Ливень

По тёмным коридорам, стараясь идти как можно ближе друг к другу, брели трое ребят. Их школьная форма была одинаковой, в отличие от них самих. Один выглядел как правильный отличник в своих круглых очках и с хмурым, слегка брезгливым даже выражением лица, второй, в расстёгнутой на груди рубашке и крашеными в красный встрёпанными волосами, шёл чуть впереди, будучи лидером маленькой группы, а третий - низкорослый, с напуганными глазами, наоборот, держался позади и всё время озирался, будто выискивая взглядом что-то или кого-то. Как и школьники из Кисараги, эти ребята попали в школу, благодаря "счастливому" ритуалу Сачико-сан, о котором их одноклассница, Токо Кирисаки, рассказала своим подружкам, а те уговорили мальчишек провести его вместе с ними. Они очнулись втроём в пустом классе, где пахло плесенью и гнилью, среди переломанных парт и разбросанных стульев, и сейчас, едва придя в себя, отправились на поиски остальных. Кай теребил подвеску в виде голубого камня в крылатой оправе - талисман, который он носил на шее, почти никогда не снимая. Он всегда делал так, когда нервничал - вертел и поглаживал безделушку. Она помогала ему сосредоточиться во время важной контрольной, придавала уверенности перед важной встречей с матерью Масато, успокаивала, когда директор салона, где он подрабатывал, вызвал его "на ковёр". Но теперь, во время прогулок по старой школе, наполненной трупами и призраками её узников, она казалась совершенно бесполезной, но он всё же не выпускал её из руки. - Перестань её трепать, оторвёшь, - Пробурчал Масато, покосившись на одноклассника и легонько пихнув его локтем в бок. Как-никак, подвеска была его подарком. - Тогда, может, всё же разрешишь мне потрепать тебя? - Шимада усмехнулся и потянулся к Фукурою, однако тут же получил по рукам. - Ребята, может, будем чуть серьёзнее и сосредоточимся на поиске остальных? - Предложил Куросаки, нервно зарывшись в свои волосы пятернёй; когда-то он начал зачёсывать их назад, потому что ему казалось, что так он выглядит выше. В отличие от своих одноклассников, которых хватало на дружескую перепалку, он не мог скрыть своего страха. Но боялся он отнюдь не за себя. Был в их классе один человек, за которого он переживал сильнее, чем за кого бы то ни было. - Да что с ними случится? Тем более, что школа не такая огромная, как наша. Найдутся, - Шимада потянулся и в беспечном жесте сложил свои ладони на затылке. Масато недовольно посмотрел на одноклассника. Ох, и как же ему не нравились такие невоспитанные люди, неспособные трезво оценить ситуацию и ко всему относящиеся слишком уж беспечно. Прямо-таки... Бесили. - Ты что, совсем ничего не понимаешь, Шимада? Разве ты не видишь, где мы находимся? - Терпение Фукуроя постепенно заканчивалось. Атмосфера школы давила на него, наверное, сильнее, чем на остальных. Ему, кажется, впервые в жизни невероятно хотелось вернуться домой. И тем сильнее, чем дольше они тут находились, чем быстрее таяли шансы на возвращение. – Двери не открываются, окна будто нарисованные, пол проваливается, темно, хоть глаз выколи, связи нет, остальные непонятно где, а по этому сараю бродит какой-то придурок с кувалдой... Наши одноклассники могут погибнуть в любой момент! Или покалечиться! Вот что с ними может случиться! - Эй, всё будет хорошо, - Поспешил успокоить разволновавшегося друга Кай. Он хорошо знал Фукуроя и прекрасно понимал, насколько тому тяжело. На самом деле собранный и строгий Масато был намного уязвимее, чем казался на первый взгляд. В стрессовой ситуации, с чем бы она ни была связана, он всегда начинал ругаться и повышать голос, но лишь для того, чтобы казаться сильнее и жёстче. Очкарик едва открыл рот, чтобы высказать однокласснику