***
По возвращении домой, Штольман застал там неожиданного гостя. - Петр Иванович! Вы уже вернулись. Очень рад! – поприветствовал он дядюшку жены. Анна уже стояла рядом. Яков обнял ее и поцеловал в висок. - Да, крестник! Вот, решил сделать вам сюрприз. Приехал на несколько дней раньше. Ох, что я вам из Парижа привез… - Петр Миронов картинно закатил глаза и даже зацокал языком, -Но! До первого июня я вам ничего не расскажу больше. И не покажу уж точно! - Дядя, ты Якова заговорил. А он с работы. - Да-да… А, кстати, что-то ты ранехонько сегодня, Яков Платоныч. - Да, у меня новости есть. - Никто не против обсудить все новости за обедом? - увлекла мужчин в столовую Анна. - Итак, что же там за новости? – отдав должное стряпне Настасьи, спросил Петр Иванович. - Меня отправляют в командировку. - Что? Когда? – глаза Анны широко распахнулись. - Через неделю нужно обязательно быть на месте. -Через неделю? Но ведь у нас годовщина. Родители приехать должны. - Я помню, родная. Я помню. Но вообще я надеялся, что ты поедешь со мной. - Конечно! Я поеду! – охотно согласилась молодая женщина. - Аннет! Ты бы хоть спросила, куда его отправляют на этот раз. А вдруг куда-нибудь в Омск! - Правда, Яков, а куда мы поедем? - А поедем мы в Затонск! Я уже Виктору Ивановичу телеграфировал. - В Затонск? – хором спросили Миронов-младший с племянницей. - Да. Там в округе произошла серия убийств. Полковник Варфоломеев командирует меня разобраться. - Я еду с вами. И годовщину в родительском доме отметим, - сразу же объявил Петр Иванович. - Яков, там что-то очень страшное? - Аня, давай я вам позже все расскажу? Может, пока обсудим что-то более мирное? До окончания обеда? – статскому советнику совершенно не хотелось во время обеда рассказывать подробности этого дела, по всем признакам обещавшего стать более, чем неприятным. А жена все равно захочет помочь. Так что пусть лучше от него все и узнает.***
Через час все трое уже перебрались в кабинет Якова, куда было велено подать кофе. Штольман рассказал про новое дело, из-за которого его направляют в Затонск. Анна тут же предложила свою посильную помощь. На что супруг лишь покачал головой: если духи придут сами, он помешать не сможет. Но подвергать жену такому напряжению и риску, прося вызвать убиенных девушек – это уже перебор. Нет. В этом деле чем меньше она примет участия – тем лучше. Хотя, зная Анну, он не сомневался, что в самом скором времени она начнет рьяно принимать участие в расследовании. Ближе к вечеру Петр Миронов распрощался с четой Штольман и отправился к себе на Садовую. Ему тоже нужно было подготовиться к поездке в Затонск. Яков Платонович вызвал запиской к себе Франта и Ищенко. Те прибыли незадолго до полуночи. Объяснив сложившуюся ситуацию, Штольман отправил филеров собираться в Затонск. Они должны были отправиться туда уже завтра. Войдя в спальню, статский советник как можно тише разделся и лег в кровать. - А почему Семен Семенович теперь у нас не квартируется? – спросила Анна, повернувшись к мужу. - Я думал, ты спишь, - Яков ласково поцеловал жену, обнимая и привлекая ее к себе. - Я хотела дождаться тебя. Так почему? - Просто теперь характер его службы изменился. И потом, они с Франтом неплохо нашли общий язык. - Но ведь у него есть родственники. Он же не сможет как Франт и как Жук когда-то помогать тебе. - Да, не сможет. Но он волен оставить эту службу когда захочет. И потом. Франт получил определенные указания. С Семен Семенычем все будет в порядке, - успокоил жену Яков, после прижал ее еще теснее к себе и поцеловал. Поцелуй затянулся, становясь более страстным, разжигая кровь. Уснули супруги Штольман далеко за полночь.***
