Прицел наведен

Одри зажмурила глаза, судорожно сжимая рукоять пистолета дрожащими пальцами. Слёзы текли по щекам. Она мысленно проклинала себя за поступок, на который решилась, собрав воедино все страхи и терзающую изнутри боль. Она попыталась глубоко вдохнуть, но ком в горле не позволял дышать. Словно кто-то вцепился в её шею мертвой хваткой. Одри оказалась на пике отчаяния, на краю пропасти под названием «безысходность». Она не могла поступить иначе. Убийца недостоин ходить по земле, сея вокруг себя несчастья и разливая по миру реки слез своих жертв. Как бы сложно Одри ни дался этот шаг, она не сумела простить и забыть Гранту его поступок. Он уничтожил её, поставив крест на беззаботной жизни той мисс Уайт, которой она была. Ничего не будет, как прежде, если она смогла навести дуло пистолета на человека и спустить курок. Одри на мгновение затаила дыхание, всё ещё ощущая страх перед тем, что откроется её взору. Спустя несколько секунд она осознала лишь одно. Выстрела не было. Она поспешно открыла глаза, широко распахнув веки. Грант всё ещё стоял перед ней, устремив до мурашек холодный взгляд на бледное лицо Одри. — Ты, правда, думала, что я оставлю заряженный пистолет рядом с тобой? — ровным и суровым голос проговорил он, не отводя испепеляющего взгляда. Дыхание Одри прерывисто ускорилось, а глаза накрыла пелена слез. Она часто заморгала. Грант опустил взгляд, когда она бросила на пол пистолет, словно в её руках он был ядерным оружием. Она провела рукой по волосам, откидывая назад прилипшие к мокрым щекам локоны. Её взгляд заострился на груди Гранта, где на футболке остался маленький круглый след от дула пистолета. Одри медленно протянула руку, прикасаясь дрожащими пальцами к месту, куда так уверенно целилась. Она до боли прикусила нижнюю губу, осознавая, что была готова сделать. Обида и ненависть затмили её здравый смысл. Если бы она убила Гранта, ярость не смогла бы утихнуть в ней. Но в этом случае ненавидела бы она лишь себя. — Мне очень жаль, — едва слышно проговорила она, всё ещё держа ладонь на груди Гранта, словно это действие внушало ей, что он жив и у неё ничего не получилось. — Извини. Грант сделал паузу, замешкавшись с ответом. Он посмотрел в сожалеющие испуганные глаза той, которая не отступала от него ни на шаг. — Не нужно извиняться передо мной, Одри, — проговорил он, ощутив себя крайне неловко. — Ты не виновата, и на твоем месте многие поступили бы так. Если кто и должен просить прощения, так это я. Одри не могла прийти в себя и ощущала, как подкашиваются колени. Она собрала все оставшиеся силы и подняла затуманенные глаза на Гранта. — Разве твоему чёрному сердцу поможет одно прощение? — Мне нужно лишь твое прощение, Одри. И я намерен стереть из твоей памяти все самые темные воспоминания. Каким бы сложным и долгим это ни оказалось, — проговорил он, накрывая ладонью руку, которую она держала на его груди. Одри выдохнула, прикрывая глаза, чтобы дать себе вновь собраться духом. Подняв нефритовые глаза, она увидела искренность на его лице. — Когда я смотрю на тебя, вижу лишь человека, который погубил меня. Человека, который обманул и заставил потерять веру в справедливость. Разве такой, как ты может стереть из памяти всю ту боль, что причинил? Грант отвёл глаза. Он посмотрел в сторону, не в силах больше вести войну с её пронзительным взглядом. — Тот, кто сделал больно, сможет залечить раны, — ответил уверенно Грант, вновь переводя взгляд на её заплаканное лицо. Одри горестно улыбнулась. Её глаза принялись изучать узоры на полу. Нужно было смотреть куда угодно, только не на него, чтобы вновь не началась истерика, которую трудно будет остановить. Она вздрогнула, ощущая, как он положил руку на её плечо, медленно притягивая к себе и прижимая