Лидия расстроилась, не ожидая такого ответа. — Конечно. Именно тогда Стайлз чуть ли не сказал Лидии, что любит её. Он чуть не признался. Именно тогда он понял, что эта девушка и правда дорога ему. Каждое воспоминание, словно порванная ткань, начали собираться воедино, а Стайлз с уверенностью мог ответить, что Лидия – это та девушка, которую он любит.***
Рыжеволосая девушка сидела в просторном кабинете, заполняя бланк заданий к контрольной работе. Осталось только лишь переписать ответы, сдать и выйти. На самом деле, математика всегда давалась ей легко, высчитывать, анализировать, упрощать, словно на механизме, а потом ответ как-то сам вырисовывается. Многие ученики завидовали ей, при чем в открытую. Мартин помнит, когда она только-только пришла в старшую школу, девчонки из её класса смотрели враждебно, а один раз дело дошло чуть ли не до настоящего скандала. Как же хорошо, что неприятные моменты остались только в прошлом, теперь почти все смотрят на Лидию дружелюбно, потому что уже привыкли к ее былой славе. Девушка никогда не отказывает в помощи, всегда старается помочь — зачем её ненавидеть? Зеленоглазая поднялась со стула, подходя к новому профессору, недавно пришедшему в университет. Поговаривают, что в прошлом он был помощником шерифа, только странно, к чему бы ему становиться профессором? Ну ладно, опять, наверное, какие-нибудь слухи. Лидия подошла к столу, аккуратно складывая листы в одну ровную стопку. Пока она проделывала работу, Джордан Пэрриш не сводил с неё своих сосредоточенных глаз. Мартин не могла не заметить появление такого внимания. — Неужели вы уже закончили тест? — неуверенно спросил Пэрриш. — Я... да, — Лидия хмыкнула. — Я всегда так заканчиваю. Джордан слегка нахмурился, словно не веря. Но позднее его лицо расплылось в улыбке: — Хорошо, мисс Мартин, можете идти, только спишите домашнее задание с доски. Девушка утвердительно кивнула, не воспроизводя ни единой эмоции на лице. Она хотела было развернуться, как вдруг почувствовала руку на своем плече: — Зайдите ко мне, пожалуйста, по окончании занятий. Лидия неуверенно спросила: — Зачем, мистер... — быстро перевела взгляд на его рубашку с прикрепленным бейджиком. — ... мистер Пэрриш? Я просто очень спешу. — О, всего на минуту, я не задержу вас более, — молодой профессор не терял самообладания, но Лидии он почему-то не очень нравился. Что-то слащавое удерживалось в его улыбке и взгляде, какое-то неприятное и навязанное... или... ей просто кажется? Ладно, делать нечего, раз просит: — Хорошо, я подойду.***
Часы в главном зале пробили четыре. Последняя лекция за сегодня подошла к концу, потому усталые студенты накинули на себя тяжёлые от учебников портфели и медленно побрели к выходу. — Эй, красотка, не хочешь сегодня прогуляться по парку? — Эллисон подлетела к Лидии, взяв под локоть, но, увидев грустный взгляд той, поняла, что пора использовать план «Б». — Ну или по магазинам? Ведь какая разница, где гулять, да? Ли-идс. Лидс мимолётно вздохнула: — У меня не очень хорошее настроение, Элль. Я лучше домой. — Уверена? — Арджент смерила подругу недоверчивым взглядом. — У тебя что, весенняя депрессия? — Нет, просто такое бывает с человеком, когда ему никуда не хочется! — огрызнулась Лидия, тут же пожалев. — Прости, я не специально. — Да ничего, я понимаю, опять тут навязываюсь. — Нет, ни в коем случае не навязываешься! — Просто Скотт уехал на неделю, и мне так скучно без него. Нелепые звонки по Скайпу вряд ли заменят живое общение. — Да-а-а, — согласилась Мартин. — Ну ничего, он ведь уже совсем скоро прибудет обратно. — Ага, осталось всего лишь 48 часов и 27 минут! — А-ха-ха, — рыжеволосая разразилась заливистым смехом. — Вот что значит настоящая любовь. Блин... забыла, — она резко переменилась в настроении. — Мне же ещё к мистеру Пэрришу нужно зайти. — А-а, к тому новенькому профессору. Интересно, сколько ему лет? На вид совсем молодой. Может, тридцать, как думаешь? — Подумаю попозже, мне надо спешить, — отчеканила Лидс. — Увидимся позднее! — Созвонимся! Арджент взвалила на плечи рюкзак и побрела к выходу, на ходу проверяя телефон. На уроке ее айфон невыносимо пикал, оповещая новые смс, на что его, в конце концов, отобрали. Эллисон была уверена, что это Скотт. И да, ее догадка была подтверждена: двадцать шесть смс от любимого. Она широко улыбнулась, наберая ответ. Эх, влюбленные. И минуты прожить без друг друга не могут.***
