Если сапфир станет красным

Свон ухмыльнулась: - чувствую себя вампиром. Не боишься, что после приглашения никогда от меня не отделаешься? На это замечание Реджина даже не отреагировала. - Хочешь чего- нибудь? Брюнетка прошла в гостиную, не дожидаясь ответа, бросила вещь на кресло, а сама тяжело опустилась на диван. - Может мне не стоит сегодня оставаться. Ты устала. Не хочешь отдохнуть? Голос Эммы звучал всё ещё из прихожей. Удивительно, но только сейчас мэр начала слышать все краски этого голоса, эмоции, которые в нём были. Свон переживала, беспокоилась. А в голове брюнетки был только один вопрос: "чем я такое заслужила?". Уже давно Реджина смирилась с тем, что за неё переживать никто не будет. Слишком рано молодая девушка поняла, что, наверное, счастья просто не заслуживает. И, как ни странно, после этого осознания жить стало легче. Так Злая Королева и появилась. Не давать себе шанса иметь нормальную жизнь, но и не бояться такой шанс потерять. А теперь в голосе другого человека были те чувства, которые Миллс не просто никогда не слышала, но и убила в себе раньше времени. "Удивительно, сколько заботы может быть в человеке, о котором никто не заботился. И я была тому причиной." Тяжесть этих мыслей, тяжесть раскаяния всегда была на плечах брюнетки. А сейчас, когда она увидела лицо Эммы напротив себя, её искренний взгляд, скрыть слёзы стоило всех усилий. Свон стояла посредине комнаты и не знала стоит ли нарушать молчание. - Со мной всё в порядке. Так что ты хочешь? Пожалуйста, скажи вино. Брюнетка шутливо возвела глаза к потолку. - Хорошо, Ваше Величество, сегодня Ваш более утончённый выбор. Давно Королева не получала удовольствия от собственного титула. В Сторибруке его использовали чтобы упрекнуть, унизить, подчеркнуть ненависть. А сейчас это обращение означало совсем другое. Эмма не просто хотела сгладить ситуацию, она хотела показать, что все условности для неё сущее пустяки. Обе женщины прошли на кухню. Холодильник с вином всегда был наполнен. Пожалуй, кроме Реджины в городе оценить этот напиток никто не мог. Слишком много пиратов было, которые предпочитали ром. - Красное, хочу красное. Откупоришь? Эмма взяла протянутую ей бутылку и штопор. Она была довольна, как складывалась ситуация. Мэр больше не казалась такой погружённой в собственные переживания. Да и то, что она настолько ослабила контроль дорогого стоило. - Прошу. Жидкость быстро наполнила хрустальные бокалы. Конечно, в доме были специальные бокалы для каждого вида алкоголя. Обе женщины инстинктивно осушили свои бокалы сразу. Как будто, обе знали, что и ближайший разговор и ближайшая ночь будут иметь для них обеих решающее значение. Реджина наслаждалась тем, как на щеках спасительницы появился предательский румянец, а губы стали от вина ещё краснее. - Помнишь о чём мы говори по дороге? - Королева наполнила оба стакана. - О том, как шло время во время заклятия, - Нет, Свон, не об этом. Услышав свою фамилию, Эмма поперхнулась. Отношения между ними можно было понять по тому, как эта фамилия произносится. Сейчас Реджина сделала на нём ударение, растягивая букву "О", обнажая белоснежные зубы. - Аааа... Ты о наших отношениях? Ответ последовал незамедлительно: - да. Сейчас уже Эмма узнавала совсем новую сторону разговора. Внезапно она почувствовал себя загнанной каким-то животным. Перед ней пантера готовилась к прыжку, играя с добычей. Хоть голова зверя была немного опущенная, глаза неустанно впитывали каждое движение блондинки. Рот был полуоткрыт, дыхание размеренное, движения плавные и бесшумные, Никто бы и подумать не мог, что пантера ещё несколько минут назад была неуверенна в своём решении. Во чтобы то ни стало сегодня Эмма Свон должна была принадлежать только ей. За годы правления Реджина стала прекрасным манипулятором. Была в состоянии добиться своих целей всеми способами. Уничтожить, если нужно. И сейчас в ней говорил первородное чувство подчинить женщину, которая сводила её чувства, разум, сердце с ума и не давала трезво мыслить. Шериф и раньше видела это выражение. В первые дни, в участке. Тогда мэр собственной персоной пришла в отделение и что-то говорила. Эмма не сильно обращала внимания на слова, скорее на то, как они были сказаны. Про себя тогда Спасительница подумала, что никогда не подпадала и уж точно не подпадёт под действие подобного шарма. О, как она ошибалась. - Мы растим сына вместе. И обе меняемся. Ты стала героем. Прозвучало менее уверенно чем обычно. На самом деле Эмма не знала, куда этот разговор идёт. Нужно было внимательно подбирать слова. - О, Свон. Снова о геройстве. Ты как Генри, - Реджина со звоном опустила стакан на стол и устало вздохнула, - не бывает просто героев или злодеев. В нашей жизни... В нашей с тобой жизни есть много серого. Стоит ли тебе об этом напоминать. Конечно, не стоило. Дитя истинной любви так много неправильных решений в жизни принимала, что давно не верила в только счастливый исход. Хоть её собственная мать и пыталась убедить её в обратном. - Ты вспомнила о Мэри-Маргарет? - Да. - Твоя мать особенная. По её жилам вместо активных действий течёт надежда. Эмма улыбнулась. Реджина была иронична, но это в ней и притягивало. Она была той самой красивой и редкой розой, но с самыми ядовитыми шипами. - Не думай о Снежке. Я говорю о наших историях, которые так легко переплелись. Совсем неожиданно к этой реплике бутылка оказалась пуста. Пьянящий аромат винограда наполнял кухню. Две-три-пять минут прошло. Реджина не хотела давить. То, что она обычно хотела делать, будучи Злой Королевой сейчас отошло на второй план. Сейчас она была той женщиной, которая впервые ощутила внутри себя теплоту, которой хотела поделиться. Сделать так, чтобы Эмма была рядом с ней, защитить её, оградить от всего плохого. В том числе и защитить от воспоминаний и боли, которую и сама же причинила. - Эмма, я знаю это прозвучит глупо, но...