Voluntate Dei

Белка трогательно хмурилась и рассматривала музыкальную шкатулку, вертела ее в руках, кажется, пытаясь понять, как именно та работает. Все-таки Белка была не из тех, кто молча будет восхищаться и наслаждаться прелестной музыкой, ей явно хотелось залезть внутрь и подробно рассмотреть. Кажется, она начала уже тихонько отковыривать крышку. — Просто чудо! — восхитилась она. — Это же не магия, а все крохотные шестеренки, которые взаимосвязаны… — Белка оживленно била хвостом, не способная взять себя в руки. Наблюдать за ней было чем-то поразительным, и Саша просто молчал, впитывая ее реакцию, улыбаясь и кивая. Белка была самой необычной из его знакомых девушек, но не только поэтому Саша стоял тут и бережно показывал ей, как можно добраться до механизма. Ничего красивее увлеченной заинтригованной Белки он не видел в жизни. — А музыку слышала? — похвастался Саша. — Да, Бетховен! — кивнула она; глаза ее сияли, кисточка хвоста дрожала, и Белка уже заглядывала внутрь, изучая маленькое устройство, барабанчик со штифтами. Ему нравилось дарить ей всякие милые мелочи. Хотя сам Саша всегда жил почти в спартанских условиях, у него в семье сувениры-то из поездок редко привозили, тут он неожиданно полюбил сам процесс поисков какой-нибудь вещицы, которая могла бы порадовать и развлечь Белку. В Петербурге было много всяких магазинчиков, где можно найти причудливый антиквариат за бесценок — и такую-то красоту!.. А история мира людей была одной из тем, что очень интересовали Белку. — О, я как раз хотела сказать… насчет музыки, — улыбнулась она, еще возившаяся в шкатулочке. — У нас скоро бал в Аду, ты же пойдешь со мной? Это второе воскресенье месяца, у тебя должен быть выходной… Потанцуем, развлечемся… Вирен тоже будет! Так что без компании не останемся. Саша смешался. Это был уже второй раз, когда Белка звала его в гости в Ад, и в прошлый его спасло то, что у него выдался рабочий день — как будто кардинал Ирма отпустила бы его с дежурства ради светского вечера! И Белка тоже это понимала, но не унывала и терпеливо ждала следующую возможность. — Ты уверена, что мне стоит там появляться? — уныло спросил Саша. — Там будет весь свет Ада, а я… как-то неловко. Он не боялся демонов — в их время рога и хвосты уже не казались чем-то настолько удивительным, а начав встречаться с Белкой, Саша понял, что сейчас и быт людей от жизни в Преисподней почти не отличается, не считая отсутствия интернета. И, хотя Белка была дочерью чуть ли не второго демона в Аду, она вела себя как обычно, очень понятная и близкая ему. Но все равно… — Эй, Сашка, ты чего, — нахмурилась Белка, сморщила носик, — я же умру там от скуки среди этих важных дам и напыщенных военачальников. А не пойти я не могу, вроде как, потому что я дочь самого Вельзевула… — Я всего лишь человек! — воскликнул он, смутившись. Разве он мог привыкнуть мыслить такими категориями, думать о главных событиях целых миров? На этих балах часто решали важные политические вопросы, как объясняла ему Белка, а не просто развлекались и танцевались под пронзительную адскую музыку, совсем не похожую на нежные переливы, доносившиеся из шкатулки, чужие. И, задумываясь об этом, скромный инквизитор Александр Ивлин немного пугался. — Ты не просто человек! — торопливо выпалила Белка, хватая его за дрогнувшие руки. Она быстро отставила шкатулку, тут же забыв о хитром механизме, едва различила неподдельную тоску и неуверенность в его словах. — Ты тоже помогал спасать Ад, благодаря тебе Гвардия не проиграла. Ты очень значимый, даже если не для этих зануд, то для меня! Ты один из героев! Саша печально улыбнулся. Люди часто сомневались в себе. Может, для демонов жизнь была проще — когда у тебя есть магия, бессмертие и пара красивых рогов, комплексов куда меньше. Но он был всего лишь стажером в Инквизиции, и на работе все относились к нему по-прежнему, а Саша даже был им благодарен: не дали загордиться, заставили трудиться дальше. Но в такие минуты он сомневался в себе: ну, зачем он был нужен такой прекрасной, умной и живой Белке? Обычный человек. Смертный, невзрачный. Даже от единственной магии, что делала его уникальным, он отказался — она его убивала. Еще и без глаза. При мысли об этом Саша даже поморщился, вздрогнув. Он привык к темноте с одной стороны, но в который раз вообразил, каково это — выдерживать слепой пронзительный взгляд. Он с сожалением представлял себя, неловкого и нездешнего для блистающего Ада, рядом с легкой, веселящейся Белкой. От смутных, тревожных размышлений его вдруг оторвало трепетное прикосновение к лицу. Пальцы у Белки были тоненькие, но теплые, такие ласковые, а смотрела она совсем по-взрослому, стойко и уверенно: — Мне ужасно жаль, что ты так о себе думаешь, — прошептала она, касаясь его щеки, гладя кончиками пальцев. — Ты замечательный человек, добрый и честный, и ты нравишься Гвардии, а значит, в Ад можешь приходить в гости, когда захочешь, и тебя все примут… И мне будет очень приятно, если ты решишь пойти со мной на бал. Правда, Саш. Я хочу пойти с тобой, потому что я люблю тебя. И он, совершенно очарованный искорками в ее взгляде, кивнул, радостно, по-детски улыбаясь. — Хорошо, я постараюсь, — вдруг охрипшим голосом сказал он. — Если ничего не случится срочного, я буду. Вздохнув, Белка покачала головой. Конечно, когда речь шла о Петербурге и Инквизиции, за остаток недели могло произойти вообще что угодно, но она всегда верила в лучшее, поражая Сашу искренним, взвешенным оптимизмом. Вот и теперь Белка довольно обняла его и ненадолго затихла, уткнувшись носом в отворот его рубашки, смешно сопя. Саша готов был поклясться, что Белка счастливо жмурится. Привычно обхватив ее руками, обняв тоненькую спину, Саша стоял так, пока у шкатулки не кончился заряд и волшебство не рассеялось. Но и потом не смог от нее оторваться.