Петра (набросок к заявке)

      В общем, все выходные мы самозабвенно корячились, приводя выделенное помещение в порядок. Разобрали завалы мусора, отмыли пол, стены, окна (у дальней стены склада оказался рабочий кран с холодной водой, а шланг позаимствовали у техников). В процессе приборки нашли аквариум (почти целый, всего лишь одного стекла не хватало), железные шкафчики, явно притащенные сюда из раздевалки (их выстроили вдоль стены около входа) и несколько толстенных, сантиметров по тридцать, спортивных матов (если сложить стопкой и обтянуть чехлом, должен был получиться здоровский диван).       Уработались знатно, но к понедельнику наш клуб был полностью готов к визиту тёти Марты. В качестве завершающего штриха я ещё взял лист ватмана и нарисовал на нем картину: домик, солнышко, папа-мама… Здорово вышло, все прониклись. Ленка округлила глаза, протянув: «О-оо!», Мина чуть не заплакала, а Кира тактично промолчала. И ещё говорят, что минимализм — отстой. Да ничего подобного! Палка, палка, огуречик… зато какой эффект!       За комендантшей отправились мелкие, получив наказ: «больше энтузиазма». Выполнили на все сто: тетю Марту нашли, пригласили, и даже проводили, всю дорогу наперебой восторгаясь нашим новым клубом, который «такой большой» и «мы так старались»…       Правда комендантша их восторгов почему-то не разделила. Замерев в дверях, женщина обвела взглядом пустое помещение, железные шкафчики, аквариум без одного стекла (мы туда камешков насыпали, пару растений воткнули и даже пластмассовую рыбку положили), стопку матов вместо дивана, мой гениальный рисунок на стене… после чего с застывшей на губах улыбкой потрепала мелких по макушкам и, чеканным шагом, в котором так и слышалась неумолимая поступь Рока, направилась… к начальнику Школы.       Уж не знаю, что она наговорила адмиралу, но не прошло и получаса, как к нам примчался взмыленный начальник ХОЗУ Школы. Влетел в клуб, затравленно огляделся, упёрся взглядом в мой рисунок (не зря ведь я его на самое видное место повесил), вздрогнул… и, замахав руками, погнал нас на занятия. Мол, какого вы тут играетесь на ремонтирующемся объекте?! Бегом в классы! Ну, мы и пошли. Учиться.       По дороге встретили спешащую под конвоем тети Марты бригаду рабочих. Комендантша нам тепло улыбнулась, сказала, что мы большие молодцы и клуб наш ей очень понравился… вот только эти дяди — кивок на бригаду — там немножечко доделают.       — Всё-таки надо было венок сначала, — тихо укорила меня Кира, глядя вслед подгоняющей рабочих комендантше.       Я на это лишь задумчиво хмыкнул, в который раз убедившись, что бюрократия, конечно, жуткая сила, но страшнее женщины зверя нет.       

***

      В итоге, клуб нам отделали более чем достойно. Понятно, что перестраивать бывший склад в номер люкс «Президент-отеля» никто не стал, но в целом получилось весьма симпатично. Весь пол, за исключением пятачка у входа, застелили ламинатом, стены покрыли какой-то пропиткой, чтобы кирпич не крошился, ну и по мелочи там… проконопатили все щели, покрасили стропила, нормальные светильники вместо люминесцентных ламп повесили, винтовую лестницу на «второй этаж» сварили… Получился этакий индустриальный стиль, когда голый кирпич и торчащие под потолком железяки гордо именуют эксклюзивным дизайном. Но мне понравилось, а мелкие так вообще в эйфорию впали. Свой клуб, да ещё не как у всех, — круто же!       Правда вот с мебелью не очень. Выделили нам пару полок, шкаф, тумбочку, журнальный столик, диван… и всё. Даже стульев не дали. «У меня тут не мебельная фабрика!» — как начсклада заявил. Скряга. Ну, раз нет, мы в отместку маты зажилили. А то мы их откапывали, выбивали, чистили, и теперь «отдай»? Щаз прям!       