Он только один

Мари очень взволновало неожидданое отключение связи, она и представить не могла причину этого. К тому же её связь с детьми это не прибор, а душевная нить, и если она оборвалась, значит точно с ними что-то случилось. Мария могла вернуться в любой момент, даже если не владела знаниями всяких ритуалов, но она дала слово что без Скотта не уйдет, а кто его знает сколько он провозиться со своим прошлым, и захочет ли возвращаться вообще? Если он все же передумает, то скорее всего пойдёт к себе домой, так что как бы не отговаривали ее дети, как бы сама Мари не думала о том, чтобы бежать прочь от этого дома, все равно пришлось туда идти. Почему-же этот дом никто не купил? Люди словно чувствовали, что его бывший хозяин будет против, а может, им не нравился цвет, скорее всего, ведь фиолетовый оттенок с дома не смывали никакие растворители, и не закрашивали самые яркие краски. Сама Мари боялась того, что могло находиться внутри, особенно в подвале. Прихожая была очень маленькой, справа находилось небольшое окошко, на котором стоял засохший цветок. Наверно, это было единственное живое создание, которое не раздражало Скотта. Рядом с окном книжный шкаф, забитый книгами по техобслуживанию.Напротив окна фиолетовый диван, и такого-же цвета ковер. Дальше огромное помещение (весь оставшийся этаж) половина кухня, половина- просто пустая комната с телевизором. На верхнем этаже три комнаты: ванная, мастерская и спальня. В мастерской кстати не было привычного света, только какие-то тусклые лампочки. Хорошо что детали аниматроников оставались в пиццерии, и в основном это стол служил для починки двигателя машины, или дверного замка. Маленькие детальки на столе показались Мари знакомыми, она долго вертела их в руках, думая что-же они ей напоминают, пока не заметила над рабочим столом прикреплённый листик с нотами.Это была мелодия её шкатулки, не той, клацанье которой парализовало Марию, а той, которую она подарила Скотту,но в музыке он разбирался хуже чем в технике,и в нотах была куча ошибок. При попытке найти какой-то карандаш чтобы исправить ноты, Марионетка наткнулась на гаечный ключ со следами крови, и решила больше не заходить в мастерскую. Комната Скотта тоже была в фиолетовых тонах, но с белым ковром. На кровати лежала обложка тетрадки, похожей на те, с которыми Мари когда-то ходила в школу. Листы у тетради отсутствовали, были беспощадно вырваны, и спалены прямо здесь. На столе до сих пор остались следы пепла, едва заметные под пылью и паутиной. Она вернулась в прихожую и сидела там несколько часов. " Может, он вернется к Фиджеральду, как договаривались, а я тут буду его ждать, или вообще решит к себе домой не заходить...."- Немного подумав, Мари решила, что лучше все таки подождать его здесь, ведь до рассвета оставалось еще два часа, но от всего этого декора у нее начала кружиться голова, и чтобы как то отвлечься Мария начала искать среди книг что-то интересное. От схем и чертежей голова закружилась еще больше, Мари не могла поверить что здесь не было научной фантастики, или хотя бы одного из тех огромных сборников рассказов, которые обычно ставили на полки как раритет, но никогда не читали. Зато здесь была тонкая книжечка, и в ней не было никаких схем, все просто и понятно. Открыв случайную страницу и прочитав пару строк Мария выронила ее из рук, потом, переборов шок, подняла с пола и открыла последнюю страницу, на которой под последними словами Ковтона стояла его подпись, в форме буквы "S ", а после чёрные каракули фантомов. Мари так и не поняла, он подписался своим именем Скотт, или прозвищем Спрингтрэп, но точно было ясно что это его дневник. Марионетка положила злощасную тетрадь на место, и уже собиралась уйти из дома, пока не нашла здесь могилу первого убитого ребёнка или свежий труп, но тут заметила под подушкой дивана еще несколько листиков. Надписи на них были сделаны не ручкой, а фломастерами слова часто соскакивали со строчек, а сами буквы были печатными, скорее всего страницы из той самой сожженой тетради, потому что они тоже немного сгорели. "*** Сегодня произошло что-то странное. Видимо, парням из старшей школы было мало инцедента, а ведь тогда я мог действительно убить их дружка. После той выходки учительница забрала нож,и они воспользовались этим. " После этих слов был рисунок того самого ножа, даже в стиле нелепых детских каракуль Мария узнала эту вещь, которая сейчас была у неё в руках.