Вечер наступил так же стремительно, как и утро. Вообще, можно было сказать, что Кенсу потерял счёт времени. Пару раз выходил на улицу. Безнадежно. Тучи, свинцовыми сгустками нависают над городом, будто сами небеса начинают гнить, заполняя все пространство вокруг. Становилось все темнее.
Книги, книги, книги. Никаких замёток, никаких подсказок.
А с чего ты вообще решил, что Чонин оставит какую-нибудь заметку или подсказку, глупец?
Дворецкий аккуратно постучал в дверь три раза и аристократично подождав пару секунд, вошёл.
— Ваш костюм готов. Машина подъедет через через 10 минут, господин До, — он положил его на кровать, поклонился и вышел, закрыв за собой дверь. Все так же безукоризненно.
Он медленно натянул на себя отглаженную рубашку белого цвета, штаны со стрелками и пиджак, взглянул в зеркало. К горлу подступил рвотный позыв. Он будто в одежде Чонина. Она идеально отглажена, идеально пахнет, идеальна во всем, только вот одета она не на того человека. Дворецкий Пак осторожно вошёл, держа в руке красный длинный галстук, похоже что из очень дорого шелка или из какого-то любого другого дорого материала, Кенсу в них точно разбираться не мог. Дворецкий накинул на шею парня лоскуток ткани и начал его ловко завязывать. Су подумал, что где-то слышал фразу ""завязывать галстук интимнее, чем близость в постели". Не мог вспомнить, где точно слышал эту фразу. Похоже это был бар на окраине города с кучей проституток внутри.
Чонин носил галстуки? Ему так же завязывал его дворецкий? Он никогда не видел его в галстуке, тем более в красном. Парень заметно погрустнел, опустив голову.
Машина приехала точно через 10 минут. Как только Кенсу вышел из дома, к нему подбежал мужчина не высокого роста с залысиной и странными круглыми очками с чёрной, толстой оправой. Он ехидно улыбался, беря парня под руку.
— Здравствуйте, теперь я Ваш советчик, До Кенсу, — он даже не представился. Мистер "советчик" был похож на мышь или крысу, когда улыбался, что заставляло Кенсу каждый раз отводить взгляд. Он был так же разодет в костюм, но тот был уже серым. Мужчина постоянно говорил о какой-то чепухе, про которую Кенсу даже не хотел знать. Сколько людей крутилось вокруг Чонина? Что он вообще был за человеком? Его мучали эти вопросы.
Место, куда их привезли было похоже на обычный, никому не примечательный дом. Только вот резной забор выдавал его статус. На пороге их встречала миловидная девушка, в закрытом темном платье до пола с журналом в руке. Бедняжке наверняка было очень холодно стоять на улице много времени.
Дом изнутри был невероятен. Парень даже не видел такого стиля ранее. Все совсем другое, диваны, табуретки и даже ковры. Они скорее всего были экспортом, доступным только для высших чинов общества. Так же была большая собака, породу которой он ранее не видел.
Они прошли внутрь зала совершенно не снимая обуви, рассматривая лица каждого гостя. Кёнсу был явно белой вороной. Наверняка у каждого в этом зале возникли вопросы:
"кто этот парень? Почему советчик Ким Чонина рядом с ним? Где сам Ким Чонин?". К Кёнсу подошёл мужчина, на вид лет 40-ка, с легкой сединой в волосах, добрым взглядом и миловидной внешностью.
— Шампанское? — улыбаясь, предложил он.
— Да, спасибо, — выпалил советчик. Они подошли к круглому столу и взяли по бокалу. Су впервые видел подобный напиток. Он пытался скрыть свой интерес, но советчик пихнул того в бок, заставляя сделать глоток. Противно и кисло. Не похоже на дешевый лимонад, что когда-то ребёнком он покупал в тогда существующих продуктовых лавках. Вид был похож, но вот вкус совсем отличался.
— И кто же вы? Новая личность в нашем кругу – всегда интересна, — он осмотрел парня с ног до головы.
