За пределами времени я возвращаюсь к тебе

Адски холодное такси: не работал чёртов обогреватель. Кэбман молчал, даже радио не включил — единственный жирный плюс. Съёжившись на заднем сидении, шмыгая носом и изредка потирая красный нос ладонью в кожаной перчатке, Шерлок нервно смотрел в окно. Раннее утро и многокилометровые пробки, сигналящие поминутно автомобили и загазованный морозный воздух — пожалуй, самая привычная утренняя картина. Но сегодня — именно сегодня! — все будто сговорились, так как машины почти не двигались: пробки скапливались на каждом повороте, а светофоры словно забыли, что иногда всё-таки нужно переключаться на зелёный свет. Вот уже двадцать минут Шерлок тряс носком правой ноги, стучал пальцами по коленке, каждую секунду проверял в интернете расположение пробок и просматривал почту, а затем вновь переводил взгляд в окно, разочарованно наблюдая всё тот же вегетарианский ресторанчик. Голова разрывалась от бессонной ночи и бесконечного потока вопросов, которые только и ждали той секунды, когда смогут сорваться с языка. Мысленно Шерлок уже вошёл в дом Руни, вот же она — сидит на диване с опущенной головой, сжимая пальцами коленки, боится пошевелиться и даже не смотрит в сторону только что вошедшего гостя. Она мягка и податлива, как пластилин, растекается по блюдечку, готовая рассказать всё, что потребуется. Это не будет сложно, допросы давно стали для детектива рутиной, особенно когда дело касалось сложных и запутанных случаев. Чего проще ошеломить человека бесцеремонностью и жестокостью? Он и карты на стол, слабости как на ладони. «Это будет легче лёгкого, — твердил про себя Холмс, предвкушая победу, — сложнее будет разобраться с этим… видением. Или всё-таки сном? Дьявол! Ох уж эти извращённости сознания, не поймёшь, как и назвать». Двери ему, конечно же, откроет с печальным лицом мистер или миссис Адамсон. «Разумеется, они по очереди дежурят дома, боятся, как бы с дочерью ещё что-нибудь не приключилось. Излишняя мера, само собой. Но куда уж людям до рациональности, когда дело касается чувств». Прошла целая вечность, и Шерлок не сразу поверил, когда в ста метрах показалась знакомая железная изгородь, местами покрытая ржавчиной. — Остановите здесь, — скомандовал нетерпеливо Шерлок и бросил оплату на переднее сидение, — сдачи не надо. Машина не успела до конца остановиться, как Шерлок с облегчением хлопнул дверцей и, пряча лицо от ветра в вороте пальто, быстрыми шагами минул изгородь и очутился во дворе дома Адамсонов. Сделав пару шагов к невысокому крыльцу, Холмс остановился, а затем завернул за угол дома. Лысые, но аккуратно постриженные кусты, что шли вдоль изгороди, резко контрастировали с неубранными с газонов листьями, наполовину уже въевшимися в закоченевшую почву, которая ещё совсем недавно раскисала от непрерывных дождей. Не накрытый бассейн с грязной, мутной водой располагался напротив стеклянной двери, за которой можно было разглядеть довольно уютную гостиную, вид которой портил разве что старый потрёпанный диван. — Как вам наш задний двор? Шерлок встревожено обернулся, и его взгляд застыл на прищуренных глазах Руни. — Я немного заблудился тут, — не найдя ответа лучше, произнёс Шерлок с натянутой улыбкой. — Пойдёмте в дом, на улице холодно, — равнодушно сказала Руни и, сунув руки в карманы бежевого просторного пуховика, спешно пошла к входной двери. — Я хотел вас спросить… Она была всего в двух шагах, но даже не обернулась на громкий голос детектива, будто не слышала. Руни бегом поднялась по лесенке и, слабо придержав гостю входную дверь, сразу двинулась на кухню, с размаху швырнув пуховик на диван. — Сменную обувь найдёте у платяного шкафа, — послышался голос хозяйки, — пальто можете в него и повесить. Но Шерлок не стал раздеваться и тотчас пошёл вслед за Руни — он не мог допустить, чтобы она контролировала ситуацию и назревающий разговор. — У меня есть вопросы, на которые… И снова она заклеила ему рот презрительным молчаливым взглядом. Шерлок на несколько секунд застыл в нерешительности и только потом заметил, что оставил на белоснежном ковре грязные следы от ботинок, которые не удосужился снять. Руни опустила взгляд на ковёр, глубоко вздохнула, и её плотно сжатые губы нервозно дёрнулись. Она вновь перевела взгляд на лицо Шерлока. — Сядьте, я сварю кофе. — Мисс Адамсон, я не кофе пришёл пить. — Новая попытка реабилитироваться. — У меня есть вопросы, и я хочу получить на них ответы. — Сахар, сливки? — не меняя тона, поинтересовалась Руни. Ну уж нет — не так он представлял себе этот разговор! Шерлок показался ей зловещим вампиром, двинувшимся вперёд со сверкающим кровожадным взглядом и развевающимся плащом. Чёрная фигура, ярко выделявшаяся посреди белизны стен и пола, испугала Руни, и она, обронив турку, инстинктивно выставила руки вперёд. Шершавая ткань пальто коснулась ладоней. Руни открыла зажмуренные от страха глаза и медленно подняла голову, посмотрев в лицо Шерлока — в его взгляде читалась растерянность. — Я не хотел пугать вас, — тихо произнёс он, наклонился и поднял турку. — Возьмите. Наверное, я должен извиниться и за мою бестактность… — Да. — Опустила глаза. — Должны. Он ворвался в её дом, как она ворвалась на Бейкер-стрит в тот дождливый день, нарушил её личное пространство. Он стоял настолько близко, что Руни не могла даже отвернуться. Как не мог и он тогда. Она сжала двумя руками ворот пальто и уже хотела оттолкнуть Холмса, дабы восстановить дистанцию, но её внимание привлекла красная нитка, которой была оторочена петелька для пуговицы. Руни с любопытством провела указательным пальцем по нитке. — На фоне белой рубашки выглядит как кровь, — размягчённым тоном сказала она, — будто рана от пули. — Много лет назад кое-кто из пойманных мной преступников сказал, что я ходячий труп. — Я тоже, — прошептала Руни и испуганно оглянулась, чтобы убедиться наверняка, что никто не слышит их разговор. — Об этом. — Шерлок ненадолго умолк, подбирая нужные слова. — Я был настроен скептически к вашей истории, и с последней нашей встречи мало что поменялось… Руни осторожно оттолкнула детектива и неспешными шагами направилась в гостиную. Разочарованно вздохнув и тряхнув головой, Шерлок пошёл за ней. Руни стояла к нему спиной, уставившись в зеркало. Уже смеркалось, и комната превратилась в обитель теней, перемежавшихся с неяркими синими полосками света, лившимися через стеклянные высокие двери и окна. На улице громко каркала, сидя на тонкой ветке нагого дерева, жирная взъерошенная ворона — на пейзаже осиротевшей природы она выглядела жутко. Шерлоку почудилось, что если долго смотреть на ворону, то она разозлится, вспорхнёт с ветки и, разбив стекло, яростно набросится на него. Он отвёл от птицы глаза и сделал два шага в сторону камина, к зеркалу. Руни вытащила из волос длинную спицу, и волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Белое лицо, выхваченное мягкой тенью, казалось совсем худым и не принадлежавшим телу, а в больших блестящих глазах застыли страх и немой вопрос. Зеркало висело под наклоном, в нём не отражалось ничего, кроме бесцветного ковра с узорчатой тенью и бледного лица с потерянным выражением и дрожащими губами. Вдруг в отражении всё поглотила тьма, и Руни, вздрогнув, обернулась — это оказался всего лишь Шерлок. — Что вы ищите, мисс Адамсон? В зеркале нет ответов, их нужно искать здесь. — Указательным пальцем он коснулся своего виска. — Пытаюсь понять, кто я, — искренно ответила Руни. — Получается? — Кажется, вы хотели о чём-то поговорить? Вынуждена огорчить — нам не о чем с вами больше беседовать, мистер Холмс. У вас нет того, что я ищу, а я не знаю ничего из того, что хотите знать вы. Руни поймала себя на мысли, что хотела сказать не «у вас нет ничего того, что я ищу», а «в вас нет того, что я ищу». — Пожалуйста, просто выслушайте. — Он сделал ещё один шаг в её сторону. — Нет. — Ответьте хотя бы на один единственный вопрос: за то время, когда вы отсутствовали дома, ища встречи со мной — ещё до всех этих странных событий — вы почувствовали, хотя бы на мгновение, что-то необычное? Физически или как-либо ещё? — Я не… — Она сделала шаг назад, но потом вернулась на прежнее место. — Вообще-то был момент. Да. В гостинице, когда я спала. А, может, и не спала: было ощущение, словно я часть Вселенной, даже чудилось, что я чувствую её движение, могу потрогать её, как какую-то материю. Знаю, звучит как бред! Но вы сами спросили. — Она обступила его и остановилась на пороге гостиной. — Тебе лучше уйти, Шерлок. Потупленный взгляд, скрещенные на груди руки, попытки скрыться и держать дистанцию — она больше ничего ему не скажет. Шерлок сдался.