всё, что он думает о такого рода лживых утешениях и тех, кто их произносит, но не успел. Он запнулся обо что-то, в пылу спора не глядя себе под ноги, и обязательно упал бы, если бы Шимада не подхватил его. Все трое одновременно устремили взгляды на препятствие и ужаснулись. Это была их одноклассница, Токо Кирисаки. Девочка, с которой они проводили обряд всего пару часов назад в родном классе, лежала сейчас бездыханной. Умерла она, видимо, совсем недавно. Её глаза, которые всё ещё сохраняли крошечное эхо жизни, отражали страх, пережитый в момент смерти. Токо лежала в естественной позе и выглядела бы так, будто и не умерла вовсе и может в любой момент подняться, стыдливо одёрнув задранную почти до лифчика блузку школьной формы, но вскрытый живот и вывалившиеся, искромсанные внутренности безнадёжно разбивали эту иллюзию. - Кто такое мог сотворить..? – Шимада сделал шаг назад, схватив Масато за руку. Тот даже протестовать не стал. Глава ученического совета настолько был поражён увиденным, что какое-то время вовсе не мог двинуться с места. К горлу подступил ком, и парень еле сдержал рвотный позыв, приложив ладонь ко рту. Не хватало ему ещё проблеваться здесь. - А я о чём говорил?! – Кенсуке затрясло. Он не мог поверить в то, что видел своими глазами. Присев рядом с одноклассницей, он потянул к ней руки. - Эй... К-Кирисаки-сан, вставай! - Куросаки, - Красноволосый остановил одноклассника, притягивая его к себе, - Она не встанет. Фукурою совсем не хотелось смотреть на неё, но ужасающий вид изуродованного тела притягивал взгляд, заставляя проникаться первобытным страхом за свою жизнь. Может быть, стоило заставить себя отвернуться, стоило перестать глазеть на вспоротый живот девочки. Но, отвернись он, кое-что осталось бы незамеченным. Широкая рана на животе Токо имела ровные края, будто была расчётливо нанесена ножом. А при мыслях о ноже Масато сам собой вспомнился один человек из их класса. Кизами Юуя. Этот странный высокий парень лишь усмехнулся, когда Фукурой потребовал сдать его холодное оружие в целях безопасности. Кизами плевать было на то, что Масато являлся президентом школьного совета. Он просто спрятал свою "игрушку" в школьную сумку, посоветовав Фукурою расслабиться и наслаждаться жизнью. Непонятно почему, но от Кизами Масато бросало в дрожь. Что-то не так было в этом однокласснике. Быть может, какое-то его лёгкое безразличие к окружающим и тому, что происходит, которое выглядело несовместимым с образом нормального здорового человека. Хотя Фукурой всегда был мнительным перестраховщиком, в этот раз он был уверен, что интуиция его не подводит. - Кизами, - Сказал он, как оказалось, вслух. - Ты думаешь, это он сделал? С чего ты взял? - Куросаки отреагировал чуть резче, чем стоило бы, и его возмущённо-взволнованный голос эхом разнёсся по пустому коридору. Может, он нервничал из-за того, что убийца мог в любую минуту добраться до них или их одноклассников. - Юуя точно так же, как и мы, сейчас растерян и напуган! Может, ему не повезло так, как нам, и он очнулся где-то совсем один! Кенсуке сам себя накручивал каждым словом. Уж ему-то было виднее всех, что у Кизами не все дома. Зная его с самого детства, Куросаки не раз был свидетелем, как Юуя в детстве потрошил животных. Наверное, все в детстве убивали какую-нибудь живность, потому что не осознавали, что творили - детское любопытство часто граничит с жестокостью. Но Кизами... Он определённо осознавал. И ему нравилось. Власть над жизнью всегда влекла его, даже если это была жизнь всего лишь хомячка или кролика. Он казался себе чем-то вроде безжалостного, пытливого учёного, что ставит опыты in vivo. Только вот в отличие от настоящих учёных, его "эксперименты" не приводили к