***
Шагая по коридору в сторону своей каюты, я пытался решить сложную задачу: где, блин, достать пижаму, если до ближайшего магазина двести миль? Сбегать самому? Только кто же меня отпустит? Заказать доставку? Так ведь почта… О, почта! Резко развернувшись, я рванул по трапу на первую палубу. Вопрос: кто может что-либо с берега привезти? Ответ: тот, кто на этот самый берег регулярно мотается. А ещё лучше тот, кто командует теми, кто регулярно мотается. — Мистер Джеферсон, давайте дружить! — радостно улыбнулся я пойманному в вертолётном ангаре командиру БЧ-6. — Мисс Петра! — застигнутый врасплох лейтенант-коммандер аж подпрыгнул с каким-то инфернальным ужасом уставившись на меня. — Вот, — не давая человеку опомниться, я сунул ему в руки листок бумаги. — Что это? — машинально взяв листок, он растерянно уставился на аккуратно выписанные цифры. — Как что, размеры! — возмутился я. — Какие размеры? Чего? — замотал головой окончательно сбитый с толку лейтенант-коммандер. — Не чего, а кого, — наставительно указал я, ткнув в цифры пальчиком. — Мои размеры. Вот рост, тут объём груди, здесь объём бёдер… — Мисс Петра, я женат! — ужас в глазах человека перерастал в откровенную панику. — Так это же замечательно! — обрадовался я. — А дети есть? — Дочь. Шесть лет. — Паника, толком не начавшись, сменялась обречённостью. — Совсем хорошо! Значит, вы точно сможете выбрать мне пижамку. — К-какую пижамку? — бедняга, кажется, был уже согласен на всё, просто ещё не всё понимал. Человек же, мышление одновекторное. — Трикотажную, — терпеливо пояснил я. — Только непременно с короткими шортиками. — С шортиками, — повторил за мной Джеферсон на автомате. Мда, придётся разжевать. — Мистер Джеферсон, мне нужна пижама, но на берег меня никто не отпустит. Ваши же мотаются туда регулярно. Так? — Да, — машинально кивнул лейтенант-коммандер. — Ну вот, — довольно улыбнувшись, я склонил голову на бок и чуть прищурился. — Или вы не хотите со мной дружить?Часть 48
11 декабря 2023 г. в 18:34
Утром, сводив детёнышей на зарядку, я засел у себя в каюте, одной частью сознания заполняя рабочий журнал, а другой, прикидывая — как дальше жить?
Спускать МакКинли его идиотский наезд я точно не собирался. При одной только мысли, что мне, (мне!), флагману 1-го ранга, какая-то крыса кабинетная будет морали читать, да ещё при подчинённых, всё внутри закипало, как перегретый реактор. Но устраивать ему детскую мстю — глупо. Мелко, бессмысленно и ничем хорошим не кончится. Я ему гадость, он мне запись в личном деле, я ему ещё гадость, он мне ещё запись… В итоге, кончится всё дисциплинарной комиссией, на которой я буду довольно жалко выглядеть, оправдываясь: «Да он же первый начал!»…
Так, рабочий журнал готов, откладываем, берём «техничку». Всё же многовекторное мышление — вещь! Как люди без него живут, да ещё и работать умудряются — совершенно непонятно.
…Так что, мстю вычёркиваем. С другой стороны, рвать лифчик на груди, требуя правды и справедливости, тоже не лучший вариант. Да, можно по-взрослому накатать рапорт, потребовав замену куратора, тут же примчится комиссия из штаба оперативного командования, забегают в кадровом управлении, подключится морской комитет ООН… а может и от стратегического командования с проверкой нагрянут (школы канмусу ведь непосредственно к нему относятся). Короче, весело будет.
МакКинли, конечно, снимут, да и хрен бы с ним, — скатертью по афедрону, как говорится, — но ведь им одним дело не ограничится, будут трясти всех подряд, демонстрируя рвение и трудовой энтузиазм. Сначала по факту рапорта, потом назначат проверку, чтобы, значит, углубить и расширить, накопают ещё кучу нарушений (а где их нет?), после чего начнут расследование «по вскрывшимся фактам»… Проверяющие ведь тоже люди, тоже человеки, им тоже звёздочек на погоны хочется.
