Унесенный призраками

Весенняя погода менялась с огромной скоростью — если ранним утром был дождь, то теперь солнце быстро сушило мокрые дороги и крыши. Юри сидел за кухонным столом, положив на него голову, и страдал, пока его мать занималась приготовлением продуктов для вечера. Виктор был дома, но либо на источниках, либо в своей комнате. Они расстались обиженными друг на друга, и Юри было очень стыдно и неловко перед ним. — Милый, хватит вздыхать, — пропела мать, стуча ножом по разделочной доске. — Прости, — вздохнул Юри. — Вы поссорились? — Так видно? — Он снова вздохнул. Солнце потихоньку пробиралось на кухню через окно, и в помещении становилось душно. — Поговори со мной, милый. Юри прикрыл глаза. Возможно, свежий взгляд со стороны — не такая уж и плохая мысль. Он уже окончательно запутался, пытаясь решить, как сделать лучше себе и Виктору. — Мам, я не могу убить Виктора. Я хочу, чтобы он жил. — Хорошо, вы договорились об этом? — Как ни в чем не бывало ответила мать. Юри удивлённо поднял голову и посмотрел на неё. — В смысле? — О том, что он уедет? — Уедет? — Да, — она кивнула. — Нам всем очень нравится Виктор, но человеком он не может оставаться с нами. Так что ты можешь просто отпустить его домой. — Ты не против? — Удивлённо спросил он. — Нет. И папа тоже вряд ли будет против, — буднично откликнулась та. — Наоборот, мы рады Виктору в том виде, в котором он живет сейчас. — А… А все остальные? Я со всех сторон слышу упреки, о том… — Мы семья Кацуки, Юри. Мы имеем свое право распоряжаться с жертвой так, как считаем нужным, и не важно, что говорят со стороны. Другое дело, что ему опасно оставаться тут, потому что всегда может найтись неадекватный демон, который захочет восстановить справедливость. — Но я хочу быть с ним… — Юри снова лёг на стол. — Хочу быть с ним, но не могу оставить его здесь живым… — Езжай с ним в Кобе, — ответила мать. Юри снова сел прямо. — Что? — Езжай в Кобе, — повторила та. — Сам же говорил, что иностранцы скоро изменят эту страну до неузнаваемости, и что надо приспособляться. Мы с отцом немолоды, но ты еще можешь перестроиться и пережить эти перемены. Возможно, вы с Виктором не сойдетесь характерами и когда-нибудь расстанетесь, — мягко продолжила она. — Так бывает, и у нас, и у людей. Это жизнь, и в этом нет ничего страшного. Юри пораженно вглядывался в спину матери, которая продолжала спокойно нарезать овощи. — Если ты готов меняться ради Виктора, милый, то это любовь. Не вижу ничего плохого последовать за ним. Мы попросим Мари пожить с нами, пока тебя нет. Вы можете приезжать к нам в гости, когда захотите. Это все решаемо. Ему было очень неловко, что он не подумал о таком варианте. Уехать с Виктором в Кобе и уйти от привычной размеренной жизни в их маленьком городке… Так же, как он уезжал несколько лет назад… Но на этот раз не в неизвестность, а с любимым человеком. Человеком… — Но Виктор состарится и умрет раньше меня… — Снова попробовал он. — Скорее всего, — чуть помедлив, ответила мать. — Но зачем ты думаешь об этом сейчас, Юри? Он снова вскинул на нее взгляд. Мать не поворачивалась к нему, все так же мерно стуча ножом. — Впереди еще много времени, и, возможно, вы найдете способ продлить его жизнь. Возможно, вы встретите такие же пары демонов и людей, они ведь существуют и как-то живут друг с другом. Есть масса разных возможностей, милый, просто не закрывайся от них. У Юри никогда не было раньше повода разговаривать с матерью о подобных вещах, так что он даже растерялся, когда услышал ее рассуждения. Все, что она говорила, было правильно, и ему было неловко понимать, что он совсем не подумал о таких возможностях. — Мне… Мне нужно поговорить с Виктором, — пробормотал он. — Отлично, поговори, а потом за работу, у нас сегодня еще много дел и твои руки не лишние, — строго напутствовала его мать. Юри согласно кивнул и ушел из кухни, не заметив, что мать так и не повернулась, чтобы посмотреть на него. Ей было грустно отпускать единственного сына и она не хотела, чтобы он понял это, но она знала, что такое решение больше пойдет ему на пользу. *** Минами не очень любил свой облик лисицы и предпочитал ходить в переходном состоянии — в виде человека с лисьими ушами и хвостом. Но для его нынешней миссии быть лисой было гораздо удобнее. Минами искал вещи