Voluntate Dei

Влад услышал какое-то подозрительное звяканье с кухни, но предпочел не отрываться от чтения ведьминского отчета. Ему все время казалось, что они что-то упускают, и Ян как раз отправился поговорить со свидетельницей, а Влад злобно вчитывался в магический анализ. И он из последних сил надеялся, что Корак не убился во время завтрака, потому что проблем и так было навалом. Спустя несколько минут дверь скрипнула, и в гостиную заглянул Корак, как-то опасливо оглядываясь. — Я разбил кружку Яна, — повинился Корак. — Локтем ее случайно, ну, и… — Это потому что у тебя не руки, а грабли. — И что теперь делать? — с надеждой спросил Корак. — Ты же меня не бросишь… — Здоровья погибшим и все такое. Ладно, иди сюда, — смилостивившись, поманил его к себе Влад. Торжественно положил руку Кораку на плечо и стал читать: — Requiem aeternam dona eis, et lux perpetua luceat eis… — Это что? — насторожился Корак. — Заупокойная молитва? — Такой ты умный у нас, еще бы руками не размахивал, цены бы тебе не было, — довольно кивнул Влад. Вообще-то ему нужно было немного отвлечься от дела, поэтому Влад только загадочно вздохнул и пошел на кухню — проверять, насколько все плохо. Уже по опыту он предполагал, что Корак вместе с кружкой мог разнести половину комнаты, но, к счастью, все осталось на месте, только на полу видно было белые обломки любимой кружки Яна. В целом Ян был не из тех, кто выбирает действительно любимые вещи, которые нельзя заменить, но из практических соображений эта подходила лучше всего, и Влад обычно не задавал вопросов. Что ему за разница, в какую кружку кофе наливать? — Где-то у нас был чинящий амулет, — протянул Влад, пытаясь вспомнить, куда он его задевал. Обычно такими штопали одежду, но они предпочитали просто избавиться от разодранных тряпок, в которые превращались рубашки после встречи с каким-нибудь агрессивным оборотнем, к примеру. — Не вариант, — вздохнул Корак и указал на решетку неподалеку от плиты — напольная вентиляция, оставшаяся еще с коммунальных времен. — В общем, пара кусков туда точно улетела, получится у нас кружка в дырочку… Какими-то ухищрениями снимать и потом обратно ставить решетку не хотелось, так что Влад без лишних слов вручил Кораку веник и совок, напутствовал убрать все до последнего осколка — чтобы Джеку не попало в лапу, когда они с Яном вернутся. По прикидкам Влада, у них было еще несколько часов, за которые нужно было разжиться новой кружкой… Когда Корак закончил подметать кухню, Влад решительно потащил его наружу — в ближайший универмаг. Проблемы начались уже тогда, когда Влад краем глаза заметил странную рекламу — всю из розового и красного, с кучей сердечек. И только тогда его осенило, что близится проклятый День святого Валентина, который капиталисты, как и все праздники, начинали праздновать немного заранее, чтобы получить побольше денег. Строго говоря, кружка была хорошим подарком, но Влад решительно отбросил эту мысль: он не собирался пользоваться ситуацией. Корак и так казался каким-то расстроенным, чтобы выставлять себя героем на его фоне. — Блядство, — вздохнул Влад, когда они остановились напротив полки с кружками. Разумеется, сердечки, плюшевые мишки и цветы ждали и здесь — и Ян бы такое художество точно не одобрил. Насколько хватало глаз, с полки на него смотрела вырвиглазная милота. Сменившая, вполне очевидно, елки, оленей и забавных маленьких Крампусов, оставшихся с Нового Года и Йоля. Бесконечный круговорот зимних праздников… Влад устало покосился на Корака, вполне серьезно подумывая предъявить ему за то, что тот не расколотил кружку летом. — Ладно, наверняка тут есть нормальные кружки, только их задвинули подальше, — не сдался Влад. — Помогай искать давай. Он с энтузиазмом двинулся разгребать полки, только пришлось немного посторониться — мимо как раз проходила старушка, весьма подозрительно покосившаяся на них с Кораком. Рак как-то бездумно отодвигал кружки, пока не выудил одну из задних рядов — синюю, но не яркую и не темную, а какую-то… приглушенную. С рисунком в белую клетку. Это странным образом напомнило Владу фланелевую рубашку Яна, в которую тот кутался холодными зимними вечерами. — Отлично! — кивнул Влад. Корак все также молчаливо улыбнулся. — Слушай, я же пошутил, никто не будет тебя убивать из-за какой-то кружки, расслабься! — Нет, я просто… ну, подумал. Что я опять все испортил. Если бы Ян был дома, он бы точно обиделся, — рассеянно пробормотал Корак. — Берем эту, значит, да? Это было гораздо проще, чем Влад рассчитывал, но ему совсем не нравилось то, как потухли глаза у Корака. Он даже не попытался сказать что-нибудь неприличное симпатичной кассирше, которая быстро пробила кружку, а отошел и дожидался Влада у дверей. И пакет с покупкой перехватил хотя и осторожно, но все равно как-то виновато. Оказавшись на улице, Влад ненадолго отвлекся на вспыхнувший амулет. Но их искал не Ян, а Тина, которая возбужденно рассказывала о крошечном следе, который она нашла на глубоких слоях изнанки — и он выводил их на мать убитого, алиби ее было чрезвычайно ненадежным, и… Влад