Voluntate Dei

В Петербурге вечер медленно подходил к концу, покорно уступая место сумеркам; в окно сквозь легкий тюль лился янтарный зыбкий свет. Кара уже и не помнила, когда они последний раз так славно собирались: никто не пытался перегрызть друг другу глотки, инквизиторы не загибались на работе, что все жилы из них вытягивала, а Влад и Корак сидели на одном диванчике, пусть и разделенные коробкой с пиццей, воодушевленно обсуждали сериал, который они смотрели залпом, включив его на новенькой плазме. Под боком у самой Кары пригрелась Ишим, положила голову на плечо, мерно покачивала кисточкой хвоста, свешенной с кресла, почти касавшейся пола. Мирное спокойствие позволяло забыть обо всем, точно не осталось больше ничего, а вечер — последний в мире. Это был их шанс притвориться людьми, обычными — и потому настоящими. Без груза ответственности за содеянное, без магических причуд. Немного побыть просто семьей. Откинувшись на мягкую спинку, Кара аккуратно почесывала хвост Ишим, наблюдала с тихой усмешкой за остальными. Инквизиторы тоже сидели рядом, разве что не касались, зато оживленно спорили о чем-то, живо сверкая глазами. Корак, в мире которого человеческий прогресс и близко не дополз до сериалов на «Нетфликсе», внимательно следил за происходившим на экране, хотя и старался не показывать восхищения. — Ваши не были против, когда это снимали? — изумленно спросил он у Кары. — Хотя на месте Люцифера мне было бы даже приятно… Охуенный мерзавец получился, мы бы точно поладили. Сериал про Дьявола, который так и назывался именем Денницы, оказался на редкость несерьезным — наблюдать за лощеным двойником того, кого она знала в лицо, оказалось не так уж странно. Кара понасмехалась над изображенными тут ангелами, а потом унялась и с интересом следила за похождениями главных героев… — Люциферу всегда плевать было, каким его рисуют в человеческих легендах, — вспомнила Кара. — Ангелы науськивали их годами, что все в Аду — зло, погань. Не удивительно, что они вообразили, будто Дьявол страшнейшее, что может быть на свете, только в зеркала забывали глядеться: и ангелы, и люди… А их искусство старалось больше всего, пытаясь изобразить нас кошмарными уродами, желающими Конца Света. — Вы ведь его устроили. Исход, — напомнил Корак. — И живем с людьми в мире. Сериальчики вот смотрим, сидим себе спокойно на месте, стараемся для своего мира… Но тут хотя бы версия забавная, — улыбнулась Кара. — Живенькая такая, веселая. Мне нравится. Дьявол решил отдохнуть от Ада, и я его страшно понимаю. — Это снимали незадолго до Исхода, а потом рейтинги не позволили остановиться, — подхватил Влад, когда она замолчала. — Насколько я помню, протестовали какие-то христианские фанатики… Я потому и решил глянуть, интересно же, что могло их так оскорбить. Рак, еще пива будешь? — Мне сок, пожалуйста! — подняла руку Ишим, освещая вечер ласковой улыбкой. — У вас остался вишневый? Очень вкусный, я бы еще с собой в Ад забрала. — Кофе, ладно? — просто попросил Ян. Корак тоже согласился, и Влад, чудом не навернувшись о журнальный столик, на котором уже стояла пара пустых банок, ускользнул на кухню. Там он деловито грохотал некоторое время, пока Кара и Ян безмолвно, одними напряженными взглядами сражались за последний кусок пиццы. В конце концов инквизитор сдался, отвернувшись, и Кара, издав ликующий вопль, сцапала кусок прямо у него из-под носа, половину оторвала Ишим… Вернувшись, Влад легким движением руки снял застывшую картинку с паузы, раздал заказанное, протянул Кораку жестяную банку. — Ты в него плюнул? — с интересом уточнил Корак, словно