Петра (набросок к заявке)

      Я заканчивал переодеваться после душа, как в дверь каюты постучали.       — Входи, Кира.       — Вот, флагман, — девчонка протянула мне тоненькую брошюрку «Подготовка девочки к взрослой жизни».       Взяв «рекомендованное учебное пособие», я быстро его пролистал, который раз поражаясь, до какой степени маразма могут дойти чиновники, чтобы своё существование оправдать, кивнул:       — Спасибо, Кира.       — Флагман, а… — девчонка чуть замялась.       — Верну, — твёрдо заверил я. — В целости и сохранности.       Проводив взглядом убежавшую девчонку, мысленно закатил глаза. Вот до чего кумиры доводят. По примеру Харуны Кира теперь всю макулатуру, что нам в Школе втюхивают, старательно собирает. И тайно мечтает о первом издании Большой Советской Энциклопедии (это которое из шестидесяти пяти томов), чтобы книжный шкаф по феншую упаковать.       Ладно, надо поторопиться, чтобы до завтрака успеть.       Шагая по коридору в сторону интендантов (у них там точно ксерокс есть), я краем глаза заметил одного из приписанных к нам морпехов. О, на ловца и зверь бежит.       — Капрал…       — Мэм! — морпех вытянулся, вскидывая ладонь к козырьку.       — У меня к вам просьба: найдите мне порножурнал, пожалуйста, — попросил я.       — Мэм?! — вытаращился на меня морпех.       — Порножурнал, — я чуть удивлённо приподнял брови. — Печатное периодическое издание.       — А-аа… мнэ-ээ… — морпех продолжил тупо таращиться.       — Что-то вроде альбома с фотографиями голых женщин.       — Извините, мэм… но…       — Какие-то проблемы, капрал?       — Н-нет. Никак нет, мэм!       — Отлично.       Оставив растерянно хлопающего глазами морпеха, я завернул в интендантскую.       — Старшина, мне тут надо кое-что отксерить, не поможете?       — Конечно, мэм, — сидевший за столом интендант кивнул.       — Благодарю. Вот с этой брошюры. Вторую, третью и восьмую страницы.       Взяв протянутую книжечку, старшина раскрыл её, машинально пробегая страницу взглядом… и тоже завис.       Странные люди, честное слово.       — Что-то не так?       — Мэм, тут… э-ээ… в смысле, вы не ошиблись? — поинтересовался старшина, старательно глядя мимо брошюры.       — Нет. Именно эти страницы, — я подпустил в голос холодных ноток. — И, если можно, побыстрее, я тороплюсь.       — Да, конечно, — старшина засуетился. — Секунду, мэм.       Получив ксерокопии, я вернулся в каюту, уселся за рабочий стол и привычно заправил в пишущую машинку лист офисной бумаги.       Ага, именно привычно. Это только далёкие от армии люди уверены, что офицер большую часть службы с автоматом бегает или там на танке вперёд летит, шашкой размахивая. Нет, ребята, большую часть времени любой офицер проводит за письменным столом. Читая и составляя. Сводки, отчёты, рапорты, записки, отписки, выписки… тонны макулатуры перерабатывает. Причём если на берегу давно уже принят электронный документооборот, то у нас всё по старинке — ручка, бумага и машинка пишущая. Если повезёт — электрическая. А то вдруг сумрак, как тогда документы составлять? Это же весь смысл жизни офицера потерян будет! Никак такого допустить нельзя. Бюрократы чёртовы.       Хотя лично я считаю, что любимое командование такие ограничения не из-за какого-то там сумрака придумало, а для пробуждения в нас пролетарской ненависти. Потому как посидишь часа три, в клавиши ацкого агрегата тыкая, и ярость благородная сама собой вскипает — люто хочется бежать и рвать проклятых тварей на флажки первомайские.       Набив в шапке «План-конспект», я на секунду задумался, формулируя, и уже на автомате застрочил: «Тема занятия», «Категория…», «Задачи…».       Закончив, перечитал, замазал корректором пару ошибок… Так, теперь берём большой офисный конверт и клеим на него стикер «Приложение №1».       