к сильной груди. Одри изо всех сил зажмурила глаза, не в состоянии отстраниться и сказать, как сильно ненавидит его. Как сильно ненавидит за то, что не может дать ему отпор. Вместо того, что должна была сделать, она уютно устроилась в его утешительных объятиях, шмыгая носиком. Грант аккуратно положил подбородок на её макушку, прикрывая глаза. Он обещал себе, что не будет показывать свои чувства, открыто демонстрируя слабость. А любовь в его понимании была самой большой слабостью. — Что ты делаешь со мной, Одри? — прошептал Грант. Он уже давно задавался этим вопросом. Простая, искренняя, не надменная и скромная девушка никогда не могла вызвать в нём хотя бы малейший интерес. Он всегда знал себе цену и считал, что рядом с авторитетным лидером преступной группировки не может стоять такая добродушная девушка, как Одри. Мэган практически идеально подходит на эту роль. Но в таких вопросах сердце чаще всего одолевает разум. Одри быстро заморгала, пытаясь прийти в себя. Она уперлась рукой в грудь Гранта, отдаляя его, хотя не было и малейшего желания покидать объятия, которые сейчас казались надёжным щитом от окружающих проблем. Грант резко взял её за руку, не разрешая отойти дальше: — У меня есть маленький сюрприз, который, возможно, тебе сейчас необходим. Одри взглянула на Гранта, в непонимании наклонив голову на бок. Она была не в силах даже возмутиться от того, с какой крепкой хваткой он держал её. — Пойдем, — проговорил Грант, ведя её за собой из комнаты в огромный зал, где находились остальные участники Блокады. Мертвое тело человека Филиппа лежало на том же месте. Казалось, никто его вовсе не замечал. Одри поёжилась, ощущая себя неуютно. Она крепче вцепилась ногтями в руку Гранта, когда он остановился. — Лео, твое задание не меняется: отправь тело Филиппу и не забудь поздравительную открытку. Ему скоро исполняется пятьдесят, как-никак. Лео почтительно кивнул, одобрительно улыбнувшись. Он устало взглянул на труп мужчины. В его глазах было столько равнодушия, будто перед ним лежал не труп человека, которого убили, а обычная разбитая фарфоровая чашка. Саймон опустил взгляд, засмотревшись на руки Гранта и Одри. Он довольно усмехнулся, вытягивая сигарету, которую всегда держал за ухом: — Неплохо. Девка далеко пошла. От участников Блокады до их лидера. Хорошо заботится о своей репутации. — Ты бы лучше о своей репутации беспокоился. Ведь с недавних пор стал насильником, и если бы я не вмешался, сейчас гнил бы в тюрьме. И, поверь мне, за изнасилование тебя бы там уничтожили, — ответил Грант. Саймон взглянул из-под насупленных бровей, не в силах найти достойный ответ на оскорбительные слова Доминика Хардмана. Одри покосилась на нещадного Саймона, причинившего ей больше всего боли и заботившегося лишь о своём удовольствии в тот самый фатальный вечер. Она вздрогнула, словно наяву вновь ощущая его грубые и бесстыдные прикосновения. Воспоминания о его действиях, когда она, истерзанная, со ссадинами, лежала на сырой земле, накрыли волной, не давая прийти в себя. Грант перевёл взгляд на Одри, которая пыталась держаться храбро и не показывать свой страх. Но она не смогла утаить появившуюся тревогу. Он двинулся вперёд, направляясь к нескольким машинам на небольшой парковке. — Останься, — бросил Грант Саймону, который уже направился к отполированному Роллс-Ройсу в качестве водителя лидера Блокады. Грант открыл пассажирскую дверь своей чёрной спортивной машины, кивком головы указывая Одри на сидение. Она без лишних вопросов села, ожидая своей участи. Не было смысла утруждаться расспросами и предположениями о том, куда он намерен её отвезти. Грант явно не собирался посвящать в свои планы. Он быстро обошёл машину, занимая место водителя и дождавшись, когда Джексон откроет