- Ты же парень! - Да ну?

Глава 4. Однажды, он сказал, чтобы я целилась в Луну. Ведь, даже если промахнусь, все равно останусь среди звезд. — Почему так долго? Мое терпение, с каждой минутой, кончается все быстрее. Не могу перестать смотреть в гущу темноты, откуда мы недавно пришли. Я нахожусь между двух огней: с одной стороны обшарпанные стены школы неотесанных мужланов, а с другой — декорации из второсортного ужастика. Мое воображение может разыграться не на шутку, приходится опустить взгляд на свои грязноватые кеды. Барабаню пальцами по колену, а Аня мечется из стороны в сторону, очередной раз закусывая губу. Явный признак, что она жутко нервничает. Полностью разделяю ее состояние, такая ситуация в новинку. Озвучиваю вслух свою гениальную мысль, которая крутится в голове последние пятнадцать минут: — Идем обратно. Мы не знаем, куда он пропал. С фотоаппаратом придумаем что-нибудь потом. Я встаю. Кровь наполняет мои затекшие ноги, принося дикий дискомфорт. Аня вздрагивает, когда я прикасаюсь ладонью к ее плечу. Видимо, она была сейчас глубоко в своих мыслях. Подруга заторможено кивает, а я с облегчением выдыхаю. Как выйти сухим из спора придумаем утром перед занятием. Возможно, Рою удастся где-нибудь припрятать фотоаппарат на границе. О, а еще дам ему подзатыльник за то, что кинул нас. Даже, если сейчас он неожиданно сломал ногу и лежит где-нибудь в медпункте. Все вы прекрасно знаете, что обычно случается в такие моменты, когда срочно нужен резкий поворот событий. Вот и сейчас, не успев сделать и пяти шагов, мы услышали, как некто начинает быстро спускаться вниз, отбивая ритм по бетонным ступеням. Мое тело онемело от страха, что вдруг это кто-то из преподавателей. А этот неизвестный так быстро спустился, что не было и времени не то, чтобы спрятаться, а чтобы вообще сообразить что делать. Даже обернуться из нас двоих успела только Аня, после чего я услышала мужской голос: — Бека? На секунду, мое тело расслабляется. Но взяв его под контроль, я снова натянута как струна, которая готова порваться в любой момент. И обернувшись, не могу поверить своим глазам. Парень, что стоит перед нами: запыхавшийся, с лохматыми темными волосами, а от быстрого бега, они кажутся взлохмаченными еще больше. С потрясенными глазами, как, впрочем, и у меня. Не могу выдавить из себя более, чем просто, — Томас. Он молниеносно преодолевает расстояние между нами и сгребает меня в охапку. Утыкается носом в мои волосы. Боже, не так я планировала закончить сегодняшнюю ночь. Аромат его одеколона ударяет в нос. А мое тело парализует само по себе. Все в порядке. Я его знаю. Он не причинит мне вреда. И даже после мотивационных речей самой себе, не могу поднять руки, чтобы обнять его в ответ. Все еще ошеломленная внезапной встречей, вспоминаю, что рядом со мной Аня. Она немного уступила дорогу парню, чтобы он просто ненароком не сбил ее с ног, явно безоговорочно охваченный вниманием другим оппонентом. В ее глазах было такое же непонимание, как, в прочем, и у всех нас. Судя по всему, теперь ей придется неловко переминаться с ноги на ногу, хотя мне этого совсем не хочется. Но так стоять нет времени, мы бы уже давно перелазили через забор. Я перемещаю ладони на его грудь, немного надавливаю, явно прозрачно намекая, что объятия пора заканчивать. Он нехотя прекращает свое владение мной, но перемещает свои такие теплые ладони к моим щекам. После чего, так нарочно медленно убирает со лба прядь моих волос, так внимательно наблюдает за мной, будто пытается уловить все мельчайшие детали и те немногочисленные изменения, что произошли за время, что мы не виделись. Было видно, что он тщательно пытается подобрать слова, и все никак не решается произнести хоть одно из них. — Не нужно, Том, — шепчу я, опуская его руки, потянув за рукава. — Прости, — говорит он так, будто ничего оскорбительнее в жизни не слышал. — Успел подзабыть, как ты относишься к прикосновениям. Я