Наследие яблони или аксиома о бабочках

— Садитесь, Анна-Мария, — закрутил ладонью Санс и опустился на колено перед девушкой. Папайрус, воспринимая эту задумку как игру, тоже сел, даже ладонь протянул девушке, и она, тихонько хихикнув в руку, села на скамейку. За ней прыгнул Санс, завалившись на ее плечо, а Папайрус — на второе. Братья зажали Анне-Мари с двух сторон. Из ее губ вырвался приглушенный стон. Дингс ошарашенно глядел на обоих братьев. — К-к-кто научил этих двоих таким манерам?! — возмутился Гастер и скрестил руки на груди. — Ты, — глухо протянула девушка. Доктор вздрогнул, нахмурился, фыркнув, и отвернулся, задрав голову. На скамейке царила тишина, и видимо никто не собирался ее прерывать. Очень странно. Обычно Санс в такие моменты челюстью замахивается и рассказывает о том о сём. Наверное, только не сегодня. А нет, кажется, он в себе места не находит и водит костлявыми ягодицами (были бы они у него) по скамейке. — А давай сочинять, — предложил скелет, чтобы рассеять могильную тишину. — Папайрус, ты первый. Скелет в красном шарфе глубоко задумался, потирая подбородок перчаткой, и улыбнулся. — Великий Папайрус — крутой страж в подземелье… за мадемуазель Анне-Мари он все время в ответе! Санс громко похлопал и облокотился на скамейку. — Так… — протянул он, почесав черепушку. — Санс — это я. Комик, скелет. Моя черепушка больше всех из планет. Папайрус громко фыркнул в ладонь и рассмеялся, стуча ногами по снегу. Анне-Мари тихо посмеивалась в ладонь, жмурясь и подрагивая в плечах. — Теперь ты, Анне-Мари, — посмотрел на нее старший и улыбнулся. Девушка замялась, проведя ладонью по голове. — Ну… я, вообще-то, плохо сочиняю, — сказала она, опустив взгляд на свои ботинки. — А ты попробуй. Ты же не на конкурсе поэзии. Никто не осудит тебя за плохую рифму, — сказал Санс, взяв ее ладонь и сжав горячими пальцами ее пальцы. Анне-Мари покраснела, выпустив белый дымок, и сжалась. — Эй, ну чего ты как в первый рабочий день? — ласково спросил Санс, обняв ее за плечи. Девушка посмотрела ему в огоньки глаз. — Я расскажу тебе, но потом ты что-нибудь сочинишь, — сказал ей скелет, коснувшись челюстью ее щеки. — Ура! Великий Папайрус обожает истории! — радостно воскликнул высокий скелет в красном шарфе.

***

— Анне-Мари! Девушка обернулась, поправив лямку сумки на плече. Санс. Ширококостный скелет подбежал к ней и сложил руки на коленях, переводя дух. Анне-Мари смотрела на него, слегка приподняв уголок губ. — Санс… что ты здесь делаешь? — мягко спросила девушка, сжимая лямку сумки в ладонях. — Ты… забыла свою подвеску, — сказал Санс, выпрямился, вытащив из кармана куртки медальон с голубым камешком, и надел его на шею Анне-Мари. — Он же твой счастливый. Так пусть он принесет удачу в первый рабочий день. Девушка замялась, приобняв себя руками, и опустила голову. Скелет слегка улыбнулся и наклонил голову. — Хей-хей, все будет замечательно, моя малышка, — сказал он и мягко коснулся губ Анне-Мари. — А теперь беги. Дингс, наверное, уже тебя заждался. Анне-Мари вздохнула и приподняла уголки губ, отправляясь на каблуках к кабинету доктора, еле ступая на них. — Дингс? — девушка постучала в дверь и вошла в просторный и светлый кабинет Гастера. — Ты опоздала, Анна-Мария, — строго сказал он, сидя за огромным столом, и поднял огоньки глазниц на нее, поправляя очки. — Ты всегда будешь опаздывать? Если так и будет, то я понижу тебя до лаборанта. Ниже этого некуда. А, подожди… можно в архив отправить. — Дингс… то есть, доктор Гастер… — Анне-Мари подняла указательный палец. Как же ему объяснить, что на этих каблуках тяжело передвигаться? Как же объяснить о бессонных ночах из-за нервов… Безумные сборы вещей, чтобы переехать с Сансом, проведение вечеров вместе с ним, довольно-таки приятных и спокойных как лежание на кровати, на полу в ванной, где можно хорошо так согреться. Да