***
Новый дом всё ещё кажется чужим и непривычным. Может, потому что Чонгук живёт в нём не больше четырёх месяцев. Может, потому что строила его местная нечисть, и следы её касаний чудятся на всех поверхностях. А может всё дело в том, что Чонгуку сложно принимать перемены в своей жизни, и даже не тот вид за окном навевает тоску. Когда-то парень мог любоваться на золочёный последними лучами солнца лес и изогнутый резной мост через реку. Сейчас за окном унылая полянка, поросшая старыми деревьями, половина из которых постоянно стучит посреди ночи ветвями в окна. Чонгук бы эти ветви обрезал, если бы не знал - нельзя трогать то, что ему не принадлежит. - Мряу... Полночь запрыгивает на колени и топчется лапами, крутясь из стороны в сторону. Всё такая же умная, хитрая и изворотливая. Всё такая же ласковая и спасающая от одиночества и невесёлых дум. Оторвав взгляд от жёлто-зелёных глаз животного, Чонгук осматривает комнату. Небольшой камин с котлом, висящим на крюке, и подсохшие поленья в поленнице. Свечи вокруг и ароматные травы под потолком: душистые, навевающие покой. Но не хватает любимых книг, погибших в огне старого дома. Не хватает множества бытовых вещей, которые раньше всегда были под рукой. Многое нужно ещё смастерить своими руками. Многое нужно ещё прикупить. Многое нужно ещё найти и забрать себе. - Временный дом. Убежище, - шепчет Чонгук, поглаживая кошку по прогнутой спине. - Место, где я всегда смогу укрыться от невзгод. Жизнь вдали от людей не принесёт пользы. Жизнь среди них учит постоянно смотреть по сторонам, оглядываться за спину и иметь пути отхода. Здесь хранить самое важное и ценное. Здесь иметь запасы всего, что может пригодиться для жизни в бегах. Разгулявшаяся за окном непогода после его шёпота будто набирает силу. Может, оно и связано. Полюбившийся местной нечисти, Чонгук прекрасно осознаёт, что так просто его не отпустят. Не после того, как долгое время приглядывал за лесом и ухаживал за ним по мере сил. Не после того, как понравился местным «жителям» настолько, что они своими силами построили ему дом. И не просто разваливающуюся халупу, продуваемую всеми ветрами. Не после того, как местная дриада подарила ему своё сердце, доверившись и отдавшись. Тэхён. Мысли о нём вызывают трепет в груди и тепло на сердце. Чонгук улыбается, глядя в жаркий огонь камина, и ничего не может с собой поделать. При одной мысли о дриаде все другие из головы просто исчезают. Встреча в лунную ночь, погрузившую всех обитателей леса в безумные пляски и игры, не стала первой и последней, как думал Чонгук. Пропавшая тогда Полночь объявилась через несколько дней и вновь начала звать мяуканьем и короткими перебежками в темнеющий лес. А там вновь смех, звенящий со всех сторон, чарующее пение и белокурые, святящиеся в темноте лунным светом волосы. Вновь игривые взгляды, холодные прикосновения и окутывающий со всех сторон запах дриады, когда губы сталкиваются в поцелуе. - Он ведь спас меня, - делится с кошкой Чонгук и поглаживает её по ушам. - Что бы я делал без Тэхёна? Куда бы пошёл посреди ночи? Легко казаться всесильным для глупых людишек, но в лесу посреди ночи я мог не дождаться утра. Если бы не Тэхён... Тэхён был тем, кто встретил в лесу и взволнованно рассказал о том, что почувствовал его боль и разочарование. Тэхён был тем, кто первым всполошился при виде пылающего вдалеке огня и сорвался на окраину, чтобы помочь, чем сможет. Тэхён был тем, кто взял за руку и провёл лесными тропами, видимыми и доступными лишь ночным жителям, в самую чащу леса, где взору Чонгука открылся маленький пустой домик, готовый встречать гостей. - Тэхён, - вновь смакует каждую букву сладкого имени Чонгук. И вздрагивает, когда слышит стук в дверь. За окном льёт как из ведра, но вряд ли это помешало бы повадившимся кружить вокруг его дома нимфам или лешему. Охранные знаки на доме, вырезанные им самим на всякий случай, и обереги защищают хозяина от проникновения, но ничто не мешает нечисти бродить вокруг да около, проверяя его нервы на крепость. Он как новая необычная игрушка, особенно для лесных вертихвосток, поэтому Чонгук игнорирует гостя. И продолжил бы игнорировать, если бы не звонкое переливчатое «Гукки, Чонгукки, впусти?». Спешно сняв с колен кошку, Чонгук в два шага долетает