Troye Sivan - The Fault In Our Stars Боль. Она решительна и требует, Чтобы ее испытывали Но я в порядке...
Так прошёл мой седьмой класс. Точнее, первое его полугодие. В той школе я столько и проучилась. Мне казалось к новому году, что я уже закончила 11 класс, и мне пора поступать в университет, так долго текло время. Вдаваться в излишние подробности я не хочу, но, все же, расскажу ещё кое-что. Бывало так, что я выходила из кабинета, а они кричали унизительные клички мне при ребятах из других классов, распускали про меня грязные слухи, делали вид, что меня не существует, но я становилась для них самой лучшей подружкой как только им что-то требовалось. Так было и с Сашей. Она садилась со мной на контрольных, просила списывать, а в остальное время я была одна. Будучи экстравертом самой высшей пробы, я ела за отдельным столом, сидела на уроках одна, на переменах сидела в наушниках, слушала песни двух моих кумиров — Джастина Бибера и Леди Гаги. Страшно подумать — они были моими единственными друзьями, моей единственной опорой и счастьем. Я ждала их новых песен даже больше, чем чтобы со мной кто-то заговорил. Я действительно верила, что я им небезразлична, и что они единственные люди во всей Вселенной, готовые полюбить меня и принять в свой круг общения. Джастин пел мне о том, какая я красивая и хорошая, как он был бы счастлив быть моим парнем и говорил мне, какое я солнышко. Я любила его, и он был для меня настоящим парнем. Гага пела мне о том, что я все смогу, о том, что я смелая и отважная. Я верила. Но не до конца — я не могла ответить своим врагам. Даже не знаю, что не давало мне ответить им: боязнь получить кулаком по лицу, публичные оскорбления и клевета или надежда на то, что это были неумелые и неудачные шутки? Надежда на то, что они хорошие и любят меня? Все вместе. Но, все же, в чем-то Гага была права. Я была лучшей ученицей в классе. Не кривя душой, говорю, что придя в эту школу, я завысила планки для оценки всех одноклассников. И круглая отличница Настя стала хорошисткой. Она была мне как Саша. Ночи я проводила в слезах и истериках. Даже когда синяки и ссадины зажили, мне было больно, и эта боль была сильнее всего на свете, как мне тогда казалось. А что было после первого полугодия? Меня положили в больницу на операцию. Это было для меня глотком свежего воздуха, несмотря на то, что в больнице я лежала три недели, мучаясь от боли. И боль не утихала ещё три месяца. Я не ходила в школу все оставшееся время. Это было облегчением, ведь кончился нескончаемый поток дерьма, лившийся на меня каждый день, закончилось чувство вины, которого быть не должно, закончились унижения, но душевная боль так и не утихла. Мне было так одиноко, что рядом с собой я представляла Джастина, который держал меня за руку и поддерживал. Я могла бы отказаться от него, но какой был в этом смысл, если он все равно был самым большим источником счастья в моей жизни? Я не знала его и не знаю по сей день, но мы были похожи в мыслях и жизненных взглядах. Он — моя ментальная опора, и встречи с ним я жду до сих пор. Так случилось, что меня окунули в депрессию ещё раз, когда я была в больнице. В то время мой "парень" приехал в Москву. Из больницы меня не выпустили. Конец истории. Говорить о том, сколько слез было мною пролито бесполезно. Я даже написала ему письмо. И ждала, что он придёт ко мне в палату.ХА. ХА. ХА.