открытиям и достижениям, а лишь удовлетворяли его неведомо откуда проросшую садистскую жилку. Даже будучи ещё ребёнком, Куросаки догадывался, что мелкого зверья Юуе вскоре станет мало. Но сейчас все эти мысли он засунул подальше, не желая даже краем сознания соглашаться с тем, что Фукурой может оказаться прав. - На теле Токо ножевые ранения. - Сказал Фукурой бесстрастно. - А Кизами не расстаётся с ножом. - Ты... Ты постоянно к нему придираешься! Нельзя вот так вот обвинить человека в преступлении! Её мог убить кто угодно. Мы в этом месте не одни, ты сам это прекрасно знаешь! - Куросаки не умолкал. Мысль о том, что Кизами сейчас где-то в этой школе и может подвергнуться опасности, не давала ему покоя. А этот вредина Фукурой прицепился к ножу, который, если и пригодится здесь Юуе, то только для самообороны. - В этой школе творится какая-то чертовщина! Что, если ножа будет недостаточно, чтобы обороняться от того, что здесь обитает? "Что, если я больше никогда его не увижу?!" - Я никого не обвинял, не кричи, - Фукурой, нахмурившись, поправил очки, которые сползли по его переносице, - Просто сделал предположение. - Ребят, не нужно ссориться. Мы должны отыскать остальных, - Кай прекрасно понимал, что их и без того маленькая компания в любой момент могла бы распасться из-за перепалок. А разделяться со своими друзьями, когда ты находишься в опасной ситуации - самое идиотское, что можно придумать. Но никто и не собирался его слушать. Куросаки всё кричал и кричал на Фукуроя. От этого робкого парня такого нельзя было ожидать, поэтому президент ученического совета растерялся. Всё, чего хотел Кенсуке - это найти Кизами сейчас же, и то, что его одноклассники не разделяли этого желания, злило его. Как ни пытался Кай урезонить его, как ни объяснял Масато, что нельзя концентрироваться на поиске только одного человека, пока в опасности весь класс, упрямый Куросаки просто ничего не хотел слышать. И угораздило же этого дурака втрескаться по уши в такого человека, как этот Юуя... - ...Не знаю, за что вы ненавидите Юую, но если это действительно так, нам с вами не по пути! - В конце концов отчаянно выпалил Кенсуке, стискивая свои слабые руки в кулаки. - Я сам его найду, и пусть будет что будет! Он толкнул Масато ладонями в грудь так, что тот отшатнулся, пытаясь сохранить равновесие, развернулся и бросился по коридору прочь, в ту сторону, откуда они пришли. Где-то там должны были быть туалеты, а рядом лестница, по которой можно выйти на другой этаж. Школа не должна быть такой уж большой. Рано или поздно Кизами найдётся, Куросаки был уверен. Он ведь собирается действовать, а не препираться, как остальные. - Стой, придурок! - Закричал ему вслед Фукурой, но побежать за ним не успел, потому что Кай схватил его за пиджак. - Ты его не остановишь, - со вздохом произнёс Шимада. - В таком состоянии он за что не станет кого-то из нас слушать. - Что же тогда делать? - Масато снял очки и быстро утёр глаза кулаком. Не привыкший к стрессам вроде такого, он слишком легко поддавался эмоциям, и сам на себя из-за этого злился. - Мы поищем ребят. Чем больше нас соберётся, тем в меньшей мы опасности, - Твёрдо произнёс Кай. - Кое в чём Кенсуке был прав. Может, только нам повезло очнуться втроём. - Его рука легла на плечо Фукуроя и, не встретив никакого сопротивления, погладила его, коснулась шеи над настрого застёгнутым воротом рубашки. Отличник чуть наклонил голову, подставляясь под эту нехитрую ласку - в эту секунду она пришлась как нельзя кстати. - Кенсуке всё-таки друг детства Кизами. Если он найдёт его, в каком бы то ни было состоянии... - Масато вздрогнул, снова вспомнив о ноже и той ухмылке, что расцвела на лице Юуи, - То только он и сможет образумить.

