***
Четверо парней, развалившись по всей комнате, лениво о чём-то болтали, неспешно переходя с одной темы на другую. Намджун, как только оказался в квартире, устроился на кровати Юнги, который так кстати позвонил и пригласил к себе, прикрывая глаза и сонно вставляя свои пять копеек в разговоры. Слишком энергичный день полностью забрал все его силы, поэтому всё, чего ему действительно хотелось — это лечь в кроватку и уснуть. Но буквально через несколько минут ему придётся покинуть обитель друга и направиться в больницу, ведь прогулка прогулкой, а на ночь его никто не отпускал. Он правда не знает, как сильно Хосок вынес мозг главврачу, что тот его вообще отпустил, считай на весь день. Атмосфера была не очень радужной, а малейшее веселье, которое излучал Хосок, было беспощадно растерзанно Чонгуком. Он был сейчас даже холоднее Юнги, который почему-то с улыбкой на лице отвечал на редкие сообщения, приходившие на его телефон. Хотя поведение младшего было весьма очевидным — Гук почти две недели не видел Тэхёна, так незаметно свалившего к Чимину «погостить». Родители Пака уехали в какую-то командировку или что-то в этом роде, поэтому Ким решил не терять времени зря и свалить с глаз братика, который почему-то в последнее время был более прилипчив, чем обычно. Ну, по крайней мере, Тэхён обосновал свой поступок именно так. — У тебя ведь последний экзамен завтра, да? — Хосок, откинувшись спиной на кровать, чуть пнул младшего ногой, привлекая тем самым внимание ещё сильнее помрачневшего Гука. — Ага, а в пятницу выпускной. Вы, кстати, придёте или кинете меня там одного с этими дебилами? — Эти «дебилы» — твои одноклассники, с которыми ты проучился дохрена времени. Не слишком ли ты груб к ним? — Намджун, более-менее придя в себя, лёг на живот, смотря на насупившегося младшего и, заметив знакомую макушку рядом, начал перебирать волосы Хосока. — Я с ними не общаюсь — бесят они меня, — фыркнув, Гук поднялся с места, разминая затёкшие мышцы и подбирая со стола пачку сигарет. — Ещё скажи, что они не твой уровень, — молчавший большую часть вечера Юнги рассмеялся, резко становясь серьёзным, когда Чон по привычке собрался курить прямо в комнате. — Э, не наглей. Я ведь говорил: если куришь, пиздуй на балкон, я тут как бы бросаю, да и Джун не переносит запах сигарет. Подняв руки в знак поражения, Чон усмехнулся, растрепав светлые, с начинающими темнеть корнями волосы хёна, и, зная, что старшему будет лень подняться и отвесить ему подзатыльник или хотя бы пнуть его, неспешно скрылся в гостиной, выходя на балкон. Хосок, наслаждаясь неспешными манипуляциями со своими волосами, растянул губы в улыбке, поворачивая голову и чуть приоткрывая глаза, смотря на слегка расстроенного Намджуна, кивающего на наручные часы. — Уже? — получив кивок в ответ, Хосок с грустью в глазах смотрел на поднявшегося с кровати парня. Схватив Кима за руку, он потянул его на себя так, что тот упал поверх Хосока. Обвивая талию друга руками, Чон умоляющего протянул ему на ухо: — Может, не надо? Ещё часик? — Знаешь же, что если опоздаю, то больше вообще не будут пускать, да и таблетки мне выпить надо и ещё кучу всего сделать, чтобы до завтра хотя бы выжить. — Вырываясь из объятий парня, Ким вновь поднялся на ноги, улыбаясь шатену и хихикая над его обиженной физиономией. — Голубки, вас проводить? — Юнги, быстро напечатав сообщение, кинул телефон на кровать и, скрестив руки на груди, смотрел на чуть смущённого Хосока и язвительно улыбающегося Намджуна. — Благодарствую, миледи, но боюсь, если вы это сделаете, нам с мистером Чоном придётся переживать из-за вашей целостности, ведь вы столь миловидны, что многие не очень приятные личности непременно захотят оказать вам внимание. — Ты хоть сам понял, что только что спизданул? — выгнув бровь, Мин, сдерживая смешок, смотрел на серьёзное лицо Джуна. — Да