Полгода тому назад
— Жаль только, что «найти» и «поймать» — совершенно разные вещи, — съехидничала Патриция, наблюдая за растерянными бирюзовыми глазами. Подбросив в руки светловолосой девушки бутылку с водой, воровка воспользовалась моментом и быстро направилась в сторону выхода. Беспрепятственно покинув спортзал с оставшимися в нём бывшими шпионками, Этчинсон в считанные секунды доехала до своего дома и сменила имидж, из простой гимнастки перевоплощаясь в роковую преступницу. По застроенному высотками Лос-Анджелесу к тому времени уже распространился янтарный закат, оповещая о том, что девушке стоит поторопиться. Патриция в последний раз посмотрелась в зеркало и состроила насмешливую гримасу своему отражению, перед тем как выйти из дома и сесть на байк. Она была полна уверенности в том, что сегодня, этой ночью, у неё получится украсть последний камень и распрощаться с так сильно бесившим девушку Думбаром. Последний трофей находился в банке, принадлежавшем компании отца Патриции. Поскольку дочурка ненавидела его всей своей душой, ограбить банк ей это ни в коем случае не помешало. Когда она добралась до места, город уже был укрыт полотном сумрака, что только сыграло ей на руку. Проделав буквально ювелирную работу, действуя с невероятной аккуратностью и грацией, Этчинсон смогла взломать сейф и не попасться сигнализации. Последний камень был у неё, так что девушка, вкушая очередную дозу адреналина от проделанной работы, в считанные секунды выскочила из здания. Где-то позади раздавались полицейские сирены, но воровке было абсолютно плевать, она жала что есть силы на газ. Патриция весьма удивилась, когда позади заметила преследующих её девушек. Она узнала от Думбара, что их уволили, поэтому считала, что к агентству они никакого отношения больше не имели. Однако шпионки-неудачницы как-то смогли выследить Этчинсон, так что она из опасения решила не давать им возможности нагнать себя. Биение сердца учащалось, а к кончикам пальцев, сжимающих рычаги мотоцикла, прилил поток крови. Патриция была близка к их с Думбаром запланированному месту встречи, поэтому ей срочно нужно было избавиться от хвоста. После ловкой попытки сбить столб на тротуаре, загораживая тем самым путь, Этчинсон уже было подумала, что дело сделано, однако надоедливые шпионки справились с препятствием в считанные секунды. И всё-таки, с их первой встречи девушки правда смогли улучшить свои навыки, особенно та, светловолосая. Патриция гнала что есть силы, опасно сворачивая на поворотах, однако ничего не могло помочь избавиться от преследователей, которые также бездумно и упорно гнали вперёд и посылали к чертям все существующие правила дорожного движения и простейшие человеческие меры предосторожности. Не успела воровка придумать новый план, как вдруг вокруг неё распространился пурпурный дым, заслоняя собой всё пространство вокруг. Голова по непонятной причине закружилась, а зелёные глаза в растерянности рыскали по отвратительно блестящему дымовому облаку вокруг себя. Хотя девушка и сбилась с толку, на газ она продолжала давить со всей силы. Несколько секунд в дымовой завесе казались вечностью, однако Патриция сумела вырваться из этих оков блеска. Немного ошарашенная и растерянная, она едва ли успела облегчённо вздохнуть, когда справа от себя тут же заметила Барбару, которая гнала на одном уровне с грабительницей, что заставило Этчинсон на долю секунды почувствовать себя загнанной в угол. Блондинка подъехала ближе, подрезая байк Патриции. Это лишь заставило последнюю уклониться чуть в сторону, нахмурившись. Когда Робертс поняла, что просто так подрезать такого умелого водителя — а доказательства этому Барбара уже видела — невозможно, то предприняла самое смелое и отчаянное решение из всех, что были у неё на данный момент в голове: она попыталась на ходу активировать глисс. Когда две розовые линии появились по обе стороны полюбившегося оружия, Барби яростно атаковала Патрицию, одной рукой продолжая контролировать управление мотоцикла, а второй направляя оружие в сторону воровки. Та и подумать не могла, что светловолосая особа сможет решиться на что-то столь безумное и опасное. Мчались они на запредельной скорости, а Робертс явно не имела таких же хороших навыков