Voluntate Dei

— Ладно, и что тебе нравится? — любопытно спросил Влад. — Ну, например, можешь что-нибудь сделать с моей шеей — и я весь твой… Должно быть что-то! — Войцек, мы же в столовой! — прошипел Ян. — Что, неужели настолько жесть? — оскалился Влад. Он рассматривал Яна, думая о том, что инквизиторство все же немного покраснел, хотя старался держать лицо. Наверное, общий зал, в котором ужинали гвардейцы, наемники и мрачные гражданские, и впрямь был не лучшим местом для обсуждения их… отношений, но Владу было скучно. Вчера тут хотя бы какой-то невзрачный печальный демон наигрывал на подвизгивающей скрипке, а сегодня было совсем невыносимо, как будто время застывало в этом сером здании, густело, как кисель. Обычно к ним за столом присоединялись Кара с Ишим (но те были сегодня заняты, наверняка какое-то важное дело) или Дир с Ройсом (их роту отправили на границу), поэтому Влад откровенно скучал. Ключевое слово — откровенно. Ян осторожно пил горячий чай из жестяной кружки, маленькими глотками, чтобы не обжечься, и странно на него косился, как будто никак не отваживался что-то сказать. Вряд ли — поделиться своими тайными извращениями. Скорее всего его занимали планы на следующий выезд, очередная попытка сдержать войска Люцифера — и одновременно доказать ему серьезность их намерений. — Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо, — честно сказал Влад. Он рискнул положить руку на костлявое бедро, думая о том, что они за тяжелым дубовым столом и никто этого не видит… но он внутренне все равно готовился, что ему в ладонь воткнется нож. Однако Ян только повернул к нему голову — глаза в глаза. — Если тебе не нравится, мы можем просто… не заниматься этим, ты понимаешь? — предложил Влад, не в силах выносить этот льдисто-синий взгляд. Ему показалось, что на мгновение в глазах Яна отразилась паника. — Мне нравится! Я просто не привык, ну, знаешь, говорить вслух. Словами, — смущенно пробормотал он. Влад медленно кивнул. Это было самое простое и логичное объяснение, и он быстро вспомнил все, что знал про Яна: строгий опекун-кардинал, который определенно не одобрил бы никаких горячих романов; инквизиторская академия, где Ян все время посвятил учебе, своему красному диплому; первая романтическая влюбленность в девочку из библиотеки… — Извини, — прошептал Ян, наклонившись ближе. — Правда, это очень неловко, и я не хочу тебя разочаровать. Я не хотел, чтобы тебе было со мной скучно, но я правда… не такой искусный любовник, как… Но Влад не собирался слушать, какую еще самоуничижительную херню Ян собирался выдать. — Эй, стой, успокойся! — возмутился Влад, возможно, слишком громко. Но в мерном шуме таверны их разговор все равно тонул, скрывался, а если кто-то и собирался погреть уши и узнать планы командора, то этот несчастный быстро разочаровался бы. — Денница, я совсем не это имел в виду! Просто хотел узнать, что тебе нравится. Контракт — это одно, но что если… я захочу сделать сюрприз, например? — убито закончил Влад, хотя на войне с сюрпризами было как-то не очень. Этот разговор начинал его немного душить — и не в приятном смысле. Просто потому что Ян зыркал на него вот так тревожно. — Я очень не хочу проебаться, инквизиторство, честно. — Я просто… не знаю, — вздохнул Ян и как-то деревянно отставил кружку. — Я никогда об этом так не думал, я слишком обычный. В этом-то и вся проблема, да? Я и сам не понимаю, чего я хочу… — Тоже мне проблема. Значит, разберемся вместе! — легко отмахнулся Влад. — Относись к этому проще: у нас целая вечность, чтобы попробовать, — смело сказал он, стараясь не добавлять напрашивающееся «если нас не убьют завтра». Возможно, в этом и было все дело. Влад был уверен, что в мирное время инквизиторство продолжил бы кружить рядом, не подпуская его слишком близко, и очень много сомневался бы… но битва, огонь и запах крови заставляли Яна действовать необдуманно — как во время захвата Ленвиса, как на военных советах, когда он высказывал гениальные самоубийственные идеи, как в ту первую ночь. Не то чтобы Влад