***
Яков вспомнил разговор с Варфоломеевым, состоявшийся за несколько дней до отъезда. - Яков Платонович. Вы уезжаете через несколько дней. Я же через две недели ухожу в отставку. На пенсию, так сказать. Не буду таить, не думаю, что вы или Анна Викторовна в скором времени будете иметь возможность вернуться в Россию. Если в стране все же случится революция, путь вам обоим сюда будет заказан. Но я приложил максимум усилий для того, чтобы ваше будущее и будущее вашей семьи было определенным. Итак, в Швейцарии, куда вы едете, вы займете должность помощника консула. Не буду полностью озвучивать то длинное название, что вам тут написали для вашей новой должности. Скажу, что, по сути, вы будете выполнять там ту же функцию, что выполняли последние пятнадцать лет здесь, в Петербурге. Сейчас консулом назначили моего старинного друга, а потому можете не волноваться. В этом человеке я уверен. Сам он живет и работает в Женеве, куда едете и вы. Там много русских, целая община. У вас непременно будет встреча с вашим новым начальником через пару дней после вашего приезда. Посольство наше, как вы знаете, находится в Берне. Но несколько лет назад было открыто консульство в Женеве. Это и выгодно, и удобно. Скажите мне, Яков Платонович, вы последовали моему совету касательно дома? - Да, квартиру на Невском выставили на продажу. Виктор Иванович поможет со всеми документами, с оформлением. Как только купчая будет оформлена, деньги, вырученные от продажи, мы вложим в покупку дома в Швейцарии. С учетом наших накоплений, более чем хватит. - Очень хорошо. Думается мне, у вас еще будет возможность решить определенные имущественные сложности. Думаю, ваших средств хватит и на новый дом, и на небольшую дачу где-нибудь под Москвой. Если захотите ее приобрести, конечно. Сейчас она вам все равно не понадобится. Но вернемся к нашему вопросу. Яков Платонович, вы знаете, я очень люблю ваших детей. И я сделал все, что мог для того, чтобы у моего крестника, а также у крестницы жены моей была возможность вернуться в Россию. Вне зависимости от того, кто будет стоять у власти. Но есть одно условие. Думаю, вы поймете. Крестник должен пойти учиться, а дальше и служить по дипломатической части. Софья Яковлевне для возможности возвращения на Родину придется или выйти замуж за русского дипломата, или же сделать соответствующую карьеру. Полагаю, вы понимаете, что второй вариант практически невозможен. - Петр Александрович. Я постараюсь это все объяснить детям. Но есть еще новость, о которой вы не знаете. - Какая же? - У нас с Анной Викторовной в скором времени появится еще ребенок. - Да что вы говорите! Радостная весть, радостная. Думаю, как-то решим вопрос и с вашим третьим малышом. Не беспокойтесь. Ваши дети будут детьми дипломата. А дипломаты нужны в любые времена. Кроме того, это дети сыщика. А преступления совершаются во всякие времена и при всякой власти. - Почему вы так уверены, что будут изменения во власти? - Я много лет живу на свете. Я вижу все, что происходит. И я давно научился делать выводы. При моей должности я должен многое знать. И еще больше просчитывать наперед. Если у меня будут какие-либо новости, я вам напишу. - Приезжайте к нам в гости. Мы рады будем. Дети скучать станут по вам и Екатерине Александровне. - Бог даст, свидимся еще, Яков Платонович. Личную просьбу позволите? - Конечно. - Катерина моя. Когда меня не станет, она одна останется. А она помоложе меня будет. Так вот. Вы, как время придет, ее к себе в гости позовите. Она приедет. Ей у вас легче будет. - Петр Александрович, что вы такое говорите? – попытался было возмутиться Штольман, но был остановлен жестом Варфоломеева. - Не стоит. Вы сами не мальчик. А что говорить обо мне? Я старик совсем уже. И я трезво смотрю на вещи. Жизнь распорядилась так, что детишек у нас нет. Я не хочу, чтоб жена потом одна осталась. А если еще