совершенно обескуражен. Не думал, что когда-нибудь увижу тебя, особенно здесь. Я уж тем более. Томас был, скажем так, моим хорошим другом. Но и этой истории пришлось закончиться, и без упоминания школьного противостояния здесь не обошлось. — Решил убедиться сам, что это действительно ты. Придурок Рой успел обмолвиться словечком, что он занят поручением от двух прекрасных дам. Но, а кто, если не сама Бека решится нарушить запрет своей школы. Как видишь, я не прогадал. — О, Боже, лучше бы он не начинал. Это вгоняет меня в краску. Аня треснула Тома по плечу, когда он назвал Роя придурком. — Ну, сейчас самое интересное, где находится Рой? Мы ждем только его и, пожалуйста, не спрашивай зачем. — Я очень нервничаю. Правда, не знаю, как реагировать на его появление. И еще, сейчас очень поздно, моя кровать скучает без меня. Мои нервы на пределе из-за всей этой ситуации. Но Том. Наверное, я правда его рада видеть, раз задумываюсь придумать причину, чтобы немного задержаться здесь. И мы просто молчим, вглядываясь друг в друга, словно подмечая все малейшие изменения, хоть нам и не стоит тратить время понапрасну. Я готова нарушить свои же правила, касаемых прикосновений к мужскому полу, даже если это принесет физический дискомфорт. Не знаю, сколько проходит времени, но единственное, что позволяет нам оторваться друг от друга, это внезапный шум с лестничной площадки. Мое тело снова напрягается. И Том это чувствует, но не отходит далеко. Из дверного проема, где недавно проскользнул Том, показывается голова Роя. Наконец-то! Не думала, что буду рада парням так сильно, как сейчас. Получается, все это путешествие было не зря, и мы благополучно предоставим Малиновской доказательства существования учеников школы Горнштейна. Как-будто до этого они были какими-то призраками из детских страшилок. — Где Аня? — немного запыхавшимся голосом, произносит Рой, подходя ближе к нам. Что за вопрос? Меня будто окатывает ледяной водой, когда я не нахожу в поле зрения темной макушки. Это что, какая-то шутка? Она же только что была здесь. Мы не могли так долго с Томом погрязнуть друг в друга, что упустили момент ее исчезновения. — Она только что была здесь! — импульсивно выкрикиваю я, насколько позволяет конспиративная обстановка. Я обхожу круг и заглядываю за стены здания, надеясь, что она просто решила разыграть нас. Но сколько я не шепчу ее имя, она не выпрыгивает из кустов и не выкрикивает «бу», решив, что это удачная шутка. Этого не может быть. Я в панике перевожу взгляд с одного парня на другого, боясь подумать, на что решилась Аня. Она бы не пошла одна обратно в наше общежитие. Но как она решилась пойти одна в это чуждое здание? Я отказываюсь в это верить. Мотаю головой из стороны в сторону, не веря во все происходящее. — Бека, спокойно, — говорит Том, прикасаясь ладонью к моему плечу. Сейчас этот жест словно обжигает меня, и я стряхиваю его ладонь с себя. — Возможно, она пошла искать Роя. Сейчас многие сидят по комнатам, мала вероятность, что она попадется кому-то. Мы найдём ее. Том скрещивает руки на груди и переводит взгляд на Роя, задавая ему немой вопрос. Он интенсивно кивает, не считая нужным сказать что-то еще. У меня рефлекторно зарождаются к нему негативные чувства, хоть во всем этом, мало его вины. — Я не останусь здесь одна. И не вернусь одна обратно. Сейчас моя подруга находится совсем одна на вражеской территории кишащей роем похотливых парней. Мало того, что ей может грозить исключение, но больше меня беспокоят бесконтрольные мужланы, которые только и хотят, что залезть в штаны к одинокой заблудившееся девушке. — Если Рой и строит хмурую негативную гримасу, то я совсем не обращаю на это внимание, продолжая свой бесконечный монолог, который образовывается в последствии паники. — Я пойду с вами. И всыплю ей по первое число, как только увижу. Парни целомудренно дают мне высказаться, хотя по лицам обоих было видно, что они