Петра (набросок к заявке)

      Выйдя из радиорубки, Уитни Чарс мысленно выругалась, проклиная свихнувшуюся погоду, чёртовых глубинных и тупое начальство, разделившее её группу.       Идиоты! Даже из отпуска вернуться нормально не дали. Большая часть девчонок уже с эскадрой в районе формирования, а она тут, с тремя эсминцами, тащит кучку каботажных корыт, словно ей заняться больше нечем. Теперь вот ещё придётся по глубокой воде идти, чтобы до урагана успеть. Ладно хоть «Ноширо» со своими обещала прикрыть, да и командир 568-го авиаполка русских, что в Каменном ручье базируется, ей кое-чем обязан, так что вышлет один «Bear-F»* в поиск по маршруту. Потом, конечно, придётся и девчонкам из патруля проставиться, и полковнику презент организовать, но тут уж… Какого чёрта?!       Она замерла на пороге ГКП, ошеломлённо хлопая глазами от открывшейся картины.       Собравшиеся вокруг штурманского стола офицеры штаба что-то объясняли внимательно слушавшей их соплюшке, той самой, что Бэлфорд прислал. Причём, увлеклись настолько, что её появления никто не заметил. Такое впечатление, что она каким-то образом на чужой ГКП забрела, где дела никому до неё нет.       Уитни потрясла головой, сбрасывая наваждение. Что за бред?! Вон лейтенант-коммандер Джавис прислушивается, согласно кивая, вон лейтенант Кейси, что-то объясняет, тыча пальцем то в справочник, то в карту, вон Сарофф и Конелли из старого журнала выписку делают. Обычная штабная картина. Только вот напротив начштаба стоит не она, а вконец обнаглевшая сопля зелёная! Как та вообще здесь оказалась? Она же должна…       Вот чёрт!       Уитни едва не выругалась вслух. Из-за грёбанного урагана про всё забыла и помчалась на ГКП. А соплюха, разумеется, кинулась за ней, ведомая любопытством (уж насколько любопытен канмусий молодняк, Уитни по себе помнила — они с одноклассницами ни одной заварухи в Школе не пропускали).       — Так…       Офицеры от её голоса вздрогнули, вытягиваясь по стойке «смирно», а вот наглая соплюха, обернувшись, уставилась с откровенным раздражением, недовольная внезапной помехой.       — Мистер Джавис, — не обращая на неё внимания, Уитни кивнула лейтенант-коммандеру. — Идём по глубокой воде, с Ноширо я договорилась, плюс, будет «Медведь» по маршруту.       — Отлично, — с облегчением выдохнул начштаба, опуская взгляд на карту и явно уже начиная что-то прикидывать в уме.       — Мистер Конелли, — продолжила Уитни, — Свяжитесь с командиром отряда судов, мне нужен полный отчёт о сроках готовности к переходу и техническом состоянии.       — Есть, мэм.       — Да, и пусть поторопит отстающих. Кто там ещё не пришёл?       — «Либерто», «Сан-Паоло» и «Балестра», — без запинки отчеканил лейтенант.       — Трое… — Уитни поморщилась. — Пусть торопятся, мы не будем никого ждать.       — Понял, мэм.       — Мистер Сарофф, на вас связь с русскими, согласуйте таблицы сигналов и маршрут. Только учитывайте, что «Медведя» нам дают «по дружбе», так что сильно не наглейте.       — Есть, мэм, — кивнул лейтенант.       — Всё, работаем, — Уитни обвела взглядом засуетившихся офицеров и направилась на мостик, на ходу приказав: — Курсант, за мной.       — Есть, мэм! — откликнулась та, направившись следом. Ну, хорошо хоть не глупа, не стала при людях норов демонстрировать.       Пройдя несколько метров, чтобы не мешать сигнальщику (ну и чтобы избавиться от лишних ушей), Уитни оперлась спиной на леер, закурила, и, тяжело вздохнув, смерила взглядом замершую напротив неё девчонку.       — Это что? — указала она сигаретой на альбом в её руках.       — Подарок, мэм, коммандер, мэм, — фыркнула та недовольно.       Уитни аж дымом подавилась со столь неприкрытой наглости. Подарок, ага. Со штампом корабельной библиотеки.       — Чей? — выдохнула она откашлявшись.       — Мэм?       — Подарок чей?       — Лейтенанта Сароффа, мэм.       Уитни едва не застонала. Она на какие-то двадцать минут эту наглую кильку из вида упустила, а та уже половину штаба затиранила и у бедолаги Сароффа справочное пособие для летчиков-наблюдателей отжала.       — На кой чёрт тебе эти фотки? — поинтересовалась Уитни устало.       — Для учёбы, — девчонка спрятала альбом за спину и упрямо набычилась, всем своим видом показывая, что не отдаст.       — Какой учёбы?! Чем вообще ваш… Стоп, — Уитни замолкла, только сейчас сообразив. — А где ваш куратор?       Девчонка пожала плечами:       — На школоносце, наверное.       — Что значит «наверное»? — Уитни с подобного ответа натурально опешила. — Какого хрена он там, если вы здесь?       — Да мне откуда знать, — девчонка поморщилась. — Я его вообще вижу только когда план занятий на подпись приношу.       — Чего?! — Уитни от удивления чуть сигарету не проглотила.       Девчонка снова пожала плечами, коротко обрисовав ситуацию со своей практикой, и вот теперь Уитни застонала уже в полный голос.       Они там, в кадровом, совсем с ума посходили, что ли? Всегда, всегда, к курсанткам приставляют такого куратора, чтобы даже оборзевших от собственной крутизны высокоранговых соплюх мог на коротком поводке удержать. А тут… к флагману… флагману, мать её морскую!.. 1-го ранга!.. отправили куратором кабинетного хлыща. Карьеру делать. Ох, люди… их твари вприкуску жрут, а они всё никак в свои идиотские интриги не наиграются.       Но теперь понятно, о чём Рик намекал — эта наглая сопля о подобного «куратора» просто ноги вытерла и отправилась команду школоносца тиранить.              — Никого я не тиранила! — откровенно возмутился я. Вот какого хрена все из меня чудовище делают? Подумаешь, пару вопросов задал, да совсем ненужный альбом попросил. В подарок.       — Заметила уже, — раздражённо отмахнулась Чарс, затушив окурок в прикреплённой к лееру пепельнице. — Ты бы хоть…       — Мэм, — не дал ей договорить подбежавший лейтенант. — «Либерто» и «Сан-Паоло» не успевают.       — Гражданские… — Чарс досадливо скривилась. — Где они сейчас?       — «Либерто» подходит к Цусимскому проливу, пройти не успеет, встанет на ночёвку, «Сан-Паоло» под погрузкой в Вонсане.       — Ясно. «Либерто» ждать не будем, пусть идут каботажем. Сообщите в штаб района.       — Есть, мэм, — кивнул лейтенант. — «Сан-Паоло»?       — Это у нас «COSCO Group»? — задумчиво уточнила Чарс.       — Так точно, — лейтенант снова кивнул.       Чарс прикрыла глаза, пошевелила губами, что-то прикидывая, поморщилась:       — Тогда так, пусть грузятся и идут на Синпхо. «Рич» на воду, сменит «Холлистер». Холли спать, как «Сан-Паоло» выйдет, отправлю её им навстречу. Да, и измените план вахт, пока Холли бегает, придётся втроём купцов тащить.       — Есть, мэм! — козырнув, лейтенант убежал.       Я мысленно усмехнулся. Наглядная причина, почему Очень Большие Люди из Очень Больших Компаний с Очень Большим Вниманием относятся к скромным девчачьим мечтам. Всё очень просто — деньги. Фрахт судна нынче обходится около сорока тысяч долларов в сутки (это фрахт сухогруза, для танкера и триста тысяч не предел). Причём, сорок — только базовая ставка, без дополнительных сборов, страховок и прочего. В сутки.       А от кого зависит сколько суток конвой будет идти? От командира конвоя? Неа. Командир отряда судов по факту «купцами» рулит, чтобы не разбредались и в одном направлении плыли. С берега же могут только кричать и кулачком стучать. В общем, как долго и каким маршрутом конвой будет идти, зависит исключительно от командира сил охранения. Поскольку «ответственность за безопасное и своевременное прибытие конвоя» (это в уставе так написано) лежит именно на нём. Да, потом, по прибытии, могут назначить разбирательство и командиру охраны придётся долго отписываться, объясняя почему он поступил так, а не этак, и почему проигнорировал «рекомендации» штабных умников, но… все же понимают, что одно дело из безопасного кабинета мудро руководить, и совсем другое в море бултыхаться с кучей гражданских за спиной. Так что никто его не осудит за «излишнюю осторожность» и нежелание рисковать.       