и перемены будут сильные, то уж совсем не хочу. Поэтому и прошу вас об этом. Прошу как друга. - Хорошо. Мы не оставим Екатерину Александровну одну. Я вам обещаю. - Благодарю вас, Яков Платонович. Что же, я основное все сказал. Остальное передам уже письмом. А что вы решили с жильем пока не продадите квартиру на Невском? - Нас там Петр Иванович ждет. Я как узнал про Женеву, сразу с ним и обговорил некоторые моменты. Дом он нам подобрал для съема на первое время. А дальше уже решим. Думаю, все будет в порядке. - Как Анна Викторовна? Переживает? - Нет, спокойна. Кажется, меня наш переезд беспокоит гораздо больше. И дети очень спокойно отреагировали на смену места жительства и учебных заведений. Только Мария Тимофеевна переживает. Уверен, Виктор Иванович тоже. Только вида не показывает. - Яков Платонович, я бы вам рекомендовал постепенно их к себе перевезти. Это мой вам личный совет. Не подумайте чего, я не уверен, будет ли что-то в стране. Но вы вряд ли вернетесь. А родителям Анны Викторовны явно не на пользу встретить старость вдали от дочери и внуков. - Я уже думал над этим. Думаю, Петр Иванович мне посодействует в этом. - Вот и хорошо. Что ж, Яков Платонович, я вам напишу. У меня теперь времени явно побольше будет, нежели раньше, - Варфоломеев поднялся из-за стола вслед за Штольманом, собравшимся уже покинуть кабинет бывшего начальника. Попрощавшись, Яков вышел из кабинета и из здания Охранного Отделения. Эта страница его жизни осталась позади.***
- Яша, ты что? – из задумчивости его вывел голос жены. Подняв глаза на Анну, Яков Платонович чуть заметно улыбнулся и качнул головой. - Ничего, родная, все хорошо. Задумался просто. - У тебя было такое странное выражение лица. - Странное? Нет, я просто думал про наш разговор с Варфоломеевым. - Он переживает за нас, - Анна не спрашивала, она знала, что права. - Да, думаю, переживает. Волнуется. - Родители тоже волнуются, если не сказать больше, - Анна вспомнила прощание с отцом и мамой и невесело улыбнулась.***
Мироновы-старшие приехали в Петербург проводить дочь и зятя с внуками. На несколько недель они должны будут остаться в столице, чтобы решить вопрос с продажей дома и отправкой оставшейся мебели и вещей в новый дом Штольманов в Женеве. Наняли временно девушку в помощь по хозяйству – до продажи дома было решено, что родители Анны Викторовны поживут в квартире зятя. Настасья и Ефим согласились уехать вместе с хозяевами. Много лет они уже служили у Штольманов, вся семья стала родной. Как Настасья ни просила, ни молила Господа Бога, а детишек им так дано и не было. А потому служанка всю свою нерастраченную материнскую любовь отдавала детям Штольманов. Узнав, что у барыни ожидается еще ребеночек, Настасья чуть ли не в слезах просила оставить ее няней. Расставаться с преданными слугами ни Анне, ни Якову не хотелось, а потому и решено было, что переезжают они всем домом, со слугами и с котенком, что за несколько недель до отъезда принес в дом Ефим, подобрав рядом со входом. Виктор Иванович на вокзале держался как мог, но Яков заметил скупую мужскую слезинку, что украдкой смахнул тесть, обнимая на прощание дочь. Мария же Тимофеевна прощалась более эмоционально. По десять раз перецеловав внуков и дочь, она подступила, наконец, и к зятю. - Яшенька, берегите их там. И себя берегите. Пишите нам почаще. За Аннушкой смотрите. Ей нервничать нельзя. Не девочка чай, да еще и в положении. Софьюшку и Петрушу не балуйте. Хотя, что это я? Это я их всегда баловала, - со слезами на глазах теща обняла действительного статского советника. Много лет прошло с тех пор, как Яков и Анна поженились. Но никогда прежде Мария Миронова не называла его просто по имени. С Виктором Ивановичем уже давно установились более простые отношения. Тесть звал его просто по имени и на ты, к чему Штольман давно привык. Ему это очень нравилось. А вот Мария