В общем, эти комиссии, как бомба атомная — сначала слабенький хлопок инициирующего заряда, зато потом запускается цепная реакция и мегатонная ударная волна разлетается по округе, снося всё и вся — здания, автомобили, адмиральские кресла в высоких кабинетах. И уж как в «высоких кабинетах» будут благодарны одной слишком наглой курсантке, что им сей праздник жизни устроила… Мда.
Короче, это такое лечение, которое хуже болезни. А значит, не стоит выносить сор из избы и привлекать лишнее внимание.
Вопрос: кто может МакКинли осадить? Не турнуть к чёртовой матери — это только через самый верх — а взять за шкирку и популярно объяснить, что раз толку от него ноль, то пусть хотя бы не мешает. В конце концов, это в его же интересах — тихо отсидеться в сторонке, не путаясь у людей под ногами, срубить свою «палку» за кураторство, и свалить на материк к тёплому месту.
Проблема в том, что… никто. По крайней мере на ближайшие… сколько там до берега? Двести десять миль? Ну вот, в радиусе этих самых двухсот миль нет никого, кто мог бы МакКинли мозги вправить. Кэптен Бэлфорд лишь командир школоносца, у него своё начальство, свои приказы, и вмешиваться в учебный процесс может лишь в исключительных случаях, когда вопрос жизни и смерти, так сказать.
Хм… жизни и смерти… А я, между прочим, девочка! Я, может, без приличного белья жить не могу!
Значит, заканчиваем с журналами и к кэптену.
— Мисс Петра? — сидящий за рабочим столом Бэлфорд вопросительно приподнял брови. — Что-то случилось?
— Сэр, прошу предоставить доступ к аппаратуре ЗАС (засекречивающая аппаратура связи) для связи со Школой, — сходу заявил я.
— Э-эмм… — кэптен завис, не зная, что ответить.
Ибо тут есть нюанс. Точнее, нюансов много и главный из них — взаимоотношения между экипажем канмусоносца и самими канмусу.
Дело в том, что наши носители — это не авианосцы, где авиакрылом большой начальник из рубки командует, а нечто среднее между транспортом, плавбазой и судном обеспечения. То есть, задача канмусоносца — доставить эскадру девчонок в нужное место, обеспечив в дороге едой, водой и свежими трусиками, а потом, свалить на безопасное расстояние и ждать. Всё. Так что, с одной стороны командир канмусоносца — первый после бога и все на борту (включая находящихся на корабле канмусок) обязаны выполнять его приказы, а с другой, командовать канмусками он прав не имеет. Наоборот, флагман базирующейся на носителе эскадры может приказать идти в такую-то точку, и командир корабля обязан этот приказ выполнить. Потому что по факту он всего лишь извозчик. Правда, командир может отказаться выполнять приказ, если считает, что это несёт угрозу кораблю. Например, идти в зону шторма. Однако, если это необходимо для выполнения боевой задачи, то он обязан приказ выполнить, даже если придётся пожертвовать кораблём… В общем, взаимоотношения между командой корабля и базирующимися на корабле канмусу не просто сложные, а ОЧЕНЬ сложные, двумя словами их не описать.
Причём, на это обычном, линейном канмусоносце. В моём же случае ко всему этому добавляется ещё бóльшая куча нюансов и оттенков. С одной стороны, у нас не боевой корабль, а школоносец, и я не полноправный флагман эскадры, а сопливая первокурсница. С другой же, несмотря на всю мою сопливость, просто послать меня в сумрак кэптен не может, ибо негласные правила и традиции (которые на флоте зачастую куда обязательней уставов) предписывают ему относиться ко мне, как к взрослой.
