Прощай, одиночество

      — Ах, да, ещё один вопрос, — уже у самого поместья Кучики вновь заговорил главнокомандующий. — Ты столько лет скрывалась… Признаюсь честно, о тебе мало кто вспоминал, искать так точно никто не пытался. Но последние десять лет мы упорно разыскивали тебя, однако нам это не удавалось. Лишь пару недель назад твоё место положения удалось чудом определить.       — Да, — кивнула Томоэ. — Удивительно, но всё это время мне не было нужды вспоминать, что я шинигами. Тренировки не в счёт. И это не смотря на то, что я стала частью необычной семьи. Семья Ямато принадлежала к потомственным медиумам, следовательно, эти люди обладали высокой духовной силой для обычного человека. Первое время я ожидала, что пустые будут нападать на них, и даже готова была защищать семью. Но этого не потребовалось, однако…       — Однако?       — Мне всё же пришлось прибегнуть к силам шинигами. Как раз пару недель назад. Я просто обязана была защитить племянницу и… — она опустила голову и чуть тише добавила: — спасти её мужа. Конечно, вряд ли это можно назвать спасением, но тут уж с какой стороны посмотреть.       — Племянницу? — на мгновение удивился Кьёраку, а затем улыбнулся. — Да-да, ты говорила про семью.       — И как же ваша семья отнеслась к тому, что вы ушли от них, Ямато-сан? — поинтересовался Кучики.       — Она меня сюда и отправила, моя семья. Кучики-сан, моей племяннице восемьдесят лет, — сказала она, не без удовольствия наблюдая за удивлением, промелькнувшем на лице аристократа. — Она мудрая женщина. Её детям и внукам я не нужна, так как из них медиумы — как из меня пирожок с капустой. Что же касается Аюми-сан… как она верно заметила — все здесь будут однажды. Так что, может мы ещё и увидимся.       — Так они знали, кто ты такая? — спросил Кьёраку.       — Не все, но знали. Знал мой свёкр, брат моего мужа, его жена и его внучка. Остальным откровенно вешали лапшу на уши, каждый раз представляя меня дальней родственницей.       — Занятно, очень занятно, — сказал мужчина, входя в поместье вслед за его хозяином.              Поместье Кучики напомнило Томоэ дом семьи Ямато: цветущие деревья, клумбы и журчание воды, доносившееся из глубины сада. И это удивительное чувство спокойствия и умиротворения. И всё же здесь было по-другому: из-за ограды не было слышно шума машин, воздух был свежим, чистым, и конечно на горизонте не маячили остеклённые высотки. Всё же Общество душ — не мир людей.       — Мы приютили у себя выживших из главного дома Цубаса. Надеюсь, им здесь было комфортно, — сказал Кучики Бьякуя.       Томоэ мысленно закатила глаза, подумав, что если он с таким выражением лица спрашивал её родственников, хорошо ли им тут живётся, они бы в любом случае не посмели ответить, что плохо. Томоэ сдержанно улыбнулась и кивнула.       — Благодарю вас, Кучики-сан.       — Томоэ-сан! — раздался негромкий скрипучий старческий голос, но Томоэ его всё равно услышала и обернулась.       Опираясь на крючковатую палку, к ним спешила бабуля Мизуки. Спешила, конечно, в силу своих возможностей. На ней было бледно-голубое кимоно в цветах, длинные волосы, всегда заплетённые в косу, и раньше были седыми, но теперь стали совсем белыми. Казалось, ещё чуть-чуть, и они вовсе станут прозрачными.       — Бабуля… — выдохнула Томоэ.       Глаза защипало — верный признак подступающих слёз, но она их отогнала, не время было плакать, тем более у всех на виду.       — Бабуля! — раздался громкий мужской голос, и из-за угла главного здания появился высокий молодой человек с чёрными волосами до лопаток, убранными в хвост. Он был одет в стандартную форму шинигами, а на поясе висели ножны с занпакто.       — Томоэ-сан! — старушка со слезами на глазах подошла к ней и крепко обняла. — Как много времени прошло! — подрагивающим голосом произнесла она. — Я каждый день корила себя, винила в произошедшем. Если бы мы с дочерью больше внимания уделяли твоему отцу и тому, что он делал… Если бы…       — У жизни нет сослагательного наклонения, бабуля Мизуки, — мягко улыбнувшись произнесла Томоэ. — Что было, то прошло. Я не чувствую себя униженной и оскорблённой и уж тем более не жалею о произошедшем. Так что и вы не вините себя.       — Добрая девочка, Томоэ-сан, — улыбнулась в ответ старушка, отстранившись от неё и коснувшись сухой рукой в морщинах щеки Томоэ. — Я ждала тебя, — улыбнулась она. — Ты так похожа на мою дочь, Чисато.       — Да, мне уже сказали, — кивнула она. — Ну, это, наверное, лучше, чем быть похожей на отца или мать. Мне бы не хотелось ни того, ни другого. Я не могу гордиться своими родителями, — добавила Томоэ.       Старушка грустно покачала головой, а затем спросила:       — Твоя мать, где она?       — Не знаю, — пожала плечами. — Самой бы очень хотелось знать. Я думала, она осталась здесь.       — Мы не нашли её в Обществе душ, а потому решили, что она прячется вместе с тобой в мире живых.       — Когда я туда попала, матери рядом уже не было.       — Глупая женщина, — сдвинув у переносицы брови, недовольно произнесла старейшина Саотомэ. — Всегда была глупой. Вела себя неподобающе, поступила отвратительно, ещё и бросила ребёнка. Недостойная зваться аристократкой, — поджала она губы. — Я вижу по твоим глазам, Томоэ-сан, ты выросла не такой как твоя мать и не такой как отец. Ты была хорошей девочкой, теперь же выросла достойной женщиной. Достойной своего рода.       — Меня приютила хорошая семья, — ответила Томоэ.       — Потом обязательно расскажи, как ты жила все эти годы, — попросила её старушка, и Томоэ кивнула. Затем старейшина повернулась к сопровождавшему её шинигами и сказала: — Нобору, это Томоэ.       — Приятно познакомится, Цубаса-сан, — ответил тот, поклонившись.       — Ямато, — вздохнув, отозвалась Томоэ.       — Что?       — Ямато Томоэ, — уже во второй раз за день пояснила она. — И не надо удивляться, как это я оставила свою семью в мире живых. Замуж я вышла почти сто лет назад.       Кучики Бьякуя, чуть повернув голову, внимательно посмотрел на Томоэ, думая о чём-то своём. Затем он перевёл взгляд на Нобору, который, заметив это, немного стушевался и даже сделал шаг назад — шутка ли, выяснять тут семейные дела под пристальным взглядом главы клана Кучики и одного из капитанов Готей 13. Но сама Томоэ никаких угрызений совести или дискомфорта не ощущала. В любом случае вежливость не позволит мужчине заткнуть их и отправить предаваться воспоминаниям куда-нибудь в другое место — это просто неприлично.       — Простите, Ямато-сан, — виновато взглянув почему-то на Кучики, исправился шинигами. — Моё имя — Цучия Нобору. Цуёши-сама взял меня из клана Ашэра, когда на задании умер мой отец. Моя мать была простолюдинкой, поэтому её выгнали из дома, стоило только отцу погибнуть. Но Цуёши-сама был очень добр. Он сказал, что из меня может выйти отличный шинигами и забрал в главный дом! — не без гордости заявил он.       — Ну надо же, он был добр ко всем, кроме нелюбимой дочери, — покачала головой Томоэ. — Что ж, очень хорошо, Нобору. Осталась… Хитоми, верно?       — Она в саду, любуется на рыб в пруду, — снова мягко улыбнувшись, произнесла старушка Мизуки. — Хорошая девочка, чем-то на тебя похожа.       — Ну, мне, пожалуй, пора, — напомнил о себе Кьёраку. — Томо-чан, как примешь решение — сообщи, — подмигнул он ей и отправился по своим капитанским делам.       — Давайте посмотрим на хорошую девочку Хитоми, — вздохнула Томоэ, и процессия, состоящая из неё, бабули Мизуки, Нобору, Кучики и ещё пятерых шинигами, двинулась в сад поместья, к пруду.       