Петра (набросок к заявке)

      В который раз в первый класс. Вот же угораздило!       Беззвучно чертыхаясь, я шагал вслед за сержантом по чисто выметенной дорожке, усиленно вертя головой по сторонам.       Хотя, пока впечатления скорее положительные. По крайней мере, здесь красиво. Аккуратные дорожки, постриженные деревья, декоративные клумбы, ухоженные здания учебных и жилых корпусов. Вообще, словно бы и не военное училище, а элитный колледж.       Но самое главное — море! Чувствовалось, что оно совсем рядом. Свежий, чуточку горьковатый морской воздух, едва различимый шум прибоя, крохотные черточки чаек… Здорово!       — Сейчас направо, — прогудел сержант, мотнув подбородком, поскольку обе руки у него были заняты.       Да уж, теперь его помощь оказалась совсем не лишней, поскольку вещами я оброс с пугающей быстротой и в ужасающем количестве. Одних учебников две связки выдали! Нет, унести всё это я мог бы и сам, силенок-то хватало, даже с запасом, но боюсь, самостоятельно ползущая по дорожке груда баулов вызвала бы нездоровое оживление у охраны. А в руках у этого кинг-конга даже стандартный армейский вещмешок ООН (который, будучи поставлен вертикально, доходил мне до груди), выглядел дамской сумочкой.       Дорожка привела нас к трехэтажному зданию, выглядевшему среди местной пасторали весьма органично. Не безликая бетонная коробка или выкидыш больного воображения модерниста, а добротный особняк из светло-коричневого кирпича в английском стиле.       — Жилой корпус первого курса, — пояснил сержант на мой вопросительный взгляд.       Внутри домик тоже ничуть не напоминал классическую общагу с её обшарпанными стенами и годами немытыми окнами. Широкие коридоры, наборный паркет, стеновые панели из натурального дерева… Светло, чисто, в меру прохладно.       Однако. Неплохо живут первокурсницы.       Сидящий на вахте в вестибюле брат-близнец моего сопровождающего (такой же сержант, такой же двухметровый, разве что латинос, а не негр), бросив короткий взгляд на моё предписание, махнул лапищей в сторону правого коридора. Только раньше, чем он открыл рот, чтобы ещё и направить нас на путь истинный, оттуда выскочила невысокая женщина лет тридцати в военной форме с красной повязкой «Комендант» на рукаве. Перелистывая на ходу кипу бумаг и одновременно разговаривая с кем-то по прижатому плечом к уху сотовому, она дробно простучала каблучками по вестибюлю, пока, наконец, не заметила нашу группу.       Бросив в трубку: «Подожди секунду», затормозила, выразительно уставившись в мою сторону:       — Так, ты у меня…?       — Петра, тяжелый крейсер «Пётр Великий», — представился я.       — Ага! — обрадовавшись, комендантша принялась быстро, только рука мелькала, выдергивать из пачки листы, бормоча: — Так, это тебе, это тебе, это тоже тебе, это… — тут она смерила задумчивым взглядом моего сопровождающего, баулы у него в руках, поэтому очередной листок сунула ему в нагрудный карман, прихлопнув ладонью, — это вам, мой верный друг.       Затем, снова повернулась ко мне, без пауз, в режиме пулеметной очереди, протараторив:       — На третий этаж постельное получишь у дежурной по этажу номер комнаты узнаешь у неё же вопросы?       — Э-ээ…       — Вот и умничка, беги, заселяйся. — Тепло улыбнувшись, комендантша погладила прифигевшего меня по голове, словно ребенка, и вихрем умчалась дальше по коридору.       Проводив взглядом подвижную, как шарик ртути женщину, я молча посмотрел на довольно скалящегося вахтера.       — Капитан-лейтенант Марта Стражински… очень деятельный офицер, — старательно пряча улыбку, пояснил тот.       

***

      С заселением правда вышла некоторая путаница. По правилам внутреннего распорядка тяжелым крейсерам полагались четырехместные комнаты, но класс «Киров», к которому я принадлежу, по классификации ООН (читай: НАТО) проходил как «линейные крейсера» и приравнивался к линкорам. А линкорам положены двухместные.       Дежурная по этажу — молодая совсем девчонка в звании лейтенанта — почесала в затылке, с легким сомнением обозрела мои далеко не линкоровские стати, и уже собралась было исправить оплошность, запихнув непонятного меня к трем таким же стервозным собратьям (или со-сестрам?), как я сам... Но я вовремя уловил сомнения у неё на лице и принялся из всех сил размахивать удостоверением о своей перворанговости, доказывая, что я самый настоящий линкор. А маленький, потому что «карманный». И в итоге, после десяти минут названиваний начальству, получил-таки вожделенную комнату на двоих. Правда, в самом конце коридора, чтобы не умничал.       Пф! Напугали жабу принцем. Да я бы и сам забрался подальше — терпеть не могу, когда мимо дверей народ туда-сюда шляется.       Вот теперь стою, обозреваю своё новое пристанище. Комната на двух человек, не очень большая, но вполне уютная, напоминающая гостиничный номер средней руки. Примерно двадцать квадратов, две кровати (не «сетка панцеркляйн» а обычные, как в любой гостинице), две тумбочки, встроенный шкаф с зеркалом в полный рост, школьный стол с двумя стульями у окна… Окно, кстати, здоровенное, шириной во всю стену.       Отодвинув штору, чтобы оценить вид, я обнаружил, что тут даже балкон есть. Вот только выйти на него нельзя — на балконной двери вместо ручки аккуратная заглушка. Узнаю родную армию — если есть, но не положено, значит, нету.       В общем, жить можно. Ещё с соседкой бы повезло и совсем хорошо. А то пока я один квартирую, но это явно ненадолго. До начала учебы ещё три дня, так что обязательно подселят кого-нибудь.       Ладно, хватит озираться, надо по-быстрому шмотки раскидать, переодеться в форму, и на построение. А после построения на обед. Да, именно в таком порядке. Тут нам не здесь. Не построился — сиди голодный. На гауптвахте.       Учебники и прочие школьные принадлежности запихнул в тумбочку, большую часть вещей не глядя сунул в шкаф (позже разберу), пакет с формой и комплект белья бросил на кровать. Затем, переоделся в банный халат, упаковав гражданские вещи в отдельный мешок (надо будет выстирать, как узнаю, где тут прачечная) и, закинув на плечо полотенце, направился в душевую.       Пока шлепал по коридору, возникла мысль, что в здании странно пусто. Занятий в Школе ещё нет, но тогда где все? И задумавшись над столь непростым вопросом, едва не столкнулся с крепенькой блондинкой моего возраста прямо на пороге душевой. Я туда, она оттуда. На секунду замерли выжидающе глядя друг на друга, так как выходило, что кому-то придется сдать назад, чтобы освободить дорогу.       — Линейный крейсер «Гнейзенау», — чуть поджав губы, представилась блондинка после весьма продолжительного молчания.       Хм, это она меня рангом решила задавить? Ну-ну.       — Тяжелый ракетный крейсер «Пётр Великий», — невозмутимо представился я в ответ.       — Ракетный? — брови блондинки взметнулись в удивлении.       Я лишь пожал плечами:       — Сама в шоке.       Ещё полминуты задумчивого молчания.       — Может, всё же пропустишь? — уже не столько вопрос, сколько завуалированная просьба.       — Проходи, — я спокойно сделал шаг назад, освобождая проход. Если просят, мы же завсегда.       — Хм… Спасибо.       — Пожалуйста.       Ох уж эти этикеты.