Вот сейчас… хозяева «Либерто» видно были недостаточно внимательны к скромным девичьим просьбам, и потому, кто не успел — тот опоздал. Будет их посудина ползти каботажем (вдоль берега, то есть), до урагана не успеет, и, как итог, зависнет в порту укрытия, сначала пережидая непогоду, потом, дожидаясь следующего океанского конвоя… в общем, в пункт назначения придёт через месяц, «сожрав» больше миллиона долларов за простой. В то время как хозяева «Сан-Паоло», эти самые «COSCO Group», столь же явно проявили внимание и понимание, а потому за их судном отправится эсминец, конвой в нужном месте слегка вильнёт (не просто так, понятно, а уклоняясь от возможной угрозы) и примет в свои тесные ряды совершенно случайно оказавшегося поблизости опозданца. Ибо дружба — это магия!       Интересно, кстати, было бы узнать, какие именно знаки внимания девчонки получают за понимание (не баксы же чемоданами — на кой хрен они канмусу?), но кто же мне скажет. Наглая Чарс лишь хмыкнет в ответ: «Маленькая ещё, подрастёшь — поймёшь».       Печально вздохнув, я скользнул взглядом по якорной стоянке, пересчитывая дожидавшиеся начала похода транспорты, нашёл «уравнитель», невольно хмыкнул, вспомнив дурацкую байку про скорость конвоя.       В седой древности какой-то неизвестный бедуин, не иначе как кумыса перепив, ляпнул: «скорость каравана равна скорости самого медленного верблюда», ну и диванные эксперты радостно подхватили, спроецировав на современность, мол, скорость конвоя равна скорости самого медленного судна. Ну а чего? Очевидно же! Просто и понятно. Да и звучит хорошо, глубокомысленно, где-то даже философски.       Эксперты, да.       В реальности, правда, всё обстоит несколько иначе. Скорость конвоя определятся не по самой медленной лоханке, а по специально назначенному судну-уравнителю, которое не только задаёт скорость и курс конвоя, но ещё и является этакой точкой отсчёта, «нулевой координатой». То есть по пеленгу и дистанции от уравнителя остальные транспорты определяют своё место в ордере.       — Так… — закончившая со своими коррупционными махинациями Чарс потёрла лоб, смерила меня усталым взглядом, куда-то в воздух вопросила: — Вот что с тобой делать?       — Провести обещанный мастер-класс, — невинно предположил я.       Чарс хмыкнула, покосилась себе за спину, проследив за моим взглядом…       — Вам конвойные операции давали?       — Только на вводных, — пожал я плечами. — Подробно на втором курсе будет.       — Понятно. Тогда вопрос на логику: что самое хреновое в тех корытах? — ткнула она большим пальцем за плечо, указывая на выстроившиеся на рейде суда.       — Размер, — не задумываясь ответил я. — Даже спьяну из-за горизонта не промахнёшься.       — Мимо, — насмешливо фыркнула Чарс.       — Да? — я чуть сощурился, подозревая, что надо мной решили банально поглумиться. — Тогда, что «самое»?       Чарс скривилась, будто лимон разжевав.       — Самое хреновое, что их лепят из говна и палок, а команды набирают по объявлению среди портовых бомжей и мигрантов. Даже в старые времена, до прихода тварей, экономили где только можно, что же творится сейчас — лучше не знать, чтобы не вскрикивать в ужасе по ночам.       Хм… Я задумчиво осмотрел якорную стоянку. Как-то раньше не приглядывался к «купцам». Для меня все эти гражданские — просто отметка на радаре со скоростью и курсовыми данными.       — Вообще-то мы встречали один конвой, шли они вполне прилично.       — В Японском море? — удивилась Чарс. — Чей конвой?       — Северный, — пожал я плечами. — Газовозы класса «Arc7» в бело-синей окраске.       — А-аа, русские, — Чарс понятливо хмыкнула. — Ну, у них более-менее.       — Что, настолько богатые, что денег не считают? — в свою очередь удивился я.       — Нет, просто по Северному пути ходят, а там суда ледового класса нужны с приличными машинами.       Хм… ну да, логично. Одно дело в теплой водичке рассыпным строем бултыхаться и совсем другое вереницей по пробитому ледоколом каналу идти. Там ведь достаточно одному встать и весь караван тоже встанет, ибо никак ты сломавшегося не объедешь. А если встанет надолго, так ещё и в лёд вмёрзнет.       — То есть, остальные разваливаются на ходу? — хмыкнул я.       Чарс страдальчески закатила глаза, бормоча что-то про зелёных и сопливых, не знающих банальных вещей. Наконец, выплеснув души прекрасные порывы, уставилась на меня…       — Мы сейчас на чём?       — В смысле? — не понял я.       — Ну, вот это вот что? — она махнула рукой в сторону надстройки.       Я оглянулся, недоумённо дёрнув плечом.       — Эскортный носитель типа «Глори».       — Водоизмещение?       — Тысяча четыреста тонн.       — ГЭУ?       — Два дизельных агрегата «Катэрпилл 705В» по одиннадцать тысяч лошадиных сил каждый.       — Матчасть на четвёрочку, — хмыкнула Чарс, после чего, покосилась себе за плечо, ткнув пальцем в один из стоящих из транспортов. — А теперь, посмотри вон туда.       — Балкер, — чуть прищурившись, определил я. — Тысяч на шестьдесят дедвейта*.       — Шестьдесят восемь тысяч, — машинально поправила Чарс. — А знаешь, сколько у него машина?       — Ну… — я задумался. Шестьдесят восемь тысяч тонн — это почти две «леди Лекс» по водоизмещению, а у неё ГЭУ мощностью двести тысяч лошадей, если мне память не изменяет. Здесь же судно гражданское, экономия, все дела, так что… — Тысяч сто? — предположил я.       Чарс невесело хохотнула:       — Десять.       — Что, десять? — не понял я.       — Десять тысяч лошадей.       — На семьдесят тысяч тонн?!       — Угу. И машина одна.       Я растерянно захлопал глазами. Да ну нафиг! Что за бред?! У эскортника в полторы тысячи тонн два агрегата по одиннадцать! У рейдовых канмусоносцев ГЭУ вообще под сорок тысяч! А тут на семьдесят килотонн всего десятка! Это, блин, всё равно, что на большегрузный «Камаз» движок от мопеда поставить! Как оно двигается вообще?!       Последнее я спросил вслух. Чарс ответила. С каким-то садистским удовольствием.       Оказывается, гражданские корыта — это ужас, ползущий на крыльях ночи. Ход набирают они по несколько часов, в балласте (то есть без груза) болтаются, как поплавок в проруби, а будучи гружёными имеют тормозной путь длинной с экватор. Самое же главное, что для того, чтобы управлять этими шедеврами экономии, требуется дар предвидения. Или машина времени. Поскольку любой маневр надо начинать за полчаса до. И если не успел, замешкался, проспал, то всё, никакими силами ты это уже не исправишь. Ибо физика — безжалостная сука, и семьдесят тысяч тонн даже ходовая атомного авианосца не враз повернёт, что уж говорить про мопедный дырчик обычного сухогруза.       Вишенкой же на этом торте служат экипажи. Их и в старые-то времена набирали по объявлению, в основном из стран третьего мира, но тогда хоть офицеры училища заканчивали, опыт нарабатывали, прежде чем на мостик встать, существовала куча организаций, следящих за состоянием судов и проверяющих дипломы специалистов. Сейчас же палубные команды из беженцев, согласных на любую работу, а за состояние судна отвечает владелец. В теории.       — … — кратко, но ёмко, выразился я, потирая лобешник. В Школе нам таких нюансов не объясняли.       — Ну, не всё так плохо, — призналась Чарс. — В больших компаниях за своими судами следят, капитанов стараются набирать с опытом. Да и толковый командир конвоя обычно своих механиков на «купцов» засылает, чтобы реальную картину знать. Так что откровенные корыта через сумрак таскать не приходится. Хотя, всякое бывает.       Выудив из кармана пачку, она сунула сигарету в зубы…       — В общем, запомни главное — вон та хрень… — прикурив, она выпустила струю дыма в сторону якорной стоянки с судами, — плавает исключительно по прямой. Так что про маневры уклонения и противолодочные зигзаги забудь. Начнёшь вилять на маршруте, они у тебя по всему океану расползутся и нахрен потеряются, потому как без GPS даже до гальюна дойти не способны.       — Нет, — не согласно замотал я головой, — я теперь поняла Самое Главное.       — Да? — Чарс удивлённо вскинула брови. — И что же по-твоему самое главное?       — В эскортную эскадру не загреметь.