[начало размыто, что разобрать невозможно].Этот монстр мужественный и сильный. Он готов пойти на все ради всех монстров на этой планете. Если будет нужно, он будет убивать и заставит делать это других. Он — отличный лидер. Обожаю его и даже поклоняюсь больше, чем самому королю Пушистому Заду и Большие Рога. И как он еще в земле не сгнил? XX июнь 19ХХ Мудрец, который все же предпочитает анархию.
***
Они вышли на улицу, замотавшись в длинный шарф Папайруса втроем. Младший скелет чуть ли не тащил за собой парочку как за поводок. Санс и Анне-Мари старались поспевать за широким шагом Папайруса, прыгая по его следам в сугробе. Они держались за руки и иногда смотрели друг на друга. Прохожие обращали на парочку особое внимание и разглядывали их крепкий замок из рук. Санса даже бросило в жар. Он представлял, как на следующее утро в газете появится заголовок о том, что у него есть кто-то особенный. «Шутник нашего светлого городка заимел кого-то особенного! Шок для прессы и всего подземелья!» А потом и по телевизору покажут! Скелет сжал пальцы своей девушки сильнее. Даже очень сильно. Но он ничего не мог с собой поделать. Лишь бы не отпускать ее. Не потерять. Санс до боли вогнал костлявые пальцы в ямочки между пальцев девушки и чуть не упал назад, когда она ответила ему тем же. Когда руки устали, хватка становилась слабее, но потом они стискивали переплетенные пальцы крепче. Папайрус наблюдал за ними с теплотой и не мог нарадоваться тому, что, может быть, очень скоро его брат женится и у них будут… дети? Санс не отказывал Анне-Мари ни в чем и покупал все, что пожелает ее душа. Вкусные и липкие булочки в виде кроликов, теплый чай, подвеску, на которую она так долго смотрела. Выйдя из очередного магазинчика, девушка сложила руки за спиной. Папайрус нес в руке пакет, а второй держался за Анне-Мари. Санс обнимал девушку за плечи. Дингс ревниво плелся позади них, покраснев от заворота чувств внутри него. — Санс, а что значит заниматься ничем? — спросила девушка, покачав замочком из рук с ним. Скелет призадумался и прислонил ладонь к подбородку. — Хм-м-м… как тебе объяснить. Это… гулять, танцевать, петь и слышать то, что не слышит никто, — сказал Санс, прикрыв глазницы. — Вот Папайрус всегда спрашивает: «Чем ты занимаешься, Санс?» Анне-Мари кивнула. — А я ему говорю: «Да так, ничем не занимаюсь». Понимаешь? — огоньки глазниц переместились на лицо Анне-Мари. — Да, наверное, я тебя поняла, — улыбнулась девушка, хихикнув в ладошку. Санс улыбнулся ей спокойной улыбкой в ответ и взял ее вторую руку в свою ладонь. — То, что мы делаем сейчас, тоже называется заниматься ничем, — сказал он, закружившись с ней и выбравшись из шарфа Папайруса. Анне-Мари кружилась вместе с ним, прислонившись телом к его груди. — А как это забыть обо всем? — спросила она, смотря ему в огоньки глаз. — Забыть обо всем — это… когда я с тобой, — сказал скелет, нежно улыбаясь ей. — Когда мы вместе. Это и называется забыть обо всем. Анне-Мари заулыбалась ему и прикрыла глаза, кружась с ним под небольшой снегопад. — Дам-пи-дам-пи-дам-дам, — смущенно пропел скелет, посинев. — Дам-пи-дам-пи-дам… Девушка мило хихикнула и стала подпевать ему, качая головой из стороны в сторону. — Когда я с тобой… когда я с тобой, — продолжал напевать Санс и сжал пальцы Анне-Мари, приблизив ее к себе и поставив ногу между ее ног. — Я снова живой. Я снова живой. Девушка чуть покраснела, стукнувшись с ним лбом, и случайно наступила ему на ноги. Но скелет не обратил на это внимания, продолжая кружить вместе с ней. — Когда я с тобой, когда я с тобой, — подпевала ему Анне-Мари. — Мир снова живой. Мир снова живой. Санс хохотнул и подхватил ее на руки, зажав ее ноги между своего тела. — Когда я с тобой, когда я с тобой, дом снова родной, дом снова родной… Когда мы вдвоем, когда мы вдвоем, мы снова живем, мы снова живем. Они танцевали, смеясь и смотря в глаза друг друга. Было странным танцевать на снегу. Местами он был твердым, местами — мягкий. Санс частенько проваливался в него, и тогда снег попадал ему в тапки, каким-то образом колол пальцы ног и сами ноги, но скелет не выпускал из рук хрупкое и тонкое тельце девушки, которая была легкой как перышко. Он кружился с ней. Несмотря на режущую боль в ногах. Несмотря на все. А то придется упасть в снег и просто уснуть. Уснуть вместе с девушкой. Навеки. Если их, конечно, не поднимет Папайрус. Ведь он всегда придет на помощь. Что бы ни случилось. Как и еще один герой, который проводит свою вторую жизнь, можно сказать, в бестельной форме. Но… и на нем не заканчивался список помощников. Был еще один. Но… персонаж не показывал этого. И даже не стремился этого делать. Просто он ждал. Дожидался того момента. С оскалом. Вроде злобным, а вроде и нет.