какая разница, — вздохнув, Хосок, цепляясь за Кима, поднялся и лениво потянулся. — Мы сами дойдём, а ты проследи, чтобы Чонгук сегодня не пил и был в состоянии завтра. Всё, мы пошли. — Хватая младшего за край футболки, он поплёлся в сторону коридора, по пути что-то ворча про срач в квартире. Как только входная дверь хлопнула, а основной источник шума оказался за пределами квартиры, Юнги облегчённо выдохнул. Всё-таки он окончательно запутался в том, что происходит между его друзьями. «Передружба-недоотношения», — хмыкнув своим мыслям, он, сняв с вешалки пару курток, направился на балкон к притихшему младшему. На самом деле желание налить этому маленькому «мужчине» было настолько сильным, что Мин даже, наверное, сделал бы это, если бы не Хосок, который не поскупится на силу и нецензурные выражения, если узнает, если бы не экзамен младшего завтра, если бы не Тэхён, который сожрёт его с потрохами, если Гук завалит. Балконная дверь противно скрипнула, оповещая гостя, что он теперь не один. Чонгук, даже не повернувшись, продолжал смотреть куда-то перед собой. Темнота иссиня-черного неба обволакивала, казалось ещё чуть-чуть и в ней можно будет утонуть, захлебнуться такими же тёмными волнами облаков. Только вот сколько бы Гук тут не стоял, этого не происходило. А жаль. — Может, всё-таки расскажешь, почему ты выглядишь так, словно тобой туалеты в дешёвом борделе помыли? — Юнги, накинув ветровку на плечи младшему, опёрся спиной о перила, заглядывая в его пустые глаза. Это было странно. Чонгук не из тех, кто долго убивается по чему-то. Он не особо зацикливался на проблемах, решая отложить их в дальний ящик, чтобы со спокойной душой наслаждаться беззаботными деньками. Но сейчас что-то пошло не так, как обычно. И это бесило. Бесило потому, что Юнги не знал, как разговорить этого молчаливого мелкого, возомнившего себя взрослым. — Многословно, — хмыкнув, Мин, так и не получив никакого ответа, забрал из рук Чона только что прикуренную сигарету. — Не смотри на меня так. Я заебался не меньше твоего. Расскажешь кому-то из наших — получишь, ясно? — Получив лёгкий кивок в ответ, Юнги сделал небольшую затяжку, тут же морщась от неприятного чувства, растекающегося по горлу. — Вы ведь с Чимином теперь вместе? — впервые за долгие десять минут произнеся хоть что-то, Чонгук прочистил горло — голос чуть хрипел, видимо, Гук таки простудился. «Надо было тогда на автобусе ехать, а не под дождём херачить», — кивнув, он перевёл взгляд на задумавшегося Мина, уголки губ которого были чуть приподняты. — Да хер его знает, — растягивая каждое слово, лениво и так легко проговорил Юнги и широко улыбнулся, оголяя дёсны. — Мне так плевать на то, что именно происходит между нами. Просто не хочу, чтобы он принадлежал кому-то другому. Хочу, чтобы только мой, чтобы просыпаться и чувствовать тепло под боком, или, на крайний случай, чтобы какая-то очередная ванильная херня от него в сообщении. Чтобы были рядом и никогда не по отдельности, чтобы вот так ещё очень долго. — Понимая, что слишком разошёлся, Юнги резко затих и, сбавив несколько тональностей, продолжил. — Впервые я не знаю, что я чувствую. Это точно не просто симпатия — что-то намного большее. Наверное, любовь? Хуй его знает. Я уже думал, что любил, но ошибся. Что, если и в этот раз будет промах? — Ты слишком много думаешь. Всё это ты должен говорить не мне, а Чимину. Уверен, он и половины этого монолога не слышал, даже не догадывается о нём. Он симпатичный, да и характер у него классный, если вообще не идеальный. Не боишься, что протупишь, и его кто-нибудь уведёт? Не слишком ли самонадеянно полагаться на то, что он влюблён в тебя по уши? Вдруг найдётся кто-то, кто сразу подарит ему всё то, что ты понемногу начинаешь отдавать только сейчас? Чонгук, достав из кармана телефон, на который кто-то слишком настойчиво