Прощай, одиночество

      Долго капитанам и лейтенантам ждать не пришлось — не прошло и пяти минут, как высокие двери распахнулись, и в зал вошла Ямато Томоэ в сопровождении офицера первого отряда, Тачибаны Морисаки.       Собравшиеся шинигами окинули её пристальным и несколько удивлённым взглядом. Что ж, здесь чаще появлялись в шихакушо, но никак не в нежно-сиреневом кимоно с едва заметным растительным орнаментом, поверх которого было надето голубое хаори выше колена с изящным узором в виде журавлей на спине. В волосах красовалась золотая заколка, украшенная фигуркой журавля, покрытой белой и чёрной эмалью, а на предплечьях аккуратно висел узкий полупрозрачный белый шарфик с чёрной бахромой.       — Принцесса Цубаса, — негромко произнёс Хирако Шинджи малость перекосившись.       Томоэ сделала вид, будто этого высказывания не слышала и с трудом удержалась от того, чтобы не скривиться в ответ — именно от этого человека она ожидала чего-то подобного. Глубоко вздохнула, а затем поклонилась в знак приветствия.       — Томо-чан! Быстро, однако, — улыбнулся главнокомандующий.       — Не люблю заставлять других ждать, — вежливо ответила она. Не сообщать же прямо сейчас, что как раз собиралась побеседовать с командующим Готей 13.       — Хорошо, хорошо, — кивнул тот. — Томо-чан, понимаешь, какое дело… — Томоэ затаила дыхание, ожидая, что же он сейчас скажет. — Прошло уже почти две недели с тех пор, как ты вернулась в Общество душ, в Сэйрейтей… Ты решила остаться здесь, а потому, как я говорил ранее, тебе следует пройти экзамен в академии и вступить в один из отрядов.       — Да, — кивнула Тоиоэ, медленно переводя дух — кажется, ничего криминального, хотя, все эти испытующие взгляды ужасно раздражали. — Я как раз собиралась это сделать на днях. Необходимо было срочно решить некоторые вопросы нашей семьи.       — Да-да, — ещё шире улыбнулся Кьёраку. — Я так и думал. Но ситуация эта так затянулась, что… — он обвёл взглядом присутствующих. — Вот, капитаны и их лейтенанты выказали желание лично увидеть твои способности. Любопытство и всё такое…       Ага, любопытство, как же. Нет, им, безусловно, было интересно, но Томоэ подумалось, а не подозревают ли её в этих загадочных нападениях? Вполне логичное предположение, всё как-то совпало…       — Что ж, если уважаемые капитаны и лейтенанты… — она чуть не ляпнула что-то вроде «прямо-таки мечтают об этом», но вместо этого сказала: — желают, то, конечно, не могу отказаться. А… Что мне необходимо сделать?       — О, самую малость, — тут же отозвался Кьёраку. — Всего лишь высвободить занпакто и продемонстрировать его способности.       — Что, прямо здесь? — Томоэ окинула взглядом зал.       — А ваш занпакто имеет большую разрушительную силу? — поинтересовался Хитсугая.       — Да нет, вообще-то, — пожала плечами. — Здесь, так здесь.       Вот ещё, пойдёт она на какую-нибудь тренировочную площадку позориться… Занпакто, откровенно говоря, она всего два или три раза за всё время и высвобождала. В теории-то Томоэ знала его как свои пять пальцев, но то была теория! Впрочем, хуже, чем опозориться перед всем командным составом Готея просто быть не может, так что… от судьбы не убежишь.       Вздохнув, она извлекла из потёртых ножен свой вакидзаши. Его рукоять была светло-коричневого цвета, а гарда походила на спираль. Томоэ ещё раз окинула взглядом шинигами — они смотрели на неё во все глаза, стараясь ничего не пропустить. Просто замечательно! Правой рукой она крепко обхватила рукоять, а ладонь левой руки положила на лезвие, после чего негромко, но отчётливо произнесла:       — Кружитесь в яростном вихре ветра. Кама-итачи.       