большую каменную дверь, нажал на газ. Машина рванула вперед, выезжая из тайного логова преступной группировки, набирая скорость на трассе, освещённой множеством фонарей. Одри опустила окно, чтобы подышать тёплым ночным воздухом. Возможно, это отвлечёт от пугающих мыслей. День был слишком переполнен неприятными событиями. Грант является единоличным владельцем Блокады. С этим всё ещё сложно смириться. Его слово для участников группы — это закон. Любая прихоть исполняется по щелчку пальцев. Его авторитет слишком велик. Это неудивительно. Он очень умен и способен строить в голове самые каверзные и хитроумные планы. И это уже не раз было подтверждено. Не будь Грант таким изобретательным, его бы давно уже вычислили власти, и Блокады не существовало бы. Он — голова бандитской группировки, а такие, как Саймон, Лео и компания, руки, исполнявшие чёрную работу. Чего стоит приказ Гранта убить безобидную Шарлоту, которая для отца была второй дочерью. Он поразил детектива Уайта, которого легко задеть, но сложно остановить. Отец продолжал бороться против Гранта, ни во что не ставя безопасность окружающих. Доминику же не предоставляло ни малейшей сложности лишать жизни невинных людей. Война двух хладнокровных мужчин, двух миров, закона и криминала. Единственное отличие между ними в том, что один действует открыто, признавая свою жестокость, а второй делает вид, что его заботят судьбы граждан, но на деле это ни разу не было продемонстрировано. — Скажи, — невзначай начала Одри, не отводя взгляда от огней ночного города. — Тебе нравится убивать людей? Грант на мгновение посмотрел на неё, а потом вновь сосредоточился на дороге. — Это не доставляет мне удовольствия, но и сожаление тоже не посещает, — ответил холодным голосом он. — Я вспомнил о чувстве вины лишь в тот момент, когда Лео и Саймон подстерегли тебя на остановке, и я приехал, чтобы забрать тебя. Одри резко повернула голову и, разглядывая его профиль, с горечью произнесла: — В каком обмане я всё это время пребывала. Даже в тот момент была уверена, что тебя судьба послала мне на помощь. А оказывалось, что весь тот ужас был делом твоих рук. Грант едва заметно кивнул, не отрицая свою причастность к её страданиям: — Мне жаль. Я знаю, что звучит это довольно неправдоподобно, но больше не хочу врать тебе. Одри стиснула зубы, обжигая его гневным взглядом: — Тогда скажи мне правду. Почему изнасилование? Почему именно этот низкий поступок? Что не так с твоими искаженными мыслями? После её слов Грант вцепился в руль так сильно, что костяшки его пальцев побелели: — Саймон и Лео должны были устроить проблемы Биллу Уайту. Я не давал распоряжения насиловать его дочь. Одри затаила дыхания, напрягшись всем телом. Она выдохнула, слыша звон в ушах: — Это было не твоей идеей? — Нет. Я давал твоему отцу предупреждение. Он хорошо понимал, что шутки с преступниками неуместны. Но или не воспринял всерьез мои угрозы, или ему было всё равно, что последует за этим. Когда он проигнорировал предупреждение, я вызвал Саймона и Лео и отдал приказ указать твоему отцу на его место. Я дал им свободу действий, что и стало моей ошибкой. Нельзя было спускать этих идиотов с цепи. Они сделали то, что считали лучшим наказанием для Билла. Они не тронули его самого, но вместо этого заставили страдать дочь. Одри опустила взгляд, сомкнув похолодевшие пальцы в замок. Всего этого могло бы и не быть, если бы отец не отнесся к чрезвычайно опасной ситуации с такой лёгкостью. Если бы только он беспокоился о безопасности своей семьи. — А что на счет суда? Мой проигрыш — твоих рук дело? — спросила она, вновь глядя ему в лицо. — Да, — честно ответил он. — Отец Мэган — судья. Он часто помогал мне. Его помощник и он стали моим словом в законодательстве. У меня много