Безымянные стражи Империи

      29 дней назад. Космическая станция раннего обнаружения в системе Нимрод, субсектор Геринг.       246.872 М40

      Адепт культа машины сидел в своем грубом металлическом кресле расслабившись. Словно электропроводные змеи, цветные кабеля тянулись к его аугментированной голове, прокачивая через его разум тысячи килобит информации в секунду. Под слоем железа и кости робко пульсировали синапсы нейронов.       Он сидел здесь уже более сотни лет, беспрерывно считывая данные со сканеров дальнего действия и оттачивая алгоритмы их анализа. За эти годы он буквально сросся со своей электроникой, становясь частью древней станции, находившейся здесь еще со времен золотой эры человечества. Давно потеряв счет времени, он жил одной лишь информацией, через архисложную электронику осязая пространство на сотни парсеков вокруг, перебирая каждую песчинку в бездонном и ледяном космосе. Его тело атрофировалось и стало больше похоже на кожаный мешок костей, органов и механизмов, однако жизнь упорно не покидала его, переходя на новый механический уровень.       Для большинства его жизнь могла показаться рутинной и однообразной, серой и бессмысленной, словно жизнь бухгалтера, навеки прикованного к своим финансовым расчетам, однако сам он считал совсем иначе. Его миром была целая вселенная, а своим разумом он мог зарегистрировать сердцебиение каждого бухгалтера на любой из близлежащих планет.       Сейчас он загружал новый алгоритм в когитатор авгуров, расширяя диапазон длин волн и уменьшая силу тока. Двадцать часов анализа излучателей авгура позволили разработать несколько решений, которые должны были снизить уровень шума на 7.19603% и повысит разрешающую способность на 3.95224%. Данные были аккуратно записаны на внешние катушки памяти и загружены в когитатор.       Плазменный реактор в недрах станции оживился и загудел, выходя на рабочую мощность сканирующих устройств, имевших размеры небольших небоскребов и расходящихся от станции во все стороны словно щупальца осьминога. Пространство вокруг искривилось от силовых волн малоизученной природы, когда древние механизмы начали искажать грань между мирами, сканируя варп и исследуя вечный океан Эмпиреев, в котором отражалось всё то, что имело место быть в действительности.       Механикус затрясся в своем кресле, когда по широкополосным кабелям, входящим в его глазницы, бурным потоком полились профильтрованные когитатором данные. Своим разумом он ощутил движение каждого астероида и планетезимали, летящей сквозь космос, каждого порыва солнечного ветра и каждую вспышку соседних звезд. Пропущенная через могучую электронику, мудрость древних ученых и самого адепта крали информацию у самого Хаоса, выкручивая варп, словно мокрую тряпку.       Вмиг перед взором адепта проносились мысли и переживания миллиардов людей, животных и ксеносов и он тщательно записывал информацию о каждом их скоплении, выискивая угли скрытой агрессии или злого умысла. Сводка полнилась точнейшими координатами каждого материального космического объекта и вероятное множество всех точек, в которых могут быть обнаружены объекты, рассекающие Имматериум.       Для себя он давно отметил, что для кораблей в Имматериуме справедлива неопределенность Гейзенберга и что мир варпа не так уж и далек от того, чтоб вписаться в систему волновых уравнений. Однако подобные изыскания не радовали его кураторов из культа Машины, а от того он хранил свои наблюдения в секрете, записывая свои выкладки на потайные носители информации.       Его разум работал как часы, отрабатывая массив данных с поразительной скоростью и точностью, как вдруг замер, наткнувшись на нечто, выбивающееся из общей картины. Всего несколько сотен квантов информации, едва не отсеянных когитатором как шум, содержали в себе такие невиданные последовательности, что адепт закачался в своем кресле.       Приостановив основной поток, он полностью сосредоточился на этом клочке данных, мало отличимом от допустимой погрешности измерений. Но какой погрешности? Допустив, что это не ошибка приборов он пришел к удивительным выводам – через варп двигалось что-то едва заметное и пренебрежительно малое, однако излучающее негативную энергетику с такой силой, что при данном объеме должно было бы превосходить по напряженности недра Ока Ужаса.       Оно не было частью варпа, как населяющие его сущности и в этом проявлялось как нечто реальное, однако не поддерживало вокруг себя поля Геллера, позволявшего отгородиться от ужасов запредельного. И при этом совершало вполне осознанные движения через Эмпиреи, обходя вихри и ложась на попутные течения.       Оборвав сканирование на одном из авгуров, он сконцентрировался на этом крохотном возмущении. Первые несколько сканирований оно будто пыталось ускользнуть от пытливого ума слуги Омниссии, но после, убедившись, что это невозможно в принципе, обернулось к адепту, раскрывая свою истинную сущность и протягивая к нему свои имматериальные щупальца.       И механикус понял, какую ошибку он совершил, так смело играя с варпом. Теперь силы куда более древние, чем сама вселенная обратили на него свой недобрый взор и сквозь давно удаленные глаза он увидел, как его станцию слежения стремительно затапливает потусторонними цветами иных миров и пласталь медленно растворяется в Эмпиреях.       Осознание природы странного возмущения сменилось вселенским ужасом, когда в его разум вонзились тысячи клыков потусторонних тварей и лишь последним усилием воли он смог отправить в реальное пространство единственную электромагнитную депешу:       «Молитесь грядет флот хаоса»       Пространство вокруг него запульсировало и разорвалось, словно жуткая звездная рана, и его станция слежения сквозь образовавшийся пролом провалилась прямо в Имматериум.