Вокруг неё образовался небольшой, но стремительный вихрь, образуя этакий столб, маленький локальный ураган. Он всё расширялся, расширялся, а затем просто взорвался, окатив всех присутствующих мощным потоком воздуха. Томоэ же сделала глубокий вдох и посмотрела на собственные руки. В них были два серпа: оба из светлого металла, сверкавшего на свету. Каждый серп представлял собой три четверти окружности, лезвие, заточенное с обеих сторон, имело углы с одной стороны, с другой же — ровное и гладкое. Рукояти представляли собой отверстия в начале каждого серпа, где лезвие не было заточено и заострено.       — Значит, это парный занпакто? — тут же поинтересовался Куротсучи Маюри.       Томоэ неопределённо повела плечом и опустила взгляд на собственные руки, а точнее чуть удлинившиеся ногти, приобретшие этакий стальной блекс. Они, конечно, не были настолько остры, что разрезали пушинку на лету — самые обычные ногти… Следовало сказать, что их три, серпа то есть. И даже следовало продемонстрировать третий. Но, во-первых, это в данной ситуации погоды не сделало бы, а во-вторых, к такому она ещё морально не была готова.       — Всё-то им расскажи, — раздался в голове негромкий писклявый голосок. — Любопытные какие…       Томоэ мысленно закатила глаза.       — Это — Кама-итачи, — наконец произнесла она.       — Не самое изящное оружие для такой красивой девушки, — подмигнул ей Кьёраку.       Теперь уже Томоэ в открытую закатила глаза, а затем сказала:       — А я предупреждала, что не понравится.       — И каковы же его способности? — поинтересовался Маюри, перебирая пальцами и заинтересованно разглядывая ногти Томоэ.       Та инстинктивно сжала руки в кулаки так, чтобы спрятать ногти, а затем спросила:       — А кто будет подопытным кроликом?       Повисла тишина. Шинигами начали переглядываться и оценивающе смотреть друг на друга. Подопытным кроликом никто становиться не желал — раз уж они даже не представляли, в чём способность Кама-итачи, а тем более подозревали Томоэ в нападениях. Едва заметно усмехнулась.       — А обязательно нужен подопытный кролик? — с подозрением прищурившись, поинтересовалась Сой Фон.       — Вообще-то нет, — ответила Томоэ. — Но если бы кто-то согласился немного побыть грушей для битья… скажем так, вышло бы куда как нагляднее.       Шинигами снова стали переглядываться, не произнося при этом ни слова.       — Ну, раз никто не хочет, тогда я готов, — вызвался Кьёраку.       — Капитан! — тут же воскликнула Исэ Нанао. — Вы не можете! Лучше я!       — Раз уж это была моя идея, то пусть испытывает на мне, — вскинув подбородок и расправив плечи, сказала Сой Фон.       — Вы нам ещё живой нужны, — расплылся в хитрой улыбке Маюри. — А вот я бы…       — Так как клан Кучики в какой-то степени нёс ответственность за клан Цубаса… — начал было Бьякуя, но тут его перебил Ренджи:       — Я готов!       Все тут же замолчали. Возражать, похоже, никто не собирался. Ренджи малость скривился — ага, даже вот Рукия взгляд в сторону отвела, мол, капитанов то жальче. Он сделал несколько шагов вперёд и остановился напротив Томоэ. Кьёраку и его лейтенант предусмотрительно отошли в сторону — да, это они правильно сделали.       — Эм… Я могу начинать, Абараи-сан? — на всякий случай уточнила Томоэ.       — Да! — выкрикнул тот, встал в боевую позицию и на всякий случай занпакто достал.       Ну, ладно. Если что — она не виновата, сам напросился. Томоэ перехватила серпы так, чтобы на стоявших перед ней капитанов смотрела гладкая сторона лезвия, подняла руки, скрестила их, а затем резко опустила вниз. Короткий и сильный порыв ветра ударил в Ренджи. На две или три доли секунды он застыл, затем на его форме шинигами появилась сотня, а может и больше, коротких порезов. Порезы появились и на его лице, из которых капельками выступала кровь. А затем лейтенант шестого отряда был отброшен этим самым порывом ветра назад.       