***
Напрасно Яков надеялся, что Анна не пыталась духов вызвать. Пыталась. И не раз. Не даром в первый же вечер выяснила у мужа имена всех убитых девушек. И вызывала она их не раз. Вот только две вообще не явились. А еще две, что все же пришли на зов, ничего толкового не сказали. Только то смеяться начинали, то испуганно кричали. В последний вызов духа убитой Карповой Ольги, та так громко кричала, что Анна испугалась. Хорошо, что хоть домашние не могли слышать этого крика. Не то решили бы, что в доме кого-то пытать начали. Учитывая все эти обстоятельства, Анна решила мужу до поры не говорить про свои попытки. Утром пятницы она действительно направилась вместе с Яковом в город. Штольман пошел на службу, она же отправилась к Александру Францевичу. Под предлогом приглашения на годовщину, молодая женщина решила еще раз попытаться вызвать дух убитой Карповой. Как она знала, тело ее после вскрытия как раз сегодня должны были отправить в Зареченск - хоронить. Подойдя к мертвецкой, Анна Штольман остановилась возле двери. Облокотившись на стену, привычно произнесла: - Дух Ольги Карповой, явись мне. На зов тут же явился дух убитой девушки. - Кто тебя убил? Покажи мне. - Нет! Страшно. Так страшно. - Почему страшно? - Потому что непохоже. Он такой смешной был, такой понимающий. А потом. Потом… Потом моими лентами меня… - дух убитой девушки начал искажаться, словно бы показывая все ее страдания. - Ты знаешь его? - Да. Он приходил заказать пошив сорочек. Красивые сорочки. Одна была такая яркая, красная. А другая тоже красивая. Она была ярко-голубая… - мечтательно произнес дух девушки и растворился. Анна несколько раз глубоко вдохнула, чтобы унять накатившее чувство удара в области солнечного сплетения. Немного придя в себя, потянула дверь мертвецкой и вошла внутрь. - Анна Викторовна! Голубушка! Здравствуйте! Что же вы сюда-то? Я же после обеда буду в больнице. Пойдемте ко мне в кабинет. Не нужно вам тут с трупами, - доктор Милц проворно накрыл простыней тело, лежащее на прозекторском столе. - Здравствуйте, Александр Францевич. А что, еще кто-то умер? - Да нет, это я готовлю к отправке в Зареченск тело убитой Карповой. Вы же знаете про эти убийства? Хотя, о чем я спрашиваю, конечно же знаете, - доктор сам ответил на свой вопрос, с улыбкой глядя в лучистые глаза госпожи Штольман. - Александр Францевич. А я к вам с приглашением. Полагаю, Яков уже говорил про званый ужин, что мы с мамой решили организовать? Так вот, мы его решили приурочить к нашей годовщине. Ждем вас вечером первого июня. - Спасибо, голубушка. Непременно буду. Скажите мне, как вы, Анна Викторовна? – Александр Францевич взял в свои большие ладони хрупкие руки молодой женщины. - Спасибо, все хорошо. Александр Францевич. У меня к вам просьба будет. - Какая? Вы же знаете, всем, чем могу… - Вы же знаете разных врачей? - Конечно. - А есть у вас в знакомых хороший женский врач? В Петербурге? - Есть, я вам напишу его данные. И письмецо ему отправлю. А что, уже есть подозрения на скорое прибавление в семействе? - Пока нет. Но, я думаю, в скором времени можно будет надеяться. - Ох, Анна Викторовна. Вы что же, и тут на духов своих полагаетесь? - Нет, просто я чувствую. Знаете, вот бывает же, что женщины чувствуют какие-то вещи. Вот и я чувствую. - Хорошо, желаю вам, чтобы ваше чутье вас не подвело. Я тогда вам в понедельник все напишу, а сам заранее врачу тому письмо отправлю. Как в Петербург вернетесь, сможете к нему сходить. Он вас по всем вопросам проконсультирует. А если я могу чем-то помочь - милости прошу во всякое время. - Спасибо. Значит, мы вас непременно ждем. После чего Анна попрощалась с другом мужа и пошла в сторону полицейского управления.***