Правила и традиции, кстати, отнюдь не на пустом месте возникшие. Это ведь лишь курсант мореходки — личинка безмозглая, из которой ещё неизвестно что получится и получится ли. То ли у него лампасы мудрости в будущем прорежутся, то ли лычки, и те повыпадают. В общем, мрак и неизвестность.
Но то с курсантом, а вот с канмуской всё очень даже ясно — из флагмана 1-го ранга, будь та хоть трижды сопливой сейчас, в будущем стопроцентно вылупится «чудище обло, озорно, стозевно и лаяй». Командир эскадры, как минимум (командир дивизии, если по сухопутному, генеральская должность). И вот, сейчас ты к этой соплюшке без уважения, а она возьмёт и затаит. Потом же, когда у неё звёзды на погонах помещаться перестанут, припомнит. Оно тебе надо?
Я вот, например, затаю. На моей честной и открытой физиономии прямо так и написано: «низабуду-нипращу, а припомню-атамщу».
— Кхм, — Бэлфорд отвис, прокашлялся и, наградив меня кислым взглядом, задумался.
Ну да, «потом» — это, конечно, аргумент, но и допускать сопливую школьницу к ЗАС сейчас — тоже, знаете ли… Случись чего, отвечать кто будет? Уж точно не школьница — какой спрос с соплюшки?
— Эм-мм… — открыв было рот, Бэлфорд явно собирался поинтересоваться, на кой чёрт мне понадобилась связь, но тут же, беззвучно чертыхнувшись, закрыл.
Потому как «на кой чёрт» и так понятно — для связи со Школой, — а вот спрашивать, ЧТО именно я собрался по ЗАС обсуждать, он не имеет права. Отказать в доступе может, потребовав визу куратора, но интересоваться, с кем и о чём я посекретничать захотел — ни в коем случае, иначе его «контрики» потом вместе с фуражкой сожрут.
В общем, куда ни кинь — всюду клин. Даже жалко человека. Самую чуточку.
— Сэр? — решил я немного поторопить события.
Тяжело вздохнув, Бэлфорд устало посмотрел на меня.
— Мисс Петра, вы же понимаете, что существуют определённые правила, инструкции…
Ну, разумеется, понимаю, что без бумажки за подписью куратора мои просьбы имеют ранг «хотелок», которые никто не обязан выполнять.
— Кхм, — так и не дождавшись от меня сострадания, Бэлфорд побарабанил пальцами по столешнице. — Я мог бы пойти вам навстречу, несмотря на некоторые… хм-мм… обстоятельства, но не могли бы вы в общих чертах… м-мм… объяснить необходимость… э-ээ…
С минуту понаблюдав, как он пытается потактичней сформулировать рвущееся из глубины души: «Чёрт бы тебя побрал, сопля зелёная, объясни хоть, на кой хрен тебе сдалась чёртова ЗАС, и что мне за это будет?». Причём, последнее не в смысле «что я за это получу?», а в смысле «какие проблемы меня ждут?»… В общем, я решил, что хватит человека мучить.
— Видите ли, сэр, мне срочно нужен совет более опытных коллег.
— Совет? — Бэлфорд аж расцвёл. — Мисс Петра, так возможно я смогу вам помочь? Всё-таки в некотором роде я тоже ваш коллега.
— Да? — я всем своим видом изобразил сомнение. — Ну, разве что у вас найдётся «Свод правил поведения юной леди при боевой тревоге».
У Бэлфорда натурально округлились глаза.
— Что, простите? — переспросил он, решив, что ослышался.
— «Свод правил», — повторил я, изобразив удивление его непониманием. — Как должна себя вести молодая девушка при боевой тревоге.
— Но подождите! — Бэлфорд аж выпрямился в кресле. — Есть же устав!
— Да, — печально покивал я. — Мне тоже так казалось. Но мистер МакКинли однозначно дал понять, что этого недостаточно. Что в уставе не прописаны некоторые очень важные аспекты.
— Это какие? — Бэлфорд удивлённо моргнул.
— Вот вы знаете, как и когда нужно снимать трусики при объявлении боевой тревоги?