звонил, выключил его, вновь убирая и смотря на Мина. Даже без особых усилий было видно, как изменился старший. На вечно хмуром лице сейчас была еле заметная улыбка, глаза блестели так, словно внутри них были маленькие звёздочки, снятые с небосвода и спрятанные в них на сохранение. Даже само поведение Юнги изменилось за какие-то долбанные две недели. Если посмотреть со стороны, то может сложиться впечатление, что Мин просто-напросто неспешно забирал все жизненные силы Чонгука, подпитываясь им, словно вампир. Если бы всё было так просто. — Тэхён сказал, что я не рассказываю ему ничего. Сказал, что не знает, что происходит у меня в голове. Но я ведь и так ему чуть ли не о каждой мелочи рассказываю! Парни сидели в гостиной, удобно устроившись на диване и смотрели какую-то сопливую дораму, которую крутили по первому попавшемуся каналу. Юнги уже начинал клевать носом, даже, возможно, он бы уже уснул, если бы не внезапно громкий, чуть обиженный голос донсена, сидящего совсем близко. — Да что ты говоришь, — сонно потирая глаза, саркастично произнёс Мин и вскользь посмотрел на время. «Начало второго. Надо мелкого спать укладывать, а то проспит завтра», — зевнув, он нащупал пульт, делая бессмысленные разговоры из колонок тише. — Даже о том, что он тебе нравится, он бы не узнал, если бы не Хосок и случайно подслушавший разговор сам Тэхён. Соглашусь, ты говоришь очень много, но такой бред иной раз. С Тэ не прокатит, как получилось у меня с Чимином — тебе придётся всё сказать. Если Минни хватило действий и не совсем внятных изречений, чтобы меня понять, то Тэхёну надо подробно и по полочкам, так, чтобы и до самого тупого дошло. А теперь спи, а ещё лучше — поговори об этой любовной херне с каким-нибудь Хосоком или ещё с кем. Я в этом не разбираюсь, могу своими недосоветами только хуже сделать. Всё, спи, мелкий. Договорив, Юнги стянул с кресла одеяло и накинул на неподвижно сидящего Чонгука. Теперь, когда Юнги выполнил свой, как он считал, дружеский долг, мелкий, нагруженный новой информацией, мог со спокойной душой ложиться спать. Ну или до рассвета раскладывать услышанное по полочкам. Теперь-то Мин может сам лечь в кровать и, закутавшись в одеяло словно в кокон, разблокировать телефон и прочитать все те «ванильные сообщения» Чимина, которые вызывали детскую улыбку и чуть порозовевшие щёки.Передружба-недоотношения
13 мая 2017 г. в 19:05
Хосок, переминаясь с ноги на ногу, нервно треплет край толстовки. Разыгравшийся весенний ветер беспощадно играется с волосами парня, которые укладывал он добрые полчаса, если не больше. Почему-то всё утро Хосок был взволнован до предела, не находя себе места, метался из стороны в сторону и постоянно ронял всё, что держал в руках. Закрыв все долги по учёбе, он решил вытащить-таки друга из больницы хотя бы на несколько часов. И вот теперь, стоя на улице в ожидании Намджуна, он никак не мог успокоиться. В планах было столько всего, что можно было бы сделать за этот день, но сейчас в голове не было ни одной дельной мысли. Наверное, он так и простоял бы с кашей из мыслей, если бы не тихий бас над ухом:
— Давно пришёл?
Обернувшись, Хосок расплылся в улыбке, а всё волнение куда-то испарилось. Перед ним стоял такой же взволнованный Ким, приглаживающий волосы, которые, как только он вышел на улицу, подхватил ветер. Хосок не мог не отметить, что обычные, чуть драные джинсы и широкая, размера на два-три больше футболка отлично сидели на высоком парне, которого до дикости было непривычно видеть в чём-то, кроме больничной пижамы.
— Нет, минут пять, — нервно улыбнувшись, Чон засунул руки в карманы, чуть сутулясь. — Куда хотите пойти, принцесса?
Увернувшись от подзатыльника, который так учтиво хотел отвесить Намджун, он рассмеялся. Всё же Ким ненавидел, когда ему давали различные прозвища.
— Мне плевать, главное, чтобы не в больницу.