- Добрый день, Михаил Иванович! – поприветствовала молодая женщина сидящего в приемном Ульяшина. - Анна Викторовна! Здравствуйте! Очень рад вас видеть! Яков Платонович у себя, и Антон Андреевич тоже там! – доложил подскочивший Ульяшин, вытягиваясь в струнку перед Анной, словно бы перед полицмейстером. Одарив околоточного надзирателя лучезарной улыбкой, госпожа Штольман прошла в кабинет, из-за дверей которого слышались голоса мужа и Коробейникова. Судя по всему, мужчины что-то рьяно обсуждали. - Ну не может быть, что совсем никаких зацепок! Всегда есть след. Хоть ниточка, а есть! – в который уже раз произнес Яков Платонович. Они с Антоном Андреевичем еще раз сравнили протоколы допросов свидетелей по двум последним делам. - Согласен, но ведь нет ничего! - Значит, что-то они пропустили. Что-то незначительное, по мнению местных следователей. Вот поэтому мы и передопросим хотя бы некоторых из свидетелей. Или вы хотите через несколько дней еще одно тело осмотреть? Только теперь уже в Затонске? – Штольман внимательно посмотрел на теперешнего затонского следователя. В это мгновение раздался легкий стук в дверь. - Войдите! – хором произнесли оба сыщика. Дверь отворилась, пропуская в кабинет Анну Штольман. При виде молодой женщины лицо Коробейникова расплылось в радостной улыбке. Хоть он влюблен теперь был в дочку полицмейстера, но благоговение и уважение к супруге статского советника останется в его сердце навсегда. - Аня! Что-то случилось? – быстро подошел к жене Яков, встревоженно глядя ей в глаза. - Нет, все хорошо. Вот, решила зайти. Вы же не против? Или я отвлекаю вас? – улыбнулась та, отвечая успокаивающим взглядом мужу. - Анна Викторовна! Очень рад вас видеть! – Антон Андреевич подошел к госпоже Штольман и галантно поцеловал ей руку. - Здравствуйте, Антон Андреевич. Я тоже очень рада вас видеть. Яков Платонович уже, надеюсь, успел передать вам приглашение? - Да, непременно буду! - Аня, присаживайся. Ты уже от доктора? – Штольман пододвинул жене стул, на котором она так часто сидела раньше, прибегая в управление с очередным рассказом о том, что поведали ей духи. - Да, передала приглашение и ему. Доктор Милц сказал, что обязательно будет. - Анна Викторовна, не желаете чаю? – Коробейников подошел уже к самовару, установленному на небольшом шкафчике у окна. - Не откажусь, спасибо. Приняв чашку из рук следователя, Анна некоторое время посидела в задумчивости, после чего решила все же перейти к вопросу, из-за которого, собственно, и пришла. - А скажите, господа, есть ли у вас уже какие-то зацепки? По этому неприятному делу, которому мы и обязаны нашей командировкой. - Аня, только не говори, что ты все же что-то узнала, - Яков Платонович даже глаза закатил. Напрасно он надеялся, что жена не станет проявлять излишний интерес к делу. Это было просто не в ее природе. - И все же, Яков, есть что-то? – настойчиво повторила вопрос она. - Нет. Если верить протоколам допросов, то ничего. Мы вызываем родственников на повторный допрос. Если понадобится, то вообще всех опросим еще раз. - Тут вот какое дело. Я же к доктору ходила. В мертвецкую, - осторожно начала Анна Викторовна. Упоминание мертвецкой тут же прояснило Якову дальнейшую суть рассказа жены, даже не услышанного еще им. - В мертвецкую? - Да. Просто я помню, что Александр Францевич обычно утром там. А после уже в больницу идет, если нет никаких срочных вызовов. Да и потом, тело же последней жертвы, как я помню, должны сегодня в Зареченск забрать. В общем, я пошла к доктору в мертвецкую. И вот там прямо перед входом мне явился дух убитой девушки. - Угу, сам явился? Ты даже вызвать этот дух не пыталась? Полагаю, дома ты тоже этого не делала? – внимательно глядя на молодую женщину, ядовито спросил Штольман. - Дома? - Дома. - Яков, это же неважно. Пыталась или нет. Ну да, пыталась. Только толку не было. Вообще, понимаешь? Они все только кричали. Из раза в раз только и делали, что кричали так, словно их режут. Вообще не понимаю, почему эти духи так себя вели. Их же задушили, а не зарезали. Чего же тогда кричать? – скороговоркой выпалила Анна. - А я так надеялся, что ты не полезешь в это дело. Значит, возле мертвецкой ты попыталась еще раз вызвать дух последней