Девочка, а Томоэ могла сравнить её с обычной тринадцателетней девочкой из мира живых, стояла на мостике у пруда и, облокотившись на него, смотрела на воду. В воде плескались рыбки. Время от времени они выпрыгивали из воды, серебристая чешуя сверкала на солнце.       — Хитоми-чан! — окликнул её Нобору.       Девочка обернулась, и Томоэ замерла на месте, широко раскрыв глаза. У Хитоми были пышнёе чёрные волосы, заплетённые в косу, и красивые голубые глаза. Мягкие черты лица, тонкие брови и прямой нос. Одета девочка была в нежно-голубое кимоно с золотистой тесьмой и держала в руках веер учиву, на котором в небе парили белые журавли.       Томоэ дёрнула головой. Перед глазами всё закружилось и куда-то поплыло, руки как-то разом похолодели. В памяти всплыли отрывки из давно минувших событий: ярко-алое, обжигающее пламя, крики…       Она пошатнулась, но удержалась на ногах, сделав шаг чуть в сторону. Крепко зажмурила глаза и сделала глубокий вдох.       — Ямато-сан? — как сквозь толщу воды прозвучал голос хозяина поместья. — Что-то не так? Что-то случилось? — его голос звучал… не то, чтобы взволновано, но, кажется, не равнодушно. Тревожно? Да, пожалуй.       — Простите, — произнесла, открыв глаза. — Кажется, всё это оказалось слишком неожиданно и тяжело для меня, — попыталась изобразить на лице улыбку. — Наверное, прежде чем знакомится с девочкой, мне лучше отдохнут, — добавила она.       — Вы побледнели, — нахмурился Кучики.       — Наверное, — кивнула Томоэ.       — Вам подготовят комнату для отдыха, — тут же сказал он.       — Спасибо, — отозвалась она. — И да, Кучики-сан, думаю, я соглашусь на это предложение. — Внезапно сказала Томоэ. Она повернулась к старейшине Саотомэ и добавила: — Многого я не обещаю, но за Хитоми присмотрю и защитить её в случае чего смогу точно.              Томоэ лежала на футоне в приготовленной для неё комнате и дремала. Сёдзи были приоткрыты, по комнате гулял свежий ветер.       — Бедная Томо-чан… — тихо прозвучал в голове один высокий голосок.       — Глупая Томо-чан, — раздался второй.       — А по-моему, это мы глупые, — добавил третий.       — Говори за себя, хорёк, — профырчал первый.       — Если я хорёк, то кто ты?       — А меня к себе приравнивать не надо.       — Ну, тише… тише, — пропищал первый. — Чего вы?       — А ты вообще помолчи! — накинулись на него два других голоса.       — Ну-ка, помолчите, — сквозь зубы прошипела Томоэ. — Дайте отдохнуть человеку с дороги, изверги!       — Правильно-правильно! — поддакнул ей первый голос.       — Тьфу, лицемер, — угрюмо произнёс второй. — Сам же только и мечтаешь уже хоть кого-нибудь, хоть что-нибудь на лоскутки покромсать.       — Уй, маньяки, — неодобрительно протянул третий.       — А ты…       — Сказала же, помолчите, — снова прошипела Томоэ.       — И-и-и-и-и, — пропищал первый.       Сильный порыв ветра ворвался в комнату и засвистел у Томоэ в ушах. Она резко распахнула глаза и обнаружила, что лежит на вершине высоченной горы, прямо в колючем, холодном снегу. Хотя ей холодно не было. Осторожно села и огляделась по сторонам. Вокруг простирались такие знакомые горы. Здесь, на самой высокой, завывал ветер и в вихре кружили снежинки. На тех, что ниже, были высокие, непроглядные леса, где среди деревьев носились вихри ветра.       Из-за крупного валуна на неё смотрели три пары прозрачных, как стёклышки, блестящих глаз. Жуткое зрелище с непривычки, но Томоэ к этому уже привыкла. Маленькие мордочки, чёрные носики и короткая, блестящая, мягкая на вид светло-коричневая шёрстка. Три ласки осторожно вышли из-за валуна и, быстро перебирая короткими лапками, побежали к Томоэ, постоянно прыгая и меняясь местами друг с другом.       