и думы о будущем не отпускали ее после того вечера, проведенного за телевизором вместе с любимым. Вот как это все объяснить Дингсу, который всю свою жизнь холостяк и не думает об этом? Который не может так раз и… забеременеть? — Прости, такого больше не повторится, — сказала Анне-Мари, тяжело вздохнув. — Хорошо, дьяволенок, — кивнул Гастер и поправил свой халат. — А теперь топай переодеваться и знакомиться со своими коллегами. Потом зайди ко мне, хорошо? Анне-Мари слегка кивнула и неуклюже развернулась на каблуках, отправляясь в другое крыло, где была раздевалка. Она прошла по коридору, где размещалась небольшая кафешка, несколько кабинетов с открытыми дверями и библиотека. А вот и заветная раздевалка. Девушка предъявила свой пропуск и прошла в помещение, где лаборанты переодевались в белоснежные халаты, вытаскивая их из своих шкафчиков. Анне-Мари сжала сумку сильнее и сгорбилась. Никогда в жизни она не видела так много монстров, в особенности мужчин. Ее это пугало. Мужчины. Толпа. Незнакомцы. А вдруг… в этой толпе… — Эй, чего стоишь? Проходи, — Анне-Мари кто-то подтолкнул сзади, и она чуть ли не шарахнулась на плитку. Девушка развернулась к наглецу, который улыбнулся ей, и сложил руки за спиной, отворачивая голову и насвистывая себе что-то, делая вид, что это не он, ни в коем разе. Остальные лаборанты любопытно стали пялиться на новенькую. — Здравствуйте, — зажато сказала Анне-Мари и сглотнула тугой ком в горле. — Привет-привет, — отвечали ей то с одного угла, то с другого. — Здарова! Приветствую. Доброе утро. Здравствуйте. Здрасьте. — Ну, чего ты стоишь, а ну двигай к своему шкафчику! — снова толкнули Анне-Мари, и она все же упала на колени, ойкнув. Вся раздевалка засмеялась над ней. Анне-Мари грозно стукнула по плитке и в гневе обернулась на смешного лаборантика в белом халате, который был ему даже большеват, хоть сам он был пухлым и низким. Широкая улыбка играла на его губах, а глаза блестели от озорства. Но выглядел этот пухляша довольно дружелюбно, хоть и раздражал своими толчками девушку. Лаборантик подскочил к своему шкафчику, вытаскивая оттуда какие-то книжки и блокноты, а Анне-Мари, нахмурившись и хмыкнув, встала с плитки и подошла к своей дверце шкафчика. Спокойно. спокойно… тихо… тихо… Взгляды остановились на спине девушки, разглядывая ее вид сзади. Лаборанты что-то тихо обсуждали между собой. Анне-Мари становилось не по себе, и ей захотелось как можно быстрее уйти отсюда. Но… это будет как-то трусливо с ее стороны. Она могла бы с легкостью отказаться от этой работы и устроиться куда-нибудь поближе к новому дому в Сноудине. Может, продавать хот-доги и хот-кэты вместе с Сансом. И платить, наверное, будут не меньше, чем в лаборатории. Но, вместо того, чтобы стукнуть каблуком, рыкнуть на всех и гордо уйти, она выдохнула и открыла свой шкафчик, извлекая оттуда чистый и вкусно пахнущий белоснежный халатик, накидывая эту прелесть себе на худые плечи. Лаборантик хихикнул в ладонь за спиной Анне-Мари. Она фыркнула носом и обошла его, гордо держа свою осанку, садясь рядом с другими работниками. Девушка закатила рукава халата, совсем позабыв о тех шрамах, которые она старательно скрывала до этого момента. Лаборанты замолкли. Пухлый лаборантик просвистел на всю раздевалку, вытаращив на тонкие руки свои и так большие глаза. — А ты, наверное, плохая девочка, м-м? Кто же тебя так бедняжечку? Анне-Мари молчала, опустив голову и прикрыв волосами глаза, ощутив каждый взгляд на себе. — Ну… кхм… — кашлянул сидящий рядышком с ней лаборант, который был в возрасте и с сединой. — Давай познакомимся. Меня зовут Бобби, этого Ленни, Денни, Николас, Виолетта и Погги. — А меня зовут… — начал низенький лаборантик, смешно и мужественно указав на себя большим пальцем. — Мне пора работать, — перебила его Анне-Мари и встала со скамейки, еще раз одарив каждого