— Моё имя – До Кёнсу, — он посмотрел на советчика взглядом совершенного непонимания, и тот выпалил:
— Он получил орден всего пару дней назад. Он типографский. Впервые вижу такого, — снова улыбается как крыса. Неприятный человек.
Мужчина улыбнулся, постучал по бокалу взятым ножом, привлекая к себе внимание.
— В нашем кругу новый человек, он, — советчик слегка толкнул Кёнсу, чтобы тот подошёл к новому знакомому.
— Получил орден всего пару дней назад. Самое интересное, что он единственный представитель типографии. Как тебе это удалось, До Кёнсу?
— Я получил орден не за типографские заслуги. Простите, я не намерен больше разговаривать. Приятного вечера, — он поклонился и направился к выходу, где его перехватил советчик.
— Куда ты собрался? Вечер только начался, — он больно схватил его за плечо.
— Ты же хочешь узнать о Ким Чонине? — эти слова звоном отозвались в его голове. Он кивнул и прошёл обратно. Девицы в красивых платьях в пол танцевали под негромкую музыку среди мужчин, некоторые сидели на диванах, разговаривая друг с другом. Кёнсу снова вручили бокал шампанского, усадили на один из диванов.
— Вы получили орден от Ким Чонина? — парень кивнул делая пару глотков неприятной жидкости.
— Мы слышали слух, что его посадили в тюрьму. Так странно, что именно его, ведь много кто участвовал в создании новой вакцины. Вы же наслышаны? — он снова кивнул, смотря куда-то в пол.
— Где находится эта тюрьма? — мужчины пожали плечами.
— Ким Чонин вообще был хорошим человеком. Добрым и отзывчивым. Вы были хорошими друзьями, я так понимаю. Он много работал, никогда не грубил и, — Кёнсу не выдержал.
— Что он ещё делал в прошедшем времени? Он был, говорил, читал, работал. Товарищи, он что, по-вашему умер? — он растеряно смотрел в их пустые глаза. Они действительно почти похоронили его. Поблагодарив за вечер, Кёнсу уж точно направился к выходу, натягивая пальто. К нему подошёл мужчина, с обычным лицом. Ничем не отличавшись от среднестатистического азиата.
— Из тюрьмы возможно выбраться. Товарищ, они говорят все эти слова, только потому, что ни разу не видели человека, что вышел оттуда и вернулся в совет ордена. Эти люди если и выбираются, то все попадают в Южную Корею. Вот мой телефон, позвоните, — он сунул ему в карман визитку. Кёнсу кивнул и вышел из дома, быстро садясь в машину. Водитель без вопросов завёл автомобиль и направился в сторону дома. Су похоже искусал губы до крови, увлечённо раздумывая над словами мужчины у выхода.
Приехав домой, он, как в фильмах ослабил галстук и сел за стол в столовой. Попросил налить дворецкого чего-нибудь покрепче, и взявшись за стакан он долго раздумывал обо всем. Если Чонин в тюрьме и оттуда возможно выбраться, тогда нужно испробовать любые способы, чтобы найти его. Южная Корея. Как туда попасть и что нужно сделать? Деньги? Он их найдёт. Вытянет из молчаливого дворецкого способы добычи этих денег. Найдёт человека, который передаст эти деньги или сам вручит их рядовым.
Дворецкий Пак механически начищал столовые приборы, абсолютно не обращая внимание на До. Тот в свою очередь тянулся за третьим стаканом виски со льдом. На вкус отвратительный.
Неужели все алкогольные напитки на вкус такие горькие? Он пил настолько много впервые, отчего его развезло и Су еле прямо сидел, все время пытаясь облокотится на руку, но тут же погружаясь в сон вскакивал, жмурясь и мотая головой.
— Вам нужно отправиться в постель, господин До, — осторожно сказал Пак, подходя к парню. Тот промычал что-то невнятное, но кивнул. Взяв под руку беспомощное тело, они поплелись в спальню, где Кёнсу рухнул в кровать, отказываясь снимать одежду, уснул. Первый раз так напился. Чонин бы наверняка сильно ругал бы его за этого.