расстояние до двери и резко её отворяет. На улице июнь, но холодно и сыро. Разыгравшаяся непогода лютует уже несколько дней, и земля вокруг размыта, а ветер рьяно сдирает листву со стонущих деревьев. Темноту ночи на короткий миг разрезает вспышка ветвистой молнии, и Чонгук видит Тэхёна. Улыбающегося Тэхёна. Приветливо машущего ему Тэхёна. Насквозь промокшего Тэхёна в очередной белой тунике, облепляющей его тело саваном. Кожа бледная, губы синие. Зрелище жуткое, и Чонгук делает шаг назад, зная, что очередная мавка не сумеет перешагнуть порог его дома. И облегчённо выдыхает, когда Тэхён встряхивается и переступает порог, впихивая в его руки корзинку, полную лунной травы, что обычно растёт посреди самых глухих топей. «Не морок», - с облегчением думает Чонгук. И тут же вскрикивает, когда Тэхён бросается на него с объятиями. Ледяной и мокрый - то ещё удовольствие. А уж когда Чонгук видит ноги, по колено перепачканные в земле и оставляющие на полу грязные следы, то и вовсе не может сдержать стона. Тэхён понимает, отчего такая реакция, и зловредно хихикает. Чонгук знает, им открыто манипулируют, но ничего не может поделать. Подхватывает на руки и несёт ближе к огню. Достаёт таз и наполняет его тёплой водой, в которую опускает ноги дриады перед тем, как начать их отмывать и обтирать досуха полотенцем. Другим он вытирает волосы парня и позволяет вытереться Тэхёну, стащившему мокрую тунику, пока подыскивает для него сухую рубаху и плед. - Отвар из трав ещё тёплый. Знаю, ты не можешь заболеть, но... - Я с радостью выпью. Тэхён в его доме смотрится до того органично, что Чонгук порой забывает о чужой сущности. Как можно задумываться о природе этого прекрасного существа, когда оно так похоже на человека? Тэхён в кресле крутится и вертится, пока не устраивается с комфортом, подобрав под себя ноги и укутавшись в плед по самые уши. Подсохшие волосы стоят дыбом, а щёки раскраснелись из-за выпитого и разогревшего тело отвара. Глаза сверкают счастьем, а на губах едва заметная умиротворённая улыбка. Полночь запрыгивает к Тэхёну на колени, сворачивается клубком, урчит, и дриада ласково поглаживает её по ушам кончиками пальцев. Такая сладкая, приятная сердцу картина. И лишь запах, наполнивший комнату, напоминает об истинном положении дел. От Тэхёна ощутимо веет сырым туманом и древесной корой. Прелая листва, кедровые орехи и мокрая земля - этот запах Чонгук вдыхает полной грудью. Тонкие нотки живых цветов лишь едва улавливаются в букете сухих и пожухших. Всё это смешивается в дикую смесь, от которой кружится голова. И из-за которой по коже бегут мурашки. Посреди леса этот запах приятен, ненавязчив и естественен, но в доме возле тёплого очага вызывает отторжение и неприятие. Чонгуку не противно, но немного больно. Запах дриады не позволяет погрузиться с головой в красивую иллюзию тепла и счастья. Запах дриады раз за разом напоминает о том, кто такой Тэхён. О том, что между Чонгуком и этим прекрасным мифическим существом всегда будет незримая, но существующая граница. - Ты выглядишь печальным, - замечает Тэхён. И касается его руки. Кожа сухая, как древесина. Подушечки пальцев шершавые, будто покрыты корой. Обычно прикосновения дриады невероятно приятны, но сейчас это ещё одно напоминание о разнице между ними. Натянуто улыбнувшись, Чонгук сжимает чужие пальцы и неопределённо качает головой. Тэхён поджимает губы и соскальзывает с кресла, пересаживаясь к нему на колени и упираясь лбом в лоб, чтобы удобнее было смотреть в глаза. - Ты тоскуешь. Я вижу это. Что бы я ни делал - не могу облегчить твою боль. Ради тебя я даже отправился на болота за лунной травой, но ты едва ли порадовался подарку. В прошлом ты реагировал совершенно иначе. Неужели тоска по людям столь сильна для тебя? Неужели тебе так плохо здесь, в этом доме? Знаю, ты пытался уйти и не раз. Леший не отпускал тебя, умело возвращая обратно, но много ругался. Ты не хочешь жить с нами, Чонгукки? Ты не хочешь жить со мной? Чонгук не знает, как объяснить то, что чувствует. Ему действительно хочется оказаться среди людей и услышать их болтовню ни о чём. Ему хочется услышать смех беззаботных детей и причитания матерей. Ему хочется оказаться в толпе на ярмарке, где голова от ярких цветов и мельтешащих лиц начинает болеть уже