Мой монстр

      Зельевар хмуро смотрел на темнеющее небо, скоро появятся звёзды, а Люпин всё не возвращался. На оборотня ему было плевать, но Гарри волновался. Ужин прошёл в молчании, ребёнок ел плохо.       Неожиданно входная дверь открылась, представив на обозрение, казалось бы всё того же Римуса, но лихорадочно горящий взгляд встревожил Снейпа. И прежде чем он успел подскочить к гриффиндорцу и остановить, Люпин проговорил заклинание и взмахнул волшебной палочкой.       Пёс не успел увернуться, взвизгнул и упал без сознания, ещё миг, и тело начало видоизменяться, превращаясь в человека.       — Не надо было этого делать, — хмуро проговорил Снейп.       Но маг его не слышал. Люпин медленно, не веря глазам, подошёл к худому мужчине в тюремной робе, тёмные, длинные волосы которого скрывали лицо. Ноги не держали и Римус опустился на колени, спросив одними губами:       — Почему?       — Потому что ещё ни один маг не сбегал из Азкабана.       — Но это Сириус, — Люпин дрожащей рукой убрал волосы с лица мужчины.       Человек на полу шелохнулся и открыл глаза, заполненные страхом и растерянностью. Он попытался было вскочить, но упал, взвизгнув, как собака. В конце концов забился в угол, страх плескался в глазах, в которых отсутствовало узнавание. Люпин было бросился помочь, пытался заговорить, но понял, что пугает человека ещё больше. Он застыл в растерянности, не зная, что и думать.       Снейп вздохнул, прошёл мимо него, подойдя к Бродяге. Взмахнул волшебной палочкой, прошептав: «Покой», и наложил чары успокоения на бедолагу.       Слизеринец обернулся и посмотрел Римусу в глаза:       — Я же говорил, не нужно было торопиться.       — Почему? — Люпин вскочил на ноги, чуть снова не упав. — Только потому, что понял кто это, понял, что это Сириус, и решил насладиться зрелищем? Долгожданная месть пришла! — Люпин сам понимал, что говорит чушь, но поверить в то, что Снейп не желает зла Сириусу, не получалось.       — Да пойми ты, что это собака, люди не сбегают из Азкабана! — Северус начинал закипать, он уже подзабыл, какими упёртыми бывают гриффиндорцы.       — Это Сириус!       — С разумом собаки, Мордред тебя заешь! Нужно обождать, нужно, чтобы он больше нам доверял, нужно проверить разум, посмотреть насколько всё плохо. А уже потом обращать, а тебе только бы переть напролом. Вы, гриффиндорцы, думать умеете?!       — Скажи просто, что будешь доволен, если он так собакой и останется! Враг, который приносит тапочки, что может быть лучше! — Люпина понесло, он уже ничему не верил.       — Да, я с превеликим удовольствием подвесил бы этого гада кверху тормашками, на общее обозрение, в одних подштанниках, при этом заставив пускать ртом пузыри, чтобы те, с кем он учился под одной крышей не один год и ещё будет учиться в будущем, поглумились, поржав! Чтобы Блэк с лихвой насладился унижением. Я бы швырнул его на растерзание тёмной твари, а потом смотрел и наслаждался бы его ужасом! Я бы врезал этой сволочи за то, что в ночь на Хэллоуин вместо того, чтобы быть с семьёй друга, он где-то напивался! — Северуса взбесило то, что он столько времени прожил с этим человеком, а стоило появиться сомнению и сразу вышел из доверия. «Да за кого он меня принимает!» — Но не я его в Азкабан посадил. Не надо вешать на меня то, чего я не делал и то, о чём даже не думал!       — За то, что его не было? А сам-то! Ты больше всех виноват в том, что они мертвы!       — Я хотя бы пытался исправить ошибку, а что сделал он?!       — Он стал аврором и ловил преступников!       — И что? Много пользы было?! — Северус осознавал, что несёт чушь, но Люпин его допёк и сейчас единственное, чего ему хотелось, так ужалить побольнее. — Скажи, что согласен прикрывать своего дружка и не важно, что он делает и как. Что только и знаешь, что находиться в тени. Ты сам хоть раз пробовал что-то сделать?!       — Да, если бы мне позволили! Ты считаешь, легко оборотню существовать среди людей, которые лишь притворяются, что верят?! — у Люпина внезапно опустились руки. Он выкрикнул фразу и только потом понял, что она отображала всю его жизнь. Ведь даже Джеймс с Сириусом отвергли его, как хранителя Фиделиуса. Да что там Фиделиус, о самом плане он узнал от Лили. Она верила в людей, в Снейпа, в Люпина.       — Именно! Только о себе и печёшься, какой ты жалкий, бедный, несчастный! — Северус даже не заметил, что Римус его не слушает.       — Хватит!!! — чужой нечеловеческий голос заставил обоих мужчин вздрогнуть и посмотреть на… Гарри?       Перед ними стоял не мальчик, а огромное серое облако, которое разрасталось, силуэт ребёнка почти потерял свои очертания, исчезая в сером густом тумане, похожем на дым с рыжими всполохами. От Зубастика остались лишь красные глаза и едва различимое очертание морды над головой мальчика.       — Хватит! Я не хочу… Не надо… Мы ведь так хорошо жили, — голос был тихим, но проникал казалось в мозг и звучал оттуда.       Серая мгла расходилась вихрями, кружилась, закручиваясь в смерчики, снося посуду, и даже доски пола начали трескаться под ногами ребёнка, силуэт которого временами пропадал в вихре.       Оба мага застыли на мгновение, а в следующее забыли о всём высказанном и осторожно, стараясь не спровоцировать истерику, подошли к вихрю.       Северус было коснулся серого тумана, но тот прошёлся по руке с неимоверной скоростью, шелестя и раздирая рукав рубашки, пришлось отдёрнуть руку. Всполохи в мгле потрескивали. Всё помещение наполнилось низким гулом встревоженного, живого вихря.       — Гарри, мы и дальше будем жить вместе, — проговорил Люпин, проследив за движением слизеринца. Снейп кивнул надеясь, что мальчик их видит и слышит.       Серый вихрь всколыхнулся, успокаиваясь и медленно рассеиваясь. Тело Гарри медленно материализовывалось, мальчик вновь становился собой. Остатки тумана отделились в виде Зубастика, который положил голову Поттеру на плечо.       — Точно, точно, точно? — спросил Зубастик.       Перед магами стоял всё тот же Гарри, даже одежда была целой, и всхлипывал.       Снейп опустился на колени рядом с ребёнком, протянул руку и погладил его по голове.       — Мы никуда не уйдём, просто… у нас были разногласия в прошлом.       Люпин присел на колени рядом и погладил мальчика по щеке, по которой уже вовсю текли слёзы:       — Это ещё милое приуменьшение, Гарри, у нас было очень непростое прошлое.       — Мы все много наворотили.       — Прости, ты не должен был этого видеть и слышать. Я… — Римус не знал, что сказать. Он столько времени старался держать себя в руках, скрывая все свои чувства и страхи. Всегда вёл себя правильно. А здесь и сейчас его, как прорвало.       Гарри уцепился обеими руками за магов, правой за Люпина, а левой за Снейпа и разрыдался в голос, захлёбываясь слезами.       Северус и Римус над головой ребёнка переглянулись. Оба понимали, что перегнули палку. Снейп чуть кивнул головой в сторону Сириуса, заклятие успокоения над которым было рассеяно Гарри, и сейчас худой человек забился в угол и, обхватив свою голову руками, поскуливал.       — Ему лучше стать собакой, — одними губами прошептал Снейп.       Люпин погладил Гарри по голове, пройдясь рукой и по холке Зубастика:       — Мне нужно позаботиться о Бродяге, Гарри.       Мальчик всхлипнул, мгновение смотрел, не понимая, а затем отпустил дядю Римуса, уткнувшись носом в грудь Снейпа. Поттер всё ещё всхлипывал, цепляясь за него, но одним глазом посматривал на то, как Люпин подошёл к мужчине и начал тихо с ним разговаривать.       Он с болью отмечал, что реакции нет, мужчина лежал на полу и, обхватив голову руками, дрожал. Римус поднял руку с волшебной палочкой, которая предательски дрожала. Его нервы сдали. Вдохнул, выдохнул, беря себя в руки. Взмахнул волшебной палочкой и произнес очищающее, затем, давя в себе жалость, снял с поскуливающего мужчины тюремную робу, быстро призвал с помощью заклинания домашнюю рубашку и штаны, затем, разговаривая, как с маленьким ребёнком тихим, успокаивающим голосом, надел бельё и одежду. Ещё один взмах палочки, и волосы были острижены пусть не слишком ровно, но оставлять длинные, спутанные пряди, он не собирался. И в последней отчаянной попытке достучаться до человека, поднял голову мужчины и заглянул ему в глаза:       — Сириус, это же я — Римус, Лунатик.       Но на него смотрели широко открытые, серые, напуганные глаза без малейшего признака узнавания.       — Люпин, он завилял хвостом, когда я его погладил, — подал голос Снейп, который старался унять рыдания Гарри. — Он собака, которая с нами не встречалась, — Северус приподнялся, беря Поттера на руки и подошёл к Римусу. Гарри всхлипывал в грудь зельевару, хлюпая носом, и исподлобья поглядывал за происходящим, мало что понимая.       