Voluntate Dei

Откинувшись на мягкую спинку большого широкого кресла, Кара завозилась поудобнее. Как велик был соблазн свернуться на нем по-кошачьи и подремать, немного отдохнуть от пары сумасшедших дней, которые ей выдались. Но она удержалась, разлепила глаза и удрученно наблюдала за Владом, все вертящимся возле зеркала — протертого, блестящего, в пол; его специально выволокли из коридора. — Войцек, да надевай ты уже что-нибудь и пошли! — взъярился Ян, заглядывая в гостиную и убеждаясь, что Влад по-прежнему мнется в домашней футболке и джинсах, а парадный гвардейский мундир лежит — красиво разложен на диване. Ян был одет, на ходу стягивал волосы в куцый хвостик. Окинув ленивым взглядом, Кара с удовольствием отметила, что серебряные пуговицы на его мундире прямо-таки сияют, начищенные, даже смотреться в них можно. Канитель на эполетах была тщательно расправлена, на воротнике можно было рассмотреть вышитые перекрещенные сабли, символ Гвардии, на черных рукавах — ни пылинки, а глаза сияли грозной синевой — это на тянущего что-то Влада, конечно. Сабля уже прилажена на пояс, рукоять посверкивает. Хоть агитки для новобранцев с Яна рисуй — она пообещала себе запомнить эту насмешливую мысль. Влад тоже инквизитора рассматривал исподтишка, краешком глаза, и Кара, знающая про пару его фетишей, загадочно усмехалась. Но ничего не сказала. — Тебе-то эта хренотень идет, — кисло заявил Влад, как будто немного обиженно, покачал головой. — Ну, не предназначен я для приличной одежды, к чему вообще придумали этот ебучий дресс-код, мать их… — Не хочешь форму — надевай костюм, — просто рассудил Ян и тут же переметнулся тревожно: — Кара, не помнешь так? — Все под контролем, — фыркнула она. — Ты вон с этим воспитательные разговоры проводи, я-то как-нибудь дойду в нормальном виде, не впервой. Потянулась, на всякий случай расправила полу пиджака, разгладила белую рубашку, глянула на новенькие, начищенные до блеска ботинки. Красный галстук с вышивкой немного сбился набок, но это было совсем не страшно. Когда Влад посторонился, она смогла увидеть в зеркало и себя — чуть издалека, сидящей в кресле. Поправила особо непослушную прядку коротких волос, гордо торчащую вбок, и шелковый алый платочек, который ей перед уходом впихнула в карман пиджака Ишим. Ее вкусу Кара доверяла безоговорочно. — Там во Дворце столько шума, Ишимка платья выбирает, красится… — тоскливо протянула она. — Хорошо хоть вы переждать Содом и Гоморру пустили. Иначе можно с ума сойти. К сожалению, Кара быстро поняла, что ее благодарности они просто не слышат. — Какой костюм, инквизиторство, — картинно возмущался Влад, указывая на Кару. — Это? Хочешь на меня удавку надеть, да? Изверг, палач… — Ты просто не умеешь их завязывать, вот и бесишься, — отмахнулся Ян. — Не хочешь галстук, давай я бабочку найду… Глухо выругавшись, Влад торопливо схватился за белую рубаху, которую полагалось надевать под мундир; отглаженную такую, с правильными стрелочками на рукавах и всеми пуговицами — он небось такие носил-то пару раз в жизни. И в смерти несколько. — Мучители, — бормотал он, медленно стаскивая домашнее, кидая опасливые взгляды на парадную форму, точно боялся, что там что-то новое появится. — Убиваете во мне идентичность… — Штаны надень, а потом речи читай. Не доводи до греха, а то кину чем, — деловито отозвался Ян из коридора. Он там уже берцы натягивал, ловко справляясь с высокой шнуровкой. Вытянув из кармана пачку сигарет, Кара проскользнула мимо них, с азартом препирающихся, к окну, помучилась с рамой недолго, распахнула пошире и курила, опираясь на хлипкий старый подоконник. Помогало проветрить голову и — одновременно — сосредоточиться на предстоящей встрече с людскими послами. — Лучше б мы ни с кем и не сотрудничали, — едва слышно пробормотала она. — Столько мороки — и всем им от Ада что-то нужно, до нас они ни магии, ни амулетов толком не знали, а теперь — подавай им экономические союзы. Все люди жадные. — Мы вообще-то тоже люди… — за все человечество обиделся Ян. Перехватил руку Влада, собиравшегося недвусмысленно указать на пару остреньких рожек у себя на лбу, грозно шикнул. — Кара, нам нужно наладить торговлю. В этом году страшные неурожаи… Хлеба нам хватит, а вот насчет овощей не уверен, я читал последние доклады. Это просто подстраховка. — Знаю. А все равно — тошно. Станут думать, что Ад вовсе не такой независимый, каким хочет казаться. — Тряхнув головой, Кара притушила окурок о подоконник и отправила его вниз точным щелчком. — Собрались?.. Мрачно, исподлобья глядя, Влад поправлял рукава мундира, одергивая их вниз. Шатался около зеркала, трагично вздыхал. Форма у него была точно такая же, как у Яна, но на Владе сидела и правда чуть иначе, как будто выражая его глубокое истовое желание сорвать мундир… Или хотя бы расстегнуть ворот, как Влад любил. Руки у него туда уже тянулись. Оружие висело скособоченно, воротник немного завернулся, да и вид у Влада был немного помятый и несчастный. — Выглядишь… взрослее, — призналась Кара, оглядев его еще раз, повнимательнее. И что-то вроде гордости медленно распускалось в ее груди, покалывая приятно. Она в который раз поправила свой галстук и снова пожалела, что отказалась от любимой гвардейской формы, с которой так плотно и неразрывно срослась. Но этот костюм куда больше шел к огненно-красному платью Ишим, украшенному лалом, и Кара смирилась. Встречают всегда по одежке, и ей хотелось произвести впечатление на послов из мира людей, доказать, что они вовсе не варвары, застрявшие в магическом средневековье… Влад и правда казался взрослым и представительным. Капитаном Черной Гвардии — это подсказывали полоски на серебряных погонах, и одно звание он из упрямства носил больше десятка лет, клянясь, что ничего больше не нужно. Строгий черный цвет ему тоже шел, сколько бы Влад ни отпирался; серебряная изморозь узоров оттеняла мрачное лицо… Прямые черные штаны из плотной джинсовой ткани, тяжелые военные ботинки с железными набойками. Мундир выгодно подчеркивал ширину плеч и хорошее сложение Влада, и Кара могла бы поклясться, что демониц вокруг него сегодня будет много. Взглянув на себя еще разок придирчиво, он пятерней взлохматил волосы, криво, по-мальчишески нагло усмехнулся — и наваждение спало. Влада ничем было не исправить: ни временем, ни формой… — Наказание мое, — застонал Ян. Добавил чуть серьезнее: — Вот видишь, ничего страшного не случилось. И мы даже не опаздываем. Это-то точно было сродни чуду.