Рыцари Старой Республики 2: Тень Ревана

      61.       Владыка ситх был широк в плечах, одноглаз и мёртв. По крайней мере, визуально мертвее, чем остальные обитатели этого мира, включая свежеупокоенных.       Из одежды на нём висели только обрывки широких штанов, остальное тело покрывала не кожа — сплошной слой шрамов, рубцов и глубоко вгнивших струпьев. В паре мест исковерканное тело протыкали обломки костей. Кондор не был склонен к поэтическим аллегориям, но сравнение этого человека с Малакором напрашивалось само собой.       Он передал Аттону сжатое описание нового противника. После неспокойной паузы динамик с лёгкими истерическими нотками прокричал:       - Дарт Сион! Бабка говорит: это Дарт Сион, Владыка боли, ты помнишь, что рассказывала Визас? Сваливай оттуда полным гипером, партнёр! Сваливай!       - Крея предлагает сваливать? — сдержанно удивился Кондор, наблюдая, как приближается человек-Малакор.       - Да не Крея, прид… приятель, я, я тебе говорю: сваливай! Ноги в руки, пока они у тебя ещё есть.       Кондор отключил связь: Дарт Сион был уже совсем близко.       Некоторое время двое разумных стояли друг напротив друга. Корявые пальцы Сиона сжимали рукоять меча. Кондор держал свой клинок, хоть и не мог вспомнить, когда его подобрал.       - Он прислал мертвеца, — неожиданно проговорил ситх. Голос у него был, как из насквозь проржавелой бочки. — Ты знаешь, кто я?       - Сион, — ответил мандалорец. И сразу, неожиданно для самого себя: — Сион, Сион, Сион. Кто прислал меня?       - Я знаю твоего создателя. Он прислал тебя за ответами? Их нет. Есть только Тьма. Один сломленный джедай не остановит Тьму.       - Тьмы не существует без Света, — с нарастающим недоумением от собственных слов произнёс Кондор. — Стороны Силы равновелики. Всё и всегда можно решить миром.       - А. Мне достался не просто мертвец. Мне достался дурак.       И Дарт Сион активировал меч. Лезвие оказалось неуместного, фривольно-розового оттенка. Ситх вытаращил единственный глаз и долго рассматривал клинок, то отдаляя, то приближая его и периодически встряхивая. Видимо, он и сам ожидал чего-то иного.       - Есть только Тьма, — напомнил Кондор со странным чувством, будто произносит чей-то чужой текст. И, кажется, хозяин этого текста слегка издевался над Владыкой боли.       Дарт Сион тоже это понял:       - Есть Тьма. И есть боль. Боль, которая превыше смерти. Очень скоро ты познаешь её и…       - И что? Буду перевариваться тысячу лет? — чужими губами усмехнулся Кондор. — Сион, Сион, Сион. Какой ты пафосный мальчик. Решил на старости лет закосплеить сарлакка?       Вместо ответа Владыка ситх шагнул на мандалорца.       Двигался он весомо и неторопливо, с абсолютной уверенностью в себе. Тот, кто говорил за Кондора, даже испугался. Самому Кондору было всё равно. Он включил меч, подставился под удар, в последний момент увернулся и длинным выпадом проткнул Сиону живот.       Владыка пошатнулся, но устоял. Тошнотворная дымка горелого гноя быстро выветрилась, дыра заплывала на глазах. Через несколько секунд место ранения стало неотличимым от остальной плоти.       Ещё несколько уколов и ударов: в голову, плечо, в широкую бугристую грудь. Кондор попадал — Сион мёртвее не становился. Он шагал и шагал на мандалорца, размашисто рубя воздух, а Кондору оставалось лишь отступать. За исключением звука шагов и скрежета световых мечей, дуэлянты двигались в полной тишине, медленно приближаясь к посадочным площадкам. Если на планету и были сброшены какие-либо ещё десантные группы, они благоразумно не вмешивались.       На пандусе Кондор понял, что отступать дальше нельзя: до «Чёрного ястреба» оставалось несколько десятков шагов. Дуэль перешла в силовую фазу. Теперь мандалорец принимал на меч каждый удар, пытаясь свалить противника в клинч. Он не сомневался в своей выносливости, но и ситх не выказывал ни малейших признаков утомления.       Однако Кондор уже научился попадать. Он выждал момент и, вместо того, чтобы парировать удар, направил клинок немного дальше.       Зашипела гнилая плоть, меч упал и скатился по пандусу. Дарт Сион лишился кисти правой руки.       - По кусочку, — сказал Кондор, впрочем, не снижая бдительности. — Тебе достаточно боли, или хочешь ещё немного?       Он держал меч перед собой, ожидая удара Силой, характерного для обезоруженных форсеров. Но враг просто расхохотался, вязко, механически:       - Боль — это всё, что есть у меня. Ты ничего не сумеешь к ней прибавить, — он резко выкинул левую руку, схватил мандалорца за запястье, притянул к себе. — Посмотрим, достоин ли ты её даров.       Такого Кондор не ожидал. Он попытался вырваться, но Сион оказался неожиданно сильней. Прежде чем мандалорец успел использовать гидравлику брони, Владыка выбил у него меч. Некоторое время противники боролись, затем Сион одной рукой оторвал Кондора от земли и вколотил в ограждение пандуса, затем ещё раз, и снова. Крошились пермакритовые плиты, рухнул переломленный флагшток, но скафандр пока держался.       Наконец Кондору удалось вырваться. Ситх тут же ударил его молнией. Электронику брони закоротило, потерявший контроль мандалорец рухнул на землю.       Он барахтался в скорлупе, наблюдая, как неумолимо приближается Сион, и пытался восстановить энергоснабжение. Часть функциональности скафандра вернулась как раз к тому моменту, когда ситх занёс ногу, чтобы пнуть поверженного противника, как собаку.       Большая ошибка. Кондор поймал босую ступню врага бронированной перчаткой.       Центр тяжести тела ситха находился выше. Кондор форсировал механику, бустеры взвыли. Выводя врага из равновесия, мандалорец рывком поднялся.       Не различая, где своя сила, где заёмная, Кондор подхватил Сиона за сочащийся гнилью торс, подкинул высоко над собой и с размаху насадил на обломок флагштока.       Алустиловый штырь вошёл в основание шеи. Сион оказался насажен на кол вверх ногами. Он с утробным рёвом дёргал головой и тщетно размахивал конечностями, опускаясь всё ниже. Кондор видел, как металл протыкает мёртвую плоть. Потоки чёрной жижи вяло струились из раны, заливая Сиону лицо. Скоро обломок вышел в области колена. Ситх упирался головой в пандус.       - Вылитая шаурма, — сказал Кондор, понятия не имея, о чём говорит, — только майонезику добавить, вот это вот всё.       - Джедайская погань, — конвульсивно проскрежетал Сион, дёргаясь всем телом и выхаркивая нечто бурое. — Ненавижу.       - За что? — удивился мандалорец, запуская самодиагностику скафандра. — У тебя всё равно нет ничего, кроме боли.       - Ненавижу, — неожиданно отчётливо повторил Владыка ситх. — Ненавижу тебя за то, что ты живёшь внутри моей головы.       - Это ещё вопрос, кто у кого квартирует.       - В тебе нет ни единой мысли, ни проблеска понимания. У тебя нет предназначения, ты всего лишь… Ты пуст.       - А ты — мёртв, — ответил Кондор, рассматривая индикаторы на забрале. Броня на глазах приходила в порядок, восстанавливая подсистемы, — ноль на массу. Счастливо оставаться, гражданин потерпевший.