связей в суде и полиции. Что бы ни было, я всегда буду на шаг впереди. Одри тяжело вздохнула, покачав головой. Она осознала услышанную информацию. И представить невозможно, сколько у него могущества. — А огласку делу кто придал? Почему мой проигрыш курсировал во всех новостях? — Это тоже сделал я, — проговорил Грант, отвечая на все вопросы Одри. — Когда в интернете начали ходить слухи о том, что некая Одри Уайт подала в суд на участников Блокады, я понял, что обязан исправлять ситуацию. Ведь репутация Блокады была до безобразия испорчена. Люди писали гневные оскорбительные комментарии, приписывая все грехи Доминику Хардману. Как видишь, вся власть в моих руках, лавры принадлежат только мне, но все беды тоже мои. Если такие, как Саймон и Лео, займутся самодеятельностью, их ошибки никого, кроме меня, касаться не будут. Только я отвечаю за каждый их поступок. За каждый шаг семи сотен участников Блокады по всему континенту отвечаю только я. Одри не отводила взгляда от его лица, желая сейчас видеть глаза. Он смотрел на дорогу, лишь иногда косо поглядывая на неё, чтобы изучать её реакцию. — Я сделал рискованный шаг, когда решил продвинуть это дело на телевидение. Тогда Блокада была на стадии бесчестной группировки. Но это был очень правильный ход с моей стороны. Ведь, когда ты проиграла, не без моей помощи, люди стали чувствовать вину, что очернили имя Блокады и моё в частности. Тогда мы стали популярнее, чем когда-либо. И в тот день, с нас сняли все подозрения в множестве обвинений. Одри сжала руки в кулаки, будто это помогало ей сдерживать внутри гнев: — Ты превосходно выпутался из такой безвыходной ситуации. Как жаль, что у меня нет столько власти. Может, тогда бы я смогла подавить твое враньё справедливостью. Грант тяжело выдохнул, выворачивая руль налево. Они проехали тёмной улицей, по боковым сторонам которой стояли каменные серые застройки. Одри быстро оглянулась, всматриваясь через окно. — Где мы? Грант промолчал, останавливая машину возле трехэтажного здания, из которого виднелся свет. Он вышел из машины, обходя капот, и открыл дверцу возле Одри. Она мельком взглянула на Гранта и медленно вышла, всё ещё осматриваясь по сторонам, чтобы запомнить хоть какие-то детали на тот случай, если Грант решит её здесь оставить. Он положил руку ей на плечо, приглашая войти внутрь. Одри без лишних слов открыла железную дверь, покрытую ржавчиной и местами отслаивающейся красной краской. Она переступила высокий порог и остановилась, ожидая Гранта, который не пошёл дальше. — Грант? — беспокойно позвала его Одри, обхватив локти ладонями, словно ей было холодно. — Я здесь, солнышко. Не бойся, — проговорил он, поспешно входя внутрь. — Закрывал машину. Одри изобразила беспристрастность, будто она и не думала о страхе. Когда он называл её солнышком, тело покрывалось мурашками. Это всё ещё приятно, но уже неловко. Ведь теперь стало известно, кто он такой. Теперь из его уст легче воспринимать грубость, колкость и язвительность, чем нежные ласковые слова. — Я не боюсь, — резко бросила Одри, уверенно делая шаг вперед. — Куда идти? Грант открыто усмехнулся, не скрывая, как его позабавила притворная храбрость. — Вперёд, — ответил он, направляясь в ту сторону, откуда виднелся свет. Одри посмотрела ему в спину и поплелась за ним. Но вскоре она старалась не отставать, чтобы не остаться одной в этом жутком, пропитанном сыростью месте. Глаза прищурились от слепящего дневного света, как только показался зал с высокими белыми потолками. В отличие от устрашающего внешнего вида здания и жуткой прихожей, это помещение уже выглядело весьма презентабельно, с отличным интерьером. Одри подскочила на месте, ощущая, как сердце забилось быстрее, когда эхом раздался громкий свистящий выстрел. Грант