на меньшее и не рассчитывал. Осторожно отхлебнул. — Я забыл его в холодильник убрать, теплое, наверно, — спокойно объяснил Влад, наблюдая за его перекосившимся лицом. Только Корак собирался заорать что-то, тут же удивленно вскрикнул, уставившись на банку, буквально примерзшую к его ладони: Влад от души охладил морозным заклинанием. — Жди, пока оттает, — хихикнула Кара. — Осторожно ты, не дери… Как бы там ни было, Корак сам умел колдовать, только на Земле у него это получалось иногда кое-как, неловко, кривенько, но руку отодрать без жертв смог. Потянулся пнуть Влада, но тот ловко поменялся местами с Яном — инквизитор закатил глаза, слабо щелкнул его по рогу. Из их шумной компании Ян один внимательно, ни на что не отвлекаясь, смотрел на экран, стараясь не пропустить ни одного диалога, и Каре даже неловко было, что они ему мешают. Инквизитор всех и собрал: у них с Владом выдался выходной, и они, как с легкой усмешкой выразился сам Ян, немного запаниковали без работы, позвали к себе и Кару, у которой случился свободный вечер, и Ишимку, и Корака, как раз снова свалившегося на их головы — ко всеобщей радости. — Вот эта демоница очень даже ничего, — похабно ухмыльнулся Корак, наблюдая за движущимися картинками, — я бы с ней познакомился с превеликим удовольствием… — А мне детективша нравится, — отмахнулся Влад. — Единственный адекватный человек в этом цирке с конями, мне ее так жалко. — Да с тобой-то все понятно, я даже не сомневался, ты у нас по инквизиторам. Корак осклабился — и Кара его любила как брата, конечно, но этот оскал всегда напрашивался на удар по зубам, и сложно было этому желанию сопротивляться… — Ну хватит, мы тут смотреть собрались! — неожиданно строго прикрикнула Ишим, заметав хвостом. — Не надо драться! — Никто не дерется, — обиделся Влад. — Я бы его просто стукнул. Пару раз. По-братски. Они унялись, снова обратив внимание на экран, где уже продолжался слабенький детективный сюжет, который приклеили явно, чтобы просто он был и оправдывал пару жанров в рекламе. Тут Каре куда забавнее было наблюдать за Яном, а не за серией, потому что инквизитор кривился, точно от зубной боли, но вежливо молчал. — Я его понимаю, — вдруг подал голос Корак. К пиву он так и не притронулся, зато вперился взглядом в экран. — Этот… Люцифер, он перебивает все проблемы развлечениями. Секс, наркотики и рок-н-ролл. И кажется, как будто он забывает, ничего не чувствует. — У него есть семья, которая поможет, — серьезно поправил Влад. — Правда, Люцифер до этого додумается не в этом сезоне. Но ты-то чуток поумнее? Это было точно то, что Кара хотела сказать, но он успел раньше нее. Пусть и в своем стиле, что поддержка немного перекашивалась в способ начать новую ссору, но все они почувствовали, что Влад говорил искренне. Корак неуверенно улыбнулся. — Лучше б ты пиво разморозил, философ, блядь, — растерянно огрызнулся он. — Его просто нужно обнять, — тихонечко прошептала на ухо, притянув Кару к себе, Ишим. — И пожалеть. — Корака, Влада или Люцифера? Корак сидел нахохлившейся вороной на своем краю дивана, гипнотизировал смерзшееся в банке пиво и вовсе не был похож на того, кого стоит трогать. И все же — он был рядом, вот в этой вот по-домашнему уютной инквизиторской квартирке, тут, а не в любом ночном клубе Петербурга, не искал неприятности, а смеялся с ними и по старой памяти огрызался на Влада, который услужливо подыгрывал. Корак был настоящим — не играл, как привык, как тот двойник Дьявола с экрана. — А я бы обняла всех, — нахмурилась добренькая девочка Ишимка, словно для нее и не могло быть другого ответа.