— Проходите, мисс Мартин. Джордан привстал, когда Лидия вошла в кабинет. Солнечные лучи заливали пол и стены, и пространство, утопая, горело в солнечных лучах. Мартин села напротив профессора: — Да, я вас слушаю. — Лидия, — впервые обратился он к ней по имени. — У вас очень хорошие успехи в университете. — Да, — она слегка смутилась. — Спасибо, я стараюсь. — Бесспорно, бесспорно, стараетесь. Поэтому я хотел бы предложить вам поучаствовать в международной олимпиаде, в которой можно получить ценные денежные призы. — Простите, мистер Пэрриш, но у меня сейчас не так много времени, как хотелось бы, я вынуждена отказаться. Лидия нетерпеливо посмотрела на часы, явно давая знак, что ей пора. И Джордан понял. — Ещё минуту, мисс. Неужели, никак? Я бы мог вам поподробней рассказать, если бы вы согласились встретиться со мной в кафе сегодня вечером, просто поговорить? У Мартин вывелся смешок, но вскоре она опомнилась. Как никак, она говорит с профессором. — Что-то не так? — сердито промолвил профессор. — Простите, я просто... неважно. Хорошо, я смогу подойти, если вы просите. — Сегодня в шесть вас устроит? — Вполне. — До встречи, Лидия. — До свидания, мистер Пэрриш. Лидия шла на встречу не из-за приза, не из-за какого-то увлечения, сейчас ей меньше всего хотелось вникать в дела учебы. Она шла туда, чтобы хоть на мгновение утихомирить тоску по Стайлзу, что нарастала с каждой секундой больше и больше.***
Тео выключил телевизор, когда на экране начали показывать титры, это означало, что фильм закончился. Он поправил свои волосы, неуверенно сидя на месте. В комнате повисла неловкая тишина, которые отдавалась в ушах. Парень повернулся, посмотрев на Лиама, который молча ел пиццу, тоже не зная о чем говорить, как вдруг тихо спросил: — А как же твоя девушка? Она не будет зла, что я здесь? Тео опустил голову, нервно перебирая пальцы. Он не знал, что ответить на это. Он не знал, что с ним происходит. Малия... Она так рядом, но так далеко. И Тео не уверен, что хочет продолжать жить в прошлом, убивая себя за то, что не спас девушку. Но вот он, Лиам. Сидит прямо перед ним. Кто они друг другу? Друзья?... Ошибочно. — Нет, у меня нет девушки. — Я думал, что.... — Лиам, — перебил юношу Рейкен, тяжело вздыхая. — Ты правда думаешь, что я, будучи в отношениях, проводил бы время с тобой? Данбар пожал плечами, буквально вжимаясь в диван. В комнате не было жарко, но пот покрыл все тело юноши, а глаза заметались по комнате. — Ну, мы же друзья, — ох, какая же это была ложь. И Лиам знал это, но боялся признать. — Друзья? — Тео удивился, а глаза наполнились грустью. — Хотя да, ты прав! — он резко встал и хотел отнести на кухню еду, как вдруг Лиам остановил его, схватив за руку, даже сам не зная, что он творит. Их глаза встретились. И в этом момент галактика будто взорвалась, а весь мир потух, и только они стояли по середине чёрной комнаты, а их глаза блестели самыми яркими лучами. — Тео, раз начал, то договаривай. Парень вздохнул, кивая. Он посмотрел в сторону, пытаясь собраться с мыслями, а потом протянул руку, дотрагиваясь до нежного лица Лиама, который вздрогнул от такого действия, но стоял на месте, ожидая ответов. — Я не знаю, что происходит. Ты много не знаешь о моей жизни и какие у меня мысли, но я хочу, чтобы ты узнал. Я хочу поделиться с тобой. Но не как другу, а как... — он остановился, сам не решаясь сказать это слово. Неужели?... Неужели ему и правда нравится Лиам? Этот мальчик с большими голубыми глазами цвета океана, в которых можно утонуть. — Как... — нет, он не может. — Парню? — закончил