Ах, да, сейф ещё! Массивный кубик полтора на полтора метра, который под хмурым взором секретчика рабочие затащили на второй этаж. Причём, его не к полу привинтили, а присандалили сквозными анкерами к плитам перекрытий, всё это дело заварили, а потом ещё и залили армейским бетоном. Предусмотрительные какие. А может просто про здоровенный газовый ключ, что в тайнике у подлодок хранится, в курсе.       — Флагман, скажи — здорово! — восторженно прокричала Ленка, пролетая мимо меня и с размаху плюхаясь на маты.       — Ой, и даже аквариум починили! — в тон ей взвизгнула Минск, подхватывая со стойки стеклянный параллелепипед и бросаясь к дальней стене, где за невысокой стенкой скрывалась раковина умывальника.       — Это хорошо, что починили, — задумчиво покивал я, разворачиваясь на выход. — Так, Лена, хватит валяться, помоги Мине. Расставите всё и на занятия, а то нас до обеда только отпустили. Кира, ты остаёшься за старшую.       — А ты, флагман? — удивилась Ленка.       — А я пойду блага добывать.       Ведь если есть вода, и есть электричество, значит, можно получить величайшее достижение человечества — горячую воду!              На самом деле, мои планы были куда грандиознее, то есть, не просто горячая вода, а её производное — душ. А значит, были нужны: душевая кабина и бойлер. Ну и люди, которые всё это дело смогут собрать и установить.       Следовательно, прямая дорога к техникам. Тем более, сегодня смена Ферраро, а с ними у меня контакт налажен.       Техников я нашёл прямо в мастерской. Вся бригада, во главе с колоритным итальянцем, обступила вытащенный на середину помещения пластиковый столик и, судя по настрою, пребывала в радостном предвкушении.       Чёрт, кажется, я не вовремя. Празднуют что-то, что ли?       — О, Петра, здравствуй! — заметивший меня оружейник замахал руками. — Это ты удачно зашла, нам тут как раз экспертное заключение нужно.       — Заключение, господин Ромин? — удивился я, подходя к столу и отвечая на приветствия собравшихся.       Ну точно, вся бригада, плюс…       Таращившийся на меня во все глаза незнакомый мужик лет тридцати пяти, получив тычок под бок, дернулся, собрался протянуть мне руку, тут же спохватился, убрал ладонь, смутился, покраснел…       — Здравствуйте… э-ээ… Петра.       О, явно новенький. И дело даже не в том, что раньше я его не видел, просто новичков за версту видать. Все они поначалу пялятся на нас круглыми глазами, краснеют, потеют… Потом привыкают, понятно. «Закон нудистского пляжа» — сначала глаза разбегаются, а через час со скуки зеваешь. Так и тут — одна красавица вызывает восторг и желание, когда же их толпа вокруг бегает, то уже никакого восторга, лишь скука и обыденность. Но это позже, а сейчас имеем натуральный свежачок. Вон, наблюдающие за бесплатным представлением технари лыбы давят, аж морды трещат.       Мужик, наконец, определился, вытянул руки по швам и чётко, по-военному кивнул, представляясь:       — Клайд Свенсон, новый техник.       — Эй, эй, впереди паровоза не беги, — деланно нахмурив брови, осадил его Ромин. — Порядок, есть порядок. — И, обернувшись ко мне, церемонно взмахнул рукой: — Тяжёлый крейсер, мэм, прошу, засвидетельствуйте.       Опустив взгляд на стол, я беззвучно хмыкнул. Бутылочка дистиллята, плитка нашего спецпайка… Всё ясно — собрались новенькому посвящение устроить. Мужики, блин. А ещё нас «детьми» называют.       Решив не портить людям развлечение (традиция, всё-таки), я взял бутылку, поднёс к глазам, изучая содержимое на просвет… удовлетворённо кивнув, плеснул на два пальца в предупредительно поданный пластиковый стаканчик и поводил им перед носом, принюхиваясь… наконец, сделав глоток, покатал воду по языку…       — Дистиллят. Чистый.       Ромин, торопливо поломал украшенную десятком предупреждающих надписей плитку и высыпал на блюдце несколько квадратиков, пододвинув ко мне.       Продолжая представление, я взял один, покрутил в пальцах, придирчиво изучая (не мажется — настоящий), лизнул, довольно зажмурился…       — Спецпаёк. Из аварийного комплекта. «Шоколад ореховый».       