Voluntate Dei

Ян всегда говорил, что «Черная Гвардия» — это не самое лучшее название для рок-группы, потому что, ну знаете, есть же «Белая гвардия», и если это название будет вызывать не подозрения в плагиате, то ассоциации уж точно. Но кто бы его послушал, да? На самом деле пока «Гвардия» звезд с небес не хватает, тихо себе сидит в Петербурге, изредка мелькает на местном радио и дает концерты там, где придется. Самое странное, что их всех это, похоже, вполне устраивает. Ян всегда искренне недоумевал, как так получилось, что этой компании доставляет удовольствие не само выступление, а процесс создания музыки. Вот тогда каждый из них на миг заглядывает куда-то глубже обычного, работа обычно идет коллективная, а споры могут продолжаться до поздней ночи, прерываемые визгами гитарных струн и попытками напеть мотив. Ян понятия не имеет, как его затащили во все это. Видимо, дело в одном придурковатом гитаристе, с которым они случайно познакомились в универе, куда Кирай отчаянно пытался поступить, а Влад всеми силами пытался уволиться с нервной работы. Пытаясь убедить деканат в своей несостоятельности и ненадежности, Войцек совершенно свободно раздавал своим студентам билеты на какие-то подозрительные концерты. Если Ян и ожидал, что ему зайдет та музыка, которую «Гвардия» играла, то присоединяться к их тусовкам на чердаке дома, в котором жила Кара, он точно не собирался, однако незаметно для себя втянулся в эту историю. Ребята, несмотря на то, что Ян в принципе был существом довольно асоциальным, ему нравились и как музыканты, и просто как люди. Завоевать доверие каждого у него получилось почти сразу же. И вот он сидит в своем любимом кресле, некогда с боем отвоеванном у Влада, лениво прислушиваясь к спорам друзей насчет музыки. В нотах он и близко никогда не разбирался, потому в подобные минуты старается просто не лезть под горячую руку. Кара с Габриэль спорят насчет какого-то куска текста, не ложащегося на музыку, Ройс пытается наиграть мелодию на гитаре, а Влад, скептически наблюдающий за ним, выглядит так, как будто готов парня придушить. Ишим, девушка Кары, сидит с чашкой горячего шоколада, кутается в плед и подкручивает колонки, чтобы они не гремели так громко. Умильная, в целом, картина. Влад, тихо ругаясь, отходит в сторону, зло пинает подвернувшуюся под ноги книгу и тут натыкается взглядом на Яна, обреченно смотрящего в пустой вордовский лист на экране ноутбука. — Как там диплом? — скалится он. — Пристрели меня, — жалобно стонет Ян. — Сожги, закопай, выброси из окна. Или помоги, изверг. Я не хочу умирать. Если не напишу, меня точно расстреляют. Огнев только на меня посмотрит, а я уже откинусь. — Можешь на мои пары на следующей неделе не ходить, — милостиво предлагает Влад. — Что там у вас сейчас? Ты вообще программу читал? Хоть что-нибудь? — Гессе, кажется, — припоминает Ян. — Давно. Потому что ты меня заставил. — Ну извините, — ворчит Влад. — Больше не буду пытаться тебя учить. Дебилушка. Ян снова возвращается к созерцанию экрана, ожидая не иначе как чуда. Влад, не способный больше минуты оставаться на одном месте, уже снова пытается втолковать что-то Ройсу и почти вырывает у него гитару. По правде говоря, на преподавателя истории искусств Влад не очень похож, хотя и типичным музыкантом не выглядит. Неброские рубашки, джинсы и кожаная куртка, военные ботинки. Одно ухо проколото, но без серьги. Уйма татуировок — разрисовывать себя магическими символами ему доставляет удовольствие. Прибавить к этому слегка неуравновешенный характер, и получится человек, с которым Ян никогда не хотел бы иметь дел. Но в данном случае это, скорее, редкое исключение. Примерно то же самое представляют собой и остальные. Сейчас, правда, нет Самаэля, который выглядит совсем обычным мальчишкой, но зато сидит себе с дымящейся чашкой хрупкая Ишимка. Вот уж кто меньше всего вписывается в чердачную атмосферу хаоса. Здесь не каждый сможет находиться, если подумать. Беспорядочно разбросанные вещи, книги, нотные листы, какие-то