вождения, что Патриция. — Хэй! — вскрикнула Этчинсон, когда шпионка со всей силы глиссом ударила по корме байка, заставив транспорт нехило так занестись на обочину. Выровняв мотоцикл, грабительница раздражённо цокнула, а затем, продолжая движение по тротуару, на скоростях понеслась вперёд. Она решила избавиться от девушки на своём хвосте, пытаясь затеряться в толпе прохожих. — Ненормальная! — закричал басистым голосом прохожий. Ему пришлось отскочить в сторону от скоростного байка, чтобы не попасть под колёса. Патриция не обращала совершенно никакого внимания на рассерженные возгласы горожан. После того как она пронеслась ещё какое-то расстояние, то обернулась назад. В силу большой скорости и неудобности своего шлема, шпионку Этчинсон не смогла обнаружить позади, поэтому снова выехала на трассу. Шум в ушах звенел даже сильнее двигателя байка. Руки что есть силы сжимали рычаги, а губы, что было весьма удивительной вещью, преобразовывали насмешливый оскал. Патриция буквально упивалась новыми порциями адреналина в организме. Она ощущала себя настолько неуязвимой, настолько ловкой, что даже не успела заметить в небольшом зеркале заднего вида появления светловолосой девушки на мотоцикле. Та только воспользовалась моментом, снова активируя глисс. Когда пурпурные линии появились по обе стороны оружия, что-то внутри Барбары перемкнуло, заставив её замереть на мгновение. Биение сердца — вот и всё, что она могла слышать. Ещё немного — и девушка поймает её, неуязвимую воровку, пускающую в сторону агентов насмешки. Да и как удачно — они уже приближались к секретному штабу агентов, что только вселяло в Робертс большую уверенность в своих действиях. Левой рукой контролируя управление мотоциклом, а правой замахиваясь глиссом, Барбара на долю секунды заметила, как Патриция, увидев в зеркале пурпурный жезл, испуганно поворачивает голову назад. Светящееся оружие подобно копью взмыло в воздух, словно стрела рассекая городской ночной воздух и, как это бывает, подобно мечу сражая Этчинсон. Губы под шлемом успевали исказиться в недовольную гримасу, а тело от удара занесло вперёд. Девушка едва ли не слетела с мотоцикла, как вдруг, чудом удерживая равновесие и уже пересекая перекрёсток, заметила справа движущийся на неё чёрный лексус. Удар. Скрежет искажённого металла ударил по вискам. Крики прохожих, гул машин — всё слилось воедино. Тело Патриции слетело с мотоцикла на несколько метров вперёд, а сам он застрял где-то между грязным асфальтом и передними колёсами машины. Этчинсон налетела на близстоящий столб, ударяясь головой. Внутри шлема эхом успел отразиться болезненный вскрик девушки, последний за эту ночь. Образовалась пробка, прохожие что-то недовольно кричали, водитель лексуса схватился за голову — все эти моменты прошли Робертс насквозь; блеклые очертания фоновых действий совершенно никак не отразились на её восприятии данной картины. Побледневшее лицо девушки было едва ли способно выразить хоть какую-то эмоцию. Где-то в стороне всё ещё валялся глисс, пурпурным светом озаряя часть пыльного асфальта. Время для Барбары застыло точно так же, как и её взгляд на распластавшемся по земле теле. Сквозь стекло голубого шлема были видны замкнутые веки преступницы, отчего по спине светловолосой девушки прошла дрожь, а к кончикам пальцев прилил поток крови. Сзади подбежали подруги Робертс, ранее потерявшие так рьяно рвавшуюся поймать Патрицию Барбару. Они что-то спрашивали, махали руками перед стеклом шлема сидящей на мотоцикле девушки, однако из этого ничего не вышло. Прикованная и оцепенелая от ужаса шпионка не могла ответить ни слова.***
Неделю тому назад