***

Кенсуке бежал изо всех сил, вглядываясь в каждый поворот, в каждую открытую дверь пустого класса, но встречал он лишь мертвецов, одетых в форму чужих, к счастью, школ, и совсем мимоходом ему подумалось, что он радуется смерти, настигшей кого-то другого, лишь из-за того, что это значило, что она могла задержаться, преследуя дорогого ему человека. Постепенно с бега он перешёл на быстрый шаг, а затем и на обычный, и не останавливался до тех пор, пока дыхание не сбилось, а обида на одноклассников не начала потихоньку выветриваться. Вместе с этим понемногу к нему пришли раздумья о том, правильно ли он поступил, отделившись от остальных? Ведь Кай был прав: чем больше их соберётся вместе, тем больше шансов выжить. Но эти двое не хотели идти с ним спасать Юую. Значит, выбора не было. - Ну и ладно. Сам справлюсь, - вслух сказал он, отдышавшись, и осмотрелся. Он находился в небольшом помещении около выхода к лестницам. Две одинаковые двери, что были рядом, скорее всего, вели к туалетам. Поблизости не было ни души, живой или мёртвой, но Куросаки не покидало ощущение, что он здесь не один, и от этого становилось всё более жутко. Далёкие крики, стоны, непонятные зловещие звуки наполняли это место, заставляя вздрагивать каждый раз, когда казалось, что они приближаются, но всего ужаснее почему-то было именно жужжание мух; мух здесь было полно. Они слетались - чёрт пойми откуда - на разлитый по мёртвой школе запах гнили. - Юуя... - Позвал он, уже и не надеясь получить ответ. - Где же ты..? Куросаки знал Кизами с детства - да, это так, хотя слово "знал" было навряд ли применимо к такому человеку. Всё, что Кенсуке "знал" - то, что за внешностью статного смуглого красавца кроется настоящее чудовище. С самых юных лет, когда они были ещё младшеклассниками, Кенсуке пытался вытянуть Кизами из густой, вязкой тьмы, в которой тот погряз, но ничего не вышло, и в конце концов она медленно, неумолимо залилась в глубь души Юуи, заполняя её целиком. И в конце концов сам Куросаки тоже увяз, плотно, без единого шанса выбраться на свободу. Со временем он смирился с этим. Любить и бояться одного и того же человека он привык, и плевать хотел на увещевания одноклассников, которые якобы хотели его вразумить, на приставания донжуана Кая и фукуройские вечные стенания. Они ничего не понимают и никогда не поймут. Приближающийся звук шагов заставил парня подскочить на месте. Резко обернувшись, он увидел поодаль того, кого искал, и на сердце сразу отлегло, несмотря на недобрый взгляд Кизами, несмотря на то, что его белая рубашка была испачкана в крови. - Кизами? - Куросаки шагнул к нему, вглядываясь в долгожданный силуэт. - Это действительно ты? Кизами приближался молча, медленно, будто бы сам был призраком. Кенсуке, впрочем, это не смутило и не испугало. Где-то в глубине души он надеялся, хранил слабую веру в то, что Юуя может быть понимающим и ласковым. Что его любовь причинять страдания другим - лишь способ защитить себя самого. "Я спасу его", - твердил Куросаки. "Ты идиот", - отвечал его здравый смысл. - Куросаки. Ты жив. - Произнёс Юуя, разрывая своим уверенным голосом напряжённую тишину. И Кенсуке просто не мог сдержаться; он бросился однокласснику навстречу и схватил его огромные ладони, крепко стискивая их в своих, трясущихся от волнения. - И ты тоже! Слава богу... - Не замечая брезгливого выражения на лице Кизами, выдохнул Кенсуке. Путаясь в собственных мыслях, он говорил, лишь бы не молчать, лишь бы не чувствовать себя больше в одиночестве. - Это место полно призраков и мертвецов... А снаружи нет ничего, кроме бесконечных деревьев. Я... Я так переживал за тебя. - Думаю, мы застряли здесь навсегда. - Эти слова прозвучали из уст Юуи так бесстрастно, что Куросаки запнулся, не зная, как ответить на них. Кизами же продолжал. - Школа, набитая трупами. Где ты можешь в любой момент погибнуть от руки призрака или безумца, и неважно, кто настигнет тебя первым. Эй, Куросаки... Ты когда-нибудь думал о том, как меняется поведение человека, если снять с него рамки морали? Закона? Если убрать фактор любого возможного наказания за то, что в обществе считается "плохим"? - Н-нет, не