III. Семья: всегда рядом...

Супруги шли по улицам такого родного городка рука об руку. Время от времени с ними раскланивались знакомые, останавливались поинтересоваться надолго ли семейство Штольман прибыло в Затонск. Яков отвечал спокойно и сдержанно, Анна приветливо улыбалась. До полицейского управления решили пройти чуть более длинным путем – через парк. Идя по дорожке, укрытой сенью деревьев, каждый из них думал о чем-то своем, наслаждаясь тишиной и таким все понимающим молчанием. Им не нужно было даже говорить, чтобы чувствовать и понимать мысли друг друга. - Яша, что ты? – спросила Анна Викторовна, почувствовав, как рука мужа, ласково державшая ее ладонь на сгибе локтя его, сжалась чуть сильнее. Подняв глаза на лицо супруга, молодая женщина увидела целую гамму чувств и эмоций. - Знаешь, Аня, мне почему-то вспомнился тот вечер в гостинице. Помнишь? Мороз стоял тогда страшный. Я украл пролетку, чтобы поспешить к тебе на помощь. Как же я испугался тогда, когда увидел перед тобой оголенного по пояс магистра. Господи! Да я готов был растерзать его за одни лишь непристойные мысли о тебе, а тут он стоит подле тебя со вполне определенными намерениями. И ты полусидишь на полу перед ним с задравшейся слегка верхней юбкой. Больше всего на свете я хотел в тот вечер увезти тебя из этого города. Куда угодно. И пропади оно пропадом все! Долг, честь. Это вот чувство долга не позволило мне сделать того, чего хотелось больше всего на свете. - Да, я все помню, хороший мой. Все помню. Помню, как мы по улице ехали. И так мне тепло и уютно было сидеть рядом с тобой. Хотелось всю оставшуюся жизнь вот так же держаться за тебя и более никогда не отпускать. А помнишь, как ты ночевать в пролетке собирался? Холод, мороз, а мой благородный Штольман собрался провести ночь в открытом экипаже. Или того лучше, еще бы у костерка с нищими пристроился. - И ты так смело и уверенно сказала, что эту ночь я проведу у тебя в номере. Моя храбрая девочка на велосипеде. Когда мы в номер вошли, и ты так по-домашнему, так по-хозяйски сняла с меня картуз и плащ. Словно бы ты точно знала, что это по праву твое, я твой, вся жизнь моя – твоя. Боже мой, Аня, да ведь я не знал куда мне деваться. Мне хотелось в тот же миг прижать тебя к груди и никуда и никогда не отпускать больше. А после, когда мы говорили с тобой. Я не знал, как правильно сказать тебе то, что я чувствую. Мне даже тогда было страшно при мысли, что ты теперь можешь здраво взглянуть на сложившуюся ситуацию. Кто я, по сути, был тогда? Полицейский, сбежавший из-под стражи. Которого ищут, обвиняют в убийстве человека. И не просто человека, но князя Разумовского! Зачем тебе это все? - Я столько всего прочла тогда в твоих глазах. Я все никак поверить не могла, что ты наконец сказал мне то, что и так понятно было уже давно. Как я хотела услышать слова твои с признанием. А ты все не говорил. Только делом показывал и доказывал мне любовь свою. И вот ты произнес ту фразу: «Мы должны быть вместе». А в глазах ожидание, страх, надежда, тревога, любовь настолько безграничная, что в ней утонуть можно. - А я и тонул в этих чувствах. Но ты спасла меня, бросившись ко мне, обняв меня и прижав голову мою к груди своей. Аня, что я испытал тогда. Я передать не могу. Что испытывает путник, долгие дни скитавшийся по пустыне и добравшийся до оазиса, вернувшего ему жизнь своими целительными водами? Что испытывает дитя, потерявшееся в лесу и нашедшее свою мать? Что испытывает мужчина, безумно, безмерно, страстно и нежно любящий женщину, когда эта женщина говорит ему, что тоже любит его? - Я ведь до сих пор помню тот наш с тобой поцелуй. Ты целовал меня так, словно бы боялся, что я пропаду. Словно тот самый путник, что нашел свой живительный источник, припал губами к струям свежей чистой воды. Словно бы от того поцелуя зависела вся жизнь твоя. - Так оно и было. Я ведь до сих пор иногда поверить не могу, что ужасный период разлуки позади. И что мы уже несколько лет женаты. И что ты подарила мне двоих чудесных детей, - в глазах Штольмана было столько нежности и любви, что Анна, глядя в них, готова была прослезиться от переполнявшего ее чувства счастья. - Поверь мне, как только мы вернемся домой, и твоя дочь с разбегу взлетит к тебе на руки, а твой сын потянет к тебе свои маленькие ручки, а после непременно начнет тянуть тебя за волосы, стоит тебе лишь взять его на руки, так вот тогда ты сразу убедишься, что все эти годы тебе не померещились. - Полное чувство убеждения в реальности всего происходящего придет ко мне лишь поздно ночью, когда ты, утомленная ласками моими, уснешь в моих объятиях. Когда я смогу крепко-крепко прижать тебя к своей груди и всей кожей почувствовать и ощутить близость твою ко мне. Вот тогда я смогу до конца поверить в реальность этих лет. - Яков, ты сейчас засмущаешь меня совсем. Однако, вон уже ворота управления. Идем скорее. - Идем, вон я вижу уже Ульяшина. Однако, что-то вид у него весьма встревоженный.