убитой девушки? - Да! В общем. В этот раз она не кричала. Она рассказала мне, что знала того человека, который ее убил. Расстроена была, что задушили ее же лентами. - Она показала тебе, как это произошло? - Нет. Отказалась. Только рассказала, что он был очень смешным и вообще понимающим. Она совершенно не ожидала от него чего-то подобного. А еще она сказала, что он у них в ателье заказывал две сорочки: красную и голубую. - Сорочки? Да еще таких ярких расцветок? Странно, обычно же светлые заказывают. Чаще, белые, - задумчиво протянул Яков. Пусть вера в потусторонний мир к нему не пришла, но Анна всегда оказывалась права. А в жену он верил всегда. - Да, я тоже удивилась. А больше ничего она не сказала. Я могу еще раз попробовать вызвать ее дух, но если ее уже забрали, то не уверена, что придет. Вообще духи в последнее время все так же странно себя ведут. - Нет, больше вызывать не станем. Но вот при допросах нужно будет обязательно заострить внимание на этих деталях. Кого люди видели в окружении девушек в яркой одежде. Из мужчин. Не так уж много народу сейчас носит такие яркие вещи. - Цирк да и только, - вздохнул Коробейников, а после добавил, - Ну циркачи же часто в яркой одежде ходят. Я об этом. - Цирк, говорите? Антон Андреевич, а скажите-ка мне, в нашу округу цирк часто приезжает? - Признаться, не знаю. У нас давненько не было. - Нужно будет разузнать. Мало ли…. Гастроли какие были, быть может.***
До понедельника ничего нового узнать не удалось. Посылали запросы в разные цирки, театры. Но так и не пришло положительного ответа касательно гастролей по всем четырем городам подряд. Московский театр балета гастролировал, но посетил только Тверь. И такие же ответы были из Новгорода, Ярославля, Петербурга. Один или два города были в гастрольных планах, но не более того. Яков Платонович уже решил отбросить версию с возможным артистом в роли убийцы. Антон Андреевич не унывал, посылая запрос за запросом и по другим театрам. Вечером первого июня в доме Мироновых собрались самые близкие друзья семьи Мироновых-Штольман: Трегубов с женой и дочерью, Антон Коробейников, ни на шаг не отходивший от Полины Николаевны, доктор Милц. Вот и все гости. Петр Иванович традиционно выступал в роли тамады вечера, произнося витиеватые тосты. Собравшиеся веселились от души, слушая байки Миронова-младшего. Мужчина мастерски перескакивал с просвещения публики на тему спиритизма и мистики на парижские сплетни и анекдоты. И так это у него все забавно выходило, что даже Мария Тимофеевна спокойно реагировала на обсуждение мистики. - А давайте сыграем в игру, - предложил неожиданно само названный тамада. - В какую игру, Петр? Взрослые же люди все здесь, - смеясь, спросил адвокат Миронов. - Я как-то в Париже на одном приеме играл в нее. Называется «Правда и ложь». Правила простые. Каждый присутствующий рассказывает две истории. А остальные должны угадать какая из них правдива, а какая – нет. Попробуем? - Тогда вам Петр Иванович, суждено проиграть,- смеясь, вымолвила Мария Тимофеевна. - Это еще почему? - Вы думаете, мы поверим, что хоть одна ваша история будет правдива? - Вы меня недооцениваете! Поверьте, я могу рассказать правдивую историю! Ну что, приступим? Кто первый? – Миронов-младший в предвкушении потер руки. - А давайте! Позвольте, я буду первым, - неожиданно встал с дивана Николай Васильевич, не забыв прихватить бокал с шампанским. Супруга его – Вера Антоновна – с тревогой посматривала на пустеющий бокал. Кажется, уже пятый. - Вы? Николай Васильевич, браво! Давайте послушаем, что нам поведает наш полицмейстер! – поддержал Трегубова Миронов-младший, допивающий свой бокал шампанского и многозначительно поглядывая уже в сторону графина с коньяком. - Итак, дамы и господа. Первая моя история! Однажды я был назначен на новое место службы. Прибыв к месту, я первым делом направился в полицейское управление, где обнаружил совершенно безалаберное отношение к штатному расписанию, соблюдению