***
— Я скоро вернусь, девочка моя, — говорил Дингс, поглаживая Анне-Мари, которой уже сделал два укола. — Полежи немножко. Девочка на автомате кивнула и проводила взглядом доктора. Она легла на кушетку, промычав что-то очень тихо, и уставилась в потолок. По бокам маленькой темной комнатушки было две камеры, в которые пока Гастер не смотрел, выйдя по каким-то ну очень нужным делам. Все эти его подглядывания сводили с ума, ведь доктор сидел где-то далеко от нее, а ей, в свою очередь, было очень страшно быть одной. Она боялась, что кто-то войдет к ней, скинет белую простынку и будет кричать. Она боялась собственной тени, запаха спирта во всем кабинете. Боялась мигающей красной кнопочки, которая срабатывала, когда малышка пошевелится… Анне-Мари повернулась к зеркалу, которое висело напротив нее, и стала в упор рассматривать себя, запоминая каждое пятнышко от слез, каждую детальку, каждый волосок. Лежать на боку стало больно, и она снова развернулась к стенке, накрываясь простынью сильнее. Но и сейчас ей что-то стянуло невыносимой болью. Она встала, крепко держась за простынку, и спрыгнула с кушетки, пошатываясь, пошла к двери, медленно передвигаясь, словно зомби. По пути к двери девочка сняла с себя электроэнцефалограф, проводки и трубочки, прицепленные к ее рукам, какие-то наручники. Анне-Мари открыла дверь и вышла в светлый коридор, кутаясь в простынь еще сильнее. Но не успела она сделать шаг, как к ней подбежал лаборант. Из его карманов полетели какие-то инструменты, которые с грохотом падали на плитку. — Как она вышла? Как она встала? — паниковал кто-то рядом. — Почему она разгуливает по коридору? Разве доктор Гастер не сделал ей укол? Отвлекаясь от своих туманных мыслей, Анне-Мари подняла покачивающуюся голову, хлопая ресницами. — Ну унеси же ты ее! — снова послышался истеричный вопль, а лаборант, который был рядом с девочкой, присел перед ней на коленку. Анне-Мари глядела в глаза храбреца, приблизившего к ней, и тот протянул ей лапы. Ей сразу захотелось упасть в них и обмякнуть, пока ее не вынесут на свежий воздух или лучше к Дингсу. — Тихо, малышка… спокойно, — успокаивающе взял ее за ладонь лаборант, поглаживая пальцами ладошку. — Пойдем обратно, хорошо? А то доктор будет очень сильно ругаться. — Да что ты с ней возишься? — прикрикнул стоящий позади него белохалатник, собирая за своего коллегу инструменты. — Это же человек! Зловредный монстр! — Заткнись, Джейкоб! — шикнул на него лаборант, повернувшись к белохалатнику, а потом вернул взгляд на девочку. — Пошли, малыш. Пожалуйста. Заторможено реагируя на раздражитель, Анне-Мари позволила ему завести себя в душную комнатку. Старательно следя за тем, чтобы случайно не наступить на ногу лаборанта, девочка подошла к кушетке и с помощью парня забралась на нее, крепко держа края простыни. — Вот и молодец. Не будем злить доктора Гастера, да, красотка? — улыбнулся он и надел обратно ей на голову сеточку с присосками, а к рукам вновь вернул проводки и «наручники», проверил показания в ярком экране ноутбука. — Не делай так больше, кисонька, договорились? Девочка промолчала, стеклянным взглядом смотря в плитку, дрогнув плечами. — Дам тебе еще совет, — присел на табуретку он, подняв ее бледное лицо за подбородок. — Не слушай тех, кто говорит тебе плохое.Они… немного боятся тебя, но скоро… я думаю… будут в ноги падать! Так что не огорчай доктора, зайка. «Так когда же ты решишься? Кисонька я или зайка?» — послышался где-то на дне разума вопрос у Анне-Мари. Столкновение с тем лаборантом в коридоре понизило ее самоуверенность до нуля. Совсем высосали. Словно сок. Лаборант бережно уложил девочку спать, даже позволил ей уснуть на его руках под заботливые покачивания. Через пару часов вернулся и Дингс с папкой в руках и застал уже выспавшуюся девочку, улыбнувшись ей. — Анне-Мари… Как самочувствие? Девочка ничего не ответила ему и пожала плечами, наклонив голову набок.Глава35
28 июля 2017 г. в 18:01
— Значит, Дингс — мой опекун? — еще раз спросила Анне-Мари, делая глоток из стаканчика.
— Да, — кивнул Санс, щелкая костяшками.
— А тебя он создал для меня, а Папайруса — для нас обоих, — говорила девушка, придерживая пальцы около виска.
— Ты говоришь все правильно, — кивал скелет, наливая себе из графина немного воды, делая пару больших глотков. — Папа говорил, что ты опасна для нас. Точнее, ему так Генри сказал, но папа так в это поверил, что начал колоть тебе какие-то уколы. В создании этой вакцины принимал участие и я, но я понятия не имел, что он хочет делать с тобой. Папа говорил, что никому не причинит вреда…
Санс сделал небольшую паузу, прокашлявшись в свитер, и продолжил.
— Но он знал, что в тебе течет необычная кровь. Человеческая и еще чья-то. К сожалению, мне он не говорил чья, назвав причину тем, что он не знает твоего генетического отца. Так что к нашей вакцине было добавлено что-то еще, чтобы блокировать твои способности…