Бэлочка или Мальчик-колокольчик

Ричард с самого утра ускакал со своей охраной, чтобы завести знакомство с семьей одной из потенциальных невест. Приказал не ждать его до позднего вечера. Томас проспал до обеда. Каким же удивлением было осознание того, что его не разбудили как положено. Целый день он порхал по замку и его округе, веселя всех и безостановочно щебеча. После ужина граф снова позвал его к себе сообщить пренеприятную новость. Дальше тянуть не следовало. Они не смогут его прятать постоянно. - Томас, сынок, – тяжело вздохнул Филлит. – У нас в гостях Ричард. Мальчик дернулся, услышав имя. Его собственный кошмар. Раскосые глазки испуганно смотрели, наполняясь с каждым ударом сердца ужасом. Все свое детство он терпел издевки и насмешки от младшего хозяина. И не мог и слова сказать поперек, ведь он никто. Да, граф его безумно любил и оберегал. Но была еще графиня. Эльмира Андская, мать Ричарда, заступалась за него всякий раз, когда рука графа порывалась его выпороть за выходки. Маленький сирота плакал и сглатывал слезы обиды и боли. И терпел, понимая, что граф не всегда может заступиться и защитить. Все казалось ужасным и невыносимым. Маленькое сердечко сжималось каждый раз от несправедливости. Но два года назад случилось то, от чего приходит в ужас оно и немеет от страха. В тот день Ричард приехал к отцу погостить. Эльмиры уже как пять лет не было. Ее жизнь забрала неизвестная болезнь. И каким бы жестоким не был Ричард, он любил свою мать. Каждая вещь напоминала ему о ней в отцовском замке, поэтому он уехал в свои наследные от матери земли. Время от времени он приезжал навещать отца и рассказать как дела. Казалось, что он изменился, стал внимательным и добрым. Подолгу рассказывал байки четырнадцатилетнему Томасу. Смешил его и сам улыбался. Томас привык к этому, как котенок, тянувшийся к недостающей ласке. И забыл все детские обиды. Но… В тот день Ричард застал его на речке, голышом купающегося. Томас промерз, пока дожидался его ухода. Какая-то сила не позволяла ему показать себя всего перед этим молодым мужчиной. Что-то его останавливало. Но, продрогнув окончательно, вылез из воды, стыдливо прикрываясь ладошками спереди. Нагнувшись за одеждой, аккуратно сложенной под кустом, он почувствовал горячее дыхание на шее. Сердце замерло. Мгновение - и чьи-то ладони прижали к чужому телу. - Я так и знал, что память не обманывает меня, – влажный язык коснулся ушной раковины. – Будешь моим… - смешок. – Колокольчик. И с этими словами повалил мальчика на землю…. Старый Джек спас его тогда, не дав надругаться над испуганным ребенком. Вовремя успел. Он единственный, кто всегда с подозрением относился к изменениям Ричарда. Ему никогда не нравилось это избалованное дите. Незаметно наблюдал за его общением с Томасом. Его сердце чувствовало, что будет беда. И, подчинившись какому-то непонятному зову, он поспешил к реке. В слезах и с ледяным ужасом в глазах, дрожащего как осенний листочек, мальчика он принес в замок, предварительно накинув на него свою рубаху. Граф прогнал сына и приказал без ведомой на то причины не являться к нему. После леденящей мысли новости Томас избегал встречи со своим кошмаром. Пока ему это удавалось. Три дня ни разу не столкнулся с ним. Всегда был в сопровождении Эммы, либо кого-то из старших. Слава небесам, сам гость не искал встречи с ним и подолгу пропадал в разъездах и званых ужинах. На четвертый день, когда Том гулял на реке в сопровождении одного из слуг, возвращаясь в замок, он заметил красивую вороную лошадь, пасущуюся возле стены. Жеребец, скорее всего. Красивый такой. Достойный восхищения. В саду граф обедал с гостем, заглянувшим к ним. Томас замер нерешительно. Он не хотел мешать, и… Вот уже как два года он боялся незнакомых мужчин. И не мог допустить мысли о том, что однажды одного из них ему придется выбрать. Отдаться ему. Всецело принадлежать другому человеку. Доверять ему. Гость, как будто почувствовав взгляд на себе, оглянулся. Томас испугано попятился, но потом замер. Лицо ему казалось знакомым. Черные волосы затянуты в тугой хвост такой же лентой. Только мальчик не мог вспомнить, где он этого человека видел. Брюнет