графиков. И что еще меня удивило, так это еще и полное несоответствие графика полива пальмы действительности. Да что там графика! Они эту пальму вообще не поливали! – Яков Платонович и Антон Андреевич, переглянувшись при этих словах, дружно постарались скрыть смешки за видимостью кашля. Оба знали, что эта история правдива. Было интересно послушать, какая история окажется ложью. - Теперь моя вторая история. После того, как удачно завершились поиски похищенных фрейлины Нежинской и Анны Викторовны, - Николай Васильевич кивнул Анне, - я был вызван в Петербург, где лично полковником Варфоломеевым был приставлен к благодарности. - Николай Васильевич, при всем моем уважении, но вторая история явно ложь. Хотя, я бы сказал, это шутка. А вот касательно первой…. Полагаю, это правда, - смеясь, сказал Александр Францевич. - Вы правы, доктор. Хотя, я подозреваю, что вам про пальму явно кто-то рассказал, - полицмейстер бросил красноречивый взгляд на Якова и Антона Андреевича. Те, продолжая смеяться, дружно подняли руки в знак того, что это были не они. - Ульяшин или Евграшин? – тихо спросил Штольман у доктора, сидевшего поблизости. - Синельников, - так же тихо ответил доктор. - Кто следующий? Виктор? – Петр Иванович обратился к брату. Тот отрицательно покачал головой. - Ну нет, я не участвую. Я лучше угадать попробую. - Мария Тимофеевна? – взгляд Миронова-младшего обратился к госпоже Мироновой. - Нет, я присоединюсь к Виктору. - Тогда, быть может, вы, Антон Андреевич? - Право, господа. Я могу попробовать. Но не уверен, как все выйдет, - Коробейников встал и оправил сюртук. - Моя первая история такова. Одним сентябрьским днем в полицейское управление, где я служил тогда еще на малой должности, прибыл господин. И с его появлением я обрел не только наставника и начальника, но и, как мне думается, старшего друга. Я не раз подводил его, но он мне прощал все мои оплошности, давая столь верные советы, благодаря которым я теперь сам стал следователем. И хоть я и боюсь ошибиться до сих пор, но этот человек научил меня главному – нужно верить в себя и стоять до конца, - последние слова Коробейникова были столь прочувственны, что на глазах женщин навернулись слезы. - Антон Андреевич, можете не продолжать. Эта история правдива. И я даже точно знаю, кто был тот господин, - Петр Иванович выразительно посмотрел на зятя. Тот молча встал, подошел к прежнему своему помощнику и пожал ему руку. - Итак, быть может, теперь ты, Яков Платоныч, расскажешь нам парочку историй? - Миронов-младший решил воспользоваться моментом, пока Штольман не ускользнул обратно к креслу, где сидела Анна. - Что же, пожалуй, расскажу я парочку историй, - неожиданно быстро согласился статский советник, - Итак, первая история. Той зимой, когда я был вынужден так неожиданно покинуть Затонск, я добрался до Великобритании, где, кроме всего прочего, познакомился с удивительным человеком. Человек этот, хоть и врач по специальности, весьма успешно пишет детективные романы, которые изначально печатали в журнале, а теперь выпускают и книги. На этой истории Петр Миронов чуть было не засмеялся в голос. Анна тоже хитро посматривала на мужа. Уж кто-кто, а они-то знали, что ни в какой Британии Штольман не был. Виктор Иванович также это знал, а потому с интересом ждал правдивую историю зятя. - Моя вторая история. Несколько лет назад я получил назначение и прибыл в этот замечательный город. Ехал я сюда с тяжелым сердцем и несколько затуманенной головой. Я знал, что так нужно, но мне это не было отрадно. Был я человеком одиноким и ничего особенного от жизни не ждал. По прибытии в город, я устроился в гостинице, на выходе из которой меня чуть было не сбила премилая девушка, почти девочка, пролетевшая рядом со мной на велосипеде. Барышня на колесиках принесла в мою жизнь смысл, но в тот момент я этого еще не знал. Как не знал и того, что город этот подарит мне не временное пристанище, а истинный дом, настоящих друзей