за него юноша, непонимающе смотря в глаза старшего, а тот кивнул, не решаясь посмотреть на Лиама. — Тео, я тебе нравлюсь? — Ли... Но голос сорвался, а глаза наполнились слезами от воспоминаний того, как он признался в любви Малии. Её карие испуганные глаза и тихое: «прости». Он боялся, что это снова повторится. Тео не хочет снова остаться с разбитым сердцем, особенно сейчас, когда оно медленно и по кусочкам начало собираться. Очередного удара оно не выдержит – это полностью сломает Рейкена, как внутреннее, так и снаружи. — Тео, — глаза Лиама ужаснулись. — Нет, я не могу, — он резко отошёл, с неким отвращением смотря на парня перед собой. Этот взгляд. Прямо как у Малии. — Ты и я? Это невозможно! О чем ты только думаешь?! — кричал Лиам, уже не в силах сдерживаться. Тео хотелось закрыть уши, чтобы не слушать этого. Снова. — Я не такой, как ты. — Какой? — тихий и хриплый голос. — Я не гей. Мне не нравятся мальчики! Нет! — ложь. Ох, какая же это ложь. Как много гребанной лжи. — Это отвратительно! — он в точности повторил то, что говорил ему отец, когда они случайно наткнулись на улице на гейскую парочку. Тео кивнул, все понимая. Он отошёл, пропуская Лиама, который, наконец, расцепил их пальцы и медленно направился к выходу. Он держался из последних сил, чтобы не вернуться и не обнять крепкое и сильное тело, не зарыться в его шее и тихо прошептать: «ты тоже мне нравишься», но, как говорил его отец, это неправильно и невозможно. Такие люди не могут быть вместе. Дверь захлопнулась, а вместо грохота двери, послышалось, как треснуло сердце Тео, он упал на колени, тихо прошептав: — Почему опять? Неужели я не заслуживаю любить и быть любимым? — он поднял глаза вверх. — НЕУЖЕЛИ Я ЭТОГО НЕ ЗАСЛУЖИВАЮ, МАЛИЯ?!***
Поправив юбку, молодая официантка на лету подхватила поднос, груженный двумя большими стаканами с ароматным латте, и направилась к столику возле окна. Этот столик находился в самой тени кафе, и посетители буквально бились за такое излюбленное место, потому неудивительно, что оно всегда было занято. И сегодня было не исключением. Часы на городской башне пробили семь, когда официантка приблизилась к паре, сидящей за столом, дружелюбно перегивориваясь. Подарив спешное «спасибо», они продолжили разговор, а Кайли, та самая официантка, удалилась выполнять поручения дальше. Рыжеволосая девушка в цветущем платье мило улыбалась стройному мужчине, немного постраше той. Если смотреть со стороны, то можно было даже подумать, будто они одного возраста, но нет, мистер Пэрриш был страше Лидии на восемь лет. Стройный, молодой, он вторгся в мир студенческих будней так нежданно, что этим возбудил откровенный восторг со стороны студенток, да и многих незамужних преподавательниц. Сияющие глаза всегда были устремлены на него, что не всегда нравилось молодому профессору, но, спустя неделю, он все же привык. Нелепые слухи порождали большие сплетни: кто-то говорил, что Джордан пришел к ним в университет, так как его прошлое было темным и странным, а теперь он ищет новое место работы, кто-то говорил, что Пэрриш и вовсе не истинный профессор, а это просто прикрытие, а кто-то вообще болтал о том, что его здесь удерживает какая-то особа. Но Пэрриш не обращал внимание на тех, кто ничего о нем не знает. Это только его жизнь. На самом деле, маленький Джордан всегда мечтал о музыкальной карьере. Часами он проводил время в студии, где учился играть на гитаре. Но судьба решила по-другому. В шестнадцать лет загадочно погиб отец Джордана, оставив на попечительство огромную семью вместе с пятью детьми. Полиция установила, что это был несчастный случай на работе, но сын так не думал. Именно с этого момента перед ним открылся загадочный мир интриг и загадок. Благодаря его сноровке и логике, удалось распутать странное дело и установить личность потенциального убийцы Эдварда Пэрриша, а юного исследователя пригласили работать в отдел полиции. На многочисленные уговоры матери, он сделал это, ему пришлось. По