Виктора, чтобы забрать их и не дать иностранцам увидеть. После зимнего фестиваля они с Юри забрали чемоданчик и корреспонденцию, остальное растащили жители. Одежду вроде как сожгли, но даже сам Виктор не мог сказать, что из его вещей могло остаться у местных жителей. Одно точно — трость все еще была где-то в Хасецу. Виктору сейчас она не была нужна — источники дома Кацуки почти полностью избавили его от боли. Но трость была явно заморской и эти его иностранные друзья, наверняка, должны признать в ней вещь Виктора. Минами лежал, спрятавшись в дыре под беседкой уличного источника, и оглядывал прохожих, думая, мог ли кто-нибудь из них использовать трость. Вчера он больше ходил за теми двумя иностранцами и подслушивал их разговоры. К сожалению, это никак ему не помогло, потому что между собой они говорили на другом языке. Но раз они даже не догадываются, что произошло с Виктором, то достаточно просто изъять трость и уйти обратно в город демонов. Виктор совсем скоро навсегда останется с ними, и никакие иностранцы не смогут забрать его обратно. *** — Стефан, не куксись и воспринимай происходящее так, как будто мы приехали отдохнуть, — уговаривал своего парня Крис. Они завтракали в столовой гостиницы, где раньше жил Виктор. Вчера они обошли всю деревню, но не нашли ни одного человека, который мог бы им внятно ответить, куда делся Виктор. В то же время показания серьёзно разнились — все опрашиваемые называли разные даты, когда Виктор мог покинуть Хасецу. Ни Стефану, ни Крису это не нравилось. А вчера Стефан ещё случайно подслушал разговор хозяйки с сыном, которые явно желали, чтобы дорогие гости как можно скорее вернулись в свой Кобе, а ещё лучше сразу за море. Он и завтракать-то не желал, думая о том, что нерадивые хозяева и отравить могут. Но Криса не смущали явные противоречия и он ел хозяйскую стряпню с таким аппетитом, что за ушами трещало. «Вроде нормально с ним все», подумал Стефан и все же принялся за завтрак. — У них там за городом храм есть, сходим сегодня, да? — Мы развлекаться приехали или твоего дружка искать? — Рассердился Стефан. — Ничего ты не понимаешь, — вздохнул Крис. — Помнишь, хозяйка вчера рассказывала, что он туда ездил? Вдруг остались какие-то улики? — Через два месяца? Крис, тебе просто нравится дурачиться, признайся! — То есть ты не пойдёшь со мной? — Невинно спросил тот. — Пойду, конечно. Вдруг мы разделимся, и ты исчезнешь, а жители опять скажут, что знать ничего не знают. — Тогда ещё на телеграф заглянуть стоит и узнать не ответил ли нам старик Фельцман, вдруг Виктор приехал домой и мы зря тут народ пытаем. — Да, обязательно… — Проворчал Стефан. Крис был ужасным ребёнком временами. И хоть Стефан не мог не согласиться с тем, что исчезновение Виктора было странным, немного инфантильное поведение Криса ему не нравилось. Лучше не разделяться, а то действительно могут случиться неприятности. После завтрака они быстро собрались и ушли на станцию. Телеграмма от Фельцмана действительно была, он написал о том, что Виктора дома нет, что он собрался жениться и что младший сын Юра пропал и, видимо, в течение нескольких дней появится в Хасецу. — Жениться? — Присвистнул Крис. — Виктор-то? Стефан удивлённо разглядывал послание, ничего не отвечая своему парню. Чем дальше, тем страннее. Виктор — не девица, чтобы убегать из отчего дома для женитьбы на неподходящей партии. Но если он послал семье подобное письмо, то, наверное, он жив. Кто ещё может послать Фельцману письмо на русском? Они вышли обратно на улицу и потихоньку пошли в сторону храма. Улочки были маленькими и извилистыми, так что Стефан вывел Криса на большую дорогу у реки, как только появилась возможность. — И все же, странно, да? Та часть города выгорела полностью, а они ее не стали восстанавливать, — задумчиво пробормотал Крис, подслеповато щурясь и разглядывая обгоревшие ветхие здания. — Хочешь пройтись туда? — Не уверен, вдруг там что-нибудь упадёт прямо на нас? Стефан кивнул и взял Криса под руку. Подойдя к мосту, они услышали истошную брань и лай, и поспешили посмотреть, что случилось. На мосту стояла старуха, размахивающая палкой, а вокруг неё прыгала… лисица и зло тявкала. — А ну прочь! Прочь, я сказала! —Старуха попыталась стукнуть лису по спине, но та ловко отскочила и вцепилась в палку зубами, перетягивая