Через три дня ставшим уже привычным составом в поездках из Петербурга в Затонск Штольманы и Миронов сели на поезд. Яков Платонович дал небольшой отпуск Ефиму с Настасьей, мотивируя это тем, что в ближайшие несколько недель их точно дома не будет. Ефим пообещал барину вернуться от родных, к которым они по случаю решили съездить, как можно раньше. И за домом пригляд нужен, и хозяева вернуться могут раньше, чем думают. На вокзале их встречал в экипаже Виктор Иванович. - Папа! – радостная Анна устремилась к отцу и повисла у него на шее. Радость дочери растрогала адвоката Миронова. Стараясь прикрыть выступившие слезы, он перевел все в шутку: - Ну вот! Замужняя дама, а все к папеньке ластишься. - Я даже по прошествии двадцати лет буду ластиться к тебе. И буду вести себя как ребенок, потому как я очень рада тебя видеть. - Яков Платоныч! Вразумите супругу, - притворно воззвал Миронов-старший к зятю. - Виктор Иванович, вы же знаете. Это совершенно невозможно, - смеясь, ответил Яков, за что получил от подошедшей уже к нему жены легкий удар кулачком в грудь, больше похожий на ласку. - Яков Платоныч, Петр. Рад вас видеть, - наконец-то поздоровался и с мужчинами отец госпожи Штольман, - Однако, давайте уже выдвигаться в сторону дома. Там Маша Прасковье покоя не дает. Все утро только и уточняет, все ли ваши комнаты готовы. Надо спасать старую служанку. Хорошо еще, что Олимпиада Тимофеевна не приехала. - А она что, собиралась? – ужаснулся младший брат адвоката. - А как же! Как только я телеграмму получил, Маша ей и написала. Но Олимпиада ответила, что не может оставить одного захворавшего супруга. Правда, мне сегодня утром письмо от Григория пришло. Пишет, что очень убедительно изображает обострение подагры. В связи с чем передает вам привет и обещание удержать супругу подле себя еще, как минимум, месяц. А долее уже вряд ли получится. - Если все пойдет нормально, я бы очень надеялся, что месяца для расследования более, чем хватит, - кивнул Яков Платонович, чувствуя превеликую благодарность супругу Олимпиады Тимофеевны. Надо бы его как-то в гости позвать. Так уж и быть, вместе с женой.***
В доме на Царицынской прибывших встречала взбудораженная Мария Тимофеевна. Подлетев к дочери, она крепко сжала ее в материнских объятиях, после чего в не менее крепкие объятия заключила Якова Платоновича. Тот даже опешил от столь жаркой встречи не только Анны, но и его тещей. - Мария Тимофеевна, да вы задушите зятя. И оставите дочь подле себя глубоко несчастной женщиной, - остудил пыл родственницы Петр Иванович. - Ох, да! Простите, Яков Платонович. Я действительно очень рада вас видеть. И вас, Петр Иванович, тоже очень рада видеть, - подчеркнуто мило поздоровалась Мария с братом мужа, а чуть тише добавила, - Куда уж без вас-то? - Взаимно, милая Мария Тимофеевна, - так же картинно раскланялся Миронов-младший. - Может быть, хватит уже обмениваться столь колкими любезностями? – Виктору Ивановичу надоело наблюдать начинавшуюся перепалку жены и брата, - Пойдемте уже в гостиную, а то толпимся в прихожей. Багаж дочери и зятя пока занесут в комнаты. Прасковья, подавай обед. - Вообще-то, мне надо в управление, - заметил Штольман. - Нет-нет! Сначала обед. А потом уже помчитесь в это свое управление, - Мария Тимофеевна была непреклонна. Пришлось подчиниться. Обед по случаю приезда четы Штольман и Петра Миронова прошел шумно. Все с радостью делились последними новостями, как столичными и парижскими, так и затонскими. - Яков Платоныч, вас ведь не просто так командировали к нам. Что-то случилось? – прямо спросил адвокат Миронов, когда Прасковья подала кофе. - Витя! Ну не за обедом же! – попыталась пресечь неприятную тему для себя госпожа Миронова. - Маша, будь добра… - многозначительно посмотрел на жену Виктор Иванович. - Не буду вдаваться в подробности, но недалеко от Затонска произошло несколько убийств. Полковник Варфоломеев считает, что здесь прослеживается нехорошая связь. Нужно все это выяснить, пока не произошло еще что-то. - О, Господи! Какой кошмар! – широко распахнув глаза от ужаса, воскликнула Мария Тимофеевна. - Да, приятного точно мало. Но мне действительно нужно в управление. Нужно же выяснить, что там известно по делу, - Яков поднялся из-за стола. Анна подскочила вслед за ним: - Я с тобой. - Нет уж! Мы тебя столько времени не видели! Успеешь еще за время командировки Якова Платоновича в это управление набегаться. Яков Платонович, ну хоть вы скажите Анне, что ей совершенно нечего там делать, - воззвала к помощи зятя