Voluntate Dei

Каре не спалось. Она проснулась от третьего мутного кошмара за одну ночь и решила, что делает что-то неправильно. Аккуратно встала, оставляя одеяло Ишим, которая сонно возилась, подгребала его к себе и обнимала, точно плюшевую игрушку с умиротворенным, спокойным лицом. Завистливо вздохнув, она набросила валявшийся на трюмо халат, небрежно запахнула и выскользнула на широкий балкон. С собой Кара, двигаясь по спальне с замашками заправского шпиона, прихватила пачку сигарет, зажигалку и амулет связи, болтавшийся в ее руке, точно маятник в часах. Дышалось легче; прохладный ветерок затрепетал, поиграл с немного примятыми подушкой прядями волос. Закрыв за собой дверь, Кара наконец расслабилась, облокотилась на перила, поглядывая вниз. На секунду мелькнула мысль пролететься вокруг Дворца, ужалила, но Кара быстро ее отвергла. Она неторопливо затянулась, поглядывая на амулет, и успела коснуться его ровно в тот момент, когда прозрачный камушек вспыхнул ярко-красной точкой в глубокой ночи. Влад как будто чувствовал, что Кара ждет, хочет услышать его голос. У них не было хитрого контракта, никакого магического соглашения, позволившего бы напрямую перекидываться мыслями и ощущениями, как делали это Влад и Ян, но за долгие годы дружбы они научились неплохо понимать и полагаться на инстинкты, когда нужно. — Доброй ночи, — раздался в голове голос Влада. Кара представила, как он ехидно улыбается, и на продуваемом всеми ветрами балкончиками стало уютнее. — Не спится? — Тебе, кажется, тоже. Поглядывая на амулет, Кара протянула руку, чтобы стряхнуть вниз пепел. Сигарета приятно горчила на губах, а она довольно поднимала голову к небу, вглядываясь в диск луны и небольшие проблески звезд. Кара не любила амулеты связи, опасаясь пускать кого-то к себе в сознание, но голос Влада, успокаивающе звучащий в ушах, ее ничуть не волновал. Напротив — он разгонял хандру, порожденную кошмарами, и заставлял почувствовать тепло, на которое так скупа была адская пустынная ночь. — Только с дежурства, не поверишь, ноги отваливаются, — часто, но довольно устало докладывал Влад. — Представляешь, приходится бегать за этими идиотами… Накрывали сегодня контрабандистов из Ада, так половина наутек, магией по ним не попадешь, приходится гнаться. Кара? — удивленно позвал он. — Ты долго молчишь, не вырубилась? — Я соскучилась по вам, — созналась Кара, и говорить об этом ночью, когда ни одна живая душа не услышит, а город счастливо спит, оказалось слишком просто. — Удивительно, да? Нас разделяет не просто несчастная тысяча километров или какой-то, допустим, океан. Ты в другом мире, а я могу слышать тебя, как будто ты стоишь рядом… — До чего магия дошла, — проворчал Влад. — Нас нет всего неделю, а ты уже вся расклеилась, не могу поверить! Передам инквизиторству, что ты плачешь и стенаешь, умоляя нас вернуться. — Я могу сказать Ирме, чтобы отпустила вас в Ад, — искушающее предложила Кара. — Придумаем срочный выезд… Куда-нибудь. Немного слукавим, а она перестанет вас мучить. — Ирму-то ты, может, и убедишь, но Яна нет, — рассмеялся Влад. — Никуда он не сбежит, будет упрямо работать здесь, как его и попросили. От нас зависят человеческие жизни, и это заставляет быть честными, понимаешь?.. Сейчас лето, ребята укатили кто куда, работать некому. Уже почти все, пара дней осталась. Потерпи там одна. И Кара действительно понимала, но в такие моменты просыпалась и змеей сворачивалась в груди ее толком не обретенная эгоистичность. Наверное, слишком долго она блуждала без семьи и друзей, тысячелетиями сражалась в одиночку, и теперь не могла надолго расставаться с теми, кто стал продолжением ее души. Не обнаруживать с утра забежавшего по делу и без него Влада или Яна, командирски прикрикивающего на нерасторопных новобранцев в гвардейском замке, оказалось невыносимо. — Ты на балконе, да? — уточнил зачем-то Влад, и Кара отозвалась неразборчивым угуканьем; не собираясь останавливаться, он продолжил, и Кара слышала странное воодушевление в словах: — Тебе надо чаще здесь бывать. Я люблю Петербург в это время года. Лето тут не удушливое, как я помню в Праге, а такое… легкое. Пряное, немного прохладное — достаточно, чтобы иногда пафосно носить кожаную куртку, но не стучать зубами от холода. К северному ветру привыкаешь, он такой… настоящий, живой, соленый, заставляет тоскливо оглядываться к реке, а вообще-то хочется — к морю. — Ты пьян? — подозрительно уточнила Кара, хотя он всегда бывал словоохотлив, но настолько увлечен глубокой тихой ночью — никогда. Прикрывая глаза и в деталях вспоминая его облик, Кара могла представить Влада, небрежно развалившегося где-нибудь на скамеечке в уютном питерском дворике, окруженном домами. Нет, если он и был пьян, то одной ночью. Прожив слишком долго в Аду, Кара разучилась так ярко и чувственно восторгаться Столицей, которая не менялась столетиями, точно застыла во времени; Владу повезло куда больше: у него было богатое человеческое воображение и целый город, мистический и загадочный. — Я это… Мотоцикл вышел поставить поудобнее, а то у него колеса слегка пропахало, — с досадой признался Влад. — Наехал тут на заклинание… ну, сам виноват. Остановился подышать, задумался, а потом вспомнил, что мы пару дней не говорили… Так вот, Петербург. Ты когда-нибудь бывала в нем до нас, кстати? — В октябре в тысяча девятьсот семнадцатом, — вспомнила Кара. — И зимой после. Было чертовски холодно… Расскажи мне что-нибудь про город, — попросила она. — Ты знаешь его куда лучше. И Влад рассказывал, довольный и изобретающий сложные обороты, чтобы ее заинтересовать еще больше; его талант рассказчика, пробуждающийся внезапными приступами, Кару всегда зачаровывал, и она впитывала все истории про то, как в редком солнечном свете глянцево отблескивает река, про свежие дожди и ужасающие потопы, про шелест листвы в парках и оживленный шум на улицах. Она знала, как Влад любил Васильевский, особенно его затерянные и дикие окраины, потому с легкой улыбкой выслушивала его рассказы про давнюю историю еще императорской России. — Нужно спать, — спохватился Влад. — Завтра еще денек отработать, а потом я снова вернусь и буду досаждать тебе во плоти, а не только в образе шизофренических голосов в голове! — Будьте осторожны, — напоследок пожелала Кара, чувствуя себя уставшей и слишком много думающей. — И возвращайтесь быстрее, без вас тут невыносимо: толком не с кем поговорить… — Так точно, командор, — непривычно ласково зашуршал голос Влада, прежде чем он отключился и оставил Кару в одиночестве любоваться Столицей. Она вытащила следующую сигарету, наблюдая, как на краю мира вспыхивает рыжий рассвет.