через двадцать минут. Ему хочется оказаться в поле, чтобы многоцветие диких трав вокруг и голубое бескрайнее небо над головой. Ему хочется оказаться на расстоянии от Тэхёна. Потому что только так он сможет вновь наслаждаться каждой секундой их встреч. Только так он сможет радоваться объятиям Тэхёна и его прикосновениям, не задумываясь о большем. Только так он наконец-то вновь начнёт ценить то, что имеет, и перестанет угнетать себя мыслями о несбыточном. Быть с Тэхёном на расстоянии и радоваться каждой встрече, с трепетом в сердце касаясь красивого лица, или сидеть в этом доме, пропитавшемся запахом дриады, и знать, что никогда, никогда они не смогут быть вместе в полном смысле этого слова. Видеть Тэхёна и не радоваться его беззаботным улыбкам, а думать о том, как долго это ещё продолжится. Как скоро дриада устанет от него. Как скоро сам Чонгук от своих метаний просто сойдёт с ума. Делать выбор больно, потому что и хочется, и колется, но Чонгук поднимается, придерживая Тэхёна за талию и опуская на пол. Дриада смотрит на него полными печали глазами, и на ресницах собираются слёзы. Будто капли янтарной прозрачной смолы, они искрятся в свете свечей, и Чонгук сцеловывает их, ощущая горечь древесного сока на языке. Тэхён от прикосновений дрожит и льнёт ближе. Но не говорит ничего. И сам тянет за руку, ведя к выходу. Дождь на улице чуть поредел, но всё равно не закончился. Ветер начинает швырять в лицо воду едва ли не горстями, и Чонгук знает - это природа мстит ему за то, что заставил дриаду печалиться. «Прости меня», - думает Чонгук, смотря на кажущуюся хрупкой в темноте фигуру. «Я не заслуживаю тебя», - покаянно признаёт он, сжимая чужие пальцы крепче. Они долго бредут по лесу, петляя по тропам и зарослям. Так долго, что Чонгук совершенно теряется в окружающей ночи и своих мыслях. Лёгкий страх перед неизвестностью заставляет нервничать. Ощущение невидимых осуждающих взглядов со всех сторон посылает дрожь по телу. Когда же Тэхён останавливается на широкой поляне, Чонгук сначала теряется, а после замирает. На него обрушивается столько мыслей и чувств разом, что он может лишь открывать и закрывать рот, смотря на тонкое изящное деревце, от которого исходит тонкое лунное сияние. - Это же... - Моё древо. Тэхён выглядит смущённым и неуверенным. И бесконечно печальным. Чонгук делает пару шагов к открывшемуся ему чуду и замирает. Дриады берегут деревья, к которым привязаны, и никому их не показывают. Дриады нападают на всякого, кто подходит, по их мнению, слишком близко к святому месту. Но Тэхён привёл Чонгука сюда сам. Что он хочет сказать этим? Показывает ли своё доверие? Или пытается заставить остаться? Или же хочет испытать самого Чонгука? Древо дриады - маленькая сокровищница. Что бы ни смастерить из этого дерева, что бы ни сварить, всё будет обладать волшебными или целебными свойствами. Соблазн так велик, что Чонгук чувствует, как что-то тёмное просыпается в нём. Жадность. Желание забрать себе. Желание обладать. Шаг к дереву. Ещё один шаг. И ещё. Руки трясутся и губы сохнут. Дыхание сбивается и сердце стучит так быстро и громко, что кажется, на том конце леса слышно. Но в какой-то момент Чонгук замирает. За спиной слышится всхлип, и этот звук как ножом по сердцу. Наваждение, навеянное магией древа, спадает, и Чонгук встряхивается всем телом. Но не останавливается. Уверенно подходит ближе к дереву, старательно игнорируя рыдания за спиной, а после... Касается коры губами. Прохладная, сырая, шершавая, она пахнет так сладко и жжёт губы, будто поднесённое к ним пламя свечи. «Я люблю тебя», - думает Чонгук и осторожно опускает ладони на ствол дерева, рассматривая его гибкие ветви. «Я люблю тебя», - думает и вновь касается коры губами. - Я люблю тебя, - шепчет едва слышно. И оборачивается лишь для того, чтобы поймать в свои крепкие объятия Тэхёна. Плачущего Тэхёна. Улыбающегося Тэхёна. Смеющегося Тэхёна, дрожащего и льнущего всем телом. Тэхёна, душу которого Чонгук поцеловал, когда коснулся губами коры. Тэхёна, который через слияние магии своего древа и магии, бурлящей в крови чернокнижника, увидел, услышал, почувствовал всё то, что лежит на чужой душе. Тэхёна, который вёл Чонгука к своему дереву, потому что решил, что чернокнижник не любит его и поэтому хочет