***

Запрокинув голову и раскинув руки, Шерлок сидел в кресле с закрытыми глазами. В глухой тишине гостиной можно было различить звук падающего снега — в Лондон пришла зима. Смена времени года ничего не изменила в ходе затянувшегося расследования, которое шло будто бы фоном, так как за последний месяц работы у детектива прибавилось так много, что зачастую приходилось разом брать сразу два дела. Могло показаться, что Холмс должен радоваться как ребёнок. Так оно и было. Но где-то в подкорке у него сидела одна цель — распутать то самое дело. Однако времени на него не хватило бы, брось Шерлок спать и есть. И в один из дней он просто-напросто оставил новое начатое дело, обложил себя книжками, поставил на них ноутбук, а сам с праздным видом завалился в кресло, не зная, как подступиться к делу мисс Адамсон. И проблема была даже не в информации или её количестве, а в том, что требовалось принять «чудесное перемещение» Руни из одной жизни в другую как факт. И Шерлок находился в состоянии раздумий, как это можно обойти. «Что если допустить — просто допустить правдивость и непротиворечивость этой истории. Я не могу быть слеп, не могу быть скептичен и глух к фактам, а факты в этом деле есть. И я по глупости упустил главный: оставил труп у обочины, не стал утруждать себя побороть гордыню и попросить помощи у брата. Скоро мисс Адамсон и крыть будет нечем, труп разложится до неузнаваемости, его обглодают падальщики и раскидают останки. И никаких тебе доказательств. Что если допустить… тогда я буду вынужден привязать произошедшее к научным теориям, которым ещё нет доказательств. Это удручает. Дело сомнительное и гиблое — это заводит не на шутку! И в конце концов: почему бы не допустить, что всё это в самом деле произошло? Это ведь всего лишь игра». Шерлок открыл глаза и с облегчением улыбнулся. Это было озарение. Работа всегда была игрой, и в конечном счёте игра заканчивалась, а он выходил победителем. Не каждое дело в его практике было распутано, но даже не попытаться? Особенно, если кожей чувствуешь опасность и рискованность предприятия.