Петра (набросок к заявке)

      На носитель мы вернулись лишь к ночи, вволю накатавшись и нагулявшись.       В принципе, любая канмусу может неделями в море находиться, но, во-первых, мы всё-таки не в турпоходе, а во-вторых, какой смысл в тупом превозмогании? Болтаться на волнах, давясь сухпаем, вперемежку с солёными брызгами, вместо того, чтобы сидеть в тепле своей каюты, лопая пироженки с камбуза… что мы, дурные, что ли?       Собственно, канмусу всегда работают с носителя или берегового пункта базирования. И даже в случае крайней необходимости, когда надо срочно отправить эскадру куда-то там на своих двоих, с ними пойдёт судно обеспечения с едой, водой, топливом, боеприпасами и реммастерской. Без вариантов. Исключение разве что глубокие разведрейды в сумрак, но там своя специфика.       Что я полностью одобряю, если что, потому как в море хорошо, а в мягкой кроватке лучше. Спать по крайней мере.       Так что в быстро сгущающихся сумерках мы нагнали идущий малым ходом школоносец и чётко, как на тренировке, зашли в ярко освещённую док-камеру. Хотя освещение — это явная перестраховка командира корабля. В походе иллюминация вообще запрещена и максимум, что допускается, это аварийные лампы в дополнение к створным маякам. Но командир нашего школоносца видимо рассудил, что лучше уж светомаскировку нарушить, чем рисковать, что какая-нибудь переполненная впечатлениями килька (всё-таки первый выход на большую воду) створ шлюза в потёмках протаранит. Впрочем, беспечностью наш первый после бога тоже не страдал, так что аппарель ещё только закрывалась, а школоносец уже басовито загрохотал машинами, набирая самый полный, чтобы как можно быстрее уйти из района.       Ну да, Японское море хоть и считается «внутренним», но ночь есть ночь. Город засыпает и просыпается мафия. Э-ээ… то есть, гражданских распихивают по портам и якорным стоянкам на ночёвку, а в море выходят поисково-ударные группы. Бдить и стеречь.       А мы баиньки. То есть, сначала душ, потом вечерний чай, потом заполнение кучи журналов, потом ужин, а потом сразу баиньки. Вымотались всё-таки, пусть и не физически, скорее психологически. Вот вроде ничего особенного — прокатились туда-сюда, без происшествий — но впечатлений всё равно масса. Как у провинциалов в большой город съездивших.       Уже засыпая, я вспомнил про важную вещь.       Не открывая глаз высунул руку из-под одеяла, нашарил на столике блокнот, карандаш, печатными буквами нацарапал «Кренгование», и со спокойной душой уснул.       

***

      6:00 — подъём.       Выползаем из кроваток и хмуро бредём в санузел, делать утренние дела и приводить себя в порядок.       Почему хмуро? А потому что добровольно! На корабле никто не орёт нам в ухо «Подъём! Строиться!» и не обещает уклонистам водные процедуры прямо в кровати.       Это излюбленный сержантский приём, если что. Поскольку толкать и трясти упорно сопящую носиком канмуску чревато (она ведь спросонья и отмахнуться может), то берется ведро ледяной воды и выливается засоне на голову. Работает безотказно. Проверено.       Так вот, в отличие от Школы, на корабле тебя никто не бу́дит, не тормошит, не третирует — можешь вообще хоть до вахты подушку давить — и тем не менее ты сам вылезаешь из кровати и, несмотря на упорно зудящую в голове мысль «какого хрена я творю?!», бредёшь на зарядку. Сам, подчёркиваю.       Такой вот канмусячий инстинкт.       На берегу нас инструкторам выгонять на плац приходится, а в море сами на зарядку ползём. Потому как ежедневная прокрутка механизмов отнюдь не та вещь, на которую забить можно без последствий для организма. Так что поплескав в лицо холодной водой и почистив зубы, натягиваешь шорты с футболкой и плетёшься на верхнюю палубу, делать зарядку. За тобой, не размыкая глаз, плетётся вся эскадра.              Вывалившись на вертолётную палубу, резко начинаем просыпаться. Нас утро встречает прохладой, нас ветром встречает река… Бр-рр!       За стеклом рубки стартового командного поста* маячат любопытные морды матрозавров, предвкушающих бесплатное шоу. Пф! Извращенцы. Нет, будь тут линкоры или хотя бы крейсера, я бы и сам с удовольствием понаблюдал, как девочки в шортиках выгибаются, растяжку нарабатывая, но у нас-то эскадра — детский сад на прогулке.       Обернувшись, награждаю командный пост хмурым взглядом, морды оперативно исчезают. То-то же! Нашли на кого пялиться.       Отдав своим команду «Строиться!» занимаю место перед куцым строем, для проведения занятия. Ну что, поехали.       — И р-раз! Два-а!       Наклоны, повороты, махи руками, махи ногами… Вся гимнастика канмусу заточена на гибкость и координацию. Силовых упражнений, как и упражнений на выносливость, нет в принципе, потому что для нас они бессмысленны. Хоть двухтонную штангу тягай — сил это тебе не прибавит. А вот мышцы порвать вполне можно — даже у нашей прочности есть пределы. Так что машем руками, вращаем корпусом и отрабатываем наклоны.       — Лена, не филонить! Кира, что ещё за танцы?!       — Флагман, это балетное…       — Отставить балетное!       — Есть, отставить.       — Р-раз! Два-а! Р-раз! Два-а! Закончили упражнение. Напра-во! Бегом… арш!       Особо на вертолётной не разбежишься, но неторопливой трусцой десяток кругов навернуть хватит. Можно и больше, но смысл? Пробежаться для разминки достаточно.       — Шагом! Стой!       Окинув взглядом окончательно проснувшихся подчинённых, я кивнул:       — Вольно. Десять минут.       Нет, в данном случае «вольно» — это не значит свободны, это значит «вольная программа». Упражнения, не входящие в обязательный перечень, чтобы «доразмяться», так сказать.       Мелкие тут же начали беситься — ходить колесом и изображать что-то типа брейк-данса пьяных ёжиков, а Кира устроилась в позе лотоса на палубном люке. Помедитировать.       Это она от японок нахваталась. Те какой только фигнёй не страдают — то секцию кен-до организуют, то энергию цы у себя искать начнут.       Насмешливо хмыкнув, я просто, забавы ради, встал на мостик, перетёк в стойку на руках, чутка так постоял, раздумывая, не попробовать ли на пальцах… Решил, что не стоит. Это на суше такие трюки легко делаются, а тут палуба, качающаяся, — на ладошках равновесие держать легко, а вот на кончиках пальцев… звезданусь, наверняка. Так что просто помахал ногами, изобразив сначала продольный шпагат, затем поперечный… а затем, ощутив на своих ножках чужой взгляд, рывком встал на ноги.       Какой озабоченный опять пялится?! Покрутив головой, уловил движение за стеклом командного поста… Ага, понятно.       — Всё, детёныши, закончили, — приказал я, хлопнув в ладоши. — В душ и на завтрак.       Ленка с Миной, пытающиеся устроить забег на руках, одним прыжком встали на ноги и наперегонки рванули к двери с воплями «Я первая! Я первая!».       — Шагом! — крикнул я им вслед, оборачиваясь к нашей умнице: — Кира, у тебя сохранилась брошюрка, что нам на уроках здоровья раздавали?       — Конечно, флагман, — негромко ответила Кира, глядя на меня с укоризной.       Ну, да, разумеется, учебный материал, методическое пособие, как же такое можно выбросить?!       — Тогда, как ополоснёшься, мне в каюту принеси.       — Хорошо, флагман.