Горы и три маленькие ласки исчезли так же внезапно, как и появились. Снаружи послышался стук, а затем раздался голос:       — Ямато-сан, вам уже лучше? Вы отдохнули?       — Да, — отозвалась Томоэ, зевнув.       — Ямато-сан, Кучики-сама, а так же Саотомэ-сан и Цубаса-сан ждут вас.       — Хорошо, — вздохнула она, поднимаясь с футона.       Вот и отдохнула. Как же, отдохнёшь тут, когда три хитрые морды безустанно что-то лопочут. Интересно, это только ей достался такой разговорчивый занпакто, или кому-то так же несказанно повезло? Впрочем, сама виновата. Ведь когда-то они и в самом деле слишком много времени провели вместе.       Девушка, работавшая в поместье, любезно проводила Томоэ в комнату, где её ожидали. Поправляя на ходу кимоно и кандзаши в волосах, она морально готовилась к предстоящему. Эта девушка сказала, что там будет Хитоми? Да, к этому стоило подготовиться.       — Прошу прощения за ожидание, — учтиво поклонилась она, входя в комнату.       — Надеюсь, вы хорошо отдохнули? — своим самым обычным тоном поинтересовался хозяин поместья и глава клана Кучики.       — Спасибо, хорошо, — ответила она.       — Проходите, Ямато-сан, — и он указал на свободное место за низким столиком рядом с бабулей Мизуки. — Выпейте с нами чаю.       — С удовольствием, — согласилась Томоэ.       Чай был разлит, но молчание всё ещё висело в воздухе. Кто-то должен был уже что-то сказать, но кто и что? Все молчали. Но совесть Томоэ была чиста: начинать предстояло точно не ей.       — Хитоми-чан, — наконец заговорила старейшина Саотомэ, — эта женщина — твоя тётя, Томоэ-сан.       — Тётя? — удивлённо посмотрела на неё девочка. — Мамина сестра?       — Нет, — покачала головой старушка. — Старшая сестра твоего отца.       Девочка ничего не ответила и только пристально разглядывала Томоэ. Что ж, Хитоми можно было понять, она не безосновательно могла предположить, что Томоэ — сестра её матери. Сама Томоэ могла дать голову на отсечение, что девочка заметила сходство: черты лица, волосы, цвет глаз. Оно было едва уловимым, но было.       — Томоэ-сан станет твоим опекуном и будет управлять кланом Цубаса до тех пор, пока ты не повзрослеешь, — продолжила бабуля Мизуки.       — Почему именно она? — нахмурилась девочка.       — Потому что Томоэ-сан — твоя единственная близкая родственница по отцу.       — Мне не нужна нянька, — фыркнула девочка. — Я не младенец, чтобы вообще ни на что не быть способной.       — Да, я так и думала, — мягко улыбнулась Томоэ. — Ты уже взрослая девочка, а потому сама себя сможешь защитить.       — У меня есть Нобору и ещё люди из клана, которые остались в живых, — возразила Хитоми.       — Ты совершенно права, — не стала спорить Томоэ. — Вот и я так подумала, поэтому и решила отказаться от такой чести. Ты ведь сама справишься с делами клана: приструнить семью Рэнцу, выбрать новых старейшин, поднять клан на ноги, да и вообще принимать все решения — это не сложно, — продолжая мягко улыбаться, сказала она. — Правда, тебе может стать скучно одной в большом доме… Нобору ведь шинигами, ему необходимо выполнять свои обязанности перед Готей 13, а значит, он не может быть рядом с тобой постоянно. Прочие же люди… ну, они будут тебя развлекать в меру своих способностей. Ах, я совсем забыла! — вдруг воскликнула Томоэ. — Они ведь все простые шинигами, даже не знают имени своего занпакто! Хочется верить, что в их арсенале хороший уровень владения кидо. Это ведь хоть что-то на случай, если семья Рэнцу или Ашэра решат напасть на тебя, — и она снова улыбнулась.       Кучики Бьякуя едва заметно усмехнулся, углядев в этой улыбке хитринку.       — Я… я могу остаться здесь, пока не подросту и не стану достаточно сильной, — уже не так уверенно ответила Хитоми. — Кучики-сан любезно приютил меня на время и…       — И что же, клан Цубаса тоже будет здесь жить? Кучики-сан так добр! — наигранно восхитилась Томоэ, а затем совсем шёпотом добавила: — Как бы его от этой доброты не перекосило… любезность не резиновая. — И уже громче добавила: — Только кто знает, когда ты станешь достаточно сильной, чтобы защитить себя. Знаешь, когда маленькая девочка проживает в доме неженатого мужчины — это нормально. Но когда в его доме живёт незамужняя молодая девушка — это уже не очень прилично, — подмигнула Томоэ Хитоми.       Та моментально вспыхнула и опустила голову, жутко смущаясь. Томоэ едва заметно усмехнулась.       — Впрочем, всё это не так уж и важно, верно, — поспешно сказала она, заметив, как Кучики поджал губы — его, конечно, подобные речи тоже не могли оставить равнодушным. — Ты достаточно рассудительна, чтобы принимать решение. А я, пожалуй, пойду, — и она стала подниматься на ноги.       — Подожди! — тут же воскликнула Хитоми. — Так уж и быть, — не слишком довольно заговорила она, — я согласна, чтобы ты… выполняла роль моей няньки.       — Защитницы, помощницы, учителя и исполняющего обязанности главы клана, — поправила её Томоэ, садясь обратно. — Ты очень умная девочка. Рада, что ты сделала правильный выбор.       — Кто знает, правильный ли, — пробурчала та себе под нос.       — Любой выбор, сделанный тобой, будет правильным, — отозвалась она. — Потому что ты сделала его сама.       Девочка вскинула голову и взглянула на Томоэ с нотками победоносности, мол, она не просто ребёнок, она почти взрослый человек.       — Хорошо, — удовлетворённо кивнула бабуля Мизуки. — Хитоми-чан, вернись в свою комнату.       — Да, бабуля, — кивнула девочка и, поднявшись на ноги, покинула комнату.       — Сделала его сама? — усмехнувшись переспросил Кучики. — По-моему, это сложно назвать самостоятельным выбором.       — Она прекрасно понимала, что была не права, — ответила Томоэ. — Это обычный дух противоречия, присущий детям. Они всегда делают всё наоборот, потому что не любят навязанного, не любят, когда решают за них.       — Этого не любят и взрослые.       — Да, но дети понимают, что зависят от взрослых, от этого никуда не деться. Я лишь создала иллюзию выбора, подтолкнула её к нужному решению. Хитоми понимала, что должна была согласиться, но дух противоречия не позволял ей этого сделать. Иллюзия выбора помогла смириться с навязанным. Девочка осталась довольна, она почувствовала себя немножко свободной, почувствовала, что имеет право голоса, — сказала она. — Это, порой, работает и со взрослыми.       — А вы умеете манипулировать людьми, Ямато-сан, — то ли одобрительно, то ли с осуждением сказал Кучики.       — Век обычного человека не долог, Кучики-сан. В мире живых я застала пять поколений семьи Ямато, и у них было чему поучиться. Мудрость приходит с возрастом, к шинигами она приходит медленнее, потому что для нас десяток лет — это не так уж и много. Для людей же десяток лет — целая глава в книге жизни. За десять лет человек может очень многое узнать, многому научиться, пережить целую кучу событий и извлечь массу уроков. Люди быстрее обретают жизненный опыт и мудрость. — И, немного помолчав, добавила: — Не все, правда. Кто-то и к глубокой старости мало чем отличается от пятилетнего ребёнка.       — Здесь вам, наверное, будет тяжело, — задумчиво произнёс мужчина. — Мир людей, да и сами люди, в самом деле быстро меняются.       — Меняются люди и изменяют окружающий мир, — поправила его Томоэ. — Вы это прекрасно знаете. Но довольно философских разговоров! — поспешила она сменить тему. — Обсудим вопросы насущные.