быстро перевёл взгляд на Одри, одарив её утешительной улыбкой. Он сделал шаг к ней навстречу и взял её дрожащую руку в свои ладони. — Всё нормально, так надо, — проговорил он, после чего посмотрел в сторону высокого коренастого мужчины средних лет, который с лучезарной улыбкой приближался к ним. — Грант, добро пожаловать. Ты ведь планировал приехать в четверг. Грант отпустил Одри, чтобы приветливо пожать руку незнакомому мужчине. — Понадобилось сегодня. Я могу перенести? — вежливо говорил Грант, общаясь с мужчиной, явно давно знакомым ему. — Обижаешь. Для тебя всё, что угодно. Ты же знаешь, — развёл руками собеседник Гранта, улыбнувшись ещё шире. Одри тяжело вздохнула, закатив глаза. Кажется, Гранту позволено всё, что возжелает его душа. — Это та милая леди, о которой ты говорил? — спросил мужчина, опуская весёлые глаза на Одри. Он смотрел на неё с теплотой, как на маленького ребенка, который так забавляет взрослых. Не хватало ещё потрепать гостью за щёчки, говоря писклявым голоском. — Да. Одри, это Стивен. Он владелец этого помещения, — познакомил их Грант, указывая на мужчину. Одри едва заметно кивнула, не утруждаясь одарить его улыбкой или хотя бы долей интереса. Её привезли сюда без права на выбор. Она пленница и не обязана радоваться знакомству с друзьями своего мучителя. — Какие мы гордые, — пробубнил Стивен, наигранно негодуя. — Проведи нас в зал, — проговорил Грант, в попытке перевести тему. Они втроем направились по длинному коридору, украшенному множеством картин, на которых было изображено лишь оружие. Раздалось два выстрела подряд, и Одри вновь заметно содрогнулась, поднимая взгляд на Гранта: — Ты решил меня застрелить здесь? — Скорее ты меня, — сказал он, что заставило Одри задуматься, ведь дельный ответ он таки не дал. Стивен, перекинувшись несколькими фразами с Грантом, оставил их наедине в наполовину затемнённом пустом помещении. Одри напряглась, всё ещё не понимая, что задумал Грант и зачем они здесь находятся. Грант улыбнулся, наблюдая за её растерянностью, после чего открыл полку, встроенную в стену. Одри прикрыла рот рукой, чтобы не издать ни звука. Шокированная, она застыла на месте, боясь даже сделать вдох. Перед ней был десяток различного огнестрельного оружия. Автоматы, винтовки, пистолеты, даже мины и снаряды для стрелкового оружия. Грант провёл указательным пальцем по нескольким стволам, словно пытался выбрать, что из этих смертельных орудий наиболее его интересует. Одри бросала испуганные взгляды то на Гранта, то на целый оружейный склад. — Подойди, — проговорил он. — Что ты задумал? — бросила Одри, сделав несколько неуверенных шагов вперёд и остановившись рядом с ним. — Выбирай, — сказал он, указывая на оружие. — Что? — удивилась девушка, поднимая зелёные глаза на спокойное лицо Гранта. — Ты не была так напугана, когда решительно нажимала на курок сегодня, — в его голосе звучала колкость. Одри перевела взгляд на большой стенд, осматривая множество оружия. Грант улыбнулся, устало выдохнув, когда она, как вкопанная, стояла, будучи не в состоянии даже пошевелиться. Он протянул руку, снимая с третьей полки короткоствольный пистолет. — Вальтер, — сказал Грант. — Название оружия. Девятимиллиметровый калибр. Тебе в самый раз. Он протянул его ошарашенной Одри, которая уставилась на пистолет так, будто это оружие могло ошпарить её при соприкосновении. Одри робко взяла пистолет, всё ещё не понимая, чего Грант хочет добиться. Она проследила за тем, как он сделал несколько шагов в сторону и дёрнул переключатель. Свет замигал во всем помещении, позволяя Одри наконец-то понять, что задумал Грант. На противоположной стене висел плакат средних размеров с мишенью. На нескольких полках на разном расстоянии друг от друга стояли банки