— Ак-кха! — Бэлфорд подавился воздухом, ошарашенно захлопав глазами. — Н-нет, не знаю.
— Вот и я не знаю, — печально вздохнул я. — А обязана. На что мне было однозначно указано куратором при разборе учебной тревоги.
— Та-ак, — до Бэлфорда начал доходить идиотизм ситуации.
— Мистер МакКинли прямо указал, что предпринятые мною действия при облачении в штатный гидрокомбинезон были неправильными и абсолютно недопустимыми для будущего офицера, — я показательно шмыгнул носом. — Вот и хотелось бы узнать, как правильно и подобающе.
— Ясно, — выдохнул Бэлфорд сквозь зубы, откидываясь на спинку кресла. С минуту посидев, глядя куда-то сквозь меня, он помассировал веки, устало мотнул головой… — Мисс Петра, могу вас заверить, что никакого «Свода правил» в числе нормативных документов нет.
— Точно? — усомнился я.
— Абсолютно, — отрубил Бэлфорд. — И раз данное… э-ээ… действие однозначно не прописано в уставе, то военнослужащему предписывается поступать согласно обстановке. В соответствии с боевой задачей и здравым смыслом. Никаких других инструкций здесь нет и быть не может!
— О-оо, — на этот раз мне даже не пришлось ничего изображать. Восхищение было неподдельным. Силён мужик! Вот так, одной фразой, не только базу выдал, но и осадил любого, кто попытается «Кодексом профессиональной этики военнослужащих» размахивать.
— Поэтому, давайте поступим так… — Бэлфорд задумчиво пожевал губу. — Я поговорю с мистером МакКинли и постараюсь донести до него, что боевая обстановка требует несколько иного подхода к… правилам приличия.
— Спасибо, сэр, — благодарно кивнул я, расцветая.
— Мы… разобрались с ситуацией?
— Да, сэр, ещё раз благодарю, сэр, — козырнул я, разворачиваясь на выход.
— Мисс Петра, насчёт внешнего вида… — догнал меня у двери голос Бэлфорда.
— Сэр? — обернувшись, я чуть сощурился, подпуская в голос холодных ноток. Это что, очередная лекция о пристойном поведении?
— Если позволите, дам вам совет, — спокойно продолжил кэптен. — Ваши коллеги при пребывании на борту пользуются пижамами.
Я откровенно поморщился с такого совета.
— Сэр, чтобы спать в одежде нужна привычка. У меня она отсутствует.
— При жаркой погоде дамы предпочитают пижамы с шортами.
Твою ж… Я едва удержался от смачного фейспалма. Ну, конечно! Просто купить пижамные шорты покороче. И спать удобно и по тревоге из них выпрыгнуть — секунда делов! Тьфу, блин, мог бы и сам догадаться!
— Спасибо, сэр! — искренне поблагодарил я.
Проводив взглядом покинувшую каюту канмусу, Бэлфорд шумно выдохнул, распуская узел галстука.
Чёртова девчонка! Шантажистка малолетняя! Ведь натурально к стенке припёрла. Либо он сам каким-то образом вправляет мозги этому недоделанному карьеристу, либо она свяжется со своим начальством, и тогда…
Представив на секунду последствия, Бэлфорд поёжился. Тут ведь столько проверяющих набежит, что только держись. Одним лишь взысканием отделаешься — считай, крупно повезло.
Перегнувшись через подлокотник, он выудил из встроенного в бар холодильника банку тоника и, сделав долгий глоток, снял трубку телефона внутрикорабельной связи…
— Уолли, где там МакКинли бродит?
— Вроде на второй палубе был, а что? — откликнулся старпом.
— Гони этого идиота ко мне, и сам подходи, у нас проблема нарисовалась, — зло буркнул Бэлфорд.
— Девчонка? — со скрытым удовлетворением поинтересовался старпом.
— Да, да, ты же говорил, — поморщился Бэлфорд. — Тащи уже сюда МакКинли и свою задницу!