Sleepyhead, where did you go? I saw you turning, but I couldn’t catch your eye… It’s alright, we’re altogether. Yeah, yeah, yeah…
Кристоф старался идти как можно тише. Издалека он, наверное, был похож на настоящего грабителя. Он крался, встав на носочки, будто хотел взлететь и не хрустеть снегом.And this is just a dream… It broke my heart, but then I guess you didn’t know It’s alright, we’re altogether Yeah, yeah, yeah...
Парень вспоминал, что над ним все время издевались из-за аллергии. Кто-то пихал снег под куртку, кто-то — под свитер, в носки, в штаны, в трусы. Во все, что только можно. А потом он приходил домой весь мокрый. Его било в дрожи. Пытаясь рассказать причину такого неряшливого внешнего вида, он так и не смог нормально рассказать, что случается почти в каждый зимний день. Отец, как и всегда, не хотел ничего понимать и слышать, брал ремень и порол мальчика с прохладным взглядом, чем его одарили с самого рождения.So tired, you’re so right I’m so tired, it’s alright tonight Yeah, yeah, yeah…
Сначала Кристоф смотрел на мир прохладным взглядом. Вроде и любил его. Но с каждым годом взгляд становился все холоднее и холоднее. Он становился ледяным, охватывал льдом его любящее когда-то сердце. Бывшая меняла любимых как перчатки, надевая все новые и новые. Получалось иногда, что она надела две совершенно разные по цвету и материалу перчатки. Кристоф верил ей, как последний идиот, а потом она сама решила порвать с ним. Тогда он сделал один важный для него вывод: все девушки — шлюхи и лгуньи, сосущие кровь и энергию. Вранье изменило его. Он стал еще большим аллергиком на зиму, порезал себе руки, где только можно, и охладел, стал более раздражительным и чувствительным. Стал мазахистом. Он страдал целыми днями, потихоньку убивая себя внутри. Он не мог изменить свою привычку слежки и правды. Парень не умел по-настоящему врать. А если пытался, то не очень-то это получалось.Sleepyhead, what did you know? I saw you talking, but I didn’t hear a word It’s alright, we’re altogether Yeah, yeah, yeah…
Кристоф даже не заметил, что уже дошел до небольшого городка и как-то очутился около заброшенной всеми аптеки. Парень снял наушники и прошел в разбитое окно, умудрившись не зацепиться за осколки. Волк осмотрелся, поводил пистолетом по округе, и медленно пошел, озираясь по сторонам. Темно. Стекла. Местами была кровь. На полу лежали грязные халаты, которые больше теперь походили на тряпки. Кристоф выбил дверь, которая была на замке, и пошел мимо стеллажей, проводя по ним фонариком. Он сглотнул и нашел нужный отдел, судорожно стал открывать шкафчики и искать целую ампулу. — Ля-ля-ля, хотя бы половину, — говорил парень сквозь зубы и извлек шприц, пихая его в карман куртки. Он продолжил поиски и нашел то, что ему было нужно. Парень радостно завилял хвостом и хотел было уже радостно воскликнуть, но… В верхнем кармане куртки Кристофа запищала сигнализация от машины. Кто-то хотел проникнуть туда! Может, солдат выжил и теперь рвался мстить? Парень вспохватился и быстро побежал из аптеки, порвал себе штанину, порезал ногу, из которой ливанула кровь и стала помечать алой четкой нитью его путь. Кристоф упал в снег, и все защипало и забило болью, словно он окунулся в тазик с кислотой. Парень быстро поднялся, громко дыша, и забегал по карманам, облегченно выдохнув, когда нащупал вакцину и шприц. Он добежал до автомобиля, плюхнулся в дверцу и упал, как в мультике. Парень широко распахнул глаза и стал ловить губами холодный воздух, наблюдая за снежинками, которые легко кружили перед его глазами, будто показывали свои наряды. — Потаскухи, — фыркнул он и наморщил морду. В дверь «хонды» что-то ударило внутри, и парень поднялся, быстро снимая автомобиль с сигнализации. Кристоф вытащил пистолет и открыл дверцу, забираясь во внутрь. Он ожидал многого. Солдат, насильников, обычных людей, но не этого… Были только два светящихся желтых огонька с черной точкой посередине. — Ми… — поднял брови Кристоф, и его опрокинули. В ушах завибрировал утробный рык волчицы. Словно монстра. Парень судорожно сглотнул и поднял глаза на Мишель, которая и на себя не была похожа. На его шею что-то закапало. Кристоф пнул девушку и сам навис над ней, схватив за запястья. — Пусти!!! — завыла чуть ли не на всю округу волчица, от чего получила пощечину. Парень громко задышал с ней в унисон и глянул по сторонам. В руках почти сразу оказалась веревка. Руки девушки развели по сторонам и привязали. То же самое сделали и с ногами. Кристоф быстро вытащил шприц и стал возиться с ним, задрав водолазку Мишель до груди. — Нашел время! — визжала она, дергаясь и пытаясь выбраться из веревок. Ее дикие глаза перешли на руки Кристофа, которые уже держали готовый шприц. Зрачки сузились. — Нет… нет… нет!!! Нет!!! — завопила и задергалась Мишель, тяжело вдыхая носом воздух, пока ее живот смазали спиртом. — Я боюсь!!! — Не будешь дергаться — больно не будет, — ответил ей Кристоф, опускаясь. Хриплый девичий визг заполнил автомобиль, когда игла вошла в живот и стала впрыскивать вакцину. Кристоф не умело делал все это в первый раз и наблюдал за Мишель, которая страшно кричала и пыталась вырваться из тугих веревок. Все закончилось так же было, как и началось. Кристоф, держа в руках шприц, вздрогнул и быстро выбросил его в окно. Этот блеск иглы… был для него ночным кошмаром теперь. Стал его фобией. Трипанофобией. Мишель громко дышала и теряла сознание, снова засыпала. Парень лег в уголке клубком и слушал ее дыхание, подняв ухо. Он не хотел потерять и ее. Он хотел слушать ее дыхание и забываться в нем. Кристоф стал медленно проваливаться в беспокойную дремоту.