***

Михаил Иванович Ульяшин и впрямь был сам не свой. Взглянув на него, Штольман обеспокоился не на шутку. - Михал Иваныч, что вы такой смурной? Случилось что-то? – после приветствия спросил статский советник. - Ох, как бы беда не пришла, Яков Платоныч. - Беда? - Беда. Тут вот в чем дело. Люди стали в округе пропадать. И меня это все коснулось. - Вас? Это каким образом? Кто-то из ваших родных пропал? - Да можно и так сказать. Я, Яков Платоныч, ведь жениться собрался. Ну, а что? У всех вон семьи, дети. Один я тут бобылем ходил, не считая совсем уж молодых и Синельникова. Вот. А зимой с девушкой хорошей познакомился. Она дочка одного нашего лавочника. Семья у них приличная. Не богатые, но и не бедствуют. Светушка моя у них одна. Я, признаться, побаивался свататься-то. А ну как откажут? Сочтут городового не подходящим мужем дочери единственной? Но нет, согласились родители. И Светушка моя согласилась. Помолвку тихо отметили. Все идет свои чередом. Скоро и к свадьбе готовиться. А тут вчера днем прибегает невеста моя ко мне сюда вся в слезах. Говорит, мол батюшка ее поехал в Корчеву по каким-то своим делам еще с неделю назад. Оттуда телеграмму отправил третьего дня, что домой выезжает. И пропал. Вещи, что он велел отправить домой, пришли, а его нет. - А он сам как поехал? - Так верхом решил ехать. Уж не знаю, чего ему вздумалось такой путь в седле проделать. Но отец Светушки моей большой любить в соседние города верхом ездить. И тут вот поехал. Получается, из Корчевы он уехал, а до Затонска не доехал. И тут у нас это дело непонятное. С пропаданцами. Светушка с маменькой сами не свои. Плачут, убиваются. А я не знаю, что делать и где тестя моего будущего искать. Жив ли он? – в глазах городового читалось неподдельное волнение и тревога. - Михаил Иванович, как зовут отца вашей невесты? – решительно спросила Анна. - Подорожный Прохор Кузьмич. - Аня, ты что удумала? – тут же спросил Яков Платонович. - Яков, я могу узнать жив ли он. Ты помоги мне, поддержи в случае чего. Давай отойдем немного. - Хорошо, - видя решительный настрой жены, Штольман сдался. Супруги отошли чуть в сторону. Анна повернулась спиной к мужу, сосредоточилась и позвала дух Прохора Кузьмича. Яков стоял позади нее, готовый в любую секунду подхватить молодую женщину. - Дух Прохора Кузьмича Подорожного, явись! – в третий раз позвала Анна Штольман. Ничего. Дух не являлся. Молодая женщина облегченно выдохнула. - Нет, не пришел. Живой, - тихо произнесла она, поворачиваясь к мужу. - Ульяшин! – позвал Штольман городового. Тот быстро подошел, всем видом своим показывая крайнюю степень волнения. – Живой ваш будущий тесть. Идемте к Коробейникову. Нужно обсудить это все. - Так вы же в отпуске, - несколько ошарашенно произнес Михаил Ульяшин. - В отпуске, в отпуске. Я что в отпуске в управление зайти не могу? У меня вон приглашение к Коробейниковым и Трегубовым к нам в гости. Идемте уже, - Яков пропустил вперед жену и сам вошел следом в здание управления.