Упаковав в конверт ксерокопии страниц из «Взрослой жизни», я обернулся на стук в дверь, крикнув «Войдите».       — Мэм… — Капрал. Журнал принёс, сам, лично. Видимо штука настолько драгоценная, что вестовому доверить никак нельзя.       — Спасибо, капрал, — кивнул я, принимая целомудренно замотанный в газету журнал.       Так, что тут у нас? «Hustler» за поза-поза-позапрошлый год. Да уж, такое беречь надо, раритет как-никак.       Быстренько пролистав журнал, я открыл разворот, перевернул вертикально, рассматривая крупный план широко разведённых ног «Девушки месяца»… Мда, если это девушка, то я корейский лётчик. Впрочем, не будем придираться, как наглядное пособие вполне. Всё на виду.       Достав из стола ещё один конверт, упаковал в него журнал, сверху аккуратно наклеил стикер «Приложение №2», затем, оба конверта убрал в третий, побольше, из плотной коричневой бумаги, с типографским штампом «Организационно-методическое руководство». Добавил к ним собственноручно напечатанный «План-конспект», тщательно заклеил, написал шифр внутренней документации (надо же будет в журнале входящих зарегистрировать) и, полюбовавшись на получившийся шедевр, вызвал вестового.       — Вызывали, мэм? — появившийся через пару минут матрос замер на пороге.       — Да, мистер Квинли, одну секунду, — кивнул я. По-быстрому черкнув записку, протянул ему вместе с конвертом:       — Доставьте это командиру БЧ-6*.       — Лейтенант-коммандеру Джеферсону? — уточнил вестовой, принимая у меня конверт.       — Ну, он же командует бравыми матросами из авиационного обеспечения?       — Так точно, мэм!       — Значит, ему.       Отправив вестового, я бросил взгляд на часы, торопливо выбрался из кресла и направился в нашу кают-компанию. Ибо время же!              7:00 — дамы выпивают и закусывают.       Завтракают, в смысле.       Утренний канмусий рацион состоит из свежайших, ещё горячих булочек, салатика, нескольких закусок-заедок и обязательно каши. Каша может быть разной, но обязательно с мясом. Плюс, десерт. Сегодня арбуз. Всего лишь один крохотный пятнадцатикилограммовый арбуз на четверых девчонок. Но такова служба армейская — сплошь тяготы и лишения.       Ещё на каждую из девчонок к завтраку выдаётся упаковка «спецпайка №4» — шесть пресных, похожих на галеты «печенек», которые хорошо заходят, как основа под бутерброд. Одна галета мажется маслом, сверху кладётся пластинка сыра, кружочек колбаски, накрывается второй галетой, и ням-ням.       Ну и венчает всё это дело Компот! Да, да, именно Компот, с большой буквы. Ведь что такое «компот»? Бледно-коричневая безвкусная водичка, в которой плавают жестоко умученные огрызки яблок и две-три скрюченных в агонии изюмины. Дрянь, если кратко. А вот «Компот»… это совсем другое дело! Священный напиток от корабельных коков, где сухофрукты не высыпаются в кастрюлю кучей, по принципу «и так сойдёт», а варятся в правильном порядке. Сначала яблоки и груши, потом урюк с черносливом, в самом конце изюм и чуточку лимонной кислоты или аскорбинки. Если всё сделано правильно, если кок умел и посвящён в таинства, то на выходе получается… нет, ещё не Компот, но уже вполне достойная основа. Которую требуется заправить консервированными фруктами или фруктовым экстрактом, охладить, выдержать не менее восьми часов, а перед подачей на стол непременно добавить в бокал кубики льда с замороженными в специальной формочке кусочками консервированного яблока или груши.       Хотя бокал — это баловство человеческое, для нас Компот разливают в полулитровые кружки, которые так удобно держать в руке и, откинувшись на спинку кресла, не спеша потягивать восхитительно прохладный напиток. Сделаешь глоточек, пошуршишь кубиками льда… и чувствуешь, что жизнь не так уж плоха, есть в ней свои маленькие радости.