Тимофеевна обращалась всегда подчеркнуто вежливо по полному имени и отчеству. - Не переживайте, Мария Тимофеевна. Все хорошо будет. Виктор Иванович, мы напишем сразу как приедем и немного устроимся. А летом вас к себе ждем. Думаю, с квартирой уже все решится к тому времени. Поможете нам там все оформить с покупкой дома. - Конечно, Яков, конечно. Мы приедем. Да и полезно нам будет. Маше воздух тамошний не повредит. А я бы к специалисту обратился. Мне Александр Францевич говорил, что в Швейцарии есть хорошие доктора. Что-то сердце в последнее время часто прихватывать стало, - последние две фразы адвокат Миронов произнес как можно тише, обращаясь только к зятю. - Я обязательно все узнаю к вашему приезду и решу вопрос этот, - кивнул Штольман. Раздался голос кондуктора, оповещающий об отправлении. В суете, всхлипах, объятиях, причитаниях Марии Тимофеевны, паре тяжких вздохов Виктора Ивановича, Штольманы, наконец, сели в поезд, что должен был увезти их из России. Возможно, навсегда.***
- Яша, как ты думаешь, мы туда еще вернемся? – тихо спросила Анна. - Я не знаю. Но, даже если нам с тобой не суждено вернуться в Россию, думаю, дети наши точно туда попадут. Главное, чтобы они помнили свою Родину. - Мы сделаем все для этого. Я волнуюсь за родителей. Папа стареет. Мама тоже уже не так молода, как некоторым кажется. - Аня, я думаю, что нужно будет перевозить их к нам. Как только мы устроимся. И еще. Петр Александрович просил в случае его кончины не оставлять одну Екатерину Александровну. - Я уже думала об этом. Но не знала, как ты к этому отнесешься. - Я думаю, что семья должна быть вместе. Как-то так получилось, что за все годы, что мы с тобой женаты, я не только привязался к ним, но и привык. И потом, дети наши должны видеться с бабушкой и дедушками. И если Петр Иванович, полагаю, частенько будет приезжать к нам, то у Виктора Ивановича с Марией Тимофеевной вряд ли будет такая возможность. Я знаю, какие они домоседы. А годы идут. Я не хочу, чтобы наш малыш рос без бабушки и дедушки. Поэтому, нам нужно убедить их перебраться к нам. - Думаю, дом нам нужен не такой уж и маленький. Чтобы разместиться всем и при этом еще и чувствовать себя комфортно.***
На вокзале в Женеве все семейство Штольманов встречал Петр Иванович Миронов. Дядюшка Анны был явно рад видеть всех в добром здравии. - Устали ехать-то? Еще бы. Несколько пересадок, - поочередно заключая в объятия всех членов семьи, спросил Миронов-младший. Анна только диву давалась: сколько уже лет ее дяде, а все такой же, каким был, вернувшись в 1888 году после длительного отсутствия в Затонск. Ну, разве что чуть больше морщин украшало теперь его лицо и волосы из смольно-черных стали теперь напоминать по цвету смесь соли и перца. Но и у Якова давно уже такой цвет волос. А потому, можно было сказать, что Петр Иванович совсем не стареет. - Дядя, как же хорошо, что ты нас здесь встречаешь, - радостно воскликнула женщина, повиснув у любимого дяди на шее. - Аннет, какой пример ты подаешь детям? Уж не девочка, а все никак от старых привычек не отойдешь, - притворно отчитал племянницу Петр Миронов, после чего звонко расцеловал ее в обе щеки, чем вызвал смех и внуков, и зятя, и даже слуг. - Яков Платоныч, я домик вам присмотрел. Точнее, нанял. Пока в аренду на три месяца. Но вот если он вам понравится и подойдет, то можно будет поговорить с хозяевами о продаже. Они его пару лет назад хотели продать, да никто не соглашался – уж больно велик всем казался. Вот и начали сдавать внаем. На лето, иногда на зиму. А твоему семейству он как раз подойдет. Еще и для многочисленных родственников местечко будет. Но дом не в городе. Тут больше квартиры, хоть и просторные. Чуть за город проехать надо. В самом пригороде Женевы он. Как думаешь, подойдет он вам? Как со службой тебе будет? И детям с их новыми учебными заведениями? - Я думаю, может