мелочи, пахнет крепким табаком и совсем немного — сиреневыми духами Ишим. Все время шумит разговор на любую совершенно тему, но по большей части они все-таки говорят о музыке. Ян никогда не пытался узнать, как создавалась «Гвардия», как они нашли друг друга, он просто воспринимает их как единое целое и не может придумать ничего другого. Только они и кажутся ему вечными. С громким голосом Кары — им можно было бы поднимать народ, и на определенных нотах он не только срывает лавину оваций, но и заставляет сердце колотиться в бешеном ритме. С Владом и Ройсом на гитарах, с Габриэль за барабанами — у нее плохо слушается левая рука иногда, но все равно девушка творит чудеса. С Ишим, удачно устраивающей все концерты. Если его спросят, какую роль он сам играет во всем этом, Ян не ответит, потому что не знает. Но если он попробует уйти, он уверен, Влад приволочет его за шиворот обратно, отвесит подзатыльник и будет злобно фыркать еще пару дней… Тут Кара вдруг резко ударяет по гитарным струнам, и их слух прорезает громкий, оглушающий звук. По батареям тут же отзываются жильцы снизу, Габриэль хочет подыграть им немного тоже, но Кара ее останавливает — отношения с соседями у нее не очень. — Жалуются, — объясняет она. — То музыка громко, то возвращаюсь ночью и дверью стучу, то баб каких-то привожу. — Каких? — откликается чуткая Ишим. — Солнце, не шипи, ты у меня одна, — примирительно улыбается Кара. — Это они, может, про Габри. Да и не стоит слушать этих людей. Лишь бы что-нибудь наговорить. Ишим верит, но гордо отпивает какао. У нее это как-то очень изящно получается. — На сегодня все, — потягивается Кара, отбрасывая нотный лист за плечо, взъерошивает пятерней короткие волосы. — Не могу больше. Голова трещит. — К концерту успеете? — обеспокоенно спрашивает Ян. — Куда мы денемся? Они и правда всегда могли управиться к определенному сроку, поэтому волноваться не следовало. И можно быть на сто процентов уверенным, что в назначенный час их громкое вступление разорвет ткань мироздания, а Кара начнет петь так, что сердце подпрыгнет в груди. И дело даже не в агрессивных и свободолюбивых текстах — хотя революционерские настроения сидели в душе каждого из «Гвардии», — а в том, как Кара могла это подать. Она была из тех, за кем хотелось идти хоть в самые низкие ады, как однажды определил Влад, и эта формулировка быстро у них прижилась. — Если успею все сделать, обязательно у вас буду, — обещает Ян. Никто и не думает, что у него был другой выбор. — Еську только не притаскивай, а то будет как в прошлый раз, — предупреждает Влад. — Не цепляйся ты к ней, — отмахивается Кара и не слушает никаких возмущений Влада. — Нормальная девчонка, просто мы все были слегка пьяны и слишком много болтали. Неудивительно, что поссорились. Влада Войцека в чем-то переубедить — это задача довольно трудная, все же, поэтому Кара не стала сильно пытаться. Нелюбовь его к Есене Огневой была известна, и, более того, чувство было вполне взаимным, и эти двое постоянно испытывали желание выцарапать друг другу глаза. И впрямь было бы лучше, чтобы Есеня рядом с ним не появлялась. — Придумали, как альбом назовете? — вмешивается Ян, чтобы как-нибудь их отвлечь. — «Debellare superbos», — отвечает Кара. — «Дави гордыню непокорных». Песен семь точно включим, остальное пока думаем. — А не слишком пафосное название получается? Опять начнется, что нерусское никто и слушать не захочет, — слегка сомневается Габриэль. — Да пусть начинается, главное, чтобы нам нравилось, — уверенно говорит Влад. — Красиво же, эпично и со смыслом. Да и вообще, это я предложил. — Ну, теперь все ясно, — улыбается Ян. — Мне тоже кажется, нормально. Кара вздыхает, говорит быстро: — Так, господа, теперь осталось закончить с этим проклятым текстом. Кого-нибудь тянет поработать или мы все по домам пойдем? Меня вот в сон клонит неимоверно. На часах почти полночь, и потому все с ней соглашаются и разбредаются, в глубине души довольные, по своим домам, чтобы на следующий день вернуться сюда снова.