Зажмурившись от яркости освещения, Этчинсон вдруг чувствует чью-то руку на плече. Жёсткая хватка сильно прижимает её к обивке, а длинные женские ногти впиваются в открытую часть плеча, оставляя на коже багровые следы. На лице главы агенства явно читается агрессия, что заставляет Барбару почувствовать ещё большее отвращение к происходящему. Как только Патриция совершает попытку распахнуть свои глаза, в противоположную часть её шеи впивается острый, жгучий шприц. Тело едва ли успевает среагировать на внезапную боль, а сознание бесследно потухает в ярком свете ламп. В тот момент Робертс, наблюдающая за всей картиной, впервые понимает, на кого действительно она работает. Сколько не просит, не кричит Патриция, Мисс Z не обращает на неё никакого внимания, продолжая отдавать приказы работникам лаборатории относительно «пациентки». Полгода назад шпионка и её подруги поймали воровку драгоценных камней. Изначально случившаяся в ту ночь авария потрясла белокурую особу, однако никто — как ранее сообщило девушке агенство — в ту роковую ночь не пострадал. Робертс заверили, что преступницу в ближайшее время ожидал суд и последующее за ним заслуженное наказание. Это вселило спокойствие в Барби. Сегодня, совершенно случайным образом, девушка увидела в специальном отделении скопление множества людей, поэтому ей стало интересно, в чём же дело. Льва Давыдовича она знала давно. Он был родом из России и работал на агенство уже на протяжении десяти лет. Мужчина был одним из тех учёных, кто имел дело не с различной механикой и роботами, а с людьми. Барбаре было ранее известно ещё то, что он проверял реакцию сотрудников на различные химические препараты, встроенные в бомбы, и проводил опыты над восприятием работниками разных устройств. В общем, был на одну половину врачом, а на другую — химиком. Заставшую всю эту картину Робертс минутами позже пришлось вывести из лаборатории. Лев Давыдович напоследок ещё дал какие-то указания помощникам, а затем вместе с Зои сопроводил растерянную девушку до выхода. В личном кабинете мужчины ей объяснили всё более подробно. Информация, что светловолосая девушка узнала в этот вечер, потрясла её сознание. — Нам нужно было её тело, — протягивая Барбаре стакан воды, пояснял Лев Давыдович, — как образец спортивного, ловкого человека, готового к максимальным нагрузкам. — Ты же была сама в курсе её способностей, — произнесла спокойным голосом Мисс Z, положив руку на плечо девушки. Робертс в тот момент была изумлена, нет, ошарашена происходящим. Все те опыты, о которых она узнала только сейчас, скрывали от других сотрудников. И уж тем более, от таких молодых пока ещё новых людей как Барби. Это было планом агенства — изучить Патрицию и разработать идеальную формулу шпиона, который смог бы выдержать любые физические нагрузки. Одной из составляющих этой «формулы» был проект, во главе которого стоял Лев Давыдович. Опыты, которыми он подвергал девушку на протяжении полугода, поначалу давали плоды. Однако в один момент, о котором седовласому мужчине явно было с тяготой вспоминать, случилась ошибка, сбой системы. По вине тогда ещё неопытного нового сотрудника, имя которого Лев Давыдович так и не назвал, случился инцидент, последствия которого пагубно отразились на спинном мозге бедной девушки, а в последующем и на её ногах. Поскольку о данном проекте никто из штатных сотрудников не знал и он был чрезвычайно секретным, трагедия эта не подверглась огласке со стороны СМИ. — Тебе не следовало этого видеть, но ты должна понимать, что эта информация крайне секретна и просто недопустимо её распространять, — Зои строго смерила Робертс взглядом. Барбара не знала, что сказать. Она работала шпионкой. Всей душой верила: это то, что она может дать миру, чем сможет предотвращать несправедливость и… Сейчас же Робертс была уверена абсолютно ни в чём. Морозная дрожь пробежала по спине, а затуманенный взгляд опустился вниз, на пол. Вернулась девушка домой поздней ночью. Нащупав переключатель в темноте, стащила с себя розовый плащ и бездумно села прямо на паркет в прихожей, опираясь спиной о стену. Чувство вины за чужую судьбу съедало, нет, сгрызало Барбару изнутри. Прожигало её тело насквозь, усиливая ощущения пустой, ноющей печали. Хотя Робертс и не была причастна к параличу ног бывшей преступницы и ко всем этим — как считала Барбара — ужасным, нечеловечным экспериментам, однако была уверена в том, что не случись в ту роковую ночь аварии — всё было бы в порядке. И Патриция получила бы своё заслуженное наказание, а не вот это вот всё. Девушка была переполнена неприятным, вязким чувством вины, которое так не кстати разбавляла острая злость к людям, на которых она работала. Бирюзовые глаза бесцельно смотрели вперёд, а в голове вновь и вновь прокручивалась одна и та же фраза: «А что, если бы в ту ночь ничего не произошло…»