Для остальных это всё произошло мгновенно, но не для Томоэ — она видела атаку как в замедленной съёмке: видела, как первый поток силы проходит сквозь шинигами, оглушая того всего на долю секунды и не давая среагировать на атаку; видела, как второй поток, кружа вокруг Ренджи, оставлял за собой мелкие порезы.       — Менос побери! — воскликнул Ренджи, поднимаясь на ноги и разглядывая то, во что превратилась его одежда.       Томоэ только пожала плечами и виновато улыбнулась, мол, я тут не причём.       — Это весь урон, который наносит ваш занпакто, Ямато-сан? — с улыбкой сумасшедшего учёного поинтересовался Маюри.       Томоэ поёжилась и покачала головой.       — То есть, вам прямо все способности продемонстрировать, — вздохнула она.       — Все-все, — кивнул капитан двенадцатого отряда.       — Я заранее извиняюсь, Абараи-сан. И, пожалуйста, не могли бы вы не сопротивляться? — попросила она.       — Что? — уставился на неё тот.       — Ну… мы же не хотим тут устраивать показательный бой. Мне всего лишь надо продемонстрировать, на что способен мой занпакто, — снова улыбнулась она. — И если вы не будете сопротивляться, мы закончим весь этот фарс значительно быстрее.       — Ла-а-адно, — протянул её оппонент, окончательно поднялся на ноги и снова встал в стойку, морально готовясь к чему-нибудь похлеще.       Она рубанула воздух серпом, что находился в правой руке, одновременно с этим наклоняясь вперёд и делая маленький шаг.       Странное чувство. Томоэ что-то несло вперёд с такой скоростью, что, казалось, она подобна ветру. И вместе с тем она всё видела так чётко: каждая секунда превращалась в минуту, а каждая минута — в час. В тот момент, когда Ренджи вновь застыл на месте, Томоэ оказалась в каком-то шаге от него и ударила лейтенанта шестого отряда кулаком в живот. Почти тут же он отмер и согнулся пополам, ойкнув.       Пока лейтенант, скрипя зубами, поднимался на ноги, Томоэ спокойно, самым обычным шагом, вернулась на изначальную позицию. Сейчас она продемонстрировала, что может на мгновение оглушить противника, лишая его возможности сопротивляться, а затем нанести удар. К сожалению, лишь на мгновение, и успевала Томоэ нанести только один удар. Впрочем, в данном случае не учитывались сила сопротивления противника и его уровень духовной силы. В условиях реального боя всё было бы не так радужно.       Томоэ рубанула воздух вторым серпом. На этот раз она осталась на месте, а Ренджи вновь откинуло назад. Теперь царапин на нём было меньше, а кровоточили они куда как сильнее.       — Ренджи! — вскрикнула Кучики Рукия, но тут же зажала рот рукой.       — Прошу прощения, — негромко произнесла Томоэ. — И так, на всякий случай, — добавила она, а затем прокрутила в левой руке серп и, направив его на потолок, снова рассекла воздух.       Теперь, когда порыв ветра соскользнул с угловатой стороны лезвия, площадь поражения значительно увеличилась. На потолке зала образовалась широкая полоса, испещренная царапинами, похожими на следы звериных когтей.       — Очень хорошо, — под злобное бурчание Ренджи, произнёс Кьёраку. — Это всё?       — Да, — кивнула Томоэ.       — Вопросы? — посмотрел он на шинигами.       Те слаженно покачали головами.       — Тогда на сегодня всё. Томо-чан, ты тоже можешь идти.       — Благодарю, — кивнула она и ещё раз виновато глянула на Абараи Ренджи. Тот фыркнул, но ничего ей не сказал.              — Ну что? — стоило только ей вернуться домой, к ней тут же подбежала Хитоми.       — Всё хорошо, — улыбнулась она девочке. — Ну, или почти хорошо. Давай найдём старейшин и вместе всё обсудим.       Старейшин долго искать не пришлось — они сидели в одной из комнат и, попивая горячий и ароматный чай, что-то обсуждали с мрачными выражениями на лицах. Стоило Томоэ и Хитоми войти в комнату, как все трое повернулись к ним и попросили рассказать в подробностях, зачем капитаны Готей 13 позвали Томоэ. Так кивнула и охотно стала рассказывать.       — Так что нас никто ни в чём обвинять не собирается. Но это только до тех пор, пока они не найдут, где тут собака зарыта, — закончила она свой рассказ.       — Но почему мы повернули назад? — нахмурилась девочка.       — По идее, не стоило этого делать, — согласилась Томоэ. — Мы вполне могли бы последовать намеченному плану, однако… После этих странных нападений нам следует быть более подготовленными, собрать в кратчайшее время как можно больше фактов, чтобы всем сразу стало ясно — мы тут определённо не при чём.       — У нас могут быть серьёзные проблемы? — испуганно посмотрела на неё Хитоми.       — Да. Потеря реликвии, а тем более такой, это серьёзная проблема, в первую очередь для нашей семьи. А если учесть, что подробных записей об Осорэ-кен не сохранилось, то… — она на мгновение замолчала, нахмурилась, задумавшись, а затем широко раскрыла глаза и щёлкнула пальцами. — Ну, конечно!       — Вы что-то придумали, Томоэ-сан? — вопросительно посмотрел на неё старейшина Ашэра.       — Да! — расплылась она в широкой улыбке.       — Чтобы ты не придумала, всё же следовало сразу обо всём рассказать капитанам, — покачала головой бабуля Мизуки.       — В общем-то да, — согласилась Томоэ. — Но никто серьёзно не пострадал. Я, конечно, не надеюсь, что всё прекратится само собой, или нам удастся найти кинжал. Но всё же думаю, стоит сначала разузнать по максимуму всё, что можно об Осорэ-кен, а потом уже идти с повинной к шинигами. Что, если из-за нас поднимется паника?       — Как бы эта задержка не аукнулась, — покачал головой Киришидо.       — Готей 13 будет в тех же условиях, что и мы. Сомневаюсь, что они обладают больше информацией. Но вот что я придумала… — и она в общих чертах обрисовала свою идею.       — Не дурно, конечно, — задумчиво произнёс старейшина Киришидо, — но как ты собираешься это претворить в жизнь?       — Ну-у-у-у… — протянула Томоэ и виновато улыбнулась. — Сложно сказать. Будем действовать по обстоятельствам. В конце концов, это не только в моих интересах.       — И то верно, — хмыкнул мужчина.              Томоэ ждала ночи как никогда раньше. Она собиралась поступить самым безрассудным образом! С одной стороны это её несколько пугало, а с другой… ну что может с ней случится? Не убьют же.       Этим же вечером ей оперативно доставили форму шинигами. Вообще-то Томоэ пока ни в какой отряд не распределили, кажется, шинигами были слишком заняты, но Нобору подсуетился и принёс шихакушо раньше, чем Томоэ официально станет шинигами. Это было как нельзя кстати.       Наконец сменила неудобное и помпезное кимоно на что-то более нейтральное и обычное! Пряди волос, что находились сбоку, собрала на затылке в пучок и закрепила его заколкой, украшенной эмалированным журавликом. Вместо обычного пояса повязала недавний белый шарфик с чёрной бахромой, прицепила к нему ножны с занпакто и, вздохнув, выскользнула из дома.       Ночь в Обществе душ Томоэ определённо не нравилась, ей не хватало мириад звёзд на небе и ярких огней ночного города. Кто бы что ни говорил, а ночной город с высоты какой-нибудь телебашни — это удивительное и захватывающее зрелище! Удивительнее разве что пускание фонариков на берегу озера или реки… И не важно, запускать их по воде или в небо: они одинаково завораживающе светятся в ночи.       