Утро встретило его не столь солнечно, как могло бы. Казалось, что один лишний вздох будет сопутствовать тому, что его голова рассыпется на маленькие кусочки. Кёнсу медленно встал, чувствуя, сухость в горле, попытался протереть глаза и более менее не шатаясь дойти до ванны. Там, он залез под еле тёплый душ, чтобы взбодриться. Тщетно. Для того, чтобы взбодриться с похмелья нужно лечь в ледяную воду, засыпав себя горой льда.
В зеркало смотреться не хотелось совсем, но при чистке зубов ты не можешь никуда деться. Кожа Кёнсу явно бунтует и заставляет появится возле глаз темно-синие впадины, а мимические морщины стали противоречить возрасту: будто состарился на пару лет.
Дворецкий Пак все так же был молчалив, делая по дому мелкие дела, но в его взгляде Кёнсу заметил осуждение. Конечно, напился как скот и вел себя не подобающим образом.
— Я хочу попросить у Вас прощение за вчерашний вечер. Мне не следовало так себя вести, — начал Кенсу, но Пак расплылся в одобрительной улыбке.
— Почему вы извиняетесь? Вы хозяин этого дома и только Вы в праве делать здесь все, что пожелаете, — он поклонился в знак уважения и пригласил До сесть за стол, завтрак стыл уже около десяти минут.
— Ты мог бы мне помочь? Думаю, эта тема здесь разрешена, — Пак кивнул.
— Как возможно попасть в Южную Корею? — дворецкий вздохнул.
— Для начала Вам нужно познакомиться с одним человеком, у вас через пару дней состоится встреча за обедом, я это устрою. Скажу странную вещь... Вы должны произвести неизгладимое впечатление, он любит все "новое и неизведанное". Ещё одна деталь... Он может вести себя как сумасшедший, делать странные вещи, но вы должны оставаться спокойным. Этот мужчина на самом деле не сумасшедший, таким образом он потешается, наблюдая за реакциями людей, — Кёнсу внимательно его слушал, отложив столовые приборы в сторону.
— По денежным средствам он может помочь, если посчитает это нужным. Он странный, но надёжный, доверьтесь, — закончил Пак.
Новое и неизведанное. Что это может быть? Возможно, тот факт, что Кёнсу являлся работником типографии, любил и любит мужчину, но тот находился в тюремном заключении и чтобы его вызволить нужно не мало денег и выдержки, ведь речь идёт о двух враждующих странах. Возможно этот факт его заинтересует и он сможет помочь.
До перерыл за эти два дня все книги. Просмотрел все записи, все страницы от и до, но так ничего и не нашёл. Чего стоил один дневник. Ким Чонин действительно был сумасшедшим безумцем, что любил никчемного мужчину до беспамятства. Ведь по большому счету жизнь До Кёнсу ничем не отличалась от простых людей, что работали так же, как и он. Конечно, можно было сказать, что ему повезло, попав он в приют для детей партийных деятелей. Его вполне возможно могли расстрелять как и родителей, но тому повезло. Он понятия не имел по какой причине вообще прожил все эти 25 лет. Не может понять, почему продолжает. Найдя смысл и счастье на недолгое время, он все потерял.
Кёнсу помнит как гладил его по волосам в последний раз.
Кажется, что в ту минуту, в тот миг, когда Чонина ударили по голове, в жизни Кенсу прекратились абсолютно все буквы, цифры и наступили одни нули.
1990 год. Без подписи.
Я скорее всего сам и не вспомню, какой сегодня день недели, но по одному твоему лишь виду, понимаю, что это пятница. Почему-то именно в пятницу ты расцветаешь, Кёнсу. Возможно, дома ты готовишь себе самый вкусный ужин за неделю, ложишься в постель и читаешь интересную книгу, которая не кажется тебе столь интересной, нежели по-началу. Кёнсу почему у меня текут слезы, когда я представляю тебя одного? Я понимаю, что эта зима будет последней.
Я снова проведу её без тебя