разных размеров. — Ты ведь хотела стрелять. Пожалуйста, — проговорил Грант, кивнув в сторону возможных целей. Одри сделала паузу и слабо улыбнулась. Такой поворот событий шокировал. — Ты серьёзно? — Почему бы и нет. Давай, пистолет заряжен, — сказал он. — Я не умею. — Зачем тебе тогда я? Должна же быть и от меня какая-то польза, — насмешливо улыбнулся Грант, в попытке хоть как-то помочь ей расслабиться и успокоиться. Он взял стрелковые наушники с микрофоном, чтобы не повредить её слух от непривычно громких выстрелов. Грант аккуратно помог ей надежно натянуть их на её уши и сделал шаг в сторону. — Ноги на ширине плеч, — начал он поучительно. Одри безоговорочно выполнила его указание. — Немного повернись влево. Вытяни руку на уровне мишени. Вот так, молодец. Зафиксируй положение и сосредоточься. Одри увлеченно следовала каждому слову Гранта. Ей давно хотелось выплеснуть свои эмоции, и стрельба показалась одним из лучших антистрессовых средств. — Крепче держи пистолет и спускай курок. Одри внимательно посмотрела на свою цель и, затаив дыхание, нажала на курок, ощущая отталкивающую волну. Она улыбнулась, почувствовав азарт. Она ощущала его даже в тот момент, когда промахнулась настолько, что и приблизительно не попала в цель. — Почти, — утешительно проговорил Грант, хотя, казалось, Одри будет очень сложно научиться стрелять. Даже новички, подобные ей, так сильно не промахиваются. На протяжении получаса Одри стреляла, прислушиваясь ко всем замечаниям Гранта. Выходить стало лучше, но пришлось уменьшить дистанцию. С того самого периода, когда она узнала правду о том, кто кроется под именем Доминика Хардмана, её посещали лишь пугающие мысли, наводящие лишь на негатив. Она впервые за последнее время смогла почувствовать себя хоть немного лучше. Оказывается, стрелять — это очень интересно и увлекательно. Одри тяжело выдохнула, когда вновь промахнулась. Грант хрипло засмеялся. — Тебе смешно? — возмутилась Одри, насупив брови. — Давай, Доминик Хардман, покажи мне класс. Она протянула пистолет Гранту, посмотрев в его уверенные глаза. Он взял оружие и отошёл на несколько шагов назад. Наградив её беззаботным взглядом, Грант протянул руку в сторону крошечных баночек. В считанные секунды он спустил курок пять раз, сбив пять целей на разных расстояниях. Одри захлопала ресницами, расплывшись в улыбке, полной восхищения. В это мгновение у неё получилось забыть, с кем находится в одном помещении, и вести себя открыто и чересчур дружелюбно. — Неплохо, — проговорила она, сжав губы. — Мне кажется или ты сказала «превосходно»? — улыбнулся Грант, подходя к ней размеренными шагами. Он вновь вложил пистолет в руки Одри, зажимая ствол её тонкими пальцами. Одри косо посмотрела на него, когда Грант снова подошёл к переключателю: — Готова к сюрпризу? — А это ещё был не сюрприз? — Это была подготовка, — ответил Грант и, нажав на кнопку, мишени из банок заехали за небольшую шторку, а на их место выехали три огромных картонных плакатов в виде изображения людей. Одри прищурилась, чтобы понять, что глаза её не обманывают. Это были фигуры Гранта, Сайомона и Лео, соответствующие их реальным параметрам. — Быть не может! — охнула Одри и не смогла сдержать смех, прикрывая рот ладонью. — Ты, наверное, шутишь. — Рад, что смог тебя повеселить, — довольно улыбнулся Грант, сунув руки в карманы брюк. — Эти парни испортили тебе жизнь. И ты можешь выплеснуть всю ярость, что гложет тебя изнутри. Да, знаю, на реальных объектах тебе бы понравилось больше, но я могу позволить лишь это. Одри повела бровями, не переставая улыбаться. Такой поступок Гранта её удивил. Это вызывало и злость, потому что три изображения заставили её вспомнить о всех незабытых обидах. Но всё же то, что сделал Грант, не оставляло её