взглядом, остановившись подольше на пухляше, который обидчиво скрестил руки на груди. — Приятно было со всеми познакомиться. Меня зовут Анне-Мари, если что. Я — ваш новый зам. — Анне-Мари! Я запомнил! Но все же, если тебе что-нибудь понадобится, меня звать… Девушка тут же исчезла и зашагала к кабинету Дингса. Ученый как раз уже ждал ее, облокотившись спиной на стенку. Анне-Мари остановилась перед ним и сложила ладони в замочек, зачем-то слегка поклонившись. Нервы-ы-ы… — Готова приступать к работе? — поинтересовался доктор, приложив пальцы к губам. — Да! Наверное… — отвела взгляд в сторону Анне-Мари, почесав свою руку. Дингс кивнул и махнул головой в сторону своего кабинета, заводя Анне-Мари. Он подошел к полочке и хлопнул тяжелой папкой по столу, открывая ее. Девушка поспешно подошла к нему, заглянув в документацию. — Полистай, — сказал доктор и присел на свой мягкий кожаный стол. Анне-Мари стала послушно листать и читать содержание. Так и началась работа. Девушка читала. Доктор что-то заполнял, ставил печати, иногда прерываясь на Анне-Мари, чтобы объяснить ей что-нибудь. Обед. Дингс, посмотрев на наручные часы одновременно с Анне-Мари, поднялся вместе с ней и отправился в столовую. На обед было пюре с котлетой, компот из груш, а на десерт пирожки с творогом, которые девушка терпеть не могла. Назойливый лаборантик был тут как тут и радостно скакал в очереди, махая Анне-Мари. Гастер смерил его взглядом, а потом перевел огоньки глазниц на девушку, задавая немой вопрос: «А это кто? Вы знакомы?» Девушка помотала головой, сунув в рот вилку с кусочком котлеты. Анне-Мари, быстро доев все, чтобы не находиться с этим пухляшей в одном месте, побежала к двери выхода, выровнявшись около нее. Но Гастер неторопливо ел свое пюре, наслаждаясь каждым кусочком, и облизывался, когда лаборанты не пялились на него. Девушка шумно фыркнула и скрестила руки на груди, чувствуя себя идиоткой. Она стучала ногой и зыркнула на пухляшу, который сразу отвернулся от нее с улыбкой до ушей. — Быстрее, Дингс, быстрее, — прошипела Анне-Мари. Но Дингс продолжал свою медленную трапезу. Он пил компот и выковыривал из стеклянного стакана грушу, кусая и глотая маленькие кусочки. Он, наверное, делал это специально. Доктор закончил с обедом и отнес поднос с посудой к стойке, подошел к Анне-Мари, похлопав ее по плечу. — Пошли работать, боец, — сказал он, слегка улыбнувшись. — Ну пошли, что еще нам делать, — буркнула себе под нос девушка, взяв ладонь Дингса в свою ладошку. Вечерело. Рабочий день подходил к концу. Слава Богу! Анне-Мари читала последние страницы в папке. Неожиданно она вспомнила того самого смешного лаборантика. Он так сильно напоминал ей Санса. Эта широкая и добродушная улыбочка на все лицо, большой животик… Девушка невольно улыбнулась, хихикнув. — Что там? — спросил Гастер и заглянул в листы. — Что смешного? — Ничего, — сразу стала серьезнее Анне-Мари, прокашлявшись в кулак. Дингс вздохнул и улыбнулся. — Иди отдыхать, дьяволенок. Первый день всегда утомляет, — сказал он и погладил голову Анне-Мари. — И ты тоже поскорее приходи, — сказала девушка и встала со стула, уходя в раздевалку. Оставив там свой халат, чтобы его постирали, она отправилась домой, еле передвигаясь. Зайдя в дом, Анне-Мари сразу скинула каблуки и прошла в гостиную. — Как первый день? — улыбнулся Санс, который лежал на диване и смотрел телевизор. Девушка, ничего не ответив, грохнулась рядом с ним. Усталость. Невероятная усталость, которую она никогда не испытывала! Она вспоминала о всей информации, которую проглотила за день, Дингса за работой… и пухляшу. Анне-Мари с рычанием упала на ноги скелета, обхватив его за живот. Он хохотнул, гладя его голову, и провел ладонью по ее взъерошенным волосам. — Можешь ничего не говорить мне, лучшая жена во Вселенной, — мягко проговорил Санс и закинул ноги на кофейный столик.