Петра (набросок к заявке)

      Приколов ещё две фотографии к настенной карте, я отошёл на два шага назад, окидывая взглядом получившееся творение.       В принципе, нормально, не идеал, конечно, но лучшего нашей кустарщиной всё равно не добиться. Вот если бы ноутбук у безопасников выцарапать…       — Вызывала, флагман? — окликнула меня неслышно подошедшая Кира.       — Хм… — оглянувшись, я мотнул головой в сторону мягкого уголка, — присядь, я сейчас.       Сходив на кухню, налил две чашки чая и, вернувшись, устроился напротив девчонки, поставив одну из чашек перед ней. Из второй не спеша отхлебнул…       — Кира, наш особист к тебе уже подкатывал?       Девчонка тут же слегка насупилась, явно сообразив, к чему я клоню.       — Только на плановую беседу вызывал. Ещё при зачислении.       — Ну, значит, скоро вызовет на внеплановую, — заключил я. — Будет обольщать, стращать, печеньками кормить и на сознательность давить. Сама понимаешь, в общем.       — Флагман, но почему я? — возмутилась Кира негромко.       — А кто ещё? — вздохнул я, разводя руками. — «Освещать», что у нас в эскадре происходит, особистам надо? Надо. А кого им вербовать? Не мелких же. Вот и остаёмся: ты, да я, да мы с тобой. Ну а мне на саму себя… э-ээ… — я замялся, подбирая слова.       — Стучать, — хмуро подсказала Кира.       — Писать рапорты, — поправил я укоризненно и, поставив кружку на стол, покачал головой. — Кира, ну что ты как маленькая, в самом деле? Им и без того нелегко.       Это да, особистам у нас тяжко. Попробуй-ка наладить «освещение» среди канмусу, когда с тобой даже разговаривают только по обязанности. Нет, не то, чтобы мы людям не доверяли или там презирали их через губу, просто… люди — это люди, а мы — это мы. Разные интересы, разные ценности, разные привычки, разные… да много чего разного. И чем дальше, тем больше. Вон, третьекурсницы даже родителям хорошо, если раз в месяц звонят. Хиэй как-то пожаловалась, что просто не знает, о чём с ними говорить. Ну в самом деле, отчитаться, что кормят хорошо, а учишься на «отлично»? Узнать, что дядя Коля получил повышение, а тётя Клава ушла в декрет? Или расспрашивать как дела у бывших подружек, которых ты больше никогда уже не увидишь? Глупо это. Вот и получается, что мы, словно ложа масонская, — всё внутри и только для своих (потому что чужим просто задолбаешься объяснять почему у нас так, а не этак). Но с другой стороны, мы же не звери — понимаем, что людям работать надо. Рапорты писать, отчёты составлять, о настроениях наших наверх докладывать. Так что в каждой эскадре флагманом назначалась ответственная за общение со школьными «молчи-молчи». Точнее — крайняя, поскольку в «стукачи» по традиции назначали либо хронических залётчиц, либо за выдающиеся «достижения».       Особисты об этой славной традиции наверняка догадывались (они же не идиоты), но помалкивали. Потому что поделать-то всё равно ничего не могли. Да и вообще, они больше друг за дружкой следили, чтобы не дай бог какая-нибудь одна страна не получила на нас влияние.       Грустно вздохнувшая Кира, согласно кивнула:       — Хорошо, флагман.       — Да ладно, там ничего сложного, — заверил я подбадривающе. — К тому же с Грейс я договорилась и её… э-ээ… осведомительница тебе что-то вроде мастер-класса устроит. Как докладные писать, что на встречах особисту рассказывать.       — А кто у Гнейзенау в стукачах? — тихо поинтересовалась девчонка.       — Кира, — взглянул я на неё с укоризной.       Девчонка снова вздохнула, поправившись:       — Хорошо, в осведомителях.       — Альма. Чернявая такая итальяночка.       — Альма «Альмиранте»? — Кира чуть сдвинула бровки.       — Ага, — кивнул я.       — Та, что на пожарном рукаве летала?       — Ага.       — А потом экскаватором бассейн чистила?       — Ага.       — А на губе решётку разломала и из прутьев сердечки для охранников плела?       — Ага.       — И она будет со мной опытом делиться?       — А… кхм… ага.       Замолкнув, Кира склонила голову на бок, глядя на меня с отчётливой укоризной.