Voluntate Dei

Весь сегодняшний проклятый день Кара беспрестанно огрызалась, зловеще щерилась на любые вопросы и крайне неохотно со всеми разговаривала, что окружающие с легким изумлением списали это на крайне хреновое настроение и быстро отвязались от нее. Не попадаться на глаза злому командору — самое первое и важнейшее правило, которое втолковывали гвардейским новичкам, потому что семья семьей, но о ее вспыльчивом нраве и тяжелой руке ходили легенды. Зато из-за ярости Кары работа с отчетами по последним задержаниям в Столице как будто бы пошла быстрее, а перекуры стали немного короче… К сожалению, половину времени Кара провела с Владом, а его не так-то просто было надурить расплывчатым «плохим днем» и отпугнуть. Он внимательно наблюдал за Карой, за тем, как она, забываясь, нервно подергивает плечами и пытается почесать лопатки, но ничего не говорил. К вечеру же Влад затащил ее к себе домой в гости, с сожалением выяснил, что Ян задержится в Инквизиции, но все равно выволок посуду на троих и поставил чайник. Пока тот закипал с раздражающим клокочущим звуком, Кара слонялась по кухоньке и нервно пинала ножки подворачивающихся под ноги стульев. — Ладно, я сдаюсь. Что с тобой такое? — не выдержал Влад наконец, и по его одновременно досадующему и заинтригованному лицу было заметно, что он мучился этим вопросом кучу времени. — Блохи? «Эти дни»? Таиться здесь смысла не было: дома-то, где никто их не услышит и можно признаться в слабости, недопустимой для командора, роль которого она привычно разыгрывала, когда распоряжалась насчет новых казарм в другом конце Столицы… А Влад любил загадки, иначе никогда бы не согласился батрачить на Инквизицию, и уж он до ответа докопается, когда изведет ее окончательно. — Угу, — неразборчиво пробормотала Кара. — Типа того. Сложно объяснить, проще будет показать. Обещай, что не станешь ржать, ладно? Иначе я, пожалуй, сломаю тебе нос, но это очень расстроит Яна, а я совершенно не хочу провести остаток вечера в угрызениях совести. Тут же поклявшись (по тому, как торопливо он это произнес, Кара все-таки морально приготовилась к долгим извинениям перед Яном), Влад потянулся ближе и пристально наблюдал, как Кара нарочно медленно берет один стул, ставит его высокой спинкой вперед, кладет на него руки… Вид из кухонного окна ее всегда успокаивал: этот солнечный пейзаж, залитые золотым сиянием крыши домов, шуршащие деревья с сухими листьями, стайки детишек… Покусав губы, Кара глубоко вдохнула и развернула крылья с легким шорохом. Когда мелкие перышки посыпались на пол, Влад неслышными мягкими шагами подошел поближе, с любопытством разглядывая их. Поднял одно, потер между пальцами. Не решался прикоснуться без разрешения, застыл неловко, протягивая руку с удивительной для него нерешительностью, но Кара рывком кивнула, отвечая на немой вопрос, и Влад легонько провел рукой по поверхности правого крыла — совсем не ощутимо, без нажима, но оно трепыхнулось, а несколько мелких перышек выпали. Прикосновение ощущалось… удивительно приятно. Крылья предательски дрожали. — Ты линяешь? — спросил Влад пораженно. — Серьезно? Теперь понимаю, но почему ты раньше не сказала? Разве это что-то удивительное? — Не хотела никого пугать, я сама могу с этим справиться! — решительно заявила Кара, но смутилась, услышав его многозначительный смешок. — Линька случается раз в несколько лет… Несмотря на ангельскую регенерацию, перья изнашиваются, ломаются. Ведь я и дерусь с ними, не только летаю, и все это сильно их истрепывает. Они все равно, — тут Кара не смогла сдержать печального вздоха, — вырастают черными и жесткими. А в процессе крылья дико чешутся, даже когда сложены и их не видно. Это… — Как фантомная боль в отрубленной конечности? — любезно подсказал Влад. — Извини. Я не хотел над тобой шутить, но иногда само вырывается. — Если бы ты не лапал мои крылья и это не было так приятно, я бы точно тебя ударила, — прошипела Кара. — Весь день мечтала кому-нибудь врезать, честное слово. Да, вот так почеши, хорошо-о… Он словно расчесывал: аккуратно перебирал ее крылья, все больше смелея. Чтобы выбрать все отмершие перья самой, Каре потребовалось бы так немыслимо извернуться, что поясница болела бы потом не один день, а Ишим как назло не было в Столице: она отправилась от лица Гвардии в сиротский приют на Восьмом. Но Влад увлеченно возился с