Мария Миронова. - Действительно, Аня, останься дома, пожалуйста, - Штольман подошел к жене, мягко привлек ее к себе, чем вызвал смешок Виктора Ивановича и недоуменный взгляд тещи. Петр Иванович эту картину наблюдал неоднократно, а потому продолжил невозмутимо пить кофе, щедро сдабривая его коньяком. - Но ты мне все-все расскажешь? – уткнувшись носиком в мужнину шею, спросила госпожа Штольман. - Конечно, расскажу. Антону Андреевичу кланяться от твоего имени? – улыбнулся Яков, проводя ладонью по спине жены. - Да! И доктору Милцу. И Николаю Васильевичу. И вообще всем. Скажи, что я обязательно зайду на днях. И вообще, может устроим небольшой званый ужин? Позовем их. Трегубова с семьей, Антона Андреевича, Александра Францевича, - предложила оживившаяся Анна. - Я совершенно не против. И если Виктор Иванович с Марией Тимофеевной поддержат нас в этом, я думаю, вы с мамой все это замечательно организуете. - Мы не против, - смеясь, произнес Виктор Иванович. Ну надо же! А зять-то молодец. Вон как быстро может сдержать порывы жены. Хотя, зная ее матушку да и саму дочь, уже завтра она будет пребывать в управлении. Петр Миронов, слушая все это, лишь хмыкнул в ответ. Как же, званый ужин. Она его организует за пару часов. И если Яков не вернется домой в назначенное время, то уже сегодня вечером племянница убежит с узелком пирогов в полицейское управление. - Я обязательно вернусь к ужину, - пообещал Штольман жене, поцеловал ее в щеку и, кивнув старшим Мироновым, быстрым шагом направился к выходу. Прасковья проворно подала ему трость, шляпу и приготовленный заранее саквояж. Со ступеней дома на Царицынской сошел уже не просто Яков Штольман, а статский советник, чиновник по особым поручениям, один из лучших следователей департамента полковника Варфоломеева – Штольман Яков Платонович.***
- Синельников, вы опять спите во время дежурства? – спросил Яков, войдя в управление и увидев явно дремлющего дежурного. - Никак нет! – Синельников подскочил на месте, - О! Яков Платонович! Вы снова к нам? - Снова, в командировку я к вам, - усмехнулся Штольман. В приемное вышел Трегубов: - О! Яков Платонович! Очень рад! И вот вы снова к нам! Пойдемте, пойдемте ко мне, голубчик! - Николай Васильевич, все материалы по четырем убийствам доставили? – после всех приветствий спросил Яков. - Да, все в вашем старом кабинете. Там у нас теперь Антон Андреевич за главного. - Да, он мне писал. Рад, что вы повысили его до следователя. Ульяшин теперь в помощниках? - Да, Михаил Иванович теперь тоже на повышение пошел. Но вы не переживайте, рабочее место ваше в вашем же распоряжении. Коробейников как услышал, что вы к нам в командировку, так сразу ваш стол подготовил. Пересел обратно на старое место. - Не нужно было. Я же временно. - Ну и что? Привыкли мы так. Понимаете? - А как же Ульяшин? Он-то где ютиться будет? - Так как раньше. В приемной за столом. Там место есть. Да, а последнее тело вскрывал уже доктор Милц. Так что он вам сам все и расскажет. - Хорошо, тогда я пойду сначала туда к нам в сыскное. А после уже к доктору. Да, Николай Васильевич, Анна с Марией Тимофеевной хотят званый ужин организовать. Будем рады вас с семьей видеть. Я тогда о дате извещу чуть позже. - О, благодарю. Как Анна Викторовна? - Хорошо, спасибо. - Полагаю, супруга ваша к нам еще заглянет? – с улыбкой спросил полицмейстер. - Хотелось бы надеяться, что нет. Но вы же ее знаете. Так что… - развел руками Яков, выходя из кабинета.***
- Здравствуйте, Антон Андреевич! – поприветствовал бывшего помощника Яков, войдя в старый свой кабинет. - Здравствуйте, Яков Платонович! – Коробейников подскочил со стула. Лицо его озарила счастливая улыбка, сделав его еще более округлым. - Вы уже изучили материалы? - Вот, сижу, изучаю. Странное дело. Никак в толк не возьму, один там человек или несколько? Убивцев этих. - Изложите мне подробности. Хотя бы то, что уже узнали, - располагаясь за своим старым столом, попросил Штольман. Коробейников сел обратно на свой стул и изложил то, что успел вычитать в отчетах по делу. - Первую девушку нашли в конце марта на окраине