meine Undine / Моя Ундина

       - То есть, по-твоему, я должен поверить, что ты из ундин? - Грейвс сидел около костра, сжимая в ладонях старую фляжку. Чуть поодаль от него сидел тот, кто упорно называл себя этим мифологическим существом, с улыбкой косясь на рыбака.        Парень упорно отказывался вылезать из воды, пока Персиваль смотрел на него, поэтому мужчина, кряхтя, отправился собирать выброшенные морем коряги и высохшие обломки дерева, потягивая спасительную пресную воду из металлической фляги. Набрав достаточное количество топлива, он сложил небольшой костер под обломком скалы и зажег его с помощью тлеющих пучков сухих водорослей. Пока дерево с шипением занималось огнем, Грейвс расстелил на камнях брезентовую куртку и влажный тяжелый свитер, заворачиваясь в сухую рубашку из пакета. Пламя быстро пожирало сухую древесину, выстреливая голубоватыми искрами горевшей соли и йода, и уже скоро мужчина почувствовал тепло, протягивая озябшие руки к огню.        - Можно?        Перси обернулся, увидев за собой сидящего на камнях юношу, сжимающего в руках его свитер. В расширенных глазах застыл вопрос, который и прозвучал тихой мелодией.        - Он же мокрый, ты в нем замерзнешь, - ответил недоуменно рыбак, - возьми лучше это.        Открыв пакет, Грейвс достал старый потертый плед из тонкого флиса, протянул юнцу. Тот цепким движением пальцев выхватил из рук мужчины ткань, обматывая вокруг талии. Закрепив ткань, парень сел недалеко от Персиваля, уставившись на огонь, а ветер с моря слегка шевелил его вьющиеся волосы, рассыпая по острым плечам.        - Ты не веришь мне, Персиваль Грейвс, - произнес он, зачарованно наблюдая за игрой пламени, - но я не умею врать.        - От того, что ты быстро плаваешь под водой, русалками не становятся, - ответил мужчина, немного удивляясь тому, что парень зовет его так официально. - Кстати, об этом. Ты ныряльщик? Где научился так долго держаться под водой?        - Ты не слышишь меня, Персиваль Грейвс? - в чарующем голосе послышались звенящие нотки раздражения, которые переливались чистейшим хрусталем.        - Да перестань ты меня называть полным именем, - так же раздраженно ответил Перси, делая глоток воды из фляги с водой, - просто Персиваль, Перси, Грейвс, несложно ведь? И я тебя прекрасно слышу, просто не ведусь на подобные сказки, сказал же.        - Персиваль... - парень несколько раз произнес имя рыбака, и каждый раз с новой интонацией, отчего мужчина, приподняв бровь, скептически оглядел этого странного человека. - Почему ты не веришь, Персиваль?        - Странный вопрос, - хмыкнул Грейвс, снимая сапоги и протягивая ноги к огню, - может потому, что ундины, русалки и прочая магическая живность существуют только в сказках? Моряки, конечно, народ суеверный, но не настолько, приятель.        Юноша же склонил голову, прислушиваясь к словам рыбака, но глаз с огня не сводил. Молчание затянулось, дополняемое треском дерева и шипением соли в пламени костра.        - А что ты знаешь об ундинах, рыбак? - внезапно спросил сидящий рядом с Перси, на что последний, почесав в задумчивости подбородок, ответил:        - Ну, знаю, что ундины - красивые девушки, которые заманивают моряков. У них длинные рыбьи хвосты и волосы, красивые голоса, и иногда они... подожди, чего ты смеешься? - прервал себя на полуслове Грейвс, когда услышал тихий смех юноши. Тот сидел, посматривая на рыбака, и темные губы растянулись в гипнотической улыбке. Смех был похож одновременно на плеск волн утреннего прибоя и шорох перекатываемых в воде камешков - легкий, звонкий, чарующий. Против воли Перси заслушался, а потом и сам начал хрипло посмеиваться вместе с юношей.        - Слышали бы тебя мои сестры, Персиваль, - с улыбкой сказал юноша, - да, интересные легенды у вас...        - Надеюсь, ты больше не будешь убеждать меня в том, что ты русалка? Или, правильнее сказать, тритон, или...