***

Поздоровавшись с дежурившим Евграшиным, чета Штольман быстрым шагом проследовали в кабинет следователя, когда-то занимаемого самим Яковом. Следом за ними шел Ульяшин. В кабинете сидел не один Антон Андреевич, но и Николай Васильевич. Полицмейстер пытался по своим силам оказать зятю своему помощь и поддержку в расследовании, а именно командным голосом обозначал необходимые следственные действия. - Антон Андреич, дорогой вы мой, надо было с самого начала обследовать дорогу от Затонска до Твери! А вы что? Все людей опрашивали. Прочесать надо каждый закоулок! Лес, в конце концов! - Добрый день, господа, - поздоровался Яков Платонович, входя вслед за женой в кабинет. - Яков Платоныч! Анна Викторовна! Как хорошо, что вы приехали! – чуть ли не хором воскликнули полицейские, вскакивая со своих мест и бросаясь к супругам Штольман словно бы к спасательной лодке. - А вы в отпуск? – поинтересовался Николай Васильевич. - Да как вам сказать. И да и нет. Словом, по официальной версии я в отпуске. Мы и так сюда собирались. Но есть и еще одно обстоятельство. Дело в том, что исчезновения людей, происходящие где-то по дороге от Москвы до Твери, заинтересовали высокопоставленных чиновников в столице. И я имею предписание на тайное расследование сего дела. Вот тут у меня к вам, Николай Васильевич, письмо от полковника Варфоломеева. Буду приступать к делу. Но все это должно выглядеть так, словно бы я не имею никакого отношения к нему. - Понимаю-понимаю, - закивал Трегубов, распечатывая конверт и внимательно вчитываясь в послание. – Что ж, Яков Платоныч, любое содействие. Вы назначены руководить следствием по этому делу. И не только у нас тут, но и в окрестных городах. Тут вот есть еще бумага, так вы ее у себя держите. В случае чего будете другим городским начальникам показывать. - Итак, господа, что мы имеем? – присаживаясь на стул для посетителей, спросил Штольман. Анна уже удобно устроилась на стульчике возле окошка и приготовилась внимательно слушать доклад полицейских. - Анна Викторовна, а вы поможете? – с надеждой в голосе спросил Коробейников. - По мере сил, Антон Андреевич, - улыбнулась молодая женщина в ответ. - Анна Викторовна не будет лишний раз подрывать свое физическое и эмоциональное состояние, вызывая духов. Сегодня она попыталась вызвать дух последнего пропавшего мужчины, Подорожного Прохора Кузьмича. Этот человек жив. У нас есть надежда, что мы его найдем. Учитывая, что область поисков достаточно велика, сейчас я, пожалуй, соглашусь с Николаем Васильевичем. Давайте-ка бросим максимум сил на поиски пропавших. И нужно изучить карты местности. Что находится по дороге от Твери до Корчевы и от Корчевы до Москвы? - Затонск чуть в стороне стоит, но дело в том, что в последнее время в районе Корчевы стали часто проводить различные торговые ярмарки. Место уж больно удобное. Туда хорошо добраться можно и из Белокаменной, и из Твери, и из Затонска, и из Зареченска. Вот после начала этого ярмарочного бума популярность города стала расти. Начали там в округе появляться новые трактиры, постоялые дворы, номера в наем и прочее. Все не отследишь, - доложил Антон Андреевич. - По моим сведениям, уже достаточно определенно можно сказать, что все мужчины пропали где-то в районе Корчевы. Чуть позже у меня будут более точные данные, - в свою очередь произнес Яков Платонович. Статский советник хотел сказать еще что-то, но был прерван стуком в дверь, и появившимся вслед за этим Евграшиным. - Прошу прощения, ваше высокоблагородие! Там человек вас спрашивает, - доложил он, обращаясь к Штольману. - Я сейчас выйду. Господа, я оставлю вас ненадолго. Аня, быть может ты пока передашь приглашение? Я скоро вернусь, - Яков быстрым шагом вышел из кабинета.

***

На улице чуть в стороне от входа в управление стоял Франт. - Что вы узнали? – тихо спросил Яков у филера. - Все пропали недалеко от Корчевы. У нас с Семен Семенычем подозрение вызвала одна дорога. Там как раз по пути располагаются четыре заведения: один трактир с номерами, две небольшие гостиницы и постоялый двор. Иначе никак не обзовешь. Все появились относительно недавно, новые. Где-то там люди и пропадали. Вот тут я вам вкратце все изложил, со всеми названиями и данными, что удалось раздобыть, - Франт протянул сложенный пополам лист бумаги. - Хорошо, туда сами не суйтесь. Не ровен час, что-то случится. Проверим. Ждите дальнейших распоряжений. Вопрос с жильем здесь вы решили? - Да, комнаты те же, что и в прошлый раз. - Ищенко где? - Присматривает пока за объектами. - Сразу за всеми четырьмя? - Сегодня изучает обстановку в трактире более внимательно, слушает, что люди там говорят. Я сейчас к нему поеду, отзову пока. - Если что-то новое узнаете, сразу же ко мне. И вот еще что. Есть человек. Он пропал два дня назад как раз по дороге из Корчевы в Затонск. Очень похоже, что где-то в районе этих четырех объектов. Зовут Подорожный Прохор Кузьмич. Есть точные данные, что он пока жив. Попробуйте аккуратно его поискать. Но только очень аккуратно. - Понял, - кивнул Франт и спустя пару минут растворился в толпе на площади близ управления.