старшинству юноша был вторым, после сестры Сьюзи, которая училась на переводчика, поэтому нужны были срочные средства на обеспечение жизни большой семьи. Но, проработав в полиции шесть лет, Пэрриш вновь осознал, что занимается не тем, чем хочет. К сожалению, путь к музыке был ограничен, поэтому ему следовало получить дополнительное образование и стать учителем школы. За долгие годы, не прошедшие бесследно, Джордан выучился, набрался больше опыта и получил звание профессора университета, в котором он работает на настоящий момент. Если говорить о любви, то он никогда не любил по-настоящему, если не считать малышку Сару в четыре года. Она играла в песочнице, когда к ней подошёл малыш, окинув гордым взглядом. Повздорила немного за место под солнцем, малыши незаметно сдружились и продолжили общаться на протяжении десяти лет. Но в четырнадцать Сара переехала в Австралию, навсегда оставив зияющую рану на сердце друга. Она ведь так и не узнала о любви Джордана. И никогда не узнает. — Мистер Пэрриш! — окликнула Лидия задумавшегося профессора. — С Вами все в порядке? — Да, — он выпрямился и вздохнул. — Ничего, все в порядке. Зелёные глаза Лидии широко раскрылись: — Я подумала, что Вам плохо, когда вы... ну... — Да-да, — он поспешно оглянулся. Неловкое молчание продолжалось не так долго, пока Джордан не улыбнулся: — Может, ещё по два стаканчика латте? Мартин самодовольно ухмыльнулась: — Хорошо, просто... вы ведёте себя не совсем, как профессор. Ну, просто обычно профессора ведут себя довольно строго по отношению к подопечным, а вы так тепло... — Необычно, правда? — улыбнулся он, огаляя белоснежные зубы, приковав невольно взгляд девушки, которая тут же оправилась от минутного забвения. — Думаю, что у профессоров существует жизнь не только в университете, но и за его пределами, правда? — О, да, конечно! — Лидия рассмеялась. — Пора привыкать и к другому отношению. Честно сказать, Мартин поняла, что относилась к профессору не так, как надо. Ну, вернее, очень предвзято. Полчаса, проведенных с ним, изменили напрочь отношение особы к нему. Мистер Пэрриш очень по-доброму относится к Лидии, и теперь она не видит в нем ничего плохого. Конечно, отказ в участии в олимпиаде немного расстроили его, ведь, по словам Джордана: «Ты могла бы многое получить, а сейчас многое теряешь», но Лидс решила все. В первую очередь, надо как-то пробраться к Стайлзу. Стайлз, Стайлз, Стайлз... Как же он там? Головная боль, беспокойная, будоражила её сознание. Но сейчас было немного легче, всем иногда нужно отвлечься. — Лидия? — Джордан Пэрриш неожиданно спросил. — А замуж ты не собираешься? — За... замуж? — зеленоглазая как-то странно улыбнулась. —А к чему такие вопросы? Признаться честно, перед её глазами тут же возник образ Стилински. Она покраснела. — Нет, ни к чему, просто я подумал, что отношения – это тоже важно. Нет, безусловно, учеба на первом место, но... я же не такой занудный профессор! Мартин забавно закусила губу: — Вообще-то я... — и она замерла. Странная мысль посетила сознание. То, как держался с ней Джордан, дружелюбно и даже больше, чем... Его взгляды на Лидию, случайные касания руки... Все было так неловко. — Лидия? Неужели теперь ты будешь зарываться в раздумья? — Джордан усмехнулся, а она лишь несмело вздрогнула. Как бы молодой человек не старался скрыть своих чувств к ней, закрываясь под маской непробиваемого учителя, она знала суть. Она поняла все.***