подойти. Петр Иванович, я говорил, что Ефим выучился водить это чудо техники – автомобиль? - Нет, не говорил. - Вот, говорю. Так что, я думаю, мы вполне можем жить за городом. Арендуем автомобиль, будет нас Ефим возить куда нужно. - Ежели так, то это хорошо. Ну что, нужно нам выдвигаться. Я сейчас нанял для нас два автомобиля, думаю, должны все уместиться. А вот вещи отправим следом на повозке. Медленней, конечно, будет, но и вещей у вас много. - Петр Иванович, вы у нас просто золото. Но одной повозки не хватит. У нас с собой и часть мебели. Поэтому я уже заранее все решил, тут у них на вокзале есть служба доставки багажа. Они нам все и привезут. Я еще из Парижа телеграмму с заявкой отправил. Нужно только адрес уточнить, - Яков был несказанно благодарен родственнику за заботу, что так нужна была всей его семье. - Тогда я быстро сейчас все там уточню, - с этими словами Петр Иванович скрылся в глубинах здания вокзала. Штольман, собрав разбредшееся по вокзалу семейство, провел краткий инструктаж детям о том, что, хоть они уже далеко не малыши, не следует вот так запросто далеко уходить в чужой пока еще стране неизвестно куда. - Аня, мы с тобой едем в одном автомобиле с Петром Ивановичем. Заодно и обсудим некоторые моменты. А дети едут вместе с Настасьей и Ефимом. И не нужно так на меня смотреть, Петр Яковлевич, вы все равно многочисленными вопросами своими не позволите нам обсудить действительно важные вещи. Обещаю, что, как только мы немного устроимся, попросим дедушку Петра провести всем нам небольшую экскурсию по городу, - серьезным голосом сказал Яков, поочередно глядя на всех членов семьи и стоявших тут же Настасью с Ефимом. - Барин, а как же я буду по этому городу ездить, коли я ни языка не знаю, ни улиц? Это не Петербург, - чуть растерянно задал вопрос последний. - Думаю, мы это решим. Язык, так или иначе, придется учить всем, кто не знает. Мы с Аней поможем, чем сможем. Что касается улиц и прочего, я, как только определюсь на новом месте службы, попрошу выделить на время нам человека, кто тебе все и покажет и расскажет. Не переживай, Ефим. Нам здесь теперь жить, - с едва заметной грустью ответил Яков.***
Спустя чуть больше часа, два автомобиля доставили Штольманов, Петра Ивановича и Настасью с Ефимом в пригород Женевы. Остановившись возле немаленького дома, фасад которого был отделан серым камнем, местами увитым плющом, водители помогли выгрузить те вещи, что в качестве самого необходимого было решено забрать с вокзала с собой. Все остальное ждали ближе к ночи. Дом, несомненно, был поменьше особняка Мироновых в Затонске, но и явно больше петербургской квартиры Штольманов. Двухэтажный особняк с мансардой вместо не то чердака, не то третьего этажа, напоминал те коттеджи, что иногда изображают на открытках. Оглядев придирчивым взглядом фасад их нового жилища, Анна, чуть подумав и прислушиваясь к своим ощущениям, для себя решила, что ей здесь, пожалуй, нравится. - Что скажешь, родная? – тихо спросил ее Яков, подойдя ближе и обнимая со спины. - Думаю, мне пока нравится. Осмотрим внутри. Осмотр дома и многочисленных комнат вполне удовлетворил и Анну, и Якова, и детей. Петр Иванович был явно доволен собой. - Дядя, а ты уверен, что у нас хватит денег на покупку этого дома в будущем? – обеспокоенно спросила госпожа Штольман. - Вполне. Поверь мне, Аннет, вам хватит. Дом чуть больше того, что просил подыскать вам твой муж. Он-то просил что-то вроде коттеджа. Но я взял на себя смелость снять именно этот домик. Здесь места всем хватит. Ведь рано или поздно, но сюда приедут погостить и Виктор с Марией, и Варфоломеевы, и доктор. Как знать, быть может, даже Коробейниковы навестят вас. А здесь уж точно хватит места на всех. - Значит, будем потихоньку обживать его. Софи, Петя, что скажете? Вам нравится наш новый дом? – обратился Яков Платонович к притихшим