не в восторге от этой идеи. Как и я сама. Но раз Аня бездумно решила проникнуть в мужское общежитие, то и для меня не должно возникнуть никаких проблем. Я уже морально готова отбиваться от всех грядущих последствий, которые абсолютно точно настигнут нас. — Возьми мою кофту, — говорит Том, стягивая с себя толстовку. Он вручил ее мне прежде, чем я начала отнекиваться. — Это немного скроет твою женственную натуру. Он усмехается, а я принимаю его вещь. А ведь, он прав. В мужской кофте с капюшоном я не привлеку сразу внимание. Хотя, надеюсь, что нам вообще не попадется кто-либо. Его аромат сразу же окутывает меня, и я стараюсь не слишком зацикливаться на этом. Ведь сейчас куда важнее думать о Ане, которая совершила ужасную глупость. Накинув на себя капюшон и получше спрятав волосы, я иду в след за парнями, молясь не наткнуться ни на кого, кроме своей подруги. Поднимаясь по пыльной лестнице вверх на пару проемов к ближайшему свету, я немного задумываюсь, что этот выход чем-то похож на наш. И когда мы втроем ступаем в коридор первого этажа, где уже начинают располагаться комнаты, я больше начинаю распознавать в интерьере наше собственное женское общежитие. Даже красный ковролин такой же. И приглушённые лампы на стенах, возле каждой двери, с таким же абажуром. Это все выглядит очень жутко. Будто я попала в альтернативную вселенную. Посильнее натянув капюшон, как свою единственную защиту, мы в тишине двигаемся вдоль коридора. У нас нет какого-либо плана, кроме как пройтись по всем этажам и надеяться наткнуться на Аню. Которая, возможно, сейчас сидит в темном уголке и дрожит от страха и от своей глупости. О, я надеюсь, что сейчас она очень сожалеет о своем поступке. Из некоторых комнат доносятся приглушённые голоса, а в каких-то даже играет музыка. Хоть бы именно сейчас никто не захотел сходить в туалет. Мне даже подумалось, что тут нет таких жестких правил. Особенно, смотря на то, как Том с Роем спокойно идут вперёд, совсем не боясь попасться кому-то на глаза. Вдруг, у них тут и коменданта нет, который бы следил за порядком. Мимолетно пробирает зависть на такую дозволенность. Ведь нам приходится прибегать к ужасным махинациям, чтобы просто спокойно насладиться жизнью. И только нервозность немного убавляется, как в конце коридора уже второго этажа показывается чья-та фигура. Мои нервные окончания моментально встрепенулись. Мы все втроем замираем на полушаге. Возможно, я ошибаюсь, что тут все уж и дозволено. Том резко хватает меня за рукав кофты и так же внезапно отпускает. И правильно делает. Наверное, это будет странно выглядеть, если парень будет держать за руку другого парня. А я сейчас именно им и притворяюсь. Хотя, не знаю, у кого здесь какие отношения. С каждым приближающимся шагом неизвестного человека я чувствую, как напрягаются мышцы Тома. Его ладонь сжимается в кулак. Это явно плохой знак. Нам некуда деться, мы находимся ровно на середине продольного коридора. Столкновение с неизвестным неизбежно. И я готова дать себе пощечину за то, что мой интерес в пересмешку с адреналином позволяет немного рассмотреть приближающуюся к нам фигуру. В ту же секунду по мне проходится некий разряд, когда за человеком, в самом начале коридора, я замечаю выглядывающую из-за стены макушку Ани. Меня одолевают две эмоции: облегчение, что она в порядке и не попалась кому-то, и ярость, что она так беспечно бродит тут, как ни в чем не бывало. Не думаю, что она узнает меня, но определенно узнает Роя. Остается только пройти мимо незнакомца, что с каждым мигом приближается к нам все ближе. Я лишь сильнее опускаю голову и начинаю молиться всем известным богам, чтобы этот человек просто прошел мимо. Но моим молитвам, видимо, не суждено сбыться. Я вижу отполированные носки оксфордов прямо перед собой. — Не поздноват ли час для прогулок, господа? — хрипит голос возле нас, заставляя меня сжаться еще сильнее. Это не еще один ученик. Это