Чем только думал Скотт, когда шёл в давно знакомую квартиру. Он не думал, что кроме Малии, там может быть и Стайлз, но он больше не мог молчать и пытаться забыть ту ночь, которая полностью его изменила и его отношение к Тейт. Кто мог подумать, что «секс по пьяни» может изменить все подсознание Скотта и заставить посмотреть на Малию, не как на друга, как на девушку. — Что ты тут делаешь? — спросила Малия, когда Скотт был у нее дома. Но он стоял, не зная как начать разговор. Его внутренний голос кричал все рассказать... рассказать, как плохо. — Я хотел поговорить насчёт той ночи. Что-то изменилось, я думаю, что ты мне... — Нет, — Малия перебила его. — Не говори. Мы были пьяны! — Я не был пьян... — Скотт опустил свой взгляд. — Я хотел этого... Малия вздохнула, закрыв глаза ладонью. Она почувствовала руки Скотта у себя на плечах, он притянул её к себе, поглаживая тёмные волосы, а она на минуту забыла, что происходит, как вдруг её осенило, и она оттолкнула от себя МакКола, сказав: — Не трогай меня. Та ночь была ошибкой! Я люблю Стайлза, а ты Киру! Хватит! Уходи! — Я ведь нравлюсь тебе, да? Да?! Малия застыла на месте, не решаясь сказать ни слова. Скотт резко притянул её, вовлекая в поцелуй. Но он был грубым: он кусал её губы, пытался заставить ответить на поцелуй, а девушка стояла неподвижно, словно кукла. Она не могла оттолкнуть его, но и не могла терпеть это. Скотт отстранился от неё, ззаглядывая в карие глаза, полные слёз. И все понял. Хоть и в глубине души он нравится ей, она никогда не признает это себе. Уж слишком она верна Стайлзу. — Уходи. Скотт развернулся, буквально выбегая из квартиры, как вдруг рядом с Малией раздался знакомый голос: — Мал, я.. Она повернулась, увидев Тео, который все это время был в квартире. Она заплакала, а он, ничего больше не говоря, обнял её, сам чувствуя невыносимую боль в области груди, словно ему взяли и вырвали сердце, превратив его в пыль. Словно ему изменили. Только он не имеет право даже злиться. — Не говори... Не говори Стайлзу! Не говори, — крепко обнимая Тео, шептала Малия сквозь слёзы. — Конечно я не скажу, — Рейкен поглаживал тёмные волосы. — Я никогда не предам тебя. Никогда. И снова его сердце разбито. Он не имеет право злиться. Не имеет право... Но почему ему так хочется убить Скотта прямо сейчас? А нельзя. Он будет терпеть. Ради неё... Ради Малии.***
Лидия лежала с закрытыми глазами и думала о случившемся. Ну, почему, почему все так сложно? Во-первых, Стайлз. Что теперь делать? Ноа не разрешает вторгаться в его жизнь, он совсем с ума сошел: отдать сына в психушку. Разве на такое способен настоящий отец? Бедный Стайлз... пережить такое. А ещё мистер Пэрриш.. При одной мысли о нем у Лидии в животе все скрутило. Но это было не то приятное, что она чувствовала, говоря со Стайлзом, это были какие-то странные ощущения, похожие на спазм. Но нет, нужно все вытерпеть, выдержать, прямо как раньше. «Подними голову выше, Лидия», – шептала девушка, тут же последовав примеру. В зеркале отразилась все та же невысокая рыжая красавица, с глазами, подобными драгоценному изумруду. И теперь в них не было такой грусти и печали. Теперь в них отражалась только решительность. Громкий звонок входной двери оповестил приход какого-то гостя. Но Мартин никого не ждала. — Кто там? — приглушённо спросила она. — Э-э, это Эйдан, привет. Можно мне войти? Услышав такой знакомый голос через довольно долгое отсутствие было, мягко сказать, необычно: — Да, конечно, привет. Грузная дверь отворилась, приглашая на свой порог парня. — Я за ключами от моего дома. Так как мы расстались, они тебе уже не нужны.. я думаю... Но ключи... — По-прежнему у меня, — заключила девушка, приветливо улыбаясь. — Да, можно так сказать, — Эйдан широко улыбнулся. Связка ключей, благополучно забытая среди кучи белья на верхней полке, теперь лежала в кармане штанов Эйдана. Поиски ключей отняли немного времени, но, к счастью, нашлись. — Спасибо за визит, было приятно тебя увидеть, — заключила девушка, открывая дверь. — Да... но это ещё не всё, — парень переминался с ноги на ногу. Мартин изменилась в лице: — Что такое? — Понимаешь... весь институт только и говорит о Стайлзе, ну и я, в общем, узнал вашу историю. Мне очень жаль. — Не стоит жалеть раньше времени. Стайлз не больной, это лишь оплошность его отца. Я, к сожалению, не могу с ним даже увидеться. — Да, нет, то есть, ни в коем случае я бы так не подумал. И у меня есть план, как вам осуществить встречу. Последние слова вселили в Лидию столько надежды, что она беспомощно ухватилась