отпрыскам. Немного подумав и переглянувшись между собой, брат и сестра кивнули. - Я думаю, что здесь хорошо. Мне нравится. Пап, а тебе придется уезжать на службу в Берн или еще куда-то? – заговорил Петруша, после непродолжительного молчания. - Не думаю. Здесь же тоже есть наше консульство. До Берна далеко. Вряд ли меня обяжут ездить каждый день по несколько часов на поезде. - Это хорошо, - серьезно кивнул мальчик, глядя на отца такими же пронзительными глазами, как и его собственные. Петр Иванович нанял приходящую кухарку на первое время и девушку-горничную в помощь Настасье, за что та была очень ему благодарна. На первых порах в немаленьком доме ей точно помощь не помешает. Представив нанятым слугам семью Штольман, Петр Иванович попросил подавать ужин. С дороги все устали, а потому, несомненно, всем будет лучше поскорее отправиться отдыхать. Это здравое рассуждение Миронова-младшего несказанно обрадовало и детей, и взрослых.***
Три дня спустя, когда большая часть вещей была уже частично расставлена и разложена по дому, слуги в лице горничной Элен, кухарки Магды и их верной Настасьи вполне нашли общий язык, а сами Штольманы немного свыклись с новым жилищем, Якову посыльный принес записку, в которой значилось, что «господину Штольману надлежит прибыть в Женеву по указанному адресу для встречи с консулом». На эту самую встречу мужчина и поспешил. Разговор с новым начальством длился несколько часов, в течение которых Яков Платонович узнал многое, что его интересовало касательно характера его новой службы. Несколько удивительным для него стало то обстоятельство, что необходимости являться в консульство каждый день не было необходимости. Служба его теперь носила характер, схожий частному сыску. Работать он будет на дому, при необходимости приезжая в Женеву. Все поручения ему будут доставляться посредством связи по телефонному аппарату, что будет специально установлен в их новом доме непосредственно в его рабочем кабинете. - У меня один вопрос, - начал Штольман, внимательно выслушав консула. Получив согласный кивок в ответ, Яков продолжил: - Характер моей службы легален? Или вы меня в шпионы записать решили? - Ни в коем случае, Яков Платонович. Вы не шпион. Вы помощник-консультант лично при консуле. Но генерал Варфоломеев поставил условие вашей службы у нас. Безопасность ваша и всей вашей семьи должна быть абсолютной. А потому я не могу привлечь вас в открытую. Кроме того, вы должны иметь все возможности обеспечить себе и своей семье достойную и безбедную жизнь в случае, если политическая ситуация в России изменится в худшую сторону. Скажу прямо, я вам рекомендовал бы начать еще и частную детективную практику, помимо вашей службы у меня. Поверьте, вам это не помешает. Кроме того, так у вас будет больше возможностей находить необходимую вам информацию. Волнения идут не только в России. Революционеры и заговорщики есть везде. И есть мнение, что здесь, в Швейцарии, немало тех, кто в будущем может начать вершить судьбу нашей страны. Нам не нужна война. Ни внешняя, ни внутренняя. - Я вас услышал. Благодарю. Что же, значит, буду у вас тут кем-то вроде агента под прикрытием. Это даже интересно, - согласно кивнул Штольман. По пути домой, Яков обдумывал все, что узнал от консула, связывая с тем, что ранее ему рассказал Варфоломеев. Да, кажется, игры в шпионов в его жизни не прекратятся никогда. Здесь это все просто приобретет несколько иную форму. Значит, так тому и быть. А про частную практику и Петр Александрович говорил. Попробуем. Кто знает, что из всего этого выйдет? Жалованье ему назначили весьма солидное. Если сюда прибавится и достойное вознаграждение от частной практики, он вполне сможет обеспечить будущее своих детей. А это сейчас действительно важно. И как знать, быть может, хоть кто-то из них сможет вернуться в такую далекую теперь, но такую родную и любимую Россию.