***

- Яков Платоныч, замечательная идея с пикником. Мы обязательно все будем, - радостно воскликнул Николай Васильевич навстречу входящему в кабинет Штольману. - Очень рад. Думаю, Мария Тимофеевна уже начала планировать все касательно этого мероприятия. Господа, у меня есть новые сведения по нашему делу. Итак. Есть данные, что все люди пропали по дороге в Корчеву. Есть четыре места, вызывающие определенные подозрения. Трактир «Три собаки» был открыт в прошлом году. Хозяин Муромцев Семен Фомич. Одинок. Пятьдесят лет. Ранее держал небольшую таверну на окраине Зареченска. Перебрался поближе к Корчеву полтора года назад, спустя еще шесть месяцев и открыл трактир. Есть несколько комнат для сдачи. Место особой популярностью не пользовалось вплоть до этой весны, когда проходимость стала заметно больше. Далее. Гостиница «У дороги» местечко совсем захудалое. Ей уже пять лет, постояльцев кот наплакал. Лишь в последние месяцы дело чуть лучше пошло. Опять же, благодаря проходимости. Владелец Ежевикин Савелий Григорьевич. Женат. Имеет дочь. Девица на выданье. Следующее место – это гостиница «Корчева». Открыта была три года назад. Пользовалась популярностью благодаря относительно невысоким ценам. Опять же кухня по отзывам сносная. Предлагают завтраки и ужины. Простенько, но все лучше, чем ничего. Владелец Пушнин Еремей Фокич. Вдовец. Имеет сына. Сын осужден за грабеж. Отбывает срок на каторге. Кстати, через полгода должен уже быть освобожден. И последнее место – трактир-гостиница «5 верст». Больше всего походит на типичный постоялый двор. Предлагают не только комнаты, но и приличную кухню. Открылись два года назад. Дела пошли в гору практически сразу. Говорят, хозяева крайне душевные люди. И накормят вкусно, и беседой развлекут. Жена владельца играет на фортепьяно, периодически развлекая этим гостей. Владелец Рыбаков Иван Лукич. Женат, как я уже говорил. Супруга его дама весьма примечательная, - Штольман зачитывал содержание листка, переданного филером. - Чем же она примечательна? – подала голос Анна. - Происхождением. Отец ее русский, а вот матушка родом из небольшого немецкого городка. И зовут ее очень примечательно. Лавиния Юрьевна. - Какое имя интересное, - заметил Коробейников. - Да. Очень даже. Итак, есть подозрение, что одно из этих мест имеет отношение к пропаже людей. Нам нужно очень осторожно разузнать все про людей, что там живут и работают. Разработаем план по скрытому дознанию. Никто из вышеперечисленных людей не должен догадаться, что мы их в чем-то подозреваем. Сейчас, господа, мы с Анной Викторовной вас покинем. Да, вот еще что, - поднимаясь из-за стола, произнес Яков, - Михаил Иванович, будущего вашего тестя поищут проверенные люди. Если что-то узнаете и вы, прошу тут же доложить мне. Где меня искать вы знаете. Лишний раз я в управление заходить не стану. Поэтому прошу вас, заходите к нам в гости. Или же присылайте записку. Будем встречаться в городе. Не хочу, чтобы даже слухи пошли, что я тут по делам службы. - Да уж, нашему Ребушинскому только повод дай. Он тут же разнесет на всю округу про новое важное расследование важного чиновника из Петербурга, - согласно кивнул полковник Трегубов. - Кстати, Яков Платонович, Анна Викторовна. Мы с Полюшкой ждем вас вечером к нам на ужин. Полагаю, Николай Васильевич также к нам присоединится с супругой. Думаю, если будет что-то новое, сможем там и обсудить, - подал голос Антон Андреевич. - Непременно будем, - согласно кивнул Штольман, подавая руку жене. - Яков Платонович, а вы к доктору случайно не пойдете? – встрепенулся Трегубов. - Да, собирались. - Передайте ему, пожалуйста, вот этот пакет. Там бумага есть сопроводительная. Внутри вещица одна на экспертизу, - полковник протянул Якову бумажный пакет, до того лежавший на столе. - Передам. Это не по нашему делу? - К сожалению, нет. Но я вам очень благодарен. До вечера, - Николай Васильевич раскланялся с четой Штольман и ушел к себе. Попрощавшись с Коробейниковым и Ульяшиным, ставшим теперь помощником следователя, Анна и Яков покинули полицейское управление и отправились к доктору Милцу.