Московское поручение

Спустя три дня Анна со Штольманом стояли на перроне с небольшой группой провожающих. - Ну в общем, этот Мустафа Сами, отец Юсуфа и Дильбар, приехал в Москву накануне убийства Светлова, - возбужденно рассказывал Кригер. – Думаем, его сын вызвал, сообщив, что дело к концу движется, ну и передал всю собранную информацию на Светлова. Среди прочего, там, разумеется, был адрес Сергеевых, ближайших родственников Светлова, с которыми полковник поддерживал постоянную связь. Скорее всего, Мустафа наобум решил туда сходить, просто посмотреть - и внезапно увидел во дворе гуляющего внука с Дильбар. Ну, то есть он не разглядел хорошо Анну Викторовну и решил, что это его беглая дочь. Перелез через забор, ну и дальше известно, что было. - Скорее всего, если бы он увидел, что мальчик гуляет не с матерью, он бы не полез на рожон, - размышляя, сказал Романенко. – Ему было важно убить всех. И Светлова, и дочь, и внука. Если бы он понял, что женщина во дворе не его дочь, он бы, скорее всего, затаился и дождался, когда можно было бы убить обоих. Ну а когда обнаружил, что это Анна Викторовна, понял, что надо действовать здесь и сейчас, и убить хотя бы ребенка, потому что другого шанса у него вообще не будет. Он явно не ожидал, что Анна Викторовна окажет столь ожесточенное сопротивление. - Москву-то мы перетрясли на предмет других представителей семейства Сами. Больше нет никого, - продолжил Кригер. – Но вот что новые не появятся, и мы их вовремя отловим, гарантировать нельзя. - Не волнуйтесь, этим вопросом уже занялись. Он будет решаться в Бухаре, чтобы никто больше не появился, - вмешался в разговор Сергеев. - А как? – заинтересованно спросил молодой полицейский. - Варианты есть разные, но как показывает опыт, на Востоке все покупается и продается, - сухо ответил капитан. - Я предлагаю сменить тему, - улыбнувшись, сказала Светлана Александровна. – А то Якова Платоновича, похоже, разорвать может от напоминаний о произошедшем. Штольман, и правда, все больше каменел при обсуждении событий трёхдневной давности. Анна, стоявшая рядом и опиравшаяся на его руку, взглянула на него и улыбнулась: - Яков Платонович, нет необходимости так переживать. Все хорошо, что хорошо кончается. - Вы правы, Анна Викторовна, больше не буду, - улыбнулся Штольман. Взял со сгиба своего локтя ее правую руку и поцеловал пальцы. Это было маленьким чудом. Вечером того же ужасного дня к ним в гостиницу неожиданно пришел Сергеев. С ним был маленький улыбающийся китаец. Он размотал повязки, покачал головой, поцокал, достал какие-то мази и препараты и начал колдовать над руками Анны. Следующие дни китаец приходил дважды в день и проводил свои манипуляции. Штольман даже не стал спрашивать, откуда капитан военной разведки взял настоящего китайского лекаря в Москве. Важен был результат. Вместо полностью замотанных рук, с которыми Анне пришлось бы ходить неизвестно сколько, сегодня, спустя три дня, у нее были небольшие повязки, а пальцы правой руки, пострадавшие меньше других, и вовсе уже были свободны. - Так вот, о другой теме, - энергично начала жена капитана. – Анна Викторовна, у Дильбар есть к вам просьба. Она мягко, но настойчиво подтолкнула новую родственницу вперед. Разволновавшаяся Дильбар растеряла немногие русские слова, что знала, и из ее запутанных предложений Анна поняла только, что речь идет о сыне и матери. Она взглянула на Светлану Александровну с просьбой о помощи. Та засмеялась, ласково обняла за плечи Дильбар и объяснила: - Анна Викторовна. Дильбар просит вас стать крестной матерью Николеньки. Он же у нас, оказывается, до сих пор не крещеный. В письме, что Николай Степанович отправил моему Мише, он написал, что решил отложить этот вопрос на потом, потому что хотел бы, чтобы тот стал крестным отцом. Ну, а Дильбар решила, что крестной матерью должны быть только вы. Что скажете? Анна коснулась руки девушки: - Дильбар, конечно, я согласна. Это огромная честь для меня. - Нужно еще, конечно, время, чтобы все организовать. Мы хотим, чтобы Дильбар и Николенька еще попривыкли к новому месту. В общем, приблизительно на начало апреля запланировали все. Яков Платонович, - громогласно продолжила Сергеева, – вы сможете через месяц привезти Анну Викторовну в Москву на крестины Николеньки? - Почту за честь, Светлана Александровна, - коротко кивнул Штольман. - Ну, вот и замечательно, - и снизив голос на несколько тонов, пробормотала себе под нос. – Может, к тому времени и сами до какой-нибудь церемонии созреете. - Вы что-то сказали? – предостерегающе спросил Штольман. - Нет-нет, вам послышалось, - самым невинным тоном ответила та. Тут раздался звук колокола, и стало ясно, что пора прощаться.