Здесь же, в Обществе душ, всё было как-то… как-то однообразно и серо. Тоскливо. Хотя, если привыкнуть, подобная ночь может показаться вполне приятной.       Томоэ старалась оставаться в тени и не выходить под свет луны, зачем попадаться на глаза всяким разным? Где-то переговаривались шинигами — видимо патрулировали улицы в надежде повстречать загадочного преступника. Томоэ старалась шинигами на глаза не попадаться, вопросы же задавать начнут, а она пока не придумала, зачем разгуливает тут… Можно сказать, что тоже патрулирует, шинигами ведь, как никак. Но дальше то врать — чревато. Всё тайное становится явным. А если попадётся кто посерьёзнее обычных рядовых? Офицер какой-нибудь или того хуже, лейтенант?       Сколько прошло времени — не знала, но наконец однообразные блуждания по улицам, в ходе которых она уже потеряла все ориентиры и готова была признаться, что заблудилась, увенчались некоторым успехом: в относительной близости послышался полный боли крик.       Томоэ сорвалась с места и кинулась в сторону кричащего. Остановилась неподалёку, постаравшись максимально скрыть своё присутствие. На земле лежали двое шинигами и истошно вопили, перекатываясь с бока на бок и царапая собственную кожу на груди. Шарахнулась в сторону и закрыла рот рукой, чтобы не закричать — настолько ужасным было это зрелище.       Внезапно её взгляд привлекло нечто яркое, необычное. Томоэ повернулась и увидела полупрозрачное что-то, напоминающее по форме птицу. Она с трудом могла разглядеть что-то, кроме общих очертаний, однако ей казалось, что точно видит два сверкающих глаза. Нечто, похожее на птицу, пронзительно закричало, взмыло вверх, а затем рвануло куда-то в сторону. Томоэ, не теряя времени, бросилась за ним.       Птица то парила над крышами, то спускалась к самой земле, Томоэ старалась не отставать. Несколько раз она теряла её из виду, но почти тут же находила, услышав крик очередной жертвы. С одной стороны хотелось остаться и попытаться помочь хоть чем-нибудь, а с другой… с другой — она не могла прекратить преследование.       Наконец она практически догнала эту странную птицу. Та на мгновение остановилась, а затем развернулась и бросилась на Томоэ. Замерла, пытаясь решить, что же делать. Уворачиваться? Да, пожалуй. И только она приняла решение, как это нечто, а при близком рассмотрении оно оказалось похоже на белый полыхающий огонь, накинулось на неё, входя в тело Томоэ чуть ниже груди.       Сначала всё тело сковало холодом, затем обожгло жаром. Это чувство ей почему-то было знакомо, но когда она испытывала подобное — Томоэ не могла вспомнить. В глазах потемнело, все звуки разом пропали. Она уже приготовилась, что вот сейчас её накроет волной жуткой, нестерпимой боли и зачем-то потянулась к занпакто, чувствуя, как почти онемевшие пальцы с трудом двигаются.       Но случилось неожиданное. Птицеподобное нечто буквально вытолкнуло обратно, оно закричало ещё пронзительнее и, взвившись в небо, исчезло в неизвестном направлении. Томоэ же с силой отбросило назад и она со всего размаху врезалось во что-то… явно не в стену. Плюхнулась на землю и поморщилась от боли. Тьма перед глазами уже расступилась, но всё плыло, а вот звуков не было никаких.       Кто-то осторожно тронул её за плечо, затем сжал его довольно резко. Не получив никакой реакции — потряс. Наконец, как сквозь большую кастрюлю с двойным дном, до Томоэ донёсся голос:       — Ямато-сан!       Медленно подняла голову, с трудом сфокусировалась и шмыгнула носом. Ну, всё не так уж и плохо. Могло быть куда как хуже.