По другому сценарию.

Совладать с обилием накрывших его эмоций Кенджи удалось лишь оставшись в гостиной наедине с Такаей. Парень с трудом понимал, как оказался тут и почему, но противиться слишком быстро развивающимся событиям не решился. Хотя исход происходящего для него оставался загадкой. Единственное, что он мог сделать сейчас, — это постараться произвести хорошее впечатление (что, впрочем, будет теперь не так-то легко) и не создать проблем Шизуке. В какой-то момент блондину показалось, что мальчишка смотрит на него с каким-то сочувствием. Уверенности такой взгляд явно не придавал. Но и нервничать Ямагучи не мог себе позволить. Это было против его правил. Не в таких условиях. Тем временем на кухне становилось жарко. Не говоря ни слова, хозяйка дома пересматривала чайный сервиз. Шизука наблюдала за ней, не зная, что сказать. Слишком много о чем хотелось поговорить, многое узнать, однако слова упорно отказывались складываться в предложения, несущие хоть какой-нибудь смысл. Её отец старался разрядить обстановку, суетился и слишком усердно пытался угодить супруге, чем нервировал всех присутствующих. На плите начал недовольно свистеть чайник. Это и стало последней каплей для Наоми. — Отнеси в гостиную, — она вручила мужу поднос с пятью комплектами необходимой для чаепития посуды, и он тут же исчез. На несколько секунд в небольшом помещении повисла тишина. Казалось, хозяйка дома наслаждалась ею. Во всяком случае тишина помогла ей привести мысли в порядок, хотя бардак в этой области был для неё чем-то экстраординарным. Наконец блондинка расслабила сжимающие край столешницы пальцы и подняла глаза на девушку. — Ну здравствуй, Шизука. С этими словами Наоми заключила свою дочь в крепкие, столь долгожданные и необходимые объятья. — Моя девочка стала такой взрослой. Кто бы мог подумать, что это произойдёт так скоро? Родной голос и окутавшее её тепло не могли не растрогать Шизуку. Глаза девушки стали влажными, но она по прежнему не могла выдавить из себя ни слова. Казалось, что первая же попытка сказать что-либо закончится рыданиями. Совсем как в детстве. Идиллию нарушил душераздирающий крик чайника, оставшегося без внимания. — Ну что ж, — начала Наоми, отстранившись от дочери, — идем знакомиться с твоим мальчиком. Последовавшие за этим полтора часа стали серьёзным испытанием для будущих студентов. Шизука пришла в чувства, даже создавала видимость спокойного, уверенного в себе человека, однако подобные разговоры для нее были в новинку. Да и неловко было рассказывать родителям некоторые подробности её отношений с Ямагучи. Парню явно пришлось нелегко. Показать себя с лучшей стороны в светском обществе для него не составляло труда. Но на данный момент дело обстояло несколько иным образом. Да и распределение сил было иным. Кенджи без особых усилий поладил с Такаей, да и отец Шизуки довольно быстро проникся к нему симпатией (опустим периодические попытки казаться строгим главой семейства, скорее вызывающие смех и сочувствие, нежели желание прислушаться). Парень понимал, что Наоми была тем человеком, чье доверие и расположение придется заслужить. Зато хозяйка дома, казалось, получала удовольствие от происходящего. Всегда серьёзная и строгая бизнес-леди с интересом расспрашивала юношу о родителях, о планах на будущее, о предпочтениях в той или иной сфере, время от времени переключаясь на их взаимоотношения с Шизукой, не давала ему расслабиться. И все же Кенджи не мог не отметить, что мать его девушки не была обделена чувством юмора. Когда Наоми улыбалась, блондин не подвергал сомнениям тот факт, что её гены явно доминировали в детях. Но вот прошло около часа. Такая задремал в кресле, «глава семейства» говорил уже совсем невпопад, а Ямагучи сбросил уже три вызова. Чай был допит, а десерт давно доеден. Только тогда женщина решила сжалиться над детьми. — Хороший парень, — улыбнулась Наоми, передавая Шизуке поднос с чашками, — да и семья у него порядочная. В Бостонский университет поступает. Молодец. Ты, кстати, уже определилась? — Да, мама, определилась.