почему-то с легким сердцем попросил скинуть все на почту — и решил разобраться чуть позже. Никуда эта тетка не убежит. А если и убежит, у них есть Джек, который ее везде найдет. Он вернулся к Кораку, который должен был ждать на лавочке, но наткнулся на огромные черные крылья, свернувшиеся в кокон. Никто из прохожих старался не обращать внимания на спрятавшегося Падшего — здесь давно уяснили, что на улицах Петербурга полно всякого магического, что лучше не трогать, если жизнь дорога. Расстроенный Корак определенно попадал в эту категорию. Крылья у него были немного крупнее, чем у Кары, которые Влад множество раз видел вблизи. Растрепанные — как будто бы от порывистого зимнего ветра, но Влад знал, что такая ерунда вряд ли повлияет на Падшего. Зато крылья часто отражали их настроение. Влад протянул руку, осторожно поправил перо, особо упрямо торчавшее под немыслимым углом, разгладил. Корак напоминал сердито нахохлившийся комок жестких вороньих перьев. — Лучше не трогай, мраком еще обожжешься, — глухо проворчали из-под тяжелых крыльев. — Я обожгусь чем? — усмехнулся Влад. — Серьезно, ты слышал, что за крыльями надо ухаживать? Хотя бы укладывать перья? Выглядит даже забористее, чем у Кары, а она ими регулярно дерется. Корак загадочно промолчал. — Пустишь на лавочку? — предложил Влад, невесомо постукивая пальцами по крылу. — Тут так-то холодно стоять. Неохотно заворчав, Корак двинулся, левое крыло медленно развернулось, открывая вид на растрепанного Падшего, который, тем не менее, довольно бережно прижимал к себе пакет с кружкой. Благодарно кивнув, Влад сел рядом. Крыло знакомо прикрывало от ветра и начинавшейся метели — он часто сидел так с Карой. — Ну, что случилось? — спросил Влад. — Ян водится со мной, только потому что я ваше с Карой отражение? — мрачно спросил Корак. — Я имею в виду… я знаю, что он честный и все такое, но у него нет выбора. Я же прихожу к вам, и ему остается только принять это. — Перестань щас же! — возмутился Влад. — Если бы ему что-то не нравилось, тебя бы в нашем доме не было. — Ну да-а, — угрюмо проворчал Корак. — Он же вежливый. Представь, как бы он кого-то выгнал. Влад представлял. Очень даже. — И ты решил, что из-за кружки Ян отправит тебя ночевать на мороз? — уточнил он. Влад даже намека не делал на то, что он насмехается — напротив, говорил очень спокойно и серьезно, что, как он с сожалением заметил, только больше нервировало Корака. Шелест крыльев становился все громче. — Перестань, никто бы никогда тебя не выгнал, — отрезал Влад, думая о том, как это, наверное, тоскливо — шататься по мирам, не имея больше собственного. — Ян правда тебя ценит. Он говорил, что то летнее расследование — ну, с мавкой… В общем, что ты отлично справился. Из тебя получился бы отличный инквизитор, а Ян, поверь мне, нечасто такое о ком-то говорит. Корак дернулся и зашипел, глядя перед собой, будто спорил еще с кем-то, кто упрямо убеждал его в том, что все сказанное Владом — подлая ложь. Но Влад и не думал обманывать — не в таких простых и понятных вещах. И уж точно — не собственного названного брата. — Когда они с Карой только познакомились, Ян уже спустя какую-то неделю позволил ей прилечь у него на плече, — поделился Влад. — Он добрый, хотя пытается казаться строгим, вот и все — и очень просто сходится с теми, кто ему нравится. Так что тебе остается только смириться с тем, что он тебя считает за своего. Помолчав еще немного, Корак странно на него покосился: — Тебе когда-нибудь казалось, что ты этого не заслуживаешь? — Каждый, мать его, день! — с чувством воскликнул Влад. — Но, если Ян меня чему-то и научил, то тому, что любят не за что-то. А просто потому что ты есть. Вот такое лохматое крылатое чучело, например… Прости, — усмехнулся Влад. — Сейчас не к месту, да? — Да нет, очень даже, иначе бы я стал беспокоиться уже за твое душевное состояние, — саркастически усмехнулся Корак. К нему понемногу возвращалось то невыносимое обычное настроение, но Влад бы лучше его предпочел, чем грустного рассеянного брата. — Иногда я думаю, что я тут чужой. Свалился невесть откуда и сел вам на шею, — пожаловался он. — А сегодня… день какой-то не такой. Еще и кружку разбил. — Ну и дурак, — хмыкнул Влад. — Никакой ты не чужой, чужого я бы за такое сразу похоронил. Он поправил еще одно встопорщенное перо и покосился на Корака, заметив, что тот украдкой улыбается. Обниматься с крыльями было чертовски неудобно, да еще Корак что-то ворчал, пытаясь то ли стряхнуть руку Влада со своей шеи, то ли, напротив, заставить его никогда не отпускать. Каким-то чудом кружка при этом не улетела на асфальт. — Охуенная кружка, так что переставай, — авторитетно сказал Влад. — Хотя знаешь что? У тебя нет своей кружки! Вечно пьешь из чего попало… — Тебе просто не нравится, что я твою беру, — вставил Корак. — Надо срочно найти тебе самую лучшую кружку! — рявкнул Влад. — Прямо сейчас, пошли! И ему было абсолютно наплевать, насколько странно выглядит его возвращение с что-то бормочущим Падшим, которого он волок за руку прямо к полке с этими несчастными кружками.