ай, впрочем, какая разница        - Я правда из ундин,- произнес парень, протягивая ладонь к огню. - И меня зовут Криденс. На вашем языке это означает "доверие".        - Ага... Криденс, значит, - протянул Перси, укладывая куртку и свитер ближе к жаркому костру. Он оперся спиной на обломок скалы, с кряхтением вытянул ноги. Самочувствие, наконец-то, приходило в норму.        - Пить хочешь? Или есть? - мужчина протягивает парню открытую упаковку галет, и тот с долей сомнения достает кончиками пальцев одну штуку, осматривает:        - Никогда не пробовал... - Криденс обнюхивает печенье, откусывает небольшой кусочек, пережевывает и морщится. - Как вы это едите? Обшивка лодки и то вкуснее. - Он отшвырнул остатки в огонь и с трудом проглотил то, что жевал.        - Какие мы нежные, - раздраженно отвеил Грейвс, похрустывая сухим печеньем. Да, на вкус не фонтан, смахивает на тонкую картонку, но лучше так, чем с голоду подохнуть. - Не нравится - не ешь.        Какое-то время они просто сидят молча, наблюдая за огнем. Персиваль подкладывает дерево в костер.        - Я обидел тебя? - музыкальный голос раздается ближе, а предплечья касается прохладная ладонь. Криденс смотрит на него все так же любопытно. Да, глаза у него и впрямь такие, как рисуют русалкам - большие, чуточку лисьи, с расширенными зрачками и поволокой. В душу Грейвса на долю секунды закрались сомнения - а вдруг юноша действительно говорит правду? Рыбак поспешно тряхнул головой, сбрасывая с себя завороженный взгляд.        - Нет, Криденс, не обидел. Ты просто странный, я тебя не понимаю совсем, уж прости, говорю как есть.        Парень отвернулся, посмотрев на море. Персивалю показалось, что тот словно сомневается в чем-то. Внезапно Криденс подскочил, чуть не наступив на края пледа, уверенно схватил мужчину за запястья, поднимая за собой, и потащил к выступающим далеко в воду обломкам скалы, которые были похожи на естественный природный волнорез.        - Ты что делаешь? Криденс... да стой же ты, камни острые! - Грейвс еле успевал перебирать ногами, чтобы не упасть.        Небо было по-прежнему серым, но серость эта была теплее, потому что солнце за толстым слоем облаков медленно катилось к закату. Криденс как вкопанный остановился у обломанного каменного края, о который плескались мелкие волны, и обернулся к Персивалю, который с нарастающим гневом смотрел на вымокшие в носках ноги:        - Ты не веришь мне, Персиваль Грейвс, но я действительно из ундин, - распутывая плед, сказал юноша, - обычно я не показываюсь людям совсем. Тебя я спас, и я вижу, как ты предан морю и своему кораблю. Тебе я доверяю.        Он откинул плед назад, и взгляду рыбака предстала худощавая мальчишеская фигура со спины: узковатые плечи и бедра, тонкие жилистые руки, ровные длинные ноги. Грейвс смотрел на него с долей непонимания - он что, опять в воду полезет?        Словно прочитав мысли мужчины, Криденс поднял руки над головой и откинул голову слегка назад, обнажая рельеф ребер под белой кожей, и прыгнул в воду, скрываясь в темной густой синеве воды.        Персиваль, который не успел должным образом разозлиться, чтобы высказать этому юнцу все, что он о нем думает, замер, забыв про мокрые ноги. Он искал глазами в воде фигуру парня, пытаясь обнаружить хоть какое-то движение, но сквозь прозрачную толщу воды было видно только колышущиеся водоросли и камни. Сплюнув от злости, Грейвс лег животом на шершавый мокрый камень, мысленно прощаясь с теплом и сухостью одежды, и силился рассмотреть парня. Похоже, настал его черед спасать жизнь этому...        Наконец, где-то на дне он различил очертания белокожей фигуры, и уже придумал, какие конкретно ласковые слова скажет этому беззаботному пловцу, как вдруг Криденс резко вынырнул, оказываясь лицом к лицу с Перси, и тот, открыв рот, пораженно вскрикивает:        - ТВОЮ Ж МАТЬ!        