жаловался, разумеется. — Мне нравится тебя целовать, — попробовал Ян. — Да, безумно нравится. — Ты целуешь меня в висок, — подозрительно напомнил Влад. — Да, потому что я опасаюсь, что мне надоест, а я не хочу, чтобы это приелось. — Тебе точно надо научиться наслаждаться сегодняшним днем. Но это тоже было поразительно логично — как раз то, что Влад ожидал от Яна. И дальше его фантазия не пошла, даже несмотря на то, что Влад лениво вырисовывал странные узоры на его ноге. — Можем поменяться, если хочешь, — предложил Влад. — В смысле? — В смысле — ты явно понял что к чему, не запутаешься, как меня трахать… Взгляд Яна стал до того недоверчивым, как будто Влад предложил ему пойти зарезать Кару. Или Ишимку. — Не ожидал, что ты… — Ян отпил еще чай — со дна — и закашлялся. — Ты был готов убить Бога за то, что у него есть крупица власти над нашей волей, и я не думал, что ты способен передать кому-то эту самую власть над собой… — Иногда ты полный идиот, — мягко заявил Влад. — Это не про власть. Это про то, что я хочу охуенно провести время с человеком, от которого у меня каждый раз дыхание перехватывает. Как тебе такая версия? Ян, очевидно, версию оценил. И тихо рассмеялся, вдруг разоткровенничавшись: — Знаешь, я же все это время думал… думал, что тебе девушки нравятся. Ты же никогда ничего такого не говорил! Я не хотел ничего портить. Вот меня почему-то и переклинило, я думал — он мне хороший напарник… — Самый лучший, — промурлыкал Влад, уже откровенно лапая его за бедро. — Да нет, это что-то, что ты подсознательно знаешь, но как-то нет стоящего повода проверить. Теперь появился. Вот с тобой было больше сомнений, господин инквизитор. Или я чего-то не знаю? — Ты просто совершенно исключительный человек, Войцек, — выдохнул Ян и легко коснулся его щеки. А потом прижал пальцы смелее. Он выглядел как человек, который легко справился с самоанализом, предпочтя довериться Владу, и от этого было еще теплее — они и так были ближе некуда с этим контрактом, и Ян это признавал, принимал его, не мог жить без него… Довольно заурчав, Влад подался к ладони, совсем не задумываясь, как это выглядит со стороны… И, не сдержавшись, расхохотался, чуть не свалившись на Яна: — Пиздец какой, ты думал, что я гетеро! Расскажу Каре, она не поверит! Ян шипел — то ли из-за своей социальной тревожности (хотя на этих лавках явно выделывали и более неприличные вещи), то ли из-за того, что Влад и правда мог крайне неудобно свалиться под стол и стукнуться обо что-нибудь. В попытках поддержать его Ян делал только хуже — руки неуверенно-нежно скользнули по спине. — Ты сам виноват! С этим твоим… образом самого крутого парня! Перестань смеяться! — Меня просто умиляют твои патриархальные стереотипы. Ты правда не замечал, как я на тебя смотрю? Как на самое дорогое во всех мирах? — Да, но я… я не был уверен… Ян сердито дышал ему куда-то в шею, пытаясь вывернуться из хватки и, возможно, укусить Влада за ухо — или куда дотянется. Но зубами щелкал он крайне грозно. Влад прижал его ближе, сердитость и острые кости, — ну, теперь-то уверен? — Эй, у вас все в порядке? — позвала их Рахаб, проходившая мимо стола. — Все замечательно! — выкрикнул Влад, довольно улыбаясь. Ян вдруг мстительно впился ему в шею, небольно, но вполне ощутимо стискивая зубы на коже, опасно и приятно, и Влад аж пошатнулся. — Ох, блядь, зря я тебе про шею сказал, да? — Оставь ты их, Рахаб, у них там медовый месяц, — отозвался кто-то из гвардейцев. Та пожала плечами и прошла дальше к лестнице, а уютный шум таверны снова сомкнулся вокруг. Влад странным образом обнаружил себя на коленях у Яна и попытался опереться на что-нибудь, кроме него, на стену, например, потому что инквизиторство все еще казался ему слишком тонким и ломким. — Пошли покурим? — предложил Ян. — Ага, свежий воздух не помешает, — усмехнулся Влад. Он почему-то был уверен, что за этой идеей Яна не скрывается ничего неприличного, и инквизиторство и впрямь, оказавшись снаружи, быстро достал пачку сигарет и прикурил от алого огонечка боевого заклинания. Постояв