Твери. Пропала за три дня до этого. Кузякина Пелагея Кузьминична, девятнадцать лет, работала прачкой. Задушена своим же платком. Вторая была найдена спустя две недели или около того, в середине апреля. Неподалеку от самой окраины Мышкина. Степанида Павловна Стрельцова, восемнадцати лет. Помогла своему дяде в лавке. Тоже задушена. Шарфом, который вместо платка в лавке на голову повязывала. Следующая жертва была найдена на окраине Бежецка в конце апреля. Двадцать два года, прачка. Звали ее Павлой Кирилловной. Фамилия Иванова. Задушена лентой, что была в косу вплетена. Последняя жертва – Карпова Ольга Семеновна, двадцати одного года. Работала в ателье швеей. Нашли неподалеку уже от нас, в Зареченске. Тело нашли несколько дней назад. Пропала больше недели назад. Тоже задушена. Лентой. Я прочитал, ей недавно совсем предложение сделал ухажер давнишний. Ленты шелковые подарил. Вот этими лентами и задушили несчастную, - закончил Антон Андреевич. - Как я знаю, девушки были только задушены? Никаких более насильственных действий не было? - Нет, не было. Они все просто задушены. При этом у двоих были сережки одеты. Серебряные, но все же. А у последней жертвы было тоненькое золотое колечко. Жених расстарался. Больше года копил, а порадовать любимую хотел, - скорбным голосом сообщил Коробейников, - так вот все при них было найдено. И кошельки тоже. Ничего не взяли убийцы. Потому и непонятно совсем, зачем их убивали, кто? - Что общего вы заметили между делами? - Ну, все молодые совсем. Из небогатых семей. Все работали. - Антон Андреевич, внешность их. Вы описание внешности видели? - Да. Волосы у всех светлые. Все хрупкого телосложения. Ростом не очень высокие. - Вот именно. И одинаковый способ убийства. - Яков Платоныч, неужели вы думаете, что это… маньяк, - последнее слово было произнесено чуть ли не шепотом, будто бы Антон Андреевич боялся, что от одного лишь произнесения его вслух, упомянутый убийца появится тут же в кабинете из воздуха. - Боюсь, да. И это как раз и пугает. Антон Андреевич, посмотрите в делах, были ли упомянуты там какие-либо люди, появившиеся в городах незадолго до пропажи девушек. Кто мог так или иначе передвигаться из города в город. По долгу службы или еще зачем. Словом, изучайте дальше. Потом мне расскажете. Я пока к доктору Милцу съезжу. - Хорошо, я Ульяшина привлеку? - Да, конечно. Быстрее дело пойдет, - взяв трость и саквояж, Штольман вышел из кабинета.***
Доктор Милц приветствовал Якова Штольмана не менее радушно, чем до этого полицмейстер и Коробейников. После взаимного обмена любезностями и краткими новостями, Александр Францевич изложил результаты вскрытия: - Ну, что я могу сказать. Асфиксия. Смерть от удушения. Собственно, орудие убийства тут же, ленты убитой. Были обвязаны вокруг шеи. Следов другого рода насилия нет. И это все. Остальное уже так, особенности организма и состояния здоровья. Да, Яков Платонович. Девушка была беременна. Недель семь или восемь. - Вот как? А остальные девушки? - Да, в результатах их вскрытия тоже значится, что были они в положении. От шести до девяти недель. Не знаю как те трое, а эта девушка замуж собиралась. Жаль. Такая молодая. Красивая, - вздохнул доктор. - Так, вот и еще одно их сходство. Хотя. Откуда убийца мог знать, что девушки беременны? - Только если он был их общим женским доктором. Что, вы сами понимаете, практически невозможно. Попробую выяснить, собирались ли они замуж. - Как Анна Викторовна? Вы сами-то еще не собираетесь порадовать Виктора Ивановича и Марию Тимофеевну внуками? – поинтересовался доктор Милц. - Анна в порядке. Пока нет, но надеемся в скором времени уже получить такую возможность. Да, Александр Францевич, Анна с матушкой организовывают званый ужин. Так что будем рады вас видеть. - Непременно буду. - Я Анне передам. Полагаю, она и сама к вам заглянет. Попрощавшись с доктором, Штольман отправился обратно в управление. Предстояло провести большой объем работы. Нужно же выяснить, мог кто-то узнать про беременность всех жертв. Связывает этот факт все эти убийства или же является просто совпадением.