и любящую семью. - Яков Платонович, ну вот что вы делаете с нами? – в слезах спросила Мария Тимофеевна, - Конечно же ваша вторая история правдива. Вот смотрите, господа, что вы наделали. Все четверо дам, не сговариваясь, промокнули выступившие на глазах слезы. - А я и не знал, что Анна вас тогда чуть не сбила, - сказал вдруг Виктор Иванович. - Что поделать, Виктор Иванович, судьба неслась ко мне на всех парах. Для пущей уверенности, чтоб я точно ее не пропустил, моя судьба волею Господа должна была налететь на меня. Что практически и произошло, - улыбаясь, Яков попытался перевести все в шутку. - Вот что, достаточно ваших историй. А то мы к концу вечера все расплачемся, - поднялась с места Мария Миронова, - Давайте лучше приступим к десерту, а потом Аннушка нам что-нибудь сыграет. И, как я слышала, вы, Полина Николаевна, замечательно поете. Быть может, вы нам исполните что-то? – хозяйка дома улыбнулась дочери полицмейстера, радушным жестом приглашая всех пройти в столовую, где Прасковья уже подавала десерт. Остаток вечера прошел весело. Анна сыграла несколько занимательных вещиц, Полина Трегубова спела под ее аккомпанемент два романса. После чего за инструмент сел изрядно захмелевший уже полицмейстер и исполнил веселую кадриль, чем вызвал бурный восторг Коробейникова и собственной дочери, тут же пустившихся в пляс. После недолгих уговоров к ним присоединились и Анна с Яковом, чем вызвали немалое удивление родителей госпожи Штольман. Раньше они не замечали особой любви дочери к танцам. Гости разошлись далеко за полночь. Прощаясь, Николай Васильевич напомнил молодому следователю и статскому советнику, что завтра им обоим надлежит быть на службе. Как это ни странно, оба явились на другое утро лишь с небольшим опозданием. Полицмейстер пожаловал лишь после обеда.***
Прошло уже несколько дней после празднования годовщины. На допрос к Штольману явились по очереди родственники всех жертв. Никто ничего вспомнить нового не смог. - Прасковья Никифоровна, - обратился Яков Платонович к матери Ольги Карповой, погибшей последней, - вспомните, пожалуйста, было ли что-то необычное последнее время в городе? Быть может, кто-то появился, кого раньше не было? - Да все как обычно было, ваше высокоблагородие. Хотя, да. Было кое-что. Аккурат за дня четыре до Олюшкиного исчезновения, - на этих словах женщина снова заплакала, - у нас на окраине раскинули шатер какие-то циркачи. Навроде кочующего балагана циркового. Представление давали. Клоуны у них там, силач. И какой-то дрессировщик был еще. С собачками, что по команде на задних лапах ходят. Оленька еще в ателье кого-то из них видела, после чего на представление ходила. А через два дня после этого вот представления и пропала. - Цирковой балаган? А уехали они когда? - Так через два дня и уехали. Я слышала, их где-то неподалеку от Затонска потом видели, но шатер они не раскидывали. Еще соседка интересовалась, не знаю ли я, поедут они в Затонск выступать или нет. Так откуда же я это знать-то могу? - Спасибо вам, Прасковья Никифоровна. Вы свободны. Вы нам очень помогли, - Штольман отпустил женщину, и та вышла в коридор. - Цирк! Вот оно. Одежда у них яркая, - тут же загорелся идеей Коробейников. - Да, это возможно. Вот что, Антон Андреевич, отошлите телеграммы и в другие города. Узнайте, был ли у них бродячий цирк. И если был, то в какое время. И еще. Нужно, чтобы городовые проверили окраины нашего города. Не стоит ли где поблизости шатер этого балагана, - идея была, конечно, сомнительная. Но это хоть какая-то версия, какая-то ниточка. И потом, время вышло, со дня на день могли обнаружить новое тело. Нужно как можно больше узнать про этот бродячий цирк. Что там за люди, кто, откуда. И если подтвердится подозрение, что тела девушек обнаруживали именно после посещения города бродячими артистами, это будет явным поводом не только разыскать их как можно скорее, но и перевести в ранг главных подозреваемых. Да, это явно зацепка...