Затаившие дыхание на время моей экспертизы, технари разом загомонили. Типа, всё как надо, без обмана… Снова впавший в прострацию новенький, получил ещё один удар локтем в бок и, очнувшись, сгрёб сразу несколько кусочков пайка.       — Куда! — резко посерьёзнев, хлопнул его по руке Ромин. — Один положено, не больше.       Недоумённо пожав плечами — типа, вон же, девчонка уже третий хомячит, — новенький, взял всё же один квадратик, отправил в рот и, даже не жуя, проглотив, оглянулся:       — Всё что ли?       — Всё, всё, — хмыкнул кто-то из техников. — Ты водичку-то пей.       Посчитав свою миссию выполненной (тем более, что дальше будет, и так знаю) я прибрал остаток плитки и отошел к Ферраро, наблюдающему за всем этим непотребством со стороны. Бросив взгляд за спину, на предвкушающе лыбящихся технарей, укоризненно покачал головой:       — Сеньор Ферраро, ну ладно эти… дитяти великовозрастные, но вы-то!       — Эх, Петра… — облокотившись на верстак, итальянец нахмурил седые брови. — Считай, прививка это.       — Прививка? — недоумённо заморгал я. — От чего?       — От глупости, — поморщился Ферраро. — Я до Школы на Средиземноморской базе служил, так там один идиот на спор целую плитку сожрал.       — Ого! — я аж присвистнул. — Откачать хоть успели?       — Успели, — вздохнул техник. — Только полжелудка отрезали. Был здоровый лоб, а теперь инвалид на всю жизнь.       Ну, что тут скажешь, — если человек дурак… На наших пайках ведь предупреждений больше, чем на бомбе атомной. Крупными буквами и на десятке языков. Да и на инструктажах до всех доводят, что нельзя жрать всё, что ни попадя. Рассказывают, фотки даже показывают, что будет если. Я думал, хватает.       — Просто вы эту гадость с таким удовольствием едите, что глянешь, и у самого слюнки текут, — проворчал Ферраро, явно угадав, о чём я думаю.       Смущённо кашлянув, я торопливо зашуршал фольгой, убирая вкусняшку, а то сам не заметил, как уж половину сжевал.       — Так вкусно же!       — Вон оно, «вкусно» побежало, — ворчливо передразнил итальянец вслед ломанувшемуся в сторону уборной новенькому. — Собственный опыт — вещь самая надёжная.       — Да уж… — я тихо хихикнул, услышав характерные звуки. — Опыт не пропьёшь.       — Ладно, у тебя-то, случилось что?       — Да нет. То есть, да. В смысле… тьфу ты! Клуб у нас теперь есть, в общем.       — Знаю, — Ферраро усмехнулся в усы. — Хозушники к нам прибегали, от сеньориты капитан-лейтенанта прятались.       — Вот-вот, — нетерпеливо закивал я и, состроив умилительную физиономию, взмолился: — Сеньор Ферраро, нам бы туда бойлер и кабину душевую. Самую простенькую. Деньги у меня есть, вот только заказать… Да и разрешение выбить…       — Хм… — итальянец задумчиво потёр подбородок. — Вода, канализация, электричество… план коммуникаций в спецхране есть. Так, ты посиди пока, я пойду, позвоню кое-куда.       — Спасибо-спасибо-спасибо! — я аж запрыгал от восторга. Ферраро — мужик надёжный, если сразу не отказал, значит, сделает.       — Сиди уж, — усмехнулся итальянец. — Шоколадку свою жуй.       — Ай-ай, сэр! — вскинув два пальца к виску, я развернул плитку и, куснув на сколько зубов хватило, запрыгнул на верстак, принявшись наблюдать, как выбравшегося из уборной новичка встречают хохотом, дружескими хлопками по спине, и воплями «Нашего полку прибыло!». Мужики, блин. Детский сад, а туда же, как большие.              Выйдя на воздух, Клайд уселся на бетонный блок, прислушиваясь к организму и переживая болезненный удар по самолюбию. Идиотская шутка с этим посвящением. К тому же мало приятного, когда за твоим забегом к «белому брату» девушка наблюдает. Пусть девчонка совсем, но… красивая. Всё-таки одно дело слышать, что канмусу — фотомодели натуральные, а другое — когда вот так, на расстоянии вытянутой руки, тебе улыбается маленькая красавица, каких только на обложке дорогого журнала встретить можно.       