ее на себя. Парни переглянулись и побежали на помощь. — Пусти! — крикнул Стефан, хватаясь за палку со стороны старухи. Та от неожиданности и испуга отскочила назад, но лиса упорно тянула палку на себя. Стефан был поражён силе и упорству животного, не испугавшегося двоих взрослых мужчин. — Это же трость Виктора! — Выкрикнул Крис, разглядевший палку. — Что?! — Стефан от неожиданности разжал руки, и лиса кувырком откатилась от него, выронив трость. Тут же перегруппировавшись, она подбежала к откатившейся трости, обернулась на застывших мужчин, громко тявкнула и, подхватив свой трофей, побежала на ту сторону реки. — Держи ее! — Крикнул Крис, первым пришедший в себя. Забыв обо всем, они припустили через мост, пытаясь догнать животное. Старуха, оставшись без трости, открыла было рот, чтоб начать браниться, но увидев, как лиса, а затем и иностранцы исчезли по ту сторону моста, развернулась и, хромая, посеменила обратно домой. Лисица быстро неслась по улицам, словно не чувствуя тяжесть трости. Дорожная пыль, вздымавшаяся под ее лапами после каждого прыжка, летела прямо в лица Стефана и Криса, которые не видели ничего кроме своей цели и бежали вперёд, пытаясь догнать ее. Город менялся прямо за их спинами. Обгоревшие здания превращались в маленькие аккуратные домишки и огромные, похожие на дворцы, здания купален, гостиниц, складов, даже песчаная дорога становилась мощеной камнем, как только оставалась позади бегущих мужчин. Из ниоткуда появилась парочка лягушек, размером с человеческого ребёнка, стоявших у лавки с леденцами и ругающаяся друг с другом из-за того, что им не хватало денег. Открывали ставни барсуки в кимоно с подвязанными рукавами и развешивали свежие вывески. Толпа лисят с мячом пронеслась за спинами Стефана и Криса, поднимая клубы пыли и весело галдя. Кошка вышла из домика с бадьей белья, чтобы выстирать его в реке. Головы, похожие на камни, перекатывались через дорогу, куда-то торопясь, а на берегу реки спал носатый тенгу, прикрывшись плащом из вороньих перьев. Крис и Стефан бежали за лисой, которая пыталась запутать их узкими улицами, и не знали, что попали в город демонов и за их спинами кипит обычная жизнь, свойственная представителям и их рода. — Мы ее… фух… так никогда не догоним! — Выкрикнул на бегу Крис, который уже наглотался пыли и порядком устал вихлять по улицам. — Сейчас! — Стефан сунул руку в карман и достал круглые часы — подарок Криса на какой-то праздник. Он ловко раскрутил их и кинул в лису, но промахнулся и попал по трости, с глухим стуком выбив ее из пасти животного. Лиса пробежала ещё несколько шагов, после чего резко развернулась, подхватила палку за конец и неловко потащила дальше. Когда она попыталась свернуть за угол, трость стукнулась об угол дома, и лиса кубарём покатилась по дороге. Крис и Стефан, воодушевившись, побежали ещё быстрее. Лиса ещё несколько раз кувыркнулась в воздухе и превратилась в рыжего мальчика в пестром кимоно. Он упал прямо рядом с тростью и поднял полные слез и обиды глаза на бегущих к нему мужчин. Те оторопели и остановились прямо перед ним. Мальчик был весь встрёпанный и пыльный, слезы градом лились по его щекам. — Мальчик?.. — Удивлённо ахнул Стефан. Тот тут же подорвался, схватил трость и побежал дальше. — Эй, стой! — Разбираться, как такое могло произойти не было времени, так что они снова припустили за ребёнком. — Стой! Мы не обидим тебя! Минами бежал и не видел дороги перед собой. Ему было горько и страшно — вместо того, чтобы отвадить иностранцев, он случайно завёл их за собой в город. Слезы застилали ему глаза, стекали по щекам, в голове билась единственная мысль о том, что он все сделал только хуже. Впопыхах он потерял один гета и бежал, прихрамывая и пытаясь скинуть второй. Он влетел в ворота дома Кацуки и, пробежав по дороге, споткнулся о ступени крыльца и упал. Трость с громким стуком покатилась вниз обратно к воротам. Минами больно ударился лбом и лежал, всхлипывая и слыша топот шагов за своей спиной. Дверь перед ним с грохотом растворилась, и он увидел чьи-то гета и знакомый зелёный джимбей. — Кен-чан?! О боже, что случилось?! Минами поднял заплаканные глаза и обнял своего спасителя за ноги. Иностранцы, влетевшие во двор, остановились прямо за его спиной. — Виктор?! И тут Минами понял, что все кончено.