Потому что глаза у Криденса абсолютно черные в обрамлении длинных ресниц, словно выкрашенные чернилами; они затянуты перламутровой пленкой, словно парень надел очки или линзы, и эти перламутровые переливы притягивают рыбака, заставляют смотреть, и Грейвсу почему-то немедленно хочется броситься к нему в море - кого волнует, что оно холодное? Кожа у Криденса приобретает легкий синеватый оттенок, на шее виднеются узкие разрезы жабр, уходящие к ушам и нижней челюсти. А еще, черт возьми, между его длинными пальцами едва заметны полупрозрачные перепонки, и Персиваль уверен, что ту же жутковатую картину он увидит и на длинных ступнях.        Криденс чуть наклоняет голову, перебирая ногами в воде, и все также мелодично спрашивает:        - Теперь ты веришь мне, Грейвс? ______________        - А теперь скажи мне, что я просто приложился башкой о камень, - Грейвс сидит на мокрых камнях, периодически умываясь холодной морской водой. Когда жизнь дважды в день ошеломляет тебя, переворачивает мир - любой бы на его месте свихнулся. Он с дурным предчувствием начинает понимать, что и он сам близок к помешательству.        - Ну почему ты просто не можешь этого принять? - Криденс опирается локтями о камень, наполовину высунувшись из воды. Кожа, глаза и руки вернули себе человеческий облик, жабры втянулись, но Перси был уверен, что ступни, перебирающие холодную воду, сохранили перепонки. Парень смотрел на него, улыбаясь, точно светился - не каждый день показываешься людям.        - Не знаю... Видишь ли, я прожил всю свою сознательную жизнь в полной уверенности, что все это выдумки, а тут оказывается, что все это ни хрена не выдумки, и... я просто не знаю, что сказать, - прячет лицо в ладони Грейвс. Для осмысления ситуации ему не хватает пары бутылок виски.        Криденс подтягивается на вытянутых руках и карабкается на камень рядом с Перси, где лежит плед. Юноша снова быстро обматывает бедра и садится около рыбака, который с каменным лицом смотрит на его ступни: тончайшие перепонки между достаточно длинных пальцев медленно втягиваются в кожу, и вот ноги ничем не отличаются от человеческих. Грейвс трет глаза, жмурится и снова смотрит на ноги, а затем переводит взгляд на довольно улыбающегося юношу.        - Хм... значит, без хвоста?        - Без хвоста, - подтверждает парень, пряча ноги под пледом, - и волос длинных нет. С ними плавать неудобно, потом водоросли не выберешь.        - Надо же, какие проблемы... - заключил мужчина, задумчиво посмотрев на океан, а потом расхохотался до слез в глазах.        - Эй, ты чего? - изумился Криденс, глядя, как суровый длинноволосый рыбак согнулся от смеха пополам и стучит ладонью по плоскому камню.        Действительно, чего это он? Подумаешь, его сегодня вытащил с того света... русалец? Ундин? Тритон? Отдышавшись, Перси именно это и спросил.        - Никогда не думал об этом, - парень задумался и свел брови, - мы зовемся ундинами все без разбору.        - Значит, ундина Криденс. Настоящий. - Грейвс растрепал ладонью волосы и посмотрел на небо - близился закат, пора было возвращаться в порт. О произошедшем он подумает позже.        Перси встал с камня и, аккуратно переступая острые камни, добрался до лагеря. Он вылил остатки пресной воды на угли костра, разделся до майки и трусов, а остальную одежду сложил в пластиковый пакет. Все это время Криденс наблюдал за ним, прислонившись спиной к скале.        - Жаль расставаться с тобой, Криденс, но мне пора, - бросил Грейвс, в который раз за день подходя к воде, - ты... ты в море живешь? Ну, я имею в виду... сколько ты можешь находиться на берегу? - Вопросы выходили скомканными, неловкими.        - Да, большую часть времени я живу в море, рядом с этим местом. Я могу жить и на суше, если рядом есть вода. Без нее чувствую себя неуютно, - ответил Криденс, с легкостью ступая по острой гальке, сминая в руках плед. - Персиваль, а могу я с тобой пойти на корабль?        