мужчина. Взрослый мужчина. Мне конец. Вся моя жизнь пролетает перед глазами. Я уже мысленно переношусь в детский дом, где вместо королевских покоев будут кушетки в общей комнате на десять человек. — Простите, Мико, уже направляемся в комнату. Сами знаете, как заставляют потеряться во времени игры в короля, — произносит Том, делая маленький шаг вперед, тем самым огораживая меня от, так называемого, Мико. Он сцепляет руки за спиной, выравниваясь, и выглядит настолько уверено, что любой бы не усомнился в его правоте. Любой, кроме Мико. — Томас, Рой и… — неизвестный мужчина запинается на мне, и я всем нутром чувствую его взгляд на себе. Меня поймают. Прямо сейчас меня поймают, и уже совсем скоро окажусь в кабинете директрисы, чтобы подписать документы о своем переводе. Я ощущаю, как меня накрывает паника. Самая настоящая. Мое дыхание учащается и единственная мысль, что крутится в голове, кричит мне беги.. И я срываюсь с места в противоположную сторону. Мной руководит какой-то первородный инстинкт выживания. Бегу прямо, в последствии вбегаю на лестницу, что ведет на третий этаж, а не вниз. Но я подумаю об этом позже. Можно перебежать коридор и спуститься вниз с другого проема. Я не слышу за собой шум преследования, но не могу забыть, как этот мужчина кричал мне в след, чтобы я остановилась. Мое тело действует на опережение. Я инстинктивно понимаю, что за мной нет погони, но не могу остановиться, будто за мной движется тьма, готовая поглотить в любую секунду. На бегу, лишь на секунду, оборачиваюсь назад, чтобы убедиться, что позади меня действительно никого нет. И по иронии судьбы, этой заминки хватает, чтобы со всей силы шарахнуться во что-то на пути. В голове пролетает мысль, что я влетела в стену или кто-то открыл передо мной дверь. Но я не просто впечатываюсь в препятствие, а валюсь на пол с этим «чем-то». Успеваю зажмурить глаза, но не приготовиться к жесткому столкновению с полом. Все же, приземление оказывается не столь болезненным. Моя голова не пострадала, руки, ноги целы. Хвала богам! Я понимаю, что чьи-то руки смыкаются на моей талии в тоже время, как подо мной протяжно издается тяжелый стон. Несколько раз приходится проморгать, в надежде, что это наваждение покинет меня. На мгновение, кажется, забываю как дышать, пока легкие вновь не пускаются в пляс. Зеленые глаза смотрят на меня в упор, а одна темная бровь медленно ползет вверх, сменяя хмурость на удивление. Я делю свое бесконтрольное дыхание с прерывистым дыханием человека, на котором бесцеремонно разлеглась. — Ты… парень, — шепчу я, с утверждением, нежели с вопросом. Ситуация и так была катастрофической, не хватает ещё и тупых утверждений. Вспышка осознания появляется так резко, я пытаюсь создать опору руками по обе стороны от головы парня и отталкиваюсь. Как ошпаренная отползаю от него, пытаясь встать на ноги. Но они не слушаются меня. Именно в такой момент! Сердце неистово хочет вырваться наружу не только от недавнего марш-броска, но и от фигуры, которая медленно поднимается, отряхивая со штанов невидимую пыль. — Что ты тут делаешь? — спрашивает он, сменив свою хмурую мину на немного обеспокоенный взгляд. Я бы снова растелилась перед ним, если бы были немного другие обстоятельства. Не часто встретишь обеспокоенность в мужском взгляде. Встаю, но не без опоры, в виде ближайшей стены. И только сейчас ощущаю, что капюшон уже давно откинут назад. Я предстаю перед незнакомцем в полном своем женском обличии, и отговорки, вроде, тут слишком приглушенный свет, не прокатят. — Я… — это единственное, что удается произнести, потому что внезапно появляется слабость в теле. Вдруг становится все равно, что будет дальше. Я понимаю, что это конец. Правда, я бы понеслась дальше со всех ног, но у моего тела друге планы. До последнего помню этот обеспокоенный взгляд. Ведь эти зеленые глаза мои последние воспоминания, прежде чем темнота окутывает меня, как давно старую знакомую.