думал, Юуя. - Ответил Кенсуке, поняв, что этот вопрос был вовсе не риторическим. Дрожь поглотила его тело, потому что он знал, что произойдёт дальше; как бы он ни хотел спасти своего друга, это уже давно было невозможно. Куросаки сам нуждался в спасении, в том, чтобы кто-то вытащил его из омута. Долгое время яростно отбивался от попыток это сделать, которые предпринимали его одноклассники, а теперь всё, что он мог - это покорно ждать окончания этого разговора, чувствуя себя кроликом в объятиях удава. - Люди любят убивать. - Юуя перехватил обе ладони Кенсуке в одну свою и улыбнулся, издевательски нежно тиская его похолодевшие липкие пальцы. - Людям нравятся чужие страдания, и власть, которую они могут иметь над чужой жизнью, прельщает их. Тот, кто этого не понимает - дурак, скованный правилами, которые выдумали другие дураки. Меня считают монстром, я знаю это. Но я не больший монстр, чем все остальные люди. Я лишь... Не притворяюсь. - Ты не монстр, Юуя, - Куросаки помотал головой, из последних сил отрицая очевидное. - Я не считаю тебя им и никогда не считал. Ты - мой лучший друг. Я... Я люблю тебя. - Он произнёс это почти бесшумно, потому что от страха едва получалось издавать звуки. - Я знаю. Улыбка Кизами стала шире, а глаза сверкнули, когда он всадил нож в живот своего одноклассника. Куросаки не увлекался спортом, проткнуть его неразвитые брюшные мышцы оказалось проще простого. Никакого сопротивления, даже не интересно. А вот выражение лица Кенсуке, когда он почувствовал боль, было потрясающим. В нём смешалось изумление, разочарование, обида, страх, неверие в происходящее... Но, к несчастью для школьника, происходящее как раз оказалось самым реальным. В отличие от его иллюзий. В отличие от его надежд. - Что ты наделал... - просипел Кенсуке изменившимся голосом. Кизами не отрывал взгляда от его лица и облизывал губы, испытывая от того, что видел, настоящее наслаждение. - Ты и вправду такой придурок, - Кизами с усилием провернул нож, а затем выдернул его, даже не стараясь отодвинуться, чтобы его не залило кровью. Куросаки не издал ни звука. Разочарованно фыркнув, Юуя отступил, отпуская наконец руки одноклассника и позволяя тому упасть на пол. Лишь тогда, шевельнувшись, Кенсуке разомкнул губы. Он не знал, что сказать своему убийце. Самое важное уже было сказано. - Ки... за... ми... - едва слышно донеслось от умирающего. Под Куросаки медленно расплывалась лужа крови. Его внутренности были разворочены зазубренным клинком, и повреждено достаточно сосудов, чтобы не было никакой возможности прекратить кровотечение. Такое ранение гарантировало долгую, мучительную смерть. - С Кирисаки было интереснее. - Сказал тот, присаживаясь рядом с одноклассником, чтобы вытереть нож о его школьный пиджак. - Она хотя бы умоляла меня о пощаде.

***

- Эми, ну что ты медлишь, давай быстрее! – Крикнула девочка своей подруге, которая плелась где-то позади. Её обычно уложенные короткие каштановые кудри сейчас были взлохмачены, а одна заколка где-то потерялась, из-за чего с этой стороны волосы постоянно лезли ей в лицо. Но в таком месте было вовсе не до наведения красоты, так что Мицуки не заботилась об этом, лишь иногда раздражённо заправляя вечно вываливающиеся пряди. - Ми-Мицуки-тян, я иду, - Её одноклассница поспешила за подругой, но, пробежав совсем немного, она снова перешла на шаг, чтобы отдышаться. У Урабэ были проблемы с сердцем, да и вообще она была совершенно неспортивной, поэтому бежать ей было трудно, и только адреналин подгонял её, заставляя хватать воздух и через силу двигаться вперёд. - Если ты будешь ползти, нас убьют! – Ямамото схватила подругу за руку и потащила за собой. Она бежала так быстро, что Эми едва ли не спотыкалась. Мицуки и сама ужасно устала и почти не чувствовала пол под ногами, но страх за свою жизнь и жизнь подруги гнал её вперёд. Они обе были страшно напуганы. Только что на их глазах призрак маленького ребёнка заколол ножницами какую-то школьницу. Бедная девочка кричала, звала на помощь, но никто не пришёл, и призрак настиг её, загнал в угол, где она и встретила свою смерть. Эта девочка осталась совсем одна, никого