разум в покое. Это неплохо подняло настроение. — Не знаю, что сказать, — проговорила она, смотря то на картонного Гранта, то на реального. — Не говори, а лучше постарайся продырявить их бумажные головы, — улыбнулся Грант, глядя на Одри. — Кого убьёшь первым? Одри выдохнула, переводя дыхание, и приняла стойку в попытке сосредоточиться. — Угадай. — Конечно же, меня, — не задумываясь, ответил он. — Это логично, — проговорила она, протянув руку и нацелившись на свою «жертву», выстрелила в сторону Саймона, поражая его плечо. — Но нет. Грант удивлённо улыбнулся, широко распахнув глаза и демонстрируя, каким непредсказуемым показался ему её выбор. — Почему Саймон? — Потому что он делал мне очень больно, — проговорила Одри, теряя на своём лице улыбку. Она всмотрелась в лицо нереального Саймона, видя перед собой лишь его глаза, когда он смеялся и крепкой хваткой прижимал её к земле, нещадно заводя руки за голову… Одри резко подняла руку, нажимая на курок беспрерывно, пока не закончились патроны, продырявив картонного Саймона и практически ни разу не промахнувшись. Грант молча, взял пистолет из её рук, перезарядив магазин, после чего в такой же тишине вернул оружие. Вторым в её списке стал Грант. Она долго целилась, в попытке не промахнуться и поразить своего врага. — Стреляй между глаз, чтобы наверняка, — дал совет Грант, которым зачастую чаще всего пользовался сам на живых мишенях. Одри нажала на курок, промахнувшись. Это вызвало в ней раздражение. Она гневно хмыкнула и крепче сжала пистолет в мокрых от холодного пота руках. И вздрогнула, когда ощутила спиной тёплую грудь Гранта, когда он стал позади неё, обхватив руками, поймав её ладони и помогая правильно направить дуло пистолета. — Ты напряжена, — прошептал он, щекоча своим дыханием её ухо. — Расслабься. Одри, неосознанно прикрыла глаза, ощущая, что пистолет выпал бы из её рук, если бы Грант не помогал его придерживать. Его близость и нежные уютные объятия стали для неё другим миром, в котором Одри ощущала себя в безопасности. Понимание того, что ей кажутся надежными руки мучителя, заставило отрезветь от нахлынувших непонятных и весьма странных чувств. Она открыла глаза, вновь ощущая силу в своих руках. — Вот так, — тихо говорил он, и это казалось Одри очень соблазнительным. Он помог ей нажать на курок, и в этот раз пуля поразила переносицу картонного Доминика Хардмана. Одри тягостно выдохнула, осознавая, что, даже убивая нереального Гранта, она не ощущает и капли удовольствия. — У нас получилось, — прошептал Грант и медленно опустил руки, прикасаясь пальцами к её талии. Его действия стали настойчивей, когда он опустился ниже, дотрагиваясь до её бедер. Одри шумно сглотнула, ощущая, как в один миг ей стало жарко. Она попыталась отстраниться, но эта попытка была предотвращена сильными руками Гранта. Крепче прижав её к своей груди, он опустил голову и прикоснулся губами к бархатной коже на шее Одри. — Грант, — прошептала она, прерывисто выдыхая. — Не нужно. Он нехотя отпустил её, резко делая шаг назад. Одри ощутила, как закружилась голова, и она едва устояла на ногах. Действия Гранта расслабили тело, но разум каждую секунду напоминал, что она не должна позволять ему переходить допустимую черту. Но он переходит её. Всегда. Грант забрал пистолет из рук Одри и на мгновение сделал паузу, изучая её состояние после его, быть может, запретного поступка. Одри в его власти, но всё ещё остается недоступной. Он не имеет права прикасаться к ней, но искушение слишком велико. Невозможно сдержаться. — Пойдём. Следующий сюрприз тебя удивит, солнышко. Будь уверена, — сказал он, меняя тему, чтобы подавить в себе дикое желание овладеть ею прямо здесь. Одри прищурилась, с подозрением глядя на Гранта. Что на этот раз он задумал?