рядом, Влад потянулся ближе, навалившись, уткнувшись в шею. Так было теплее, хотя мертвому суровый мороз Девятого был не страшен. — Чувствую себя последним мудаком, — прошептал Влад, глядя, как по земле змеится поземка. — Самым отвратительным человеком. Все вокруг рушится, а я до неприличия счастлив. Как будто ты — все, что мне нужно было, как будто теперь все правильно. Я совсем не думаю обо всех тех жертвах войны, о том, что ежедневно кто-то погибает, что просто… это все не то, так не должно быть. — Не вини себя, — вздохнул Ян, осторожно приобнимая, проскальзывая рукой под распахнутую кожанку. — Если это наш способ не сойти с ума — пусть так будет. Это лучше, чем думать о том, как бы утопить этот круг в крови. Я всегда знал, за что стоит сражаться, но теперь это… еще вернее. — Знаешь, с чего еще меня кроет? — невпопад хмыкнул Влад. — С этого твоего голоса после сигареты. Им прекрасно получится шептать мне неприличные вещи, от которых я сгорю. — Я не… — Ян отвел глаза. — Не умеет он, как же. Хотя вообще-то ты можешь говорить что угодно, хоть читать отчеты по делу об убийстве. Все равно будет горячо. — Ты… — Ян осекся, посмотрел на него. — Спрашивал, что мне нравится, да? Вот ты и нравишься, потому что с тобой я с ума схожу! Я не знаю, что мне нужно, потому что я просто хочу тебя — всего, сразу, навсегда! Это было поразительно близко к тому, что люди называли признанием в любви, и Влад почувствовал, что глупо улыбается. Он стоял, загораживая Яна от налетевшего ветра, и думал, что мог бы остаться так навсегда, как будто не было ничего важнее, чем пытаться согреть нахохлившегося господина инквизитора своим теплом. — Ты говорил, что не хочешь проебаться, — осторожно сказал Ян. — Почему? Ты никогда не делал того, что мне не нравится. — Да, но я просто… никогда не был в отношениях, — хмыкнул Влад. — У тебя хотя бы была та секретарша… Я имею в виду, служебный роман — это другое, но все равно. — Можешь считать, что у нас тоже служебный роман, — улыбнулся Ян. — Мы же работаем вместе. Ладно, это было смешно. — Я боюсь, что меня перемкнет, что я вспомню, какое я чудовище. Вся эта война… я злюсь или хочу завыть на луну, и я не прощу себе, если сделаю тебе больно из-за этого — не важно, клыками или словами. Это одинаково разобьет меня. Поэтому, если тебе что-то вдруг не понравится… будет слишком — ты просто дай мне по ебалу, я пойму, — попросил Влад, дрогнув голосом. Ему это решение казалось в меру прямолинейным и оригинальным, как раз в их стиле, но Ян вдруг нахмурился, щелчком отправил окурок затухать в притоптанный снег под ногами и подался вперед, схватив ладонями за лицо. Они стояли под старым фонарем, в котором еще теплилось осветительное заклинание, и глаза Яна снова были напротив — Влад, млея от прикосновения его прохладных пальцев, впервые подумал, как это удобно, что они одного роста, чтобы целовать его и забывать обо всем. — Я тоже никогда не сделаю тебе больно, — твердо пообещал Ян. — Если что-то будет не так — мы будем разговаривать, даже если это странно и неудобно. Потому что, когда мы потеряем все в этой войне, ты будешь единственным, из-за чего я продолжу сражаться. И я хочу, чтобы мы вернулись домой, вместе. И попробовали все, что ты захочешь. Глупые свидания и твои самые извращенные фантазии. Влада вдруг повело навстречу, и Яну пришлось перехватить его за плечи. Дверь за их спинами распахнулась, кто-то вышел и пошел в сторону конюшни, но они не обратили на это никакого внимания. Даже на лютую метель не обращали. — Я понял. Понял. Спасибо. А-а, блядство, — вздохнул Влад. Щеки горели, как у живого. — Я слишком долго ничего такого… не чувствовал, поэтому меня теперь ебашит от каждого твоего прикосновения. Будет слишком навязчиво… ну, мы договорились не бить — значит, говори. — Не навязчиво, — сказал Ян — тоже как-то с придыханием. — Ты поразительный. — …Объект для исследований? Это ты сейчас как инквизитор говоришь? Ян закатил глаза и потянулся его поцеловать. Губы у него были горькие-горькие, но Влад решил, что уже к этому привык.