тепло улыбнулся ему, вставая со своего места за столом. - Томас, сынок, подойди. Не стой, как засватанный, – смеялся граф. Мальчик, вспыхнув до корней волос, несмело подошел к столу. - Помнишь Вильгельма? – обратился к нему Филлит. – Вильгельма Андского? Мальчик улыбнулся, вспомнив: - Вы племянник графини. - Да, – кивнул герцог. – Он самый. А ты подрос. Возмужал… – улыбался. Томас смутился, пряча глаза под тенью пушистых ресниц. - А Вы тоже изменились. У Вас волосы короче были. А сейчас длинные. Вильгельм тепло улыбался ему. Последний раз, когда они виделись, был после того ужасного случая на реке. Он пытался растормошить мальчика, научить не бояться всех мужчин. Тот двадцатишестилетний парень понравился Тому. Он помог, после чего мальчик начал потихоньку приходить в себя. - Присаживайтесь. Что стоите? – обратился к ним граф. – Два засватанных в одном доме и в одночасье - это уже страшно. И наводит на некоторые мысли! – смеялся. Вильгельм улыбался на шутку, а Томас почему-то смутился невинных слов... Разговорившись с давним знакомым, Томас, уже не стесняясь, щебетал. Герцог улыбался ему, охотно отвечая. Лишь граф не участвовал в их диалоге, со странной улыбкой наблюдая со стороны. Что крылось за этой улыбкой одним Небесам известно. Но видно было, что что-то в его взгляде менялось. Другими глазами он смотрел на племянника своей покойной супруги. Вечером маленький пушистый друг снова проведал Тома. Мальчик игрался с ним, мучил рассказами. Зверек даже позволил почесать спинку и за ушками. Томас таял, сжимая в своих руках блаженно попискивающий комочек. Потом, улыбаясь, мальчик сообщил, что придумал имя своему новому другу, очень созвучное с его породой - Бэлочка. Зверек ничего не ответил, лишь странно смотрел на него исподлобья. Был ли он в восторге от крещения - осталось загадкой… Шкодливый лучик щекотал пушистые ресницы. Томас, недовольно простонав, начал открывать глаза, собираясь прогнать незваное дитя солнца. Он замер. Глаза расширились от увиденной картины. Не знал: смеяться или смущаться ему. На кровати, возле его бедра, сидела Бэлочка. Она с особым интересом рассматривала то, что обозначало мужское начало. Томас так не любил просыпаться в таком состоянии. Когда уже было невмоготу больно, он сворачивался клубочком, ждал момента, когда эрекция немного спадет. Или несся в ванну, обливаться холодной водой. Но присутствие зверька его смутило окончательно. Дотянувшись до сползшего с него одеяла, он прикрыл свое постыдное состояние. Зверек посмотрел ему в глаза. Щеки мальчика заалели: - Не смотри на меня так, Бэлка! Ты красивая девочка, но… Тут белка сделала жест, от которого Том замолчал на полуслове. Она, немного расставив задние лапки, переднюю потянула к паху. Глаза Тома широко распахнулись. Видно, летуну надоело, что его обзывают девочкой, и он решил вернуть справедливость в этом мире. Томас, не выдержав, зашелся смехом, сгибаясь пополам. Хохотал до слез, до колик в животе. - Ты… Ты… Мааальчиииииик… - простонал. – Ахахахаха…. Простиииииии…. – слезы лились ручьем. – Бэлка…. Пхахахаха… Мальчик, еще хихикая, посмотрел на, казалось, возмущенного и взъерошенного, нахохлившегося зверька: - Прости. Я не хотел обидеть твое достоинство. Честно! – положил правую руку на сердце. – Но, прости… Можешь, конечно, меня покусать… Но… Я уже привык, поэтому ты будешь Бэлочкой! – шкодливо улыбнулся. Зверек, пискнув, бросился на него. Мальчик, заливаясь смехом, скатился с кровати. - Не убивай! Пахаххаа… Помилуй, – хохотал. Зверек фыркнув, замер, прислушиваясь. Звон колокольчиков ласкал его маленькие ушки. Он с интересом, склонив голову набок, смотрел на то, как Томас продолжал заливисто смеяться, катаясь по полу. Мальчик замер, икая. Звон колокольчиков растворился, словно иллюзия. Но стоило ему только взглянуть на зверька, сидящего на кровати, как снова разлился звонкий смех. Хор колокольчиков пел свою песню, рождая гармонию… - Я нашел его! – Герцог со светящими глазами ворвался в кабинет, где сейчас работал его верный друг, подводя финансовые итоги. Джонатан замер, не донеся перо до свитка: - Где? Вильгельм улыбался, покачиваясь на пятках. - У