из её друзей не было поблизости, а старшеклассницы, которые стали невольными свидетелями её гибели, в ужасе убежали, едва поняли, что призрак заметил их. А что им ещё оставалось? Не умирать же за незнакомку. Они должны были найти своих одноклассников и выяснить, как выбраться из этого места. Но в этих тёмных коридорах и классах не было ни единой живой души, и что у Мицуки, что у Эми то и дело возникала жуткая мысль: им никогда не вернуться домой; никогда не встретить своих близких. - С-смотри, Мицуки-тян, - шепнула староста, указывая куда-то в темноту. Ямамото пригляделась и заметила в конце коридора две фигуры, которые, судя по всему, медленно приближались. - Бежим! Развернувшись, они со всех ног понеслись в обратную сторону. Но преследователи не отставали, топот за спинами девочек всё приближался. Отчаявшись оторваться от них, школьницы нырнули в первый попавшийся открытый класс, захлопнув за собой дверь, и спрятались там под дальней партой. Но это место было не особо надёжным. Уже скоро дверь вновь открылась и те, кто гнался за девочками, вошли внутрь. - Думаешь, они сюда зашли? - Да это же Окава-кун! - Узнав голос одноклассника, Эми выбралась из-под стола и подошла к ребятам, едва подавив желание обнять обоих. - Окава-кун, Катаяма-кун! Слава Богу! Я так рада, что вы живы? А где остальные? - Не знаем, - Ребята выглядели потрёпанными. Томохиро немного прихрамывал, а у Рёсуке был порван пиджак, - Вы - первые, кого мы с Хиро встретили. А вы никого не видели? - Нет, - Сказала Мицуки, которая, удостоверившись, что всё в порядке, тоже покинула своё "убежище" и подошла к одноклассникам, - Никого живого. Кроме одной девочки, которую убил призрак... - Она вздрогнула, вспомнив крики о помощи. - Я... я же говорил тебе, что они здесь есть, - Пробормотал Томохиро, которого трясло от страха. Этот паренёк всегда был трусоват, и поэтому, оказавшись в таком месте, он больше всех поддавался панике. Схватив Катаяму за рукав, он потряс его: - А ты всё заладил "тебе кажется, тебе кажется"... И ничего не кажется! После краткой радости воссоединения мрачные мысли снова начали одолевать компанию. Что может кучка школьников, когда вокруг по-настоящему умирают люди, и опасность подстерегает на каждом шагу? Только держаться вместе и надеяться, что их конец не будет слишком мучительным. Но хотя бы теперь, когда их было четверо, идти дальше не так страшно. Даже если их новые спутники – трусишка Окава и рохля Катаяма. Какая-никакая, но это была защита. Мицуки недовольно посмотрела на Окаву, который шёл с Катаямой под руку и жался к нему. Ещё парень называется. Трясётся, как маленькая девочка. Да и её спутница Эми не лучше - тормознутая неумёха. По крайней мере, может, призрак набросится сперва на кого-то из них, а Ямамото успеет убежать. Подумав о таком, школьница сама ужаснулась своим мыслям. Что эта школа делает с разумом? Ведь раньше они все были друг за друга горой, а теперь её, да и наверняка остальных, одолевает раздражение и подозрение. Каждому хочется выжить, но нельзя же делать это за счёт других. Нельзя бросать своих. Иначе рано или поздно придётся встретить судьбу той девочки, что безнадёжно молила о помощи, когда ножницы, что стискивала детская ручонка призрака, вонзались в её тело. - Эй, Рёсуке, - Позвал друга Томохиро. Он говорил очень тихо, чтобы одноклассницы не услышали его. Когда тот обернулся к нему, Окава помедлил, будто раздумывая, стоит ли продолжать, и всё же задал свой вопрос: - Если бы я сказал тебе, что мы здесь уже были, ты бы мне поверил? Катаяма посмотрел на одноклассника и молча кивнул. У него не было причин не верить человеку, которого он знал практически всю свою жизнь, пусть и то, что говорил Томохиро, казалось совершенно нереальным. Рёсуке и сам порой испытывал такое ощущение: будто он не в первый раз оказывается в этой жуткой школе. Но он списывал это чувство на нервное потрясение, а раздумывать особо было некогда. Маленькая компания учеников класса 2-4 старшей школы Бьякудан довольно долго бродила по коридорам в поисках своих одноклассников. Поиски эти не приносили никакого результата. Даже призраки не встречались