Люпин отпустил мужчину:       — Как его сделать прежним?       Северус взглянул в глаза Сириуса, странно было смотреть в лицо своему врагу, в котором отсутствовало узнавание, да что там даже понимание, море растерянности и страха.       Люпин, догадавшись о трудностях Снейпа, взял Гарри из его рук, мальчик охотно прижался к нему, Римус погладил ребёнка по голове.       Северус взмахнул волшебной палочкой, произнося заклинание, и проник в разум бывшего пса, продрался сквозь дебри страха и нащупал основу.       Люпин напряжённо наблюдал за сосредоточенным Снейпом, сжатые в тонкую линию губы, побелевшие пальцы. Вынырнул мужчина из разума спустя хороших минут пять, но своего добился, человек превратился обратно в собаку.       Северус оглянулся, посмотрел на Гарри, который успокоился, но все ещё цеплялся за Люпина. Он прошёл к кровати и со вздохом сел, Римус и так уже несколько минут сидел тут же с ребёнком на коленях.       Молчание нарушил Гарри, который спросил:       — Так это не собака?       — И да, и нет, — проговорил Снейп и погладил его по голове, — сейчас у него разум собаки, так что скорее он собака, но раньше он был магом.       — Его заколдовали?       — Не совсем. Это — Сириус Блэк, твой крестный, которого по ложному обвинению посадили в Азкабан, темницу со страшными стражами — дементорами, — пояснил зельевар.       Снейп с тревогой поглядывал на Люпина, теперь скорее мужчина цеплялся за Гарри, а не Гарри за него.       — Он и раньше мог превращаться в собаку, и в темнице, чтобы защититься от дементоров, скорее всего старался оставаться псом, в итоге человек по имени Блэк потерялся, и остался лишь чёрный пёс.       Собака лежала в углу, заснув. Северус ни нашёл ничего лучшего, чтобы успокоить зверя, как усыпить его.       Люпин вдруг отмер, вздохнул и хотел встать со словами:       — Надо бы прибраться.       Гарри спрыгнул с колен на пол, и Зубастик, что крутился вокруг, обвил его, подсунув свою голову под руку. Поттер погладил его, взъерошив туманную шерсть, с тревогой смотря на то, как дядя Северус остановил дядю Римуса со словами:       — Подожди ты с уборкой! Сядь! — и Римус, как кукла опустился на край кровати. — Ты ничего не хочешь мне сказать или спросить?       — Прости, я погорячился.       — Не это, — Снейп сел рядом. — Хватит держать всё в себе, иначе ты снова сорвёшься. Хочешь спросить — спроси, хочешь обвинить — обвиняй, но не молчи. Подумай, пусть не обо мне, так о Гарри, он за нас волнуется. Сделай то, что хочешь, а не должен или обязан, Мордред и Моргана!       — Ты требуешь невозможного. Я с раннего детства сдерживал себя, я ведь оборотень, мне нельзя расслабляться, я не умею вести себя свободно.       — Попробуй, дядя Люпин, я ведь учусь не есть магию, и ты учись, — подал голос Гарри. Он вместе с Зубастиком втиснулся между мужчинами.       Люпин улыбнулся одними кончиками губ, и взъерошил волосы на голове у мальчика.       — Устами младенца глаголет истина, — хмыкнул Снейп. — Чего ты сейчас хочешь? Что тебя волнует? Говори.       Люпин прикрыл глаза, мысли разбегались, его била мелкая дрожь после пережитого. На собаку, лежащую в углу, было больно смотреть, и Люпин озвучил главный свой вопрос.       — Сириус, он сможет снова стать собой?       — Не знаю, — пожал плечами Снейп.       — Почему?       — Даже если человек лет двадцать постоянно живёт в анимагической форме, он всё равно не теряет себя, а здесь… Я думал, копну поглубже, найду его воспоминания о том, как он превращается, дам ему вспомнить, и он сам перевоплотиться, но у собаки нет таких воспоминаний, а человек спрятан где-то глубоко.        — Но он ведь превратился? — Люпин смотрел на Снейпа с надеждой, которую не разделял слизеринец.       — Я позволил собаке вспомнить, как хорошо было на своих четырёх, заставил захотеть стать снова псом и подтолкнул к воспоминанию, как менялось тело, когда ты кинул заклинание, уже не на что не надеясь. Но память тела сохранила воспоминание о превращении. В общем чудо, что удалось обратить его обратно в собаку.       — Может и не стоило. Так он вообще навсегда…       — Пусть лучше чувствует себя комфортно, — и прерывая Люпина, — я не из мести это говорю!       — Я не об этом. Ты сможешь достучаться?       — Не знаю, — Снейп покачал головой. — Мои чувства, моя ненависть будет мне мешать.       — Почему? — Гарри потянул дядю Северуса за рукав.       — Что почему? — не понял зельевар.       — Почему ты его ненавидишь? — мальчик перевёл взгляд со Снейпа на собаку.       — Мы очень не поладили в Хогвартсе, можно сказать, были врагами.       — И сейчас? — Гарри заглядывал в глаза Снейпу.       — Собаку я точно не ненавижу, — хмыкнул Северус. — За что зверя ненавидеть? А вот человека… — наступило тягостное молчание. Северус посмотрел на Люпина. — Поэтому и не уверен, что смогу его вытянуть. Я не властен над своими чувствами.       Гарри ворошил шерсть на голове у Зубастика. Маги молчали, каждый думал о своём.       — Люпин, — гриффиндорец выплыл из своей задумчивости, взглянув на Снейпа, — я не понимаю, почему его разум так слаб. Прошло всего несколько лет, а он полностью себя потерял.       Римус грустно улыбнулся, прижав к себе Гарри.       — Не думал, что когда-нибудь мне придётся об этом рассказать, но обетов я не давал, — Снейп заинтересованно вздёрнул бровь. «Сюрпризы ещё не окончились?» — Знаешь, Сириус всегда был ментально очень слаб. В Хогвартсе его защищал артефакт Блэков. А после того, как я едва тебя не загрыз, — и пояснил для Гарри, — я тогда был оборотнем, мы очень переругались с Бродягой. Ведь это он тебя заманил, чуть не сделал меня убийцей. И тогда он признался, что боится тебя.       Снейп хмыкнул:       — Ты шутишь. Это я был мальчиком для битья, а не Сириус!       — За несколько месяцев до той проклятой ночи он узнал, что ты тренируешься в менталистике, воздействуешь на птиц.       Снейп смотрел на собаку:       — Больше не на ком было тренироваться, и это было всё равно не то.       — И он испугался, — продолжал свой рассказ Римус, — и решил, что припугни он тебя оборотнем, и ты сбежишь из Хогвартса.       — А о том, что мне могут глотку перегрызть, он не подумал?       — И о том, что я могу стать убийцей тоже. Блэки — горячие головы. Он потом долго извинялся передо мной, я пытался уговорить его извиниться и перед тобой, и за моё нападение и за ту отвратительную выходку позже, но на шестом курсе он опасался даже подходить к тебе не то, чтобы смотреть в глаза.       — С чего бы это?       — После того, как Сириус переругался с родителями и ушёл из дома, у него отобрали защитный артефакт, и на шестом курсе он… В общем проникни ты к нему в разум и… Не знаю, чтобы ты там такого извращённого придумал бы, но мог бы отомстить от души.       Северус разглядывал потолок:       — Мда, жаль, что я об этом не знал, — мечтательно протянул Снейп. — Как он хоть аврором-то работал?       — Там защитные амулеты выдают.       — А, точно.       Люпин посмотрел на молчащего Снейпа:       — Так ты ему поможешь?       — Я могу ему навредить не намеренно, — Северус посмотрел в глаза гриффиндорцу. «Вот ведь влюблённый идиот. И как я не замечал этого в Хогвартсе?» — и вообще, мы же враги. Сам подумай, увидит он меня в своем разуме, вспомнит свои страхи и закроется ещё больше. Я поспрашиваю у знакомых о других способах, если там вообще есть кого вытягивать.       — О чём ты? — встрепенулся Люпин.       — Сам посуди, Блэки фонтанируют эмоциями, для дементора лучшего не придумаешь, а здесь ещё и отсутствие защиты, — Снейп кивнул в сторону собаки. — Да они наверняка к нему, как на праздник ходили. — Люпин сглотнул представив стаю дементоров. — Блэки и так безумец на безумце, а от такого можно и… совсем свихнуться. Удивительно, как у него душу не вытянули.       — Откуда ты так много знаешь?       — Я мог оказаться в соседней камере рядом с Блэком задолго до смерти Лорда. Естественно, узнать о возможных способах сохранить свой разум вблизи дементоров. Не находишь?       — Всё равно нужно попытаться, я не хочу потом жалеть о том, что я чего-то не сделал.       — В тебе проснулся гриффиндорец? — вздернул бровь Северус.       Римус хохотнул:       — Я весь день набирался решимости, а как оказалось, только дров наломал.       Снейп встал, взглянул на пригревшегося мальчика меж двух магов:       — Гарри, ты как?       — Нормально, простите, но я как подумал, что вот вы сейчас разругаетесь и всё, так испугался.