ее перьями, почему-то не считая это отвратительным, и в оконном стекле Кара могла увидеть его довольную улыбку. — Эй, — возмущенно вскрикнула она, когда почувствовала легкий укол. — Не надо вырывать мне перья. Они, конечно, все равно все повыпадают, но… — Оно почти выпало, — с искренней виной принялся оправдываться Влад. — Оторвалось бы к утру, не страшно… Ты чувствуешь крылья? — не сдержавшись, спросил он. — Каждое маленькое перышко? Удивительно. Не могу представить… — И не надо, — мрачно сказала Кара. — Меня как будто муравьи покусали. Но она чувствовала. И действительно становилось легче, когда Влад, аккуратно поглаживая, вынимал черные ослабшие перья, которые никак не могли выпасть и висели неприятно и неудобно. Это была не боль, а что-то вроде надсадного пощипывания, и Кара вполне могла терпеть, чтобы не изводиться чесоткой и эту ночь тоже и немного поспать. Смиряясь с осторожными, непривычно ласковыми прикосновениями Влада, она довольно ухмыльнулась в никуда. — Никогда не рассматривал их так близко, — размышлял Влад. — Как будто у хищной птицы. Ты знала, что они у тебя с переливом? — спросил он, подлезая под крыло. — Вот тут, во внутренней части, они точно светлее. Кара, напряги крылья, а? Мученически вздохнув, Кара исполнила, и перья встали дыбом. Обычно это выглядело угрожающе, но теперь, когда Кара потеряла часть перышек, а другие жалко потускнели и больше не были приглаженными, точно воском начищенными, эффект терялся. С довольным хмыканьем Влад зарылся пальцами в крыло… Ее прошибло чем-то приятным, страшно захотелось мурлыкать, и Кара ненароком вспомнила, как демонский хвост бьется, стоит его погладить, или как сам Влад беспомощно закатывает глаза и урчит, когда ему чешут основания рожек. Все они были немного зверями, так что Кара сдалась. — Нашел себе развлечение, тоже мне, — проворчала Кара. Затихнув немного, она положила подбородок на руки. После безумного дня и бессонной ночи хотелось немного отдохнуть, и она блаженно прикрыла глаза. — Я боялась кому-то показывать их. Помню же, как мне выдирали перья, — негромко поделилась Кара. — Никогда не смогу забыть. Крылья страшно чувствительные, а ты представляешь, каково, когда рвут молодые крепкие перья? По одному… Низко зарычав, Кара стиснула зубы, но ни капли боли она не чувствовала — только старый фантом. Влад зарылся пальцами в пух, успокаивающе почесывая, точно кошку, и Кара сердито проурчала что-то. Он, очевидно, втихую наколдовал что-то, потому что Кара почувствовала разливающееся тепло, словно она присела погреться у костра. — Я никогда не причиню тебе боли, я знаю, как крылья важны для тебя, — мягко сказал Влад, бережно поглаживая. — Может, если б я мог летать, я бы тоже своими так дорожил. — Поэтому ты ждал разрешения, чтобы прикоснуться? — Да. И потому что ты угрожала сломать мой нос. Конечно, традиций Небес Влад знать не мог, да и Кара начинала их потихоньку забывать спустя столько-то лет, но должен был догадываться, что крылья — самое важное в жизни ангела. То, что можно доверить только кому-то из своей семьи. Но говорить об этом Кара предусмотрительно не стала, чтобы Влад не возгордился еще больше. — Это… странно, — вздохнул Влад. — Не самое странное из того, чем мы занимались. — Ты все мороженое с вареньем забыть не можешь? — довольно оскалился Влад. — Не думал, что нанесу тебе такую серьезную психологическую травму… — Всегда знала, что ты извращенец, понять только не могла, в чем дело. А вот оно. В отместку Влад ощутимо, но небольно подергал ее за перья. Они рассмеялись. — Можешь оставить перья на память, — предложила Кара. — Набьешь ими подушку или сделаешь чучело… Куча вариантов. Ишим иногда отдает их ювелиру, получаются оригинальные броши для ее вечерних платьев. — Не надо нервничать, я никому не скажу, — пообещал Влад, похлопав ее по основанию крыла: не мог дотянуться до плеча. — Я сделал, что мог, убирай крылья, а то мы здесь не развернемся. В коридоре загремел ключами вернувшийся Ян, а Кара, обернувшись, уставилась на устилающие чистый пол перья. Она и представить не могла, что их окажется так много, словно они вдвоем распотрошили ворону. — Надеюсь, у вас обоих есть разумное объяснение, — устало вздохнул Ян, появившийся в дверном проеме, и укоризненно на них поглядел. Кара поймала себя на нестерпимом желании схватиться за веник и начать подметать.