на их пути, хотя как раз это было и к лучшему. Только мертвецы им и попадались. Несчастные ребята из других школ, и совсем маленькие, и почти выпускники. Всех сюда привёл тот самый несчастливый ритуал Сачико-сан. Жутко становилось от мысли, что и ученики школы Бьякудан однажды присоединятся к ним, если не смогут найти дорогу домой. - Ребята! - Кто-то окликнул их. Школьники обернулись все разом: за поворотом, прижавшись спиной к стене, стоял Кизами Юуя. Он выглядел измождённым; его бордовый пиджак в его обычной манере был заброшен на плечо, волосы спутаны, а одежда перепачкана кровью. - Кизами-кун! - Забыв про своих спутников, девчонки побежали к нему. И неудивительно. Юуя был первым красавцем школы, поэтому в него были влюблены очень многие, - Это что, кровь? - Наперебой причитали девчонки. - Ты... Ты ранен! - Да так... Пара царапин. Призрак напал на меня, - Старшеклассник странно улыбнулся девочкам и опустил взгляд на свою заляпанную алым рубашку, - Но к счастью, мне удалось убежать. - Бедный Кизами-кун, тебе такое пришлось пережить, - Староста класса посмотрела на него с состраданием, - Мы с Мицуки-тян тоже видели призрака. Он убил какую-то незнакомую девочку. Хорошо, что мы успели убежать прежде, чем он погнался за нами. - Вот же ужас, - Кизами старательно изображал сожаление, но в его словах не было ни капли искренности. Актёр из него так себе. Катаяма, стоявший рядом с Окавой поодаль, понимал, насколько был прав Шимада, когда несколько дней назад сказал, что Кизами на самом деле - страшный человек. В конце концов, все догадывались об этом, но не высказывали обычно свои догадки вслух, потому что доказательств не было. Если кто и мог что-то высказать в обвинение Кизами, то Куросаки, который знал его дольше всех, но этот маленький дурак был так влюблён, что глупо было думать, что он хоть слово может произнести против Юуи. Девчонки ничего не замечали. Перебивая друг друга, они жаловались Юуе на то, что им страшно, холодно, на то, что они не знают, как попасть домой, а Кизами беседовал с ними, улыбался слегка вымученной улыбкой и пытался успокоить стандартной нехитрой ложью о том, что всё будет хорошо, что вместе они что-то придумают. А Катаяма смотрел на всё это и холодел от осознания неизбежного, что разливалось по его венам подобно яду. Неужели эти Урабэ и Ямамото совсем слепые? Неужели не видят, что кровь на одежде Кизами - чужая? Не понимают, что Юуя - это, возможно, самое страшное, что есть в этой школе? Страшнее всех призраков, страшнее того, кто руководит ими, страшнее того огромного мужика с кувалдой, что бродит и крушит всё на своём пути. Потому что он не ищет свои потерянные части тела, не пытается отомстить за свою смерть, не вынужден подчиняться чьей-то злой воле. Он убивает потому, что ему это нравится. Катаяма сжал ладонь Окавы крепче и сделал шаг назад. Может, они смогут спастись. Коридоры, полные призраков, не так были страшны сейчас, как этот парень, что фальшиво улыбается, строя глазки девчонкам. Какую из них он прирежет первой? Рёсуке знал, что Юуя всегда носит с собой нож. А здесь, в призрачной школе, стало понятно, для чего. - Эй, вы уходите? - Тяжело оттолкнувшись от стены, Кизами шагнул навстречу парням. - Нельзя нам разделяться. Неужели мне одному придётся защищать наших девочек, если вы двое сбежите? - Катаяма, Окава, имейте совесть! - Строго сказала Мицуки. - Юуя-кун ранен. Ему нужна помощь. Нам нужно добраться до медпун... - Покажи. - Катаяма перебил одноклассницу. Голос его был глухим. Его трясло от злости и страха. Собственное мечущееся в панике сознание рисовало перед его внутренним взором жуткие картины. Он не был уверен, правдивы ли его догадки, но чувствовал, что нисколько не удивится, если вся кровь, что залила одежду Юуи, до самой последней капли, не принадлежит ему самому. - Покажи свои раны, Кизами! - Ох... - Тот, пошатываясь, шагнул к парню. - Конечно. - Ещё шаг вперёд. И ещё один. Всё ближе, пока не оказался вплотную к Катаяме, который был чуть ли не на голову его ниже, но смотрел с вызовом. - Смотри. Видишь, сколько крови? Кизами повёл плечом, сбрасывая пиджак. Рука, сжимающая нож, которую