Рыбак обернулся и посмотрел на юношу, собираясь отказать, но его слова застряли на полпути к горлу: Криденс стоял, прижимая край пледа к низу худого живота и смотрел на него с такой надеждой, что... Грейвс только тяжко вздохнул и кивком головы указал на море. Тот пронесся мимо него, взметая брызги, и ухнул с головой на дно. Мужчина, стиснув зубы, шагнул в ледяную воду, тут же покрывшись мурашками, добрел до крупных камней на дне и погрузился в волну, сжимая в руке пакет с одеждой.        Через несколько минут он уже подплывал к качающемуся катерку. Криденс держался на воде спиной к нему, двигая в воде ногами. Перси размахнулся и бросил на борт пакет с одеждой, ухватился за обрывок каната, и, подтягиваясь на руках, вскарабкался на палубу. Спустя минуту показалась темноволосая голова Криденса, который с легкостью и грацией перекинул ноги за борт и уселся на краю, словно птица на ветке.        - Ты красивый, Персиваль, - после некоторого молчания вдруг сказал парень, посматривая на рыбака, растирающего себя полотенцем. Тот покосился на ундина, стаскивая мокрую футболку. Грейвс не был ого-го каким атлетически сложенным мужчиной, однако широкие плечи и мускулистые руки выдавали в нем хорошего пловца, равно как подтянутый живот и крепкие ноги. Он старался пропустить комплимент мимо ушей, но приятное тепло успело разлиться где-то под кожей, и виной тому было совсем не жесткое полотенце.        - Эм...спасибо, Криденс, - неловко поблагодарил его Перси. Он быстро оделся в сухое, накинул старое шерстяное одеяло, в которое он заворачивал термос, завел мотор и пристроился у штурвала. Ему сразу стало спокойнее в родных пенатах судна, и даже обнаженный житель моря не смущал его.        - Кстати, тебе не холодно вот так сидеть? - спросил Грейвс и посмотрел на парня поверх штурвала.        - Я не чувствую холода, - с легкой улыбкой ответил Криденс, - я могу жить в любых условиях, наверное.        Персиваль сконцентрировался на управлении катером, проверяя все его ходовые части и работу механизма. Они достаточно далеко отошли от фьорда, направляясь к портовой части, когда Персиваль тихо спросил:        - Расскажи, как ты спас меня?        - Я был рядом, когда ты упал в воду...        Он очень любил штормящее море - вода становилась насыщенной кислородом, и эти пузырьки воздуха приятно щекотали кожу. На той глубине, где плавал в одиночестве Криденс, бурлящие волны казались совсем ручными, их отголоски мягко колыхали юношу. Он лениво перебирал ногами, касаясь подводных камней, а потом и вовсе растянулся на вековом обломке скалы на мягкий ковер из водорослей. Светочувствительные глаза прекрасно ориентировались в темной толще воды, улавливая вспышки молний.        А потом он заметил овальный силуэт дна какого-то корабля. Криденс, конечно, и до этого видел морские суда, и даже приплывал в порт глубокой ночью, исследуя пришвартованные яхты и катера, но никогда не видел близко людей на кораблях - рядом были сестры, которые со смехом отталкивали юношу и сами устремлялись к судну. Криденс был чужим даже в своей стае ундин - молчаливый, боязливый и всегда одинокий. И вот, находясь вдалеке от сестер, ему выпал шанс рассмотреть людское судно и его обитателей вблизи. Он оттолкнулся ногами от дна и начал плыть.        Криденс почти достиг бурлящей поверхности, когда с глухим плеском в его родной стихии оказалось тело человека. Он с трудом пытался грести, достать до своего корабля, но куда ему спорить с морем... Словно зачарованный, юноша наблюдал, как двигаются в воде длинные волосы человека, окутывая его темным облаком. Криденс ждал, что человек его заметит, и был готов молниеносно уплыть в любую минуту, но человек не двигался больше - наоборот, он медленно опускался на дно. Криденс знал, что под водой люди дышать не умеют, и он схватил его тело поперек груди и вынырнул с ним на поверхность, касаясь другой ладонью поверхности кипящей воды.        