***
Люси чувствовала себя отвратительно. Хотелось орать во всю глотку от щемящего чувства в груди. Она хотела его… За что и возненавидела себя. Как можно представлять своего лучшего друга в своих развратных фантазиях? Хотелось одновременно побежать за ним, найти где угодно и крепко обнять, извиняясь за свою неожиданную грубость. Но с другой стороны нужно сидеть дома, отчаянно считая минуты. Хотелось быть дерзкой, раскрепощённой, но нельзя. Нужно быть как всегда весёлой и счастливой, не замечающей преград на своём пути. Хотелось страстно любить и желать Нацу всем телом, но и одновременно нельзя показывать своё другое «я», которое проявилось сегодня утром. Люси побежала в ванную. Плеснув на лицо холодные струйки воды, она посмотрела в зеркало. Растрёпанные волосы, слегка заметные синяки под глазами, немного задравшаяся юбка. — А если вдруг Нацу увидит? — прошептала она отражению в зеркале, но, быстро осознав, что сказала, встряхнула головой. С каких это пор она представляет, что подумает о ней Нацу? Она его любит? Или же это просто влечение? Окончательно запутавшись, девушка съехала по ближайшей стенке вниз, хватаясь за голову. От своей нерешительности хотелось плакать и кричать о помощи. Но она не должна показывать свою слабую сторону, хоть и одна сейчас. Она никогда не должна быть вечной плаксой, как в детстве. Она должна быть сильной. Но всё-таки Заклинательница уловила себя на одной мысли. Ей нужен он… — Эй, Люси! — послышался вдруг знакомый и приятный душе голос. — Ты где? Хартфилия хотела было откликнуться, но, вовремя спохватившись, закрыла рот ладошками. Зажмурила глаза и представила, будто спряталась в маленьком домике, в котором её никто не найдёт. Резко отворилась дверь, прорезая воздух в пространстве. Ключница лишь сильнее зажмурила глаза, прижимая ноги к груди. Почувствовала движение возле себя, поняв, что пришедший в её квартиру присел на корточки и приблизился к ней. — Люси! Всё хорошо, Люси? — Нацу схватил ту за плечи и слегка потряс, приводя в чувства. Она же боялась. Боялась, что, посмотрев на него, заколотиться сердце, которое и без того отбивало чёткий ритм. Боялась, что снова произойдёт это странное чувство, от которого кружиться голова. Боялась, что всё поплывёт перед глазами, не давая возможности сфокусировать взгляд. Боялась потерять его… И всё из-за одного лишь взгляда в серые с зелёным отливом глаза. — Прошу, ответь мне! — её напарник порядком забеспокоился. Резко схватил её за подбородок, приближая своё лицо ближе к её. — Открой глаза, посмотри на меня! Это действие всё-таки заставило блондинку открыть свои глаза, встречаясь с его взглядом. В его глазах читалось беспокойство, в разуме паника и растерянность. Он так боялся, что с его любимой что-то не так, чуть ли не теряя рассудок. Девушка была заворожена. Такого взгляда у своего друга, обращённого к ней, она ещё никогда не видела. Что-то внутри щёлкнуло, давая о себе знать бабочками в животе. В глазах опять поплыло. Хах, не долго же она оставалась в сознании. — Всё в порядке? — чёрт, слишком близко. Казалось, осталось несколько сантиметров, чтобы их губы соприкоснулись. Нацу же такое положение вполне устраивало, а вот Люси сжигало изнутри. Драгнил слегка смутился, когда хрупкие руки обвили его шею, притягивая ближе, а карие глаза безотрывно смотрели в его серо-зелёные. Теперь-то он понял, что имела в виду Мира. Его дыхание опаляло её полуоткрытые губы, сдерживая в себе безумное желание поцеловать их. Дыхание же Люси получалось с хрипотцой. Теперь сердце бешено колотится у обоих. — Теперь гораздо лучше, — всё, что произнесла Хартфилия перед тем, как впиться в его губы. Саламандр совсем такого не ожидал. Он, конечно, думал, что всё так и будет, но считал, что золотоволосая одумается и оттолкнёт его, крича, что тот извращенец. Но и такой поворот событий его вполне устраивал. «Это неправильно! — кричало подсознание Люси, но тело уже не могло сдерживаться так долго. Она не могла остановиться. — Всё должно быть не так…» Это божественное чувство, когда целуешь любимую сердцу девушку. Поцелуй был сначала неумелый, но требовательный. Нацу и Люси наслаждались им, чувства были непередаваемы. Оторвавшись друг от друга, они посмотрели друг другу в глаза, будто прося о втором соединении их губ. Первый не выдержал такого минутного молчания Драконслеер. Схватив ту за плечо и придерживая рукой голову сзади, он поцеловал уже со всей страстью, беря инициативу на себя. Стал проводить язычком по нёбу и рядам зубов. Но и Хартфилия не стала опускать руки. Она приоткрыла ротик впуская свой язык в чужой рот и так же стала повторять его движения, не смея касаться его языка. Хотелось его позлить. И это у неё получилось. Он не мог терпеть этого мучения, ведь хотелось поцеловаться по-настоящему. Но осознание пришло не сразу. Вдруг он отстранился от неё перед тем, как та уже почти коснулась его языка. Ведь он понял, что стал отвечать на её ласки, хотя этого делать было нельзя, сам же мог потерять контроль над собой. Но кареглазая не растерялась. Стянув шарф, она стала целовать его шею, облизывать от основания до мочки уха, прикусив его и получив блаженный вздох. — Л-люси… — начал тот с хрипотцой. — Как бы мне не было сейчас приятно, но нужно остановиться. Он отодвинул её от себя, но волшебница вовремя успела оставить красный след на его ключице. — Но тебе же нравится… — буркнула та, сложив руки на груди и надув губки, как малое дитя. Драконслеер уловил себя на мысли что бесстыдно разглядывает глубокий разрез майки, из которой прямо-таки вываливалась грудь девушки. Резко встав, он протянул руку Хартфилии. — Собирайся, Люси, — сказал тот, когда последняя оперлась ногами об пол, — пойдём в гильдию…***
— Так значит, говоришь, что я права? — спросила Дьяволица, хитро сощурив глаза. — Абсолютно, — ответил Саламандр, сидя на стуле возле барной стойки, но одна маленькая рука, поднимающаяся вверх по его ноге, не давала здраво мыслить, — Люси, прекрати! — он резко выхватил эту хрупкую ручку, грозно посмотрев на её обладательницу. — Мира, что теперь с ней делать? — Хм… — Штраусс задумалась, приложив указательный палец к подбородку и посмотрев в потолок. — Выбора нет, ты должен контролировать её порыв к противоположному полу. — Я? — вскрикнул тот. — А ничего, что я тоже противоположного пола?! — Нацу, ты же её лучший друг, лишь ты сможешь её усмирить, — сказала та спокойным тоном, говоря очевидные вещи, — ты должен ей помочь. — Ладно… — согласился Драгнил, ведь это правда, которая ни в коем случае не ждёт опровержений. Только он может ей помочь.