он под ним прятал, метнулась вперёд, и острейшее лезвие сверкнуло точно молния, легко взрезая беззащитное горло Рёсуке. Как ни странно, первым, кто завизжал в ужасе, были не девчонки, а Окава. Он отпустил руку Катаямы, который мешком рухнул на пол, и прижал ладонь к лицу, беспомощно осев рядом с телом одноклассника. Мицуки же и Эми не сразу поняли, что произошло и почему кричит Томохиро; лишь увидев алый фонтан крови, что выплеснулся из перерезанного горла и оросил тех, кто стоял близко, они, не сговариваясь, бросились бежать. Никто и не думал их останавливать. Окаве было не до того. А у Кизами намечалось развлечение поинтереснее. Окава сидел на полу и дрожал от страха; слёзы текли по его щекам. Катаяма ещё несколько секунд корчился, захлёбываясь кровью, но вскоре затих. Хотя убийца всё ещё находился совсем рядом, Томохиро не мог ни пошевелиться, ни даже отвести взгляд от тела своего лучшего друга. Он понимал, что ему тоже пришёл конец. Даже если бы он попытался, вряд ли он смог убежать со своей повреждённой ногой от здорового сильного Кизами. А тому бы только понравилось гонять его, как перепуганную мышь. Нет, такого удовольствия Томохиро ему не доставит. Он поднял взгляд на стоящего над ним Кизами. С огромного боевого ножа, что тот держал в руке, на пол капнула кровь Катаямы. Этот момент запечатлился у Окавы в памяти даже крепче, чем сама смерть Рёсуке. Всё с той же ухмылкой Юуя опустился на колени напротив Томохиро и медленно занёс руку с ножом, не отрывая взгляда от его побелевшего лица. Торопиться было некуда. - Бра-а-тик! - Закричал кто-то в соседнем коридоре. Судя по голосу, маленькая девочка. - ...Почему ты убегаешь? - Раздался оттуда же другой голос, который тут же разразился безумным смехом. Кизами хмыкнул и поднялся на ноги. Постояв пару секунд, прислушиваясь, он подобрал свой оброненный пиджак, рукав которого вымок в луже крови Рёсуке, и направился на эти голоса. Видимо, маленькая девочка и её преследователь заинтересовали его больше, чем смирившийся со своей скорой гибелью Окава. - Лучше бы ты всё-таки убил меня... - одними губами прошептал ему вслед школьник, прежде чем в изнеможении упасть на Катаяму. Перенапряжение и ужас, пронизавший тело, сыграли свою роль: Окава отключился, обнимая ещё тёплый труп своего лучшего друга. А в это время Ямамото и Урабэ бежали со всех ног. Ещё быстрее, чем от призрака, убившего незнакомую им девочку, они бежали от своего обезумевшего одноклассника. Потому что тот был страшнее любого призрака. Не разбирая дороги, девчонки летели как можно дальше от места убийства, не обращая внимания на то, что их окружает. Даже мимо трупа Токо Кирисаки, так и оставшегося лежать на полу школьного коридора, они пронеслись, не задержавшись и на пару секунд. Эми, наверное, никогда в жизни не бегала так быстро. Она даже смогла обогнать Мицуки, хоть и совсем не дружила с физкультурой. Ей в спину дышал страх. Тот самый животный страх, когда кожей чувствуешь, что что-то кошмарное дышит тебе в спину. Первобытный ужас от ощущения смерти, что преследует по пятам. Староста ничего не видела и не слышала. Не слышала голоса одноклассницы, которая кричала ей не спускаться слишком быстро по старой трухлявой лестнице. Не видела, что в череде полусгнивших ступенек одна до того истлела, что была готова проломиться под весом старшеклассницы. И не разглядела тоненькую, едва поблёскивающую в полумраке металлическую струну, туго натянутую прямо на уровне шеи. То, как девочка споткнулась на хрустнувшей ступеньке, накренилась и упала, то, как со стуком прокатилась по ступенькам её голова, срезанная струной, как отлетели в сторону её очки, как грохнулось на пол её пухлое маленькое тело, Мицуки видела будто в замедленной съёмке. Остановившись в начале лестницы, она стояла и смотрела до тех пор, пока всё не замерло - и дёргающееся в агонии безголовое тело, и дрожащая струна, с которой капала кровь. - Дура! - Крикнула Ямамото тому, что осталось от старосты класса, и снова побежала - мимо злосчастной лестницы, мимо гостеприимно распахнутых классов, как можно дальше от своих погибших друзей и того, кто бы виноват в их смерти.