Много разных сказок и легенд ходило вокруг обитателей моря, но в чем-то были правы людские слухи - ундины действительно могли управлять морской стихией. И сейчас юноша успокаивающе гладил взбудораженное море, словно упрашивая его смилостивиться над человеком, а стихия, в свою очередь, медленно затихала, позволяя ундину плыть к берегу, поддерживая на поверхности человеческое тело.        Хоть ундины и были утонченными и хрупкими снаружи, внутри они скрывали огромную силу и выносливость, поэтому Криденс, проплыв внушительное расстояние до берега, без труда затащил тяжелого мужчину на мелкую гальку. Он видел, как люди спасали тонувших, поэтому перевернул человека набок, наклонил его голову к камням и уперся коленом в спину, слегка ударяя - морская вода потоком хлынула изо рта, но мужчина почти не дышал по-земному. Криденс с испугом оттянул за волосы его голову назад, судорожно соображая, как же быть. Он снова повторил все, что делал, исторгнув из тела еще немного воды, уложил на спину и прислонил ухо к груди - сердце едва заметно билось. Тут Криденс вспомнил, что люди вдыхали воздух в других своим ртом, и без раздумий раскрыл синеватые губы мужчины. Он набрал побольше воздуха и коснулся холодного рта, выдыхая. Несколько раз юноша проделывал это, пока мужчина не задышал - хрипло, медленно, тяжело - но все-таки сам. Ундин сел на соседний камень, переживая испуг, и рассматривал лежащего рядом человека - красивого мужчину, которого он спас, к которому он прижимался губами и делился воздухом.        -Криденс, ты меня слышишь?        Уже несколько минут Персиваль на разные лады звал это мистическое существо, сидящее на корме катера. Тот сбросил с себя оцепенение задумчивости, пару раз моргнул и уставился на Персиваля темными глазами-омутами.        - Я был рядом, когда ты упал в воду. Вытащил тебя на берег и выбил из тебя воду. А потом ждал, когда ты очнешься, - объяснил Криденс мужчине. - Я никогда не видел людей так близко. И никогда не разговаривал с ними.        - Хм... хочу еще раз сказать тебе "спасибо", Криденс, - с теплотой в голосе произнес Грейвс, - ты меня от смерти спас...        - Я... я рад, что ты жив, Персиваль Грейвс, - с этими словами парень соскочил с кормы, вытягиваясь перед Перси во весь рост, и тот в неизвестно откуда взявшемся смущении отвел взгляд. По крайней мере, телесно люди и русалки не отличались ничем, кроме возникающих в воде перепонок и изменяющихся глаз и кожи. Парень же вплотную подошел к рыбаку и спросил:        - Ты вернешься ко мне еще?        Грейвсу казалось, что после всего, что сегодня произошло, его ничего не удивит до конца жизни, но этот простой вопрос выбил его из колеи. Он теперь что, повязан с этим юнцом?        - Ты хочешь, чтобы я пришел снова?        Криденс смотрел на него, чуть наклонив голову, и просто произнес.        - Хочу.        И после этого странного диалога, после этого странного дня вообще, Перси вдруг абсолютно четко и спокойно осознал, что он тоже хочет вернуться. Что-то в глубине души подсказывало рыбаку, что жизнь его перестанет быть такой же обыкновенной, какой была все эти годы.        - Я приду, Криденс. Обещаю.        Они обменялись взглядами. Персиваль хотел что-то еще сказать юноше, но тот вскарабкался на борт и махнул в воду. Грейвс ринулся к тому месту, перевесившись через край - на него из толщи смотрели огромные черные глаза на бледном лице, тронутом улыбкой. А потом Криденс исчез - растворился в море, уплывая куда-то по своим русалочьим делам.        Перси вернулся к штурвалу, запретив себе думать обо всем произошедшем до того, как он ступит на твердую землю и выпьет пару стаканов крепкого спиртного. Рыбак надвинул на лоб шапку, чуть крутанул руль и вошел в акваторию порта.