за руку бывшего парня: — Как? Что нужно делать? — голос предательски дрожал. — Моя тётя. Она работает в этой лечебнице. Я с ней договорился, что в одиннадцать, когда корпуса А и В отправятся на ночной сон, она нас проведет по запасному выходу прямо к палате Стайлза. Только все быстро, а то ходит охрана, понятно? — Эйдан! —Лидс кинулась к нему, обнимая. — Ты самый лучший друг! Они ещё долго болтали. Нет, всё-таки жизнь течет в лучшем направлении. В этот вечер, когда Лидия ложилась спать, её взгляд был по-прежнему полон уверенности, уверенности в том, что завтра она обязательно увидит любимого, пусть хоть на минуту, но увидит.***
“Любить человека одного с тобой пола – это отвратительно”, — слова отца то и дело звучали в голове Лиама. Он лежал на кровати, смотрю всякие комментарии в интернете и видео того, как люди побороли в себе этот страх. С самого детства отец учил его, как быть хорошим мужем, отцом и сыном. Но сейчас все рушится. Разве быть геем – это хорошо? «Ровно три года назад я призналась маме в том, что гей. Она была очень удивлена, и, так как, мама относилась ко всему этому с презрением, мне было очень тяжёло. Она ругалась, даже были слова, что если я не исправлюсь, то “я больше ей не сын”. Так прошел год. Мы не виделись год. Я не мог исправиться, так как это я. Я родился таким и ничего нельзя поделать. Это тоже самое, что если заставить собаку стать кошкой. Мы не виноваты, что просто любим и хотим быть любимыми. Но однажды мама позвонила мне. Она плакала и просила прощение. И я простил. На следующий день я приехал с моим женихом. И вот уже прошло два года как мы женаты, а мама рада. И я счастлив, что она смогла понять меня. Она смогла сломать стену и пустить меня в своё сердце», — молодой парень по имени Дейв улыбался, рассказывая это. Лиам завороженно смотрел это видео, думая о том, что сможет ли отец понять его. Сможет ли он также сломать стену. Нет... Его отец неисправим. “Лиам, запомни, что ты единственный мой сын, мой наследник. Однажды ты приведешь в этот дом свою невесту и я приму вас”. Данбар усмехается, закрыв ноутбук. Да, как жаль, что вместо «невесты», он приведет «жениха». Тогда отец даже слушать его не будет и просто выгонет из своей жизни. Он взял телефон в руки, открывая сообщение от Тео. «Прости меня. Зря я все это затеял. Но я хотел бы тебе рассказать тебе одну историю. Пожалуйста, приезжай сегодня ко мне... Я буду ждать». Лиам кинул телефон в край кровати, хватаясь за голову. Он боролся с мыслью о том, что Тео и правда ему нравится. Точнее... Это что-то больше, чем просто симпатия. Да о какой любви он может говорить в свои шестнадцать лет? — Лиам, все хорошо? — послышался знакомый голос и дверь открылась, а в комнату вошла Натали, обеспокоенно смотря на своего сына. — Да, — грубо отвечает он. — Можешь идти, — он садится, смотря в пол. Он пытается бороться с тем, чтобы не зареветь навзрыд. «Отвратительно». — Точно? Сынок, ты можешь рассказать мне всё. «Отвратительно». — Оставь меня в покое! — он кричит. — Ты шестнадцать лет не беспокоилась обо мне, а сейчас решила?! Иди к чёрту! — он чувствовал себя слабым и беззащитным ребёнком. Ему нужна поддержка. Но... «Отвратительно». — Все эти годы я работала, чтобы у тебя и у Лидии было все, чтобы вы ни в чем не нуждались. Я понимаю, что ты злишься. Но я пытаюсь исправиться... Прости, — она разворачивается, собираясь уходить, как вдруг Лиам тихо спрашивает: — Как ты думаешь, отличаться от других в чем-то – это нормально? Натали нахмурилась, еле слышно говоря: — Если это делает тебя счастливым, то да. И плевать, что скажут другие. Это твоя жизнь, и только ты в праве распоряжаться ей. Повисла гробовая тишина. Данбар усмехнулся, говоря: — Спасибо... мам. Натали улыбнулась, кивая. Она открыла дверь, выходя из комнаты. Сегодня был первый день за долгое время, как Лиам назвал её мамой. А ещё он, наконец-то, понял, что любит Тео. Отвратительно... Нет, это вы, осуждающее других за их отличия, отвратительны.