Филлита… - брови Джонатана полезли вверх, задавая немой вопрос, что несмело застрял на языке. – Это тот мальчик, о котором я тебе рассказывал… Томас… - нежно улыбнулся… - Нет, Вильгельм, прости… – замотал головой граф. – Я не вправе давать тебе согласие. Молодой герцог устало вздохнул, проведя ладонями по лицу: - Филлит, ты же знаешь, что… Я, наверное, единственный кандидат, что не строит в его сторону извращенных планов… И… Граф вздохнул, перебивая: - Вильгельм, я понимаю… Но хочу единственного, чтобы он сам желал этого. Это очень важный шаг… Только тогда, когда он сам назовет имя избранника, я вздохну с облегчением и дам свое благословление. - А как же Ричард? - Я думаю, что он второй раз не осмелится… Осенний прохладный ветерок теребил тяжелые портьеры. Красивый мальчик, с тонкими чертами лица и кокетливо раскосыми глазами, сидел у окна. Положив руки на подоконник и подбородок на сложенные ладони, он смотрел печальным взглядом в даль лесную. Его пушистый друг опаздывал. Уже за полночь, а его все нет. Никто так не радовал его никогда, как это маленькое пушистое создание. В силу теперешних обстоятельств, только ему и можно было открыть тайны. Он выслушает, взволновано потопчется на месте, попрыгает, попискивая, потрясет головкой. Жалко, что он не разговаривает. Если бы… Он бы посоветовал… Мальчик вздохнул и перевел взгляд на огромные часы, стоящие на столе. Час ночи… Томас поднялся. Сонно протер глаза кулачками. Вяло снял одежду и небрежно бросил ее лежать на полу. Рухнув на кровать, натянул одеяло по самую макушку. Усталость брала свое, и уже через несколько ударов сердца она передала своего подопечного крепкому сну… Маленький зверек сидел на мерно вздымающейся и опускающейся груди. Тонкие лапки коснулись черных волос, заплетенных во множество косичек. - Ждал меня… Прости, что так поздно, – пропищал зверек с нотками знакомого голоса. – Дела-дела… Последний раз взглянув на подрагивающие ресницы, Бэлочка, вздохнув, в один прыжок скрылся за окном. Томас, сидя на берегу любимой реки, смотрел куда-то вдаль. Кто-то опустился рядом, всколыхнув воздух. - Ну, и как? Природа завораживает, не так ли? – послышалось возле уха. Мальчик вздрогнул. Глаза отчаянно забегали вокруг, ища сопровождающего. Мужчина, сидя в теньке под могучим дубом на опушке леса, внимательно следил за ними, слегка прищурив глаза. Томас облегченно вздохнул. - Да. Завораживает, – тихо, неуверенно. - Дитя природы, – хмыкнул Ричард. – Всегда удивлялся, что тебя так к ней тянет, – его черные глаза смотрели перед собой. Спокойное, безмятежное лицо, уголки губ вздернуты вверх. Мужчина перевел взгляд на Тома. Мальчик вздрогнул и отвернулся. - Нравлюсь? – Том сглотнул, ничего не ответив. – Знаешь, Том… - вздохнул. – Ты слишком красивый… Слишком милый и обаятельный… Слишком привлекательный и лакомый кусочек для всех… В тебе всего слишком, но ты остаешься таким настоящим, невинным, искренним, чистым… - затем снова посмотрел на мальчика. – Скоро начнется охота… Страшная и безжалостная погоня, – отвел глаза и устремил взгляд на водную гладь. – Думаю, ты знаешь, что я ищу невесту. - Угу, – кивнул, боязливо косясь в сторону молодого графа. - Так вот, Томас, у меня есть к тебе предложение, – маленькое сердечко испуганно затрепыхалось в груди. Мальчик зажмурил с силой глаза, вместо жажды прикрыть уши ладонями, боясь услышать дальше. – Тебе все равно нужно будет кого-то выбрать и жениться… По той простой причине, что это твое призвание. Но мне кажется, что лучше это сделать раньше, чем слишком поздно. Чтобы не оказаться жертвой, – повернулся лицом к замершему мальчику. – Многие уже знают или слышали, что где-то рядом есть колокольчик. Начнется охота, Томас. Она будет жестокой. Старых извращенцев много, – Том сглотнул и уставился на свои дрожащие руки. – А я не такой, как все говорят. Хоть как бы меня не называли, но я не извращенец, – хмыкнул. – Прости за тот раз… Я не хотел. Дело не в том, кто ты есть, а в том, что сердцу и рассудку не прикажешь… – замолчал на мгновение. Легкий ветерок с реки принес маленькие свежие капельки, сорванные с ее поверхности. – И мое тебе предложение: выходи за меня. Я тебя