Машинально помотав головой, он скривился, пережидая очередной приступ тошноты. Вот же дрянь! А на вкус — шоколад обычный.       — Возьмите, — девушка, о которой он вот только вспоминал, присела рядом, протянув ему бутылку воды. — Вам сейчас больше жидкости надо.       — С-спасибо, — взяв бутылку, он сделал несколько глотков, с облегчением ощущая, как подкатившая к горлу тошнота отступает. Выхлебав половину, утёр губы рукавом, возмутившись:       — На кой чёрт эти пайки вообще из шоколада делают?! — но тут же спохватился, виновато покосившись на соседку. — То есть, я имел в виду, выпускали бы с добавками, или там… ну, чтобы люди… ну…       — А их и выпускали, — равнодушно заметила та. — Раньше эти плитки нарочно несъедобными для людей делали. Даже с запаха воротило. Но так как у людей и канмусу вкусовые пристрастия совпадают процентов на девяносто, девчонки такую дрянь тоже есть отказывались. Ну и медики возмутились, психологи тревогу забили, всякие там комиссии перевозбудились… Так что снабженцы в затылках почесали и решили, что дешевле десяток идиотов, что предупреждениям на упаковке не верят, похоронить, чем со всей этой братией бодаться или миллионы на разработку эксклюзива тратить.       — А что, за смертельные случаи с комиссиями объясняться не надо? — поинтересовался Клайд ядовито.       — Вы же инструктаж проходили?       — Да, но…       — В «ознакомлен» расписывались?       — Конечно…       — Ну вот, убьётесь — ваши проблемы, это вам любой юрист подтвердит.       — Ну и порядки… чёрт! — вообще-то Клайд хотел выразиться куда более экспрессивно, но вовремя вспомнил, что его собеседнице лет семнадцать, максимум. Так что за языком стоило следить.       — Привыкнете, — заметила девушка спокойно.       — К чему? — мрачно поинтересовался Клайд, делая ещё один глоток из бутылки.       — Ко всему, — запрокинув голову, девчонка сощурилась на солнце. — Кстати, зря вы украдкой мне в отворот кителя заглядываете. Во-первых, смотреть там особо не на что, а во-вторых, успеете ещё, и полюбоваться, и пощупать.       От подобного заявления Клайд судорожно закашлялся, подавившись водой. Наконец, постучав себя в грудь и кое-как отплевавшись, уставился на девчонку потрясённым взглядом…       — Что значит «пощупать»?! В каком смысле?!       — В прямом, — та в ответ равнодушно пожала плечами. — Вы же техник.       — И что?!       — Застёжка на гидрокомбинезоне вот так идёт, — девчонка провела ладонью слева от груди. — И когда целая эскадра в море выходит, высматривать — правильно или неправильно там у каждой застегнуто — времени нет, так что выпускающий просто рукой по шву проводит.       Заворожённо проследив за движением узкой ладошки от ключицы по холмику груди, и ниже, Клайд тряхнул головой…       — И что, тебе… вам… то есть, всё равно, что… — он растерянно умолк.       — Господин Свенсон… — тяжело вздохнув, девчонка наградила его усталым, никак не детским взглядом. — У нас тут полный медосмотр ежемесячно. А когда тебе целая толпа мужиков регулярно во все места заглядывает… каждый раз прикрываться ладошками и смущённо краснеть надоедает. Очень быстро.       — Вот же… — он чуть нервно хохотнул, пробормотав себе под нос: — У нас, в Америке, давно бы уже всех за сексуал харасмент (1) засудили.       Но девчонка явно услышала. Потому как, дернув плечом, взялась за торчащее из бетонного блока монтажное «ушко» и с хрустом повернула его на сто восемьдесят градусов. Затем, поднялась на ноги, вытерла ладони извлечённым из кармашка платком, отряхнула юбку, и, вежливо попрощавшись: «Всего доброго, господин Свенсон», направилась к появившемуся в дверях Ферраро.       Проводив ошарашенным взглядом тонкую девичью фигурку, Клайд неверяще потыкал пальцем в закрученный штопором двадцатимиллиметровый пруток, дернул за него (разумеется, проклятая железяка не сдвинулась ни на миллиметр), и зябко поёжился… Нет, что бы там ни говорила его новая знакомая, привыкнуть к этой Школе явно будет непросто.