— Тогда ты полностью в моём распоряжении, и не жалуйся потом, что что-то не понравилось, — вновь расплывшись в улыбке, Хосок, взяв друга под руку, направился вперёд по улице, в самый центр куда-то спешащих людей.
На самом деле Чон очень волновался, ведь ему пришлось довольно долго уговаривать врачей, чтобы Намджуну разрешили хоть немного прогуляться. После долгих, почти двух недельных уговоров, главврач всё же дал своё согласие, прочитав перед этим трёхчасовую лекцию о том, что можно, а что нельзя. Хосок, как примерный мальчик, даже пересказал все наставления — ночь без сна, отведённая на учение нового, совсем незнакомого ранее материала, не прошла бесследно. И вот теперь он со спокойной душой водил Намджуна по всем своим излюбленным местам, рассказывая с кем и когда он здесь чудил.
Поток новой информации градом обрушился на Намджуна, спутываясь в конечном итоге в одну непонятную кучу. Как бы ему не хотелось, но запомнить всё он не мог. То ли это из-за того, что мысли его друга слишком сильно скакали, и Хосок начинал рассказывать несколько историй одновременно, то ли из-за того, что большую часть времени Намджун просто смотрел на счастливого ребёнка, проснувшегося в Чоне и без умолку болтавшего. День, наполненный стольким количеством эмоций и телодвижений неумолимо изматывал. Он был особо трудным, ведь Ким уже давно столько не двигался и не дурачился.
Когда время показывало только начало восьмого, у парня совсем не осталось сил, и он, заметив свободную скамейку, без особых раздумий поспешил к ней, присаживаясь и вытягивая изрядно уставшие ноги.
— Не думал, что ты такой энергосберегающий, — растрепав и так бывшие в беспорядке волосы друга, Хосок только собирался присесть рядом, как его резко дёрнули за руку.
Приземлившись на чуть костлявые колени Намджуна, он, широко распахнув глаза, удивлённо смотрел на тяжело дышащего Кима, уткнувшегося куда-то в район его плеча.
— Ты в порядке? — казалось, волнение, слышимое в голосе, сейчас потечёт через край, но ничего, кроме полуулыбки на губах Джуна оно не вызвало. Почему-то ему было приятно, что кто-то так заботится о нём, действительно переживет за его состояние. Хотя это был не просто «кто-то», а Хосок. Тот самый Чон Хосок, который чуть ли не ночевал в больнице, приходил каждый день и всегда был наполнен таким оптимизмом, что иногда, если честно, даже врезать хотелось. Чтобы Хосок понял, что мир-то тот ещё кусок дерьма.
— Да, устал только. Посиди так немного, ты тёплый.
Хосок мысленно уже давно раз десять ударил себя по лбу. Как он мог не заметить, что Намджуну прохладно? После того, как солнце скрылось за многочисленными многоэтажками, на улице и впрямь похолодало, даже ему, одетому в тёплую кофту, было чуть зябко, а Намджун был лишь в одной футболке, которая навряд ли грела его хоть как-то.
— Может, пойдём в какую-нибудь кафешку? — приобняв парня за плечи, Хосок чуть наклонился к нему, пытаясь услышать, что пробурчали ему в ответ.
— Совсем стыда никакого нет, — проходящая мимо старушка остановилась напротив парней, зло сверля взглядом и замахиваясь сумкой. — Устроили тут не пойми что. Мало того, что парни, так ещё и на улице решили подобным посветить. Совсем стыда никакого нет что ли?
Подняв на говорившую женщину голову, Намджун лишь хмыкнул, сильнее обвивая талию смутившегося Чона руками и притягивая его ближе к себе, чуть грубо отвечая:
— А вам-то какое дело? Своих забот что ли нет, чего пристали?
— Да как ты со мной разговариваешь, сопляк? — дерзость и спокойствие парня окончательно вывели её из себя.
— Джун, давай просто пойдём? Зачем ссориться со старыми маразматиками? — поднимаясь, Хосок взял под руку парня и, мило улыбнувшись старушке, потянул друга в сторону магазинчиков.
— Ни стыда, ни совести, их родители вообще не воспитывали? — провожая смеющихся парней взглядом, женщина хмыкнула, продолжая свой путь.