уйти. Который знал, что магия пробудит в ведьмаке жадность и алчность. Который готов был погибнуть, потому что без Чонгука своей жизни уже не представлял. - Глупый, - шепчет Чонгук, почувствовавший через эту же связь всё то, что кроется на душе дриады. - Как можно не любить тебя? Как можно не восхищаться тобой? Как можно не желать быть рядом? - Но ты уходишь, - шепчет Тэхён и смотрит на него с любовью, нежностью и отчаянием. - Ты уходишь от меня, Чонгукки. - Я вернусь, - заверяет его Чонгук, а после сжимает в своих объятиях почти до боли, прижимаясь губами ко лбу обнявшего его за шею парня. - Здесь, в этом священном месте. Здесь, возле древа твоей души, Тэхён. Здесь я клянусь магией, что течёт в моей крови, что отныне принадлежу этому лесу. Что буду заботиться о нём и оберегать до конца моих дней. Что обязательно вернусь сюда снова. Что я обязательно вернусь к тебе, Тэхён. Дерево вспыхивает светом, и кожа Тэхёна начинает светиться ярче. Неприязненные взгляды со всех сторон пропадают, и Чонгуку кажется, он слышит довольный счастливый смех убегающих мавок. Но всё это не имеет значения. Всё, что Чонгуку важно, это улыбающийся Тэхён в его объятиях, тянущийся за поцелуем. И тонущий в обрушившейся на него нежности.***
- Гукки... Чонгукки... Гукки... Полночь вьётся вокруг ног и громко мяукает. Чонгук с улыбкой гладит кошку, которую давненько уже не видел, между ушей и запрокидывает голову. Тэхён сидит на ветви рассохшегося старого дерева возле реки и плетёт яркий венок из полевых трав. Солнце золотом окрашивает его белокурые волосы и медовую кожу лица. Ветер треплет полы белоснежной сорочки, принося к Чонгуку запах прогретой солнцем коры и мёда. - Гукки... Чонгукки... Не буду с тобой разговаривать, - сообщает дриада. И тут же прыгает к нему в руки, зная, что поймают. Подхватив под колени и спину надувшегося парня, Чонгук прижимает его к груди и ощущает затапливающую нежность, бьющую через край. Прижимается губами к раскрасневшейся щеке, а после опускает на землю, укрытую ярко-зелёным травяным ковром, и целует уже в губы. - Местные дурочки снова плескались в реке и шептались о том, что я кому-то из них улыбнулся, а это означает скорую свадьбу и пятерых детей? - посмеивается он. И смеётся громче, когда Тэхён с возмущённым выражением лица шлёпает его по голове недоплетённым венком и пытается убежать прочь. Пытается, да не может вырваться из кольца сильных рук, прижавших дриаду к широкой груди. Развернув парня лицом к себе, Чонгук обхватывает его лицо ладонями и начинает покрывать его мелкими бабочками-поцелуями. Тэхён сначала ещё пытается дуться, а после сдаётся, хихикает и льнёт ближе. - Глупые девчонки. В деревне, где ты жил раньше, они не были такими пустоголовыми, - недовольно бормочет дриада и обнимает за шею, вставая на цыпочки и притираясь всем телом. - В той деревне их и было-то всего четверо. Все остальные в речку попрыгали. И неважно, о чём они мечтают и что болтают на каждом углу. Им ничего не светит, потому что я повенчан с одной обворожительной дриадой и вполне счастлив, - честно отвечает Чонгук. И невольно щурится, потому что Тэхён после этих слов начинает сверкать, как прозрачный янтарь на солнце. Он такой хрупкий, воздушный и лёгкий. Такой неземной во всех смыслах и в то же время родной. Свой. Любимый. Чонгук не представляет, как бы жил без него. Как справлялся бы с тоской, если Тэхён не нашёл его на окраине леса в новой деревеньке. Как проживал бы новый день без возможности увидеть это красивое лицо и ощутить тепло и крепость объятий. - Мой. Навеки, - счастливо улыбается Тэхён и тянется за ещё одним поцелуем. И Чонгук целует, пытаясь через прикосновения губ передать всю ту бурю эмоций, что будит в нём Тэхён. И которую будет будить всегда. До скончания тех самых веков. Дав магическую клятву, Чонгук подписал свой приговор. Даже после смерти он будет связан с Тэхёном. Скорее всего, если верить вертихвосткам нимфам, тоже станет дриадой, и древо его прорастёт совсем рядом с древом Тэхёна, после чего их ветви переплетутся между собой так сильно, что этот узел будет не распутать. - Я люблю тебя, - шепчет Чонгук в чужие губы. Тэхён одаривает его нежным взглядом сверкающих глаз и ведёт тёплой ладонью по щеке. - И я тебя, Гукки. Как раньше, так и впредь.|End|