не обижу, не причиню вреда. Да, я не пушистый, - Томас дернулся на этом слове, - но и не изверг. Тебе вреда не причиню. Даю слово и клянусь памятью о самом дорогом мне человеке - матери, – посмотрев на мальчика, он увидел, что тот, с маленькой складочкой между бровей, теребил свою просторную рубаху. – Но, если ты против, - насильно к алтарю я тебя тащить не буду… Вздохнув, мужчина поднялся, оставляя одинокого, испуганного паренька. Он понимал, что тот ему не сможет так скоро поверить и доверять после того постыдного поступка два года назад. Каким бы его не рисовала молва, он не обязан показывать всем свою сущность. Но хотелось показать ее Ему. Открыть свои слабости. И те поступки, которые он совершал, были глупой попыткой привлечь Его внимание. Соленая капелька упала с кончиков пушистых ресниц. А в голове бился всего лишь один вопрос: «За что?». Мальчик, сидя в библиотеке, где с такой радостью и жаждой слушал и впитывал кожей новые истории из чудо-книг, со стеклянными глазами смотрел перед собой. Он понимал все то, что говорил ему граф. Но надеялся, что это будет так нескоро. - Сынок, прошу подумать тебя. И до пятницы следующей недели сообщить мне. Я предупрежу сегодня же Зейса, что обряд надо будет в воскресенье проводить. Тебе лишь в пятницу надо назвать имя… Вздохнув и прикрыв глаза, мальчик пытался удержать противостояние и страх внутри себя. - Ваша Светлость, я Вам назову имя в следующую пятницу. - Вот и отлично! – кивнул граф. – У тебя есть время подумать и сделать правильный выбор. И подумай на счет Филиппа. Он умный правитель. И с широким сердцем. Томас, кивнув, поднялся и на ватных ногах, делая шаг за шагом, покинул графа. Старый мужчина, с огромной печалью в глубине глаз, смотрел ему в след. Он так же боялся, но те слухи, что дошли до него, пугали. Не хотел граф мальчику такой участи. Никто не имеет права изувечить эту чистую душу. Может, стоило ему рассказать о визите Вильгельма и его намереньях? Но это будет принуждением к такому решению… Соленые капельки звонко падали на подоконник. Собирались в лужицу, чтобы не чувствовать свое одиночество. Они – печаль маленького сердца, которому было больно в этот момент. Боль колючими лапками въедалась в разум. Мальчик, всхлипнув, судорожно вдохнул, намереваясь прекратить горький поток. Что-то невесомое коснулось его лица. Раскосые глазки широко распахнулись, уставившись с удивлением на гостя. - Бэлочка… - скривившись, снова всхлипнул. – Ты пришел… Летяга, обхватив двумя лапками нежное лицо, всматривался в него. Казалось, он все прекрасно понимал, хотел поддержать и утешить. - Прости. - Мальчик ладонями стер соленые дорожки. - За мою слабость. Мне, просто, так сложно и так обидно порой… За все… Знаешь, у меня есть один секрет. И этот секрет хотят узнать многие… Хотят заполучить его… Мне страшно… Сегодня Светлость Филлит сообщил мне, что я должен назвать имя мужа до следующей пятницы. Ровно через неделю. Зверек сочувственно заглядывал в глаза. - И знаешь, что самое странное? Поэтому и страшное… - продолжил мальчик, несмело улыбаясь. – То, что самый мой большой страх и кошмар из прошлого оказался не таким страшным, – Бэлочка, наострив ушки, взволновано зацокал коготками на месте. – Сегодня я видел сына Светлости - Ричарда. Он сделал мне предложение руки… И знаешь, что я понял? Что меня не пугает это совсем. Если бы он хотел мне что-то сделать, он бы нашел способ. Я понял, что буду в безопасности с ним в браке, – кивнул. – И теперь я его не боюсь, – летяга, оступившись, присел на здание лапки. – Он влиятельный… Его боятся… Никто не посмеет ему дорогу перейти и причинить мне зло. А мне нужно чувство безопасности… Я боюсь того, что могут сделать другие. Я боюсь этого… - мальчик, молча, смотрел перед собой. Пальчиком рисовал какие-то узоры. – И скорее всего я дам ответ раньше… Чтобы церемония состоялась в это воскресенье… Завтра… Ричард не самое плохое решение, правда? – посмотрел на зверька. Тот казался удивленным, взъерошенным и отсутствующим. – Жалко, что ты